После приключений в развалинах храма на меня свинцовой тяжестью навалилась усталость. Свинцом на ногах, ртутью по телу… она растекалась, отравляя меня своими ядовитыми парами.
Нашептывала, что я слаба и бесполезна. Что я ничего не добилась за ночь Холлан-Тайда, лишь послужила инструментом для непонятных целей высшего лорда.
Пешка на шахматной доске. Фигура, у которой нет ни малейшего шанса дойти до края и стать кем-то большим.
Всего лишь человек.
Я обессиленно привалилась к дереву и прикрыла глаза.
Плохо то, что я человек, который не видит себя в людском мире. Я ведь действительно пробовала. Смотрела, разговаривала с жителями разных стран, пыталась примерить на себя их мысли и ценности. Но не получалось. В моих жилах вместе с человеческой кровью уже текла магия Волшебной страны, и я никак не могла от нее отказаться.
Казалось бы, зачем отрекаться? Можно жить постоянно в Холмах, а можно приходить временами, ведь никто не закроет мне дорогу в холм Лирнестин, не так ли?
Так. Вот только приходить и год за годом видеть в зеркалах свое постаревшее отражение и вечно молодую мать? Слушать снисходительный смех фейри из соседних холмов?
Нет уж! Я с рождения чуждая часть этого мира, но я смогу стать своей.
Я сделаю все!
— О чем задумалась, Ула? — тягучий голос Алама прервал мои размышления.
Фейри развалился на шикарной подстилке на другой стороне поляны и внимательно смотрел на меня через языки костра, что разделял нас. Я зябко закуталась в плед, свела его края на груди и передернула плечами:
— Уверяю, ничего, что стоило бы внимания великого высшего.
Желания откровенничать не было ровным счетом никакого.
— Какая ты злая, — откровенно усмехнулся лорд и перебрал в воздухе пальцами с внезапно отросшими ногтями, которые сейчас более всего напоминали когти. Здоровенные, очень хищные когти из янтаря...
— Я не злая, я разочарованная.
— Чем же разочарована смертная девочка? — делано удивился эльф. — За последнее время она видела столько чудес, сколько даже не все фейри в своей долгой жизни встречали. Один храм чего стоит…
Вот честно, без храма я бы с радостью обошлась! Как и без Шепчущего леса, к примеру. Как вспомню услышанные гадости и то дивное ощущение беспомощности, когда ты не можешь спрятаться от чужих навязчивых мыслей… так вздрогну!
— Не все меряется в чудесах. Я выходила из дома с конкретной целью, а не приблизилась к ней ни на шаг! Меня использует вслепую высший фейри, о котором я ровным счетом ничего не знаю! Даже то, к какому ты Двору принадлежишь, до сих пор покрыто тайной.
Миг — и фейри пропал со своего роскошного по походным меркам ложа напротив, и переместился на мой импровизированный матрас. Приобнял за плечи пискнувшую от неожиданности меня и, проникновенно глядя в глаза, сообщил:
— Ты получишь свое, не переживай.
— Именно с этого у нас и начались приключения с сапогами, — напомнила я, с нехорошим прищуром наблюдая за дивным. — Снова приведешь меня в какие-то волшебные дали, откуда я с трудом унесу ноги?
— Детка, да у тебя проблемы с доверием, — откровенно веселился фейри, но, вдруг посерьезнев, щелкнул пальцами, от чего в воздухе появились желтые искорки, и добавил: — Обещаю, что если ты завтра пойдешь со мной, то обретешь суть, которую так жаждешь. Довольна?
— Пожалуй… — Я настороженно смотрела на Янтарного, не в силах понять, где подвох.
— Ну а что касается меня… титул ты знаешь. Я — приносил клятву верности королеве Титании. Я — принадлежу Благому двору, малышка Ула.
Угу, таки мой заход с комплиментов при первом знакомстве был не так уж безнадежен! Хотя судя по дальнейшим действиям...
— Так ты… дини-ши? — Я выразительно уставилась на черные волосы с золотыми вкраплениями.
Бытовало подкрепленное реальностью мнение, что рыцари Титании все как один златовласы, прекрасны и по возможности великодушны. Например, охотятся с собаками не на людей и низших фейри, а на оленей! Ну молодцы же, а? Могли бы страдать ерундой направо и налево, а они исключительно бьют морды врагам ее величества и развлекаются музицированием.
