ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Лиза думала, что они возвращаются в Канаду, но ошиблась. Самолет доставил их на Канарские острова. Вот уже где был контраст – белоснежные пляжи, бирюзовый океан вокруг и горячее солнце после красивых, но таких суровых швейцарских Альп.
К счастью, Нориаки снова все предусмотрел – когда они уже ехали в арендованной машине к своему бунгало, мужчина завернул в местный магазинчик, где купил все необходимое для отдыха на берегу океана. Лизе лишь оставалось удивляться его заботе и переменам, произошедшими с ним. Суровый воин отступил – рядом с ней был сейчас улыбчивый, красивый мужчина, от которого у девушки кружилась голова.
Бунгало оказалось небольшим, но уютным – и здесь тоже было джакузи, в котором Лиза намерена была в этот раз поплескаться. Помимо этого, здесь имелась всего одна спальная комната с широкой кроватью, скрытой под полупрозрачным балдахином. На столике, на полках и нишах в стенах были расставлен
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯЕго деньги не пришли. Именно об этом сообщил банкир Нориаки по телефонному звонку. Эти деньги должны были прийти с казино, где недавно воин установил господство господина Накагавы. Видимо, они не поняли его и, вероятно, он сам, Нориаки, где-то допустил ошибку. Что же, он непременно исправит это.Мужчина неспешно вернулся в дом, продолжая размышлять о звонке, и последствиях, которые последуют за ним. Пока Нориаки поднимался на второй этаж, в его голове уже сложилась вся нужная картина. Он остановился возле перегородок, что были у спальной комнаты и замер. Сквозь эту тонкую преграду Нориаки видел женский силуэт – он двигался – плавно, гармонично, завораживающе. Желая увидеть это действие в полной мере, мужчина аккуратно раздвинул перегородки и увидел танцующую Лизу.Она была восхитительно прекрасна – на лице ее застыло мечтательное, одухотворенное выражение. Все ее тело – гибкое, стройное, необычайно женственное &nd
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯЛицо Нориаки чуть изменилось – чужие бы люди не смогли заметить эти перемены, а вот Лиза уловила. Взгляд его словно потяжелел и стал почти мрачным. Девушка взмахнула ресницами – она не ждала подобной реакции, и все же, Лиза не струсила – протянула ладонь, мягко провела по скуле мужчины и прошептала:- Я не прошу твоего ответа, но я хочу, чтобы ты знал, Нориаки – я люблю тебя.Он не ответил. Лишь, перехватив ее руку, чуть сжал запястье. Когда его пальцы отпустили ее, Лиза отвернулась от мужчины – она не желала, чтобы тот заметил ее слезы. Сдерживая себя, девушка, поднимаясь по лестнице, бросила максимально веселым голосом:- Я – первая в душ.Лишь встав под теплую воду, Лиза смогла расплакаться. Глупая она, наивная. Но девушка не жалела, что сказала Нориаки о своей любви к нему. Ведь неизвестно, когда его или ее жизнь может оборваться.Нориаки, нахмурившись, смотрел на сад,
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯОни вернулись в Ричмонд – Хилл на следующее утро. И добирались туда на самолете, при чем дважды делали пересадку. Лиза уже стала догадываться, что они делали это в целях безопасности. Город встретил их прохладным, но ясным рассветом. За эти недели, что девушка отсутствовала, зелень покрыла собой деревья и поляны. На клумбах взошли цветы, и тугие бутоны их готовы были вот-вот раскрыться, чтобы очаровывать всех своей красотой и ароматом.До родного дома пара добралась на такси. Лиза с тревогой вглядывалась в окна, то и дело, хватая пальцами жесткую ладонь Нориаки. Мужчина сохранял молчание, погруженный в свои размышления. Наконец, они были на месте. Нориаки помог Лизе выбраться из машины и, прихватив дорожную сумку, вместе с девушкой направился к дому. Обернувшись, она с болью в сердце осознала, что мужчина даже не стал отпускать такси.Сейчас они расстанутсяСветлана, которая в это время всегда пила сваренный в турке кофе,
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯРаздался выстрел. Его сделал киллер, примостившийся на навесном потолке. Укрытый полутьмой, профессионал своего дела, он был незаметен и бесшумен. Выпущенные пули – одна за другой – окрасили белоснежную рубашку Нориаки в ярко-алые пятна. Его одежда намокла и прилипла к груди. Красные пятна все расползались, превращая дорогую рубашку в алую…Лиза устало вышла из ванной комнаты. Слабость, окутывавшая ее тело, не пугала, но напрягала девушку. Что с ней? Неужели причина всему – расставание с Нориаки? Она переоделась в домашний костюм – спортивные штаны и футболку с длинными рукавами серого цвета. Отчего – то ей стало тревожно и холодно. Лиза натянула сверху широкий кардиган в жалких попытках согреться. Но когда твоя душа вся заледенела от непонятного страха – разве сможет одежда согреть то, что нужно греть изнутри?Раздался шум открываемой – закрываемой двери – вероятно, мама
