Регина
Ночью, когда дом был погружён в темноту и тишину, Регина выскользнула из своей комнаты и спустилась на первый этаж. Проведя в этом особняке большую часть жизни, она отлично знала, на какие ступеньки нельзя наступать, поскольку те, словно заколдованные, продолжали издавать громкие скрипы даже после ремонта. Ей сейчас совершенно не хотелось разбудить ни деда, ни других родственников или кого-нибудь из гостей, оставшихся в доме на ночь.
Однако, переступив порог малой гостиной, где можно было посидеть и подумать, Регина поняла, что её опасения и осторожность оказались напрасными. Александр Владимирович уже не спал. Он сидел у занавешенного тёмно-синим бархатом окна и листал книгу, время от времени отвлекаясь на то, чтобы сделать глоток из стоявшего рядом бокала с подогретым вином, который чудом удерживался на подлокотнике старинного кресла. Заметив входящую в комнату внучку, старший Воронич ничуть не удивился. Бросил на неё внимательный взгляд, улыбнулся и кивком указал на второе кресло. Но Регина поступила по-своему. Она подошла к широкому дивану и забралась на него с ногами, прижав к себе круглую пузатую подушку в вышитой наволочке и набросив на ноги тёплый плед.
Малая гостиная особняка Вороничей не предназначалась для приёма гостей. Здесь отдыхали только хозяин дома и самые близкие родственники. Два книжных шкафа, удобная мебель, а также отсутствие налёта музейной роскоши, свойственной так называемым парадным комнатам, делали малую гостиную местом уютным и тёплым. Кроме того, здесь был камин – настоящий, не электрический. Регина нередко замечала, что дед также предпочитал эту комнату остальным, даже своему кабинету, где проводил большую часть времени. Но сейчас, ночью, она никак не ожидала увидеть его здесь. Неужели он в очередной раз заранее знал, чего от неё ожидать, поэтому и подкараулил, а, возможно, даже разгадал её дальнейшие планы?
От этой мысли стало не по себе. Регина, попытавшись расслабиться, спрятала под плед дрожащие пальцы и заставила себя улыбнуться. Если понадобится, она снова будет притворяться, изображая из себя прежнюю покладистую, ласковую и безгранично обожающую своего дедушку домашнюю девочку. Раньше у неё это получалось отлично. В те времена, когда она с восторгом встречала все решения, которые касательно неё принимал старший Воронич, и ни в чём ему не прекословила. Однако стоило бы добавить существенную поправку – тогда желания Александра Владимировича не противоречили её собственным. Но с той поры многое изменилось.
Во-первых, не стало Артура. Её жениха, самого близкого и любимого человека на протяжении нескольких лет. Они знали друг друга с детства, Артур был совсем чуть-чуть её старше, так что оба взрослели и познавали мир вместе – рука об руку. Регина ничего не скрывала от него и была уверена, что у Артура тоже нет от неё никаких тайн. Но у наречённого появился свой секрет, и это стоило ему жизни.
Какое-то время после случившегося Регине казалось, что родные и близкие понимают её лучше, чем кто-либо другой. Они были добры, внимательны к каждому её слову, предупредительны. Впрочем, стали возражать, когда Регина заявила, что не собирается держаться в стороне от суда и расследования, но ей удалось настоять на своём. Так она познакомилась и подружилась с Дарием Княжевичем, а затем – на какое-то время – даже увлеклась им. В этого человека сложно было не влюбиться, к тому же, тогда Регина ещё не знала, что его сердце занято.
Позже оказалось, что старший Воронич продолжил строить свои планы на будущее внучки. В город приехал некий Дмитрий Шульгин, которого дед без долгих раздумий объявил своим будущим зятем. Он даже не счёл нужным поставить её в известность заранее, спросить, что сама Регина об этом думает, хочет ли снова стать помолвленной. Вот тогда она и воспротивилась его воле. Сначала при всех заявила, что не собирается выходить замуж за незнакомца, а затем и вовсе за спиной старшего Воронича сговорилась с Мартином Шталем и приняла участие в походе за артефактом – старинными песочными часами. Позже оказалось, что дедушка не слишком-то против этого возражал, поскольку в тот же поход отправился и Шульгин. Как бы то ни было, помолвка так и не состоялась.