В общем, на дини-ши Аламбер как-то совсем не походил. Или у него охота за артефактами вместо музицирования?
Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, а потом фейри расхохотался. Ржал он так долго и заразительно, что очень захотелось отодвинуться. Я и попыталась, но стальные ручищи дивного сомкнулись еще сильнее.
— Моя милая смертная, если я принес клятву королеве, это еще не значит, что я стал рыцарем ее свиты. Просто, к сожалению, во время стычки Благого и Неблагого Дворов, я не сумел остаться в стороне. И аргументы королевы Мэб мне совсем не понравились, потому я выбрал госпожой ее величество Титанию. Вот и все.
— А кто ты при дворе тогда?
— Один из вассальных лордов. Но это совершенно лишние вопросы, малыш, во-первых, потому, что, как говорят люди, много будешь знать — скоро состаришься, а это в твои планы не входит, не так ли?
— А во-вторых?
— А во-вторых, я не особенно люблю Двор и бываю там редко. У меня другой род занятий.
— И какой же?
— В некоторой степени я учитель.
А вот это уже интересно!
— Ты учишь людей или фейри?
— Ты слишком любопытна, Ула, дочь Лирнестин, — покачал головой Янтарный, и вдруг его руки легли на мои предплечья. — Много вопросов, слишком много вопросов для такого милого ротика.
— Что ты дела… ешь! — последний слог я выдохнула, уже когда внезапно упала на невероятно мягкую перину.
Меня тотчас придавило тяжелое мужское тело, а рядом с лицом упала коса фейри.
От этой внезапной интимности я покраснела, не понимая, что такое вообще пришло ему в голову и, главное, почему так внезапно!
— Смертная, — с внезапной нежностью протянул он, обводя мои губы кончиками пальцев. — Горячая, эмоциональная, целеустремленная. Готовая положить свою хрупкую жизнь на пути к мечте… это зачаровывает, Ула. Даже меня зачаровывает…
— Эм-м-м…
Да, ничего более конструктивного мне в голову не пришло.
— Возможно, именно поэтому я ощущаю легкую грусть оттого, что ты желаешь стать частью дивного народа? Такая прекрасная, яркая, злая человечка. Даже твоя злость невероятно сладка, ее хочется выпить до дна, смаковать остроту и, наконец, попробовать перевести в другую эмоцию.
Длинные, прохладные пальцы переместились мне на шею, невесомо скользя к вороту рубашки, и я вздрогнула, когда высший наклонился и коснулся губами бешено бьющегося под тонкой кожей пульса. Вслед за прикосновением пришло горячее дыхание и слова:
— Я слышал, что злость и ненависть очень легко трансформируются в страсть. Никогда сам не играл подобными материями, но здесь, сейчас, это стало интересно. Когда нет ничего кроме тебя и этого леса вокруг…
Я поерзала под чрезмерно увлекшимся лордом и вкрадчиво поинтересовалась:
— Слушай, Алам, а в тех кустах, куда ты недавно уходил, никакой дурман-травы не было?
От такого поворота событий Янтарный даже отвлекся от внимательного изучения моего воротника на предмет расстегивания и уставился прямо в глаза. И задал феноменальный вопрос:
— Ты меня не хочешь?
В голосе высшего было столько шока и даже праведного возмущения, что мне даже неловко стало. На миг, всего на короткий миг!
А потом я честно ответила:
— Ну как бы… ты, конечно, красивый. — Судя по вытянувшейся морде лица, мужика это не обрадовало, потому я поспешно добавила: — И дело не в тебе!
Меня перестали страстно придавливать к одеялу. Я выползла из под Янтарного и собралась уже делать ноги, когда он внезапно ухватил меня за косу, опрокинул рядом с собой и, придавив ногой, строго спросил:
— И давно это у тебя?
— В смысле?
— В прямом. Как давно ты не хочешь высших фейри?
Это типа болезнь и я должна немедленно раскаяться, устыдиться и в подробностях рассказать «доктору», как давно началось мое недомогание?
Но тут я сообразила поинтересоваться:
— Ты гламор применял, что ли?
— Ну разумеется, — не постеснялся признаться этот мерзавец.
А-а-а-а!!!
Богиня Дану, отсыпь мне моральных сил! Мать Природа, сохрани своего бессмертного сына, чтобы я не прибила его прямо тут!