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯСвет в комнате погас. Рука мужчины поднялась наверх. Ладонь зажала рот Лизы, не позволяя той произнести хотя бы какой-то звук. Девушку резко развернули лицом к незнакомцу – Лиза чуть не попятилась назад, настолько он был устрашающим – она видела лишь мужской силуэт, и в один, короткий миг успела заметить странный блеск в темных глазах. Но этот блеск показался ей одновременно чужим и знакомым. Возможно ли такое?Лиза хотела бы что-то сказать, но незнакомец опередил ее, зашипев:- Молчи.Затем, толкнув, заставил ее спрятаться под кровать. Девушка была послушной. От незнакомца шла такая гипнотическая энергия власти, что Лиза и не думала сопротивляться. Она, дрожа от страха и нервного возбуждения, легла на пол, слыша, как оглушающее стучит ее собственное сердце. Девушка тщетно всматривалась в окружающее ее пространство – все было бесполезно – вокруг было слишком темно. Судя по всему, не только в ее комнате, но и
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯНе успела Лиза рассказать матери обо всем, что случилось, как из подъехавшей машины стремительно вышел Нориаки. Он почти подбежал к ним, при этом лицо его выражало некую обеспокоенность, но вот глаза мужчины были холодны и темны – ни капли чувств в них. Одно равнодушие. Светлана была слишком напугана, чтобы заметить это, а вот Лиза увидела и сжалась от взгляда Нориаки. Подъехавшая скорая не дала им поговорить – Кевина госпитализировали, и мать девушки после уверений Нориаки, что «с Лизой все будет хорошо», отправилась в больницу.Только теперь девушка обнаружила, как к дому подъехало несколько фордов минивэнов. Из них, неся что-то в руках, вышли мужчины и уверенно направились в дом. Другие оцепили прилегающую территорию к зданию, не подпуская к нему никого и размахивая значками.- Кто они? – дрогнул голос Лизы, и она обратила свой испуганный взор на Нориаки.- Уборщики, - чуть улыбнулся он, обнима
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯУтро наступило раньше, чем этого захотели двое, лежащие в постели.- Пора просыпаться, - мужской голос окончательно разбудил Лизу. Девушка зевнула, переворачиваясь на бок, и тут же оказываясь в объятиях Нориаки. Ее нос уткнулся в его обнаженную, теплую кожу, которая пахла изумительно, смешав в себе ароматы ночной страсти, нежности и ласки.- Я не хочу просыпаться, - сонно улыбнулась девушка, - я хочу вот так лежать в твоих объятиях – и чтобы все у нас, и вокруг оставалось хорошо.Нориаки нахмурился – в этот миг он словно услышал собственные мысли. Это было ново для него, и мужчина спешно отогнал их, переключая внимание на другое.- Нам нужно навестить твою маму, забрать вещи и отправиться в путь, - сообщил он, резко садясь в постели. Одеяло сползло с мужчины, делая его окончательно обнаженным – но это нисколько не смутило Нориаки.Лиза из-под полуопущенных ресниц наблюдала за ним – за тем,
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯНориаки услышал перемены, случившиеся с Лизой – сердце ее замерло, а потом начало учащенно биться. Зрачки ее глаз расширились, а дыхание стало неровным. Мужчина даже уловил дрожь, что прошлась по ее телу. Нориаки увидел, куда смотрит девушка. Догадка озарила его, но он не стал озвучивать ее. Желая сберечь Лизу, мужчина покровительственно обнял ее за плечи и повел к дверям магазина.Внутри играла какая-то веселая песенка, резко контрастируя с чувствами, что бушевали в груди девушки. Однако она сумела взять себя в руки и даже улыбнулась Нориаки, пока тот наполнял корзину всевозможными фруктами, йогуртами и еще чем-то. На кассе их встретила продавщица – темноволосая женщина. Она была невысокого роста, лицо ее когда-то было красивым, но теперь, отмеченное печатью злобы и грубости, уже не было привлекательным. И Лиза тоже узнала ее – это была та самая красотка, с которой ее отец ушел.Нориаки брезгливо поморщился, когда сидящая