Вспоминая, чем закончился поход, Регина переживала столь сложный сплав эмоций, что даже страшилась в них разбираться. Возмущение, злость, стыд, горечь и даже что-то вроде зависти к тем, кому довелось схватиться с настоящим врагом. Если бы она оставалась рядом с Вероникой… Если бы не жесточайший приступ мигрени… А ещё Мартин…
Со Шталем она с тех пор не виделась. Вплоть до сегодняшнего вечера, когда он заявился в их дом без приглашения. Это было вполне в духе Мартина, тем не менее, изумлены, кажется, были все. И дедушка, и Вероника, и даже Богдан. Регина и не догадывалась, что они вообще знакомы.
Александр Владимирович, как нынче выяснилось, вовсе не собирался отказываться от своей цели выдать внучку замуж. Затаился на какое-то время, не заводя с ней разговоров на эту тему, а сам потихоньку подбирал кандидатуры. Регина, впрочем, не ожидала, что в итоге он остановится на Богдане Гордееве. Тот не слишком часто появлялся в городе, да и вообще, насколько ей было известно, не планировал обзаводиться женой. С Богданом и его родственниками семья Вороничей была знакома давно. В прошлом он Регине даже нравился – наивно, по-детски, когда нужно было отвечать подружкам на вопросы о том, кто ей симпатичен, а помолвка с Артуром ещё не состоялась, и они оставались только приятелями. Сам Гордеев об этом, пожалуй, не подозревал, ведь на неё он в то время посматривал снисходительно, как на ребёнка, который путается под ногами и наверняка ещё играет с куклами и плюшевыми зверями, которых он, как и другие дедушкины гости, привозил ей в подарок.
Интересно, что пообещал ему старший Воронич за согласие на ней жениться?
Весь этот вечер Регина просидела, как на иголках, но со своей ролью справлялась безупречно. На правах младшей хозяйки дома и дедушкиной любимицы встречала гостей. Даже Мартину премило улыбнулась, когда больше всего хотелось вцепиться в его лицо ногтями, стирая сардоническую ухмылку, и потребовать больше не показываться ей на глаза, чтобы не напоминать... Поболтала некоторое время почти с каждым из присутствующих. А ещё – и это самое главное – не стала заявлять, что новый кандидат в мужья ей не подходит. Таким образом, вечер прошёл достаточно ровно, мирно и гладко. Если, конечно, не принимать во внимание то, какими взглядами обменивались Шталь и Гордеев, – с такими свирепыми выражениями лиц и боевых заклинаний не нужно.
Дедушка, продолжая держать на коленях книгу и наслаждаться своим напитком, смотрел на неё с видом энтомолога, изучающего новый вид бабочек.
- Почему не спишь? – поинтересовалась Регина, выдержав его взгляд.
- У меня уже старческая бессонница, - отозвался Александр Владимирович с интонацией, совершенно противоречащей сказанному. – А ты? Попросить принести тебе горячего шоколада?
- Давай, - ответила она.
На кухне всегда дежурил кто-то из прислуги, и, стоило лишь хозяину дома по-старомодному позвонить в звонок, как пожелания выполнялись в любое время суток. О предпочтениях каждого из членов семьи работающие в особняке люди знали давно. Горячий шоколад в большой оранжевой кружке принесли уже через десять минут. Обхватив её ладонями, Регина вдруг вспомнила, как в детстве болела и капризничала, отказываясь от еды, а дедушка, сидя у её кровати в ожидании прихода мага-целителя, уговаривал её допить до конца, чтобы увидеть нарисованного на дне кружки бегемота. На какое-то мгновение её захлестнула острая и почти болезненная нежность к этому человеку – высокому, сухопарому, седому, с твёрдым взглядом серых глаз и плотно сжатыми губами. Его уважали и побаивались в магическом мире, а для неё он всегда оставался родным и порой казался даже ближе родителей. Но не теперь.