Нет, я прекрасно понимаю, что шансов действительно прикопать фейри под ближайшим деревцем у меня нет, но как же хочется!
— То есть ты попытался меня совратить, используя магию фейри, не получилось, и теперь ты обижен и возмущен данным фактом? — по возможности терпеливо обрисовала ситуацию я.
— То есть я совершенно искренне тобой восхитился и решил выразить это.
Меня наконец-то отпустили. Янтарный отодвинулся, и скрестил руки на груди, с усмешкой глядя на меня.
— Использование гламора, моя маленькая смертная, не более чем первый этап предварительных ласк. Чтобы ты загорелась и вспыхнула. Чтобы когда я действительно тебя поцеловал, ты от одного прикосновения рассыпалась в моих руках от блаженства. А ты отвергла меня.
Ыть! Он бы предлагал как-то официально, что ли? Так и так, дочь глейстиги, предлагаю тебе устроить страстный часок под этим кленом. Конкретнее надо быть!
Потому что сложно заподозрить поползновения от мужчины, перед которым ты щеголяла нагишом и он даже рук не протянул ни разу, только шутил.
Кажется, девочка Ула на какой-то момент забыла, что имеет дело не с лепреконом из соседнего холма, а с высокородным фейри. Как бы легко ни было общаться с Аламбером, не стоит забывать, что высшие на то и высшие.
Гордые, надменные, очень себе на уме. И обидчивые. Вспомнить хотя бы, за какую мелочь казнили того несчастного из Светлого Дола. Стишата сочинил — и все.
Я поспешно встала, отошла на несколько шагов и, нервно вцепившись в волосы, по возможности церемонно ответила:
— Спасибо за оказанную честь, о прекрасный лорд, но я себя храню.
Он резко, по-птичьи склонил голову и осведомился:
— Для кого?
А фоморы меня знают. Для кого-то! Но пламенная страсть под кленом, в ходе которой мне предлагают попрощаться с невинностью, как-то совсем не предел мечтаний.
Пришлось лихорадочно придумывать достаточно хорошую легенду. Потому что в чем у фейри не принято отказывать, так это в любви во всех ее проявлениях. Особенно в чувственных.
Это моветон.
У женщин дивного народа так вообще нет такого рудимента, как девственная плева, потому невинные человечки и вызывают у волшебных мужиков столь яркий интерес.
Я знаю, мне намекали, что готовы помочь решить этот вопрос! Правда, потом намекающий едва унес копыта, так как в разгар его предложений явилась моя мать и привела за собой реку, где и попыталась утопить мимопробегавшего кавалера.
Но если отказать сатиру было легко, то лорд вполне мог очень конкретно обидеться!
Потому надо вдохновенно врать!
— Я решила, что буду отказывать себе в радостях любви, пока не достигну цели. Пока не стану фейри.
— Ну это скучно, — разом опечалился Янтарный. — Глейстиги у меня уже были, а вот человечек я не пробовал. Как-то неинтересно раньше было.
Обалдеть.
То есть его привлекает не моя со всех сторон примечательная персона, а тот факт, что у меня еще смертное тело?
Стало даже обидно.
Но решив задвинуть эмоции в дальний угол, я пафосно добавила:
— Вдобавок я жду настоящую любовь.
Сказала, и прям самой неловко стало. Янтарный тоже посмотрел на меня как на дуру, но даже комментировать подобное не стал.
Более того, поднялся и ушел в чащу, наказав мне спать спокойно. Вернется утром.
И я свернулась на своей перине с самыми смешанными чувствами.
С одной стороны, я все, конечно же, сделала правильно, а с другой, душу не покидало странное чувство… словно я упустила что-то важное. Что-то такое, чего никогда уже со мной не случится.
Ведь кто знает, как я буду чувствовать после того, как стану фейри? Какой я стану?
Не стоило ли взять от своего смертного состояния совсем-совсем все?
И какие они… поцелуи одного из самых притягательных лордов обоих Дворов?.. Не то чтобы я видела в своей жизни много высших фейри, но нескольких все же довелось. Идеально красивых и при этом совсем разных. Но Алам был практически неотразим.
Утро развеяло все ночные мысли в прах, и я даже сама себе удивлялась.
Я что, действительно сожалела о том, что вывернулась из загребущих рук Янтарного? Это, между прочим, не просто красивый фейри, с которым мы встретились в ночь Холлан-Тайда, когда и в пучину страсти рухнуть не грех!
Это — наглая сволочь, которая использовала меня втемную! Вся история нашего знакомства состоит из того, что Аламбер втравливает меня в неприятности. Нет, он, конечно, следит за тем, чтобы я не померла в процессе приключений, но и то лишь потому, что я ему нужна для следующего квеста.
Я за это время уже три артефакта добыла, а списал он только одно желание!
Одно слово — фейри! Обманул не обманывая.
Еще и «морковку» перед носом повесил в виде моего превращения в глейстигу. Притом дал клятву, а стало быть, действительно собирается этому поспособствовать.
Вопрос, зачем и самое главное — когда. Ведь про то, что я обрету сущность в ближайшее время, он ничего не говорил!
В общем, на готовящего травяной настой высшего я смотрела очень осуждающе!
— Что? — Он откинул выбившуюся из прически прядь и покосился на меня. — Ула, у тебя настолько специфическое выражение лица, что мне становится жутко! Даже более жутко, чем когда я оказался на развалинах храма в первый раз и еще не знал о том, что в определенный момент там восстают мертвецы!
Меня можно поздравить, я страшнее мертвого воинства прошлых тысячелетий? Вот же ехидина полосатая!
— Ничего, — я мотнула головой.
Алам пружинисто поднялся, поманил к себе мою кружку и налил в нее получившийся напиток. Лично поднес и с ироничным полупоклоном передал:
— Прошу, моя леди.
— Спасибо, — пробормотала я в ответ, и сомкнула вокруг теплого металла вечно зябнущие пальцы. — Слушай… а к чему вся эта забота? Завтрак на озере, пирожные и лечение в трактире и сейчас вот.
Фейри наполнил свою походную кружку, с явным удовольствием отпил и тихо, с отчетливым блаженством выдохнул. А после спросил:
— Что именно тебя удивляет?
— Ты, стоящий на коленях перед смертной, — озвучила я свое самое яркое впечатление. — Тогда, в деревне брауни.
— Ну, во-первых, на корточках, а не на коленях. А во-вторых, я не гордый, — усмехнулся Янтарный и обвел острым ногтем затейливую роспись по кромке своей кружки. — Мне было удобнее лечить тебя в таком положении. В-третьих, если бы я тебя не вылечил, тебе бы пришлось сложно на Дороге Скорби и в храме. И мне, возможно, тоже! Все сугубо эгоистично, маленькая смертная!
— Прекрасно, — мрачно буркнула я.
Не то чтобы я ждала каких-то сумасшедших откровений, но настолько просто открывающийся ларчик — удивлял.
— А еще — если совсем уж убрать романтику — что-то мне подсказывало, что если бы я не сменил манеру поведения, то после озера ты никуда бы в моей компании не пошла. Как говорят люди? Метод кнута и пряника. Пряник ничего мне не стоил.
Вот вообще неприятно стало!
Особенно то, что я повелась на такие дешевые манипуляции. Ведь действительно, если бы он тогда повел себя иначе, я бы никуда не пошла, невзирая на все посулы! Особенно за мифическими рваными сапогами, а после не менее рваной тряпкой!
— Вот так, смертная девочка Ула. Вот так…
В желтых глазах фейри плескалась странная гамма эмоций. Почему-то я уловила там грусть, замешанную на удовлетворении.
Словно все шло так, как он задумывал, но почему-то это его не радовало.
Собрались мы быстро.
Дошли до края поляны, очертания леса поплыли, а когда он вновь обрел четкость, то я не удержалась и присвистнула. А фейри внимательно осмотрел колючие буреломы прямо по курсу, и сказал:
— Тропа в глубине!
— Эм-м-м… — Я недоуменно посмотрела на огромные багровые шипы неизвестного мне растения с синими листьями.
Зашептала, потянувшись к растениям и попросив дать дорогу, но шипы лишь стали еще крупнее и многозначительно потянулись в нашу сторону. Пришлось на два шага отступить.
Я озадаченно покосилась на господина Драгоценного Хребта и чего-то там еще.
— Ну ты же не думала, что выйти на тропу, ведущую к легендарному Дубу, будет просто? — насмешливо прищурился фейри и, склонившись к моему уху, мурлыкнул: — Пролить девственную кровь все же придется, дочь глейстиги. Просто ночью у тебя был шанс это сделать гораздо более приятно.