- Есть планы на праздник? – спросил старший Воронич.
Регина, помедлив с ответом, опустила глаза, вдохнула дразнящий аромат расплавленного шоколада и корицы, исходящий от кружки.
- Пока нет.
- Богдан собирается задержаться. Правда, у него есть свои дела, но, думаю, не на всё время. Вы можете встретить Новый год вместе.
Ещё один долгий вдох и первый глоток, пряная сладость на языке. От её напитка пахнет детством, теплом, праздником. А ещё надеждой и предвкушением чего-то волшебного. Горячий шоколад для ведьмы. Последний подарок для той, кто собирается навсегда оставить свой дом и семью.
- Что скажешь? – уточнил дед, поторопив её с принятием решения.
Регина пожала плечами.
- Я подумаю.
После гибели Артура праздники стали казаться ей частью всеобщего гигантского заговора против одиноких людей, которых, если посмотреть по сторонам, не так уж мало. День за днём проходили будни, наполненные хлопотами, но в праздничное время всё менялось. Требовалось отдыхать, радоваться, проводить время с любимыми. Покупать подарки, целоваться на эскалаторах в шумных торговых центрах, согреваться глинтвейном в уютных кофейнях, танцевать под любимые песни. Когда-то и у неё всё это было, но со временем воспоминания теряли яркость, размывались, как акварельный рисунок под дождём, утрачивали вкус и цвет. Перестало что-либо значить время года за окном, ведь в её душе поселилась осень. За прошедшие со смерти Артура годы Регина убедилась в том, что безответная любовь с обеих её сторон никак не может заменить то ощущение, когда любишь, любима и чувствуешь себя в правильном месте с нужным человеком.
Было ли такое хоть когда-нибудь знакомо её деду? Или же для него, в самом деле, всегда всё было куда проще – есть традиции магического сообщества, обязательства перед старшими и верность семье, а всё остальное от лукавого? Даже после того, как и Вероника, и её мама предпочли пойти своим путём, чтобы соединить с кем-то судьбы не по договору, а по любви, он продолжал считать себя правым.
- Да, не ожидал, что Дмитрий будет подбирать за Мартином, - задумчиво проговорил вдруг старший Воронич таким тоном, будто хотел добавить «Куда катится мир?».
- Что? – рассеянно переспросила Регина.
- Ты разве не слышала – Шульгин женился на Инне Шталь? Говорят, даже в свадебное путешествие отправились, - фыркнул Александр Владимирович. – Я был об этом парне лучшего мнения. А ты не заметила, чтобы в походе они обращали друг на друга внимание? Наверняка там и сблизились.
- Может быть. Мне было не до них. Я иду спать, - произнесла она, решительно поднимаясь с места. Кружка опустела, и глаза уже начали слипаться. – Увидимся утром.
Она вышла из комнаты. Показалось или в доме стало темнее? Регина не успела дойти до лестницы, когда её дёрнули за локоть, одновременно зажимая рот.
Вероника
Я бы солгала, если б сказала, что мне нравится проводить время в доме Александра Владимировича Воронича. Разумеется, сам особняк несказанно хорош, по нему можно бродить, будто по диковинному музею, каждый раз обнаруживая что-нибудь, чего не замечал раньше. Но атмосфера здесь царит не самая радостная. Возможно, дело в хозяине, который безраздельно властвует в доме, а также в жизни всего семейного клана. С некоторыми исключениями.
Одним из этих исключений являлась моя мама. Переехав в эту страну, она попала под опеку старшего родственника, который собирался устроить её судьбу по собственному разумению и потерпел в этом полнейшее разочарование. Вторым выпало стать мне. Довольно долго я и не подозревала о том, что принадлежу к настолько влиятельной семье магов, как, впрочем, и о многом другом. Приёмные родители, которые не имели отношения к магическому миру, ничем не примечательная школа, самая обычная жизнь. Как позже выяснилось, ей не всегда суждено было оставаться такой. Однажды ровное течение моей жизни всколыхнулось и забурлило, словно в водовороте, и с тех пор больше ничего уже не было по-прежнему.
За ужином в особняке в этот вечер я несколько раз пожалела о том, что вообще согласилась приехать. Вполне могла побыть дома – с Абрикосом, который наверняка скучал по временно оставившим его в одиночестве хозяевам. Посмотрела бы ещё парочку фильмов или почитала. Всё лучше, чем сидеть за огромным, как футбольное поле, столом прямо напротив старшего Воронича, который, казалось, задался целью прожечь взглядом дырки в каждом из присутствующих, и выслушивать сплетни о представителях магического сообщества. Но это, как выяснилось, оказались ещё цветочки. Александр Владимирович, оставаясь в своём репертуаре, объявил, что снова хочет выдать Регину замуж, причём, по выражению её лица нельзя было сказать, обговаривал ли он с ней это заранее. Зная её деда и его приверженность консервативным традициям магов, я была почти уверена, что мнение внучки он даже не спрашивал.
А затем, невзирая на правила приличия, появился Мартин Шталь. Само собой, выгонять его не стали. Неизвестно, какую выгоду предоставлял этот прохиндей для старшего Воронича и какие услуги тому оказывал, однако хозяин дома к нему благоволил. Может быть, не так, как к Дмитрию Шульгину или Богдану Гордееву, которых прочил в мужья Регине, но всё же настолько, чтобы не прекращать поддерживать связи с Мартином и приглашать его к себе даже после ареста Карла Розенберга. В настоящее время тестя Шталя уже не было в живых, да и с Инной они успели развестись.
Как я ни старалась держаться подальше, Мартин всё же нашёл возможность ко мне подобраться, когда после ужина все разбрелись в разные стороны, и я на какое-то время осталась одна в гостиной. По правде говоря, я не знала, как к нему относиться. С одной стороны, в некоторых случаях Шталь проявил себя так, что заставил думать о себе лучше, чем раньше, но, с другой, я не хотела в нём обманываться и не могла выкинуть из памяти воспоминания о том, как он угрожал мне в наши первые встречи. Именно поэтому я всеми силами его избегала, что мне весьма неплохо удавалось до определённого момента. Но сейчас, когда этот человек оказался в непосредственной близости от меня и стоял практически рядом, небрежно поигрывая бокалом с чем-то алкогольным, мне снова стало не по себе, и пришлось сделать значительное усилие, чтобы не отступить на несколько шагов.
- Как поживаешь? – вкрадчиво поинтересовался Мартин. Должно быть, он почувствовал моё замешательство, и оно его позабавило. От этой мысли я почувствовала, что к лицу приливает краска, а руки непроизвольно сжимаются в кулаки.
- Замечательно, - дёрнув плечом, ответила я и заставила себя посмотреть ему в глаза. На мой взгляд, Шталя сложно назвать красавцем. Слишком уж он какой-то вытянутый в длину, манеры оставляют желать лучшего, а усмешка прямо таки сигнализирует о том, что от него хорошего не жди.
- А Дарий? – продолжал расспрашивать он.
- Сам у него спроси, - буркнула я. О том, что связывало в прошлом Княжевича с Мартином, думать не хотелось. Мне было известно не обо всех подробностях, но того, что я знала, вполне хватало для того, чтобы посочувствовать Шталю, чего делать ни в коем случае не следовало.