— Что?.. — Я во все глаза уставилась на Янтарного. — В смысле?
— Ну как же! — Он настолько комично всплеснул руками и округлил глазоньки, что вот сто процентов тренировался! — Вся такая невинная ты, культовое место — поляна — и неустрашимый дефлоратор в моем лице!
Мать природа, дай мне сил! И терпения. Много терпения!
— Значит, поляна — это площадка перед входом на тропу, и она не даст нам пройти дальше, если не задобрить ее кровью невинной девицы, так? — спокойным, очень-очень спокойным голосом уточнила я условия прохода.
— А ты думаешь, я просто так к тебе приставал? — поразился остроухий мерзавец. — Нет, детка, все ради благой цели! Но ты отказалась, потому давай. Лей кровь. Можно из пальчика, по идее, много тут не надо.
— Я думаю, что ты ко мне приставал по той простой причине, что мог, — злобно прошипела я, копаясь в карманах и доставая памятную серебряную иголку. — Вы вообще все делаете по этой причине.
— А ты нам завидуешь, — с неприятным смешком сказал неприятную правду Алам. — Иначе бы не стремилась обрести суть фейри.
— Знаешь, уважаемый высший, чтоб мне никогда больше не видеть сияющего света твоей красоты… не все фейри одинаково противны!
Я несколько раз уколола подушечку указательного пальца, и на белой коже показалась алая капля, которая сорвалась вниз и растворилась в белом сиянии еще до того, как достигла травы. А за ней вторая, а потом и третья…
После того как три ритуальные капли были принесены в жертву, я поспешно сунула палец в рот, и поежилась от пристального, жадного взгляда Янтарного.
Благой он, угу. Благие так на кровушку вроде как не реагируют!
Хотя что я знаю о настоящих лордах фейри, высшей аристократии этого народа? Да и незачем мне знать!
Я шагнула вперед, и на этот раз растения убрались с дороги, открывая путь. А спустя десяток шагов мы очутились на тропе. Алам перевел нас на нее с тем изяществом, которое говорит об огромном опыте.
— А ведь знаешь, отчасти твои неприятности начались именно с этого Дуба, — вдруг проговорил фейри спустя полчаса молчаливого путешествия по каменной тропе, затерянной где-то в бескрайнем тумане.
Была лишь она под ногами, и скользкие камни, коварно выскальзывающие из-под подошв. Был лишь дивный лорд в нескольких шагах от меня, настолько контрастно-яркий по сравнению с серостью вокруг, что это резало глаза. Был лишь туман между нами, который зябкой сыростью заползал под одежду, заставляя ежиться от холода.
— Мои неприятности? — уточнила я и щелкнула пальцами, пытаясь высушить влажную рубашку. Искры магии пропали так же быстро, как и появились.
Слишком сильная концентрация древних чар вокруг, моя сила рассеивается в них так же, как искры в бушующем лесном пожаре.
Янтарный приблизился и положил горячие руки мне на плечи. От ткани пошел легкий пар, и она мигом стала сухой и теплой, а лорд продолжил:
— Когда началась ночь Холлан-Тайда, я тоже вышел на тропы, и они сами привели меня к Дубу. Ты, наверное, слышала, что самое древнее дерево в Волшебной стране в особую ночь может дать ищущему знак. И даже снизойти к просьбе.
— Ты искал артефакты?
— Не все в этом мире меряется такими ценностями, Ула, — с легкой грустью улыбнулся Алам, подхватывая зеленую завязку у ворота моей рубашки и наматывая ее на янтарный ноготь. — Я искал… чего-то для себя. Муторно мне было, смертная девочка. Все вроде хорошо, а муторно и словно точит изнутри. Дуб редко говорит, но в этот раз снизошел. И сказал: я должен перейти на Северную тропу и спасти деву в красном тумане. Спасти и попросить у нее три желания в оплату.
Если честно, история никакого особого трепета не вызвала. Скорее легкую двойственность, потому что благодаря дереву я оказалась должна Янтарному Лорду, а с другой стороны, если бы ему не сказали искать именно меня, то кто знает, чем бы закончилось приключение с паучихой?
Шансы были пятьдесят на пятьдесят! Или сожрала бы, или нет…
Но спросила я совсем иное.
— Но там же не было красного тумана.
— Ты всегда в нем. — Он игриво дунул мне в лоб, наконец отпустил шнуровку и отступил на несколько шагов. — Твоя аура красноватая. Это необычно.