Моё нежелание поддерживать разговор ничуть не задело Мартина, и, ответив, что непременно спросит, он с удобством расположился в кресле. Я уже собралась было покинуть гостиную и под любым предлогом удалиться в отведённую мне комнату, когда вошла Регина. Она о чём-то спросила меня, и мне пришлось задержаться. Рассеянно отвечая ей, я скосила глаза в сторону Шталя и вдруг заметила, каким взглядом он на неё смотрит – чересчур пристальным, изучающим, тяжёлым. Это встревожило меня, а Мартин, перехватив мой взгляд, ухмыльнулся и отсалютовал мне бокалом.
Позже я никак не могла заснуть, вертелась в постели и жалела, что не вызвала такси, чтобы уехать домой, а согласилась остаться на всю ночь. Вспоминая прошедший вечер, я отметила напряжённость между Шталем и Гордеевым, но о причине этого можно было только догадываться. Дарий мог знать что-нибудь про Богдана, но, когда я попыталась ему позвонить, ничего не получилось. Почему-то именно мой оператор связи в особняке не работал. Просто не дом, а бункер. А затем звонить стало уже поздно. Посчитав дни до возращения Княжевича, я загадала, чтобы ему каким-нибудь чудом удалось вырваться и оказаться в городе поскорее.
РегинаВсё произошло так быстро, что Регина не успела ни вскрикнуть, ни как-то ещё отреагировать. Только что она шла по знакомому с детства коридору, намереваясь вернуться в свою комнату и попытаться заснуть, а спустя несколько секунд её куда-то тащат, зажав рот и обмотав туго, как батон колбасы. Причём, связали её не обычными верёвками, а с помощью заклинания, которое в Университете Магии точно не изучали.Когда Регину, втолкнув в узкую нишу в конце коридора, наконец-то поставили на ноги и повернули лицом к человеку, который её удерживал, в полутьме она разглядела его лицо.- Только не кричи, - проговорил Мартин перед тем, как убрать ладонь с её губ. – Ты же не хочешь перебудить весь дом, правда? Придётся давать объяснения, что ты делала наедине со мной… ночью… в темноте…- Что ты себе позволяешь?! – прошипела Регина.- Всё, - невозмутимо отозвался Шталь.Она дёрнулас
ВероникаВ десятый раз я набрала выученный наизусть номер и снова не услышала ничего, кроме механического голоса, сообщившего, что абонент недоступен. Дозвониться до Дария не получилось в очередной раз. Возможно, он находился в машине или просто вне зоны доступа мобильной связи, но невозможность с ним поговорить настораживала и заставляла волноваться.- С ним всё в порядке, - отложив телефон, сказала я вслух – не то себе, чтобы успокоиться, не то Абрикосу, уютно свернувшемуся клубком в любимом кресле. Ему можно было только позавидовать, ведь, в отличие от меня, бессонница кота явно не мучила. – Если б что-то случилось, я бы почувствовала.Говоря это, я имела в виду не только собственную интуицию, которой привыкла доверять. Дело было также в наших обручальных кольцах. Их магические свойства, которые создавали прочную двухстороннюю связь между двумя людьми, оказались ещё более сильными, нежели у тех колец, что положено наде
ДарийКняжевич открыл глаза и несколько минут непонимающе всматривался в полумрак комнаты. Ему снился долгий сон, обрывки которого кружились в голове, настойчиво подменяя собой воспоминания о том, что он делал перед тем, как заснул прямо за столом, положив голову на руки. За окном крупными хлопьями валил снег, тишину в комнатке ничего не нарушало, не ощущалось никакого постороннего присутствия, и всё же Дарий почему-то насторожился. Что-то было неправильно, подозрительно и странно. К тому же, вовсе не в его привычках засыпать в процессе работы, даже от усталости или при написании слишком уж скучных отчётов.Бумаги, которые Княжевич изучал в этот вечер, лежали перед ним на столе – насколько он мог судить, в том же порядке. Воздух был прохладным, но в нём всё ещё чувствовался затхлый запах нежилого помещения, который понемногу выветривался, однако не слишком быстро. Поднявшись со скрипнувшего стула, Дарий выпрямился, потянулся, разминая затёк