— Да… — эхом повторила я, переваривая эту информацию.
Но уточнить, почему могут быть такие эффекты, не успела. Туман вокруг стал рассеиваться, а фейри сказал:
— Сейчас мы в любой момент можем выйти с тропы — я это не контролирую. Ну а дальше будет сложно, и боюсь, я совсем не смогу тебе помочь.
— Поняла. Но чего ждать?
— Чего угодно. У Дуба очень специфическое чувство юмора.
Везет мне на деревья, мало того, что живые, так еще и малость сумасшедшие! Надеюсь, что этот не любит втаптывать самооценку мимопроходящих в свой же чернозем.
Да и вообще после Шепчущего леса у меня к комментариям флоры стойкая антипатия!
Ну а сделав следующий шаг, я коснулась уже не твердой поверхности камней, а мягкой и холодной, как лед, травы.Босыми ногами.Луноцвет тотчас обвил ступни, пополз вверх, но у меня даже не получилось удивиться или испугаться этому факту. Как и тому, что я стою в белоснежном платье, а не в своей одежде. Волосы рассыпались по плечам, часть была убрана в перетянутые лентами косы.А весь туман тропы словно остался у меня в голове.Лишь он…Зачем я вообще куда-то иду? Если я могу лечь прямо тут, и луноцвет сплетет для меня колыбель из своих белесых цветков, затянет покровом вьющихся стеблей, укроет, убаюкает… что еще нужно человеку? Уставшему, измученному человеку.Только уснуть.— Ула!Туман словно раскололся до противного ярким и красивым образом фейри. Янтарный прижимал меня к себе, перебирал волосы по прядям, и даже один раз ущипнул за щеку, пытаясь привести в себя.Все такой же. Смуглая кожа, желтые гл
Бежать было неудобно.— У-у-у-у! — голосило за моей спиной чудище лесное.А я со всех копыт драпала по тропинке и даже не успевала толком испугаться.Пространство вокруг то закручивалось спиралью, то вновь разворачивалось гладкой, утоптанной тропой. Которая совершенно подло подсунула мне под ноги камешек, и я кубарем полетела в заросли терновника.Там меня радушно встретили колючки и заболоченный участок земли, в который я впечаталась, разумеется, задницей. Подмоченная репутация заставила загрустить еще больше.— А-а-а-а! — заорало приближающееся монстрило, более всего напоминающее густой высокий куст на двух ножках. Кусту явно приходилось непросто, потому что силу, тяжесть и баланс не отменяли даже законы Волшебной страны.Потому его шатало в разные стороны.— Ы-ы-ы-ы, — грустно согласилась я с преследователем и поползла от него. К счастью, из зарослей всегда есть несколько выходов!Ползти т
Я неторопливо шла по одной из дорожек между академических холмов. С момента зачисления успела миновать уже пара дней.Учиться оказалось интересно. Преподаватели здесь были гораздо более профессиональные, чем в моей местечковой школе. И, самое главное, намного более увлеченные своим делом. Фейри-фанатики по-ужасному прекрасны. В их глазах настолько ярко пылает огонь одержимости идеей, что искры от него невольно оседают в душах всех, кто рядом.Мой путь за новыми знаниями только начался, но я уже осознавала, что дорога эта будет безумно увлекательной.Но сейчас я шла в библиотеку и думала о своем, о девичьем.А конкретно о дини-ши, терновом рыцаре.Будучи еще человеком, я пожалела несчастного лорда Светлого Дола и решила похоронить несчастного. Стало быть, приняла участие в его судьбе. И теперь за него отвечаю, что он сам и подтвердил. Должна закончить начатое! Правда, я-то его хоронила, а не оживлять собиралась...Ну ладно.Как вышло &
Я поболтала копытцами в воздухе. С тоской подумала о том, что лягать своего же декана наверняка нельзя.— Ула, я тебе вопрос задал, — нехорошо прищурился Аламбер. — Куда ты ходила?Хм, то есть не знает.— Ты бы меня поставил. — Я красноречиво закашлялась, намекая на то, что подобное обращение со студентами смотрится тоже, мягко говоря, странно.Янтарный разжал руку, и на меня резко обрушилась сила тяжести. Едва не упала, но поддержал насмешливо фыркнувший высший. И не торопился убирать руки с талии, потому я шагнула в сторону и, невинно хлопнув ресницами, сообщила:— В общем и целом, я действительно гуляла, лорд Аламбер. Вдобавок мне было интересно, есть ли здесь волшебные источники.И ведь, главное, ни словом не соврала! Я теперь фейри, мне врать нельзя.— Источники, — повторил за мной декан, складывая руки на груди с крайне задумчивым видом. — Интересно, очень интересно. И зачем
Нет ничего хуже, чем иметь тесное знакомство с собственным деканом. И на следующий день это подтвердилось в очередной раз.— А вас, дочь Лирнестин, я попрошу остаться! — грозно и страшно рявкнул Аламбер Янтарный.Снова по матушке назвал, вот же мерзавец!На меня сочувственно покосились сокурсники, но никто не вызвался совместно задержаться у жуткого и кошмарного декана факультета Путей.А оный меня любил трепетной любовью! Вот как только пришла я к нему на первое занятие, так сразу и началась наша трепетная антипатия как учителя и ученицы.Я без понятия, зачем дивному поганцу приспичило разыгрывать эти концерты, но они ему безусловно нравились!Когда за последним из учеников закрылись тяжелые двери, я небрежно сгребла в сумку свои свитки-тетрадки-конспекты.— Ну и к чему данный спектакль?Декан меня возмутительным образом проигнорировал. Едва ли не целиком залез под свою же кафедру и — судя по грохоту &m
В жизни всегда есть место подвигу. И как говорил кто-то умный — главное, быть подальше от этого места!Именно это я вспоминала прямо сейчас! Потому что ползла на карачках вслед за Аламом по узкой каменной кишке.— Слушай, это же гномьи чертоги. Где роскошные подгорные дворцы и богато убранные залы, о которых идет слава на все волшебные земли? — пропыхтела я, устав совершать глупость в полной тишине.Я была бы даже рада, если бы оная глупость вершилась еще и в темноте, но, к сожалению, освещение у нас было. Светящиеся грибы и лишайники росли прямо на гладких, словно отполированных стенах и отлично освещали виды на тыл Аламбера.И не то чтобы я желала на него любоваться, но вариантов-то не было! Таки хочешь — не хочешь!— Залы и чертоги тебе будут, если явимся с официальным визитом. А сейчас мы идем воровать их главный артефакт. — Смешок Алама приумножило и вернуло гулкое эхо, потому дальше он продолжал шепотом: &m
Я лежала на кровати в своей комнате и вяло дергала ножкой. Не то чтобы это были конвульсии, скорее надо было изобразить хоть какую-то бурную деятельность. Но шевелиться я в данный момент могла разве что так.После возвращения из холма Аламбера прошло несколько дней, а я до сих пор не могла нормально отоспаться и в целом войти в ритм. Оказывается это сложно, одновременно спасать Тернового и хорошо учиться!Кто бы мог подумать, что фейри тоже могут так выматываться?А еще… как только я вернулась, и успела обдумать недавние приключения на меня гранитной глыбой упало осознание собственной бесполезности. Все, что я смогла, — влипнуть в неприятности. А все мероприятия по исправлению как-то незаметно легли на плечи Алама.Ну действительно, в горах я разве что молотом помахала, и то после трех пинков, потому как нещадно тупила. С тем же успехом Янтарный мог прийти к гномам хоть со своим брауни!А дальше? В подводном царстве я была даже не прил
Пространство сомкнулось за нашими спинами.Я держала в ладонях теперь уже смирный, ласковый огонек и с опаской смотрела на подозрительно молчаливого Аламбера.Мы вновь оказались в кабинете в его холме, и я с тоской покосилась на стену, где раньше плескалась мерроу. Все же в присутствии третьих лиц с моим деканом было гораздо проще общаться. К сожалению покоящиеся на постаменте кости и прочий внутренний ливер, нельзя было назвать третьим лицом, даже обладая недюжинной фантазией.Алам подошел к своему столу, трижды повернул вокруг своей оси статуэтку гнома с киркой, и в стене открылась потайная ниша.Я даже нервно хихикнула от неожиданности.— Тебя что-то рассмешило, Ула, дочь Лирнестин? — до ужасного официально обратился Янтарный лорд.У меня противно засосало под ложечкой от дурного предчувствия, а сердце рухнуло в пятки. К сожалению, мои внутренние органы не знали, что они уже не человеческие, а фейрийские, и трепетали по-прежне