27 декабря, вечерВероникаДень не задался с самого утра. Ныл живот, всё валилось из рук, а голову будто набили опилками, как у Винни-Пуха. Впрочем, и предыдущие дни оказались не лучше. Я плохо спала – долгими ночными часами ворочалась в слишком большой для меня одной постели, пытаясь заснуть, а под утро проваливалась в душный и липкий, будто паутина, сон, который не давал практически никакого облегчения. Временами он также приносил жутковатые сновидения, которые я тщетно пыталась забыть наутро, когда за окном показывалось мерклое зимнее солнце, и будильник напоминал о том, что пора вставать. Иногда компанию мне составлял Абрикос. Запрыгивал на кровать, укладывался рядом, свернувшись клубком мягкой рыжей шерсти, и начинал громко мурлыкать.Кот наверняка тосковал по хозяину. Как бы я его ни баловала, Дарий всё же оставался для рыжего на первом месте. Но Княжевич ещё не вернулся, и с каждым днём надежда
ВероникаНаскоро приготовив себе ужин и накормив кота, я сидела за кухонным столом и перелистывала страницы бумаг в папке, которую нашла в кабинете Дария. По правде говоря, выносить даже архивные документы из здания МН запрещалось без специального разрешения, но нередко на это смотрели сквозь пальцы. Я бы могла изучить содержимое папки и на работе, но не хотелось, чтобы кто-то заметил, чем я занята. К тому же, я торопилась поскорее попасть домой, к отчаянно вопящему за дверью коту (Абрикосу, похоже, начало передаваться моё нервозное состояние), и закрыть за собой дверь, чтобы никто не побеспокоил. Преодолев соблазн немедленно забраться в горячую ванну, я решила прочесть хотя бы несколько документов в папке. Мне хотелось понять, почему именно её Дарий оставил у себя в кабинете – может быть, собирался вернуться к этому вопросу после командировки? Не поставил ли он себе цель вывести на чистую воду и переловить абсолютно всех охотников за артефактами
29 декабря, вечерРегинаПредпраздничный семейный ужин. Дедушка настоял на нём, когда Регина твёрдо заявила, что в этом году отмечать новогодний праздник в семейному круге не будет. Впрочем, она подозревала, что есть ещё одна причина, а, увидев припаркованный возле дома автомобиль Гордеева, окончательно в этом убедилась. На что она только надеялась? На тот маловероятный вариант, будто старший Воронич передумает выдавать её замуж и наконец-то оставит в покое?Чуть замешкавшись в дверях, Регина едва не повернула обратно, но уже в следующую минуту гордо вздёрнула темноволосую голову и, подхватив юбку чересчур длинного вечернего платья, перешагнула порог. Если это спектакль с ней в главной роли, она доиграет его до конца. Дед и другие родственники не должны ни о чём догадаться. Ни об её планах, ни о собранном чемодане, ни о том, что уезжает она вовсе не в то место, о котором им рассказала. Для этого ей понадобит
31 декабря, утроВероникаЯ поочерёдно зажигала свечи – семь свечей, стоявших на столе по кругу. Рука дрогнула, и огоньки тоже затрепетали, будто на ветру. Смена одного года на другой – вполне подходящее время для магии, однако моё настроение сейчас было слишком уж нестабильным, да и почти бессонные ночи в последнее время не прошли даром.Мой второй магический предмет, который я решилась создать, предназначался в качестве подарка Регине. По правде говоря, я пока не имела права заниматься подобными вещами без специального на то разрешения, но отчаянное желание сделать ей этот подарок оказалось сильнее усвоенной привычки стараться следовать правилам. Меня будто подхватила какая-то волна во множество раз сильнее воли, и даже кончики пальцев закололо от подступившей энергии и нетерпения поскорее прикоснуться к тому, что в итоге должно получиться.Магия созидания – одна из самых трудных о
31 декабря, деньРегинаАвтобус неторопливо двигался по заснеженному пригороду. Пассажиров было немного, почти все дремали или слушали музыку в наушниках. Расположившись в самом последнем ряду, Регина рассеянно крутила в руках подаренный Вероникой колокольчик. Необычный дар. Даже если предположить, что она никогда им не воспользуется.Однако есть, над чем задуматься. Обычно магические предметы создаются с ощущением, что они кому-то непременно будут нужны. Это означало, что он наверняка ей пригодится, и ещё больше увеличивало беспокойство по поводу предстоящего.Регина распланировала своё ближайшее будущее почти детально – добравшись до соседнего города, она собиралась остановиться в небольшом хостеле и провести там пару дней, после чего сесть на поезд и двигаться дальше. Отправиться туда, где не так холодно, как здесь, где созревают круглобокие солнечно-оранжевые мандарины и шумит зимнее море. Э
ДарийГород встретил его праздничными огнями, шумом и огромными сугробами. Хорошо хоть, что доехать удалось, впрочем, дорога заняла куда больше времени, чем могло быть при другой погоде. Он был за рулём, а напарник почти всё время проспал на заднем сиденье. В какую-то минуту и Княжевич начал засыпать. Едва избежал столкновения с тяжёлым грузовиком, ещё бы чуть-чуть, и...Несколько раз Дарий пытался позвонить Веронике, но не получалось. То ли из-за праздника, то ли по вине сильного снегопада. Хотелось прибавить скорость, чтобы поскорее вернуться, но даже этого сделать было невозможно. На чём там летают волшебники в книгах – на мётлах? Он сейчас, пожалуй, и на пылесос бы согласился.Вспоминать о командировке не хотелось. Гадкое место жительства, украденные телефоны, люди, которые не хотели отвечать на вопросы, прикрывая кого-то. Им всё же удалось выяснить, кого, но для этого пришлось погрузиться в столь мерзостное болото, что, казалось
ВероникаСтрелки часов приближались к полуночи. За окнами уже взрывали петарды, запускали в небо фейерверки, готовились открывать шампанское. Там шла нормальная жизнь обычных людей, да и представителей магического сообщества тоже. Насколько я знала, многие из них предпочитали отмечать праздники с размахом. Где-нибудь за городом, с тщательно продуманными красочными иллюзиями, необычными развлечениями и прочими спецэффектами.Видимо, к Богдану Гордееву это не относилось, потому что в данный момент, когда все остальные ждали наступления нового года, он стоял за моей спиной с ножом в руке и ждал, когда я открою сейф. Холодное лезвие ножа прижималось к моей шее сзади, и можно было догадаться, что в сплав, из которого оно изготовлено, добавили зачарованное серебро, как в блокирующие магию наручники и решётки инквизиторской темницы. Напрасная мера предосторожности в моём случае, но о том, что мой магический резерв на ближайшее время исчерпан, он не знал
ВероникаЗа окном сгущался вечер, звуки запускаемых фейерверков становились всё громче, и по телевизору, который я всё же включила, чтобы не сидеть в тишине, шли развлекательные передачи и фильмы про Новый год. В каждом из них случались чудеса. То обычные, житейские, то настоящие, впрочем, в любом случае придуманные фантазией сценаристов. Я сегодня тоже совершила чудо, создав колокольчик, но оно было не для меня. Вот если бы Дарий вопреки всему всё же вернулся…Абрикос ушёл в спальню, а я допивала второй чайник молочного улуна и размышляла о том, не лечь ли мне спать, не дожидаясь полуночи, когда послышался странный звук. Поначалу я решила, что с улицы, но скоро поняла, что из подъезда. Открывали дверь квартиры. Испугалась я не сразу, подумав, что кто-то уже успел перебрать со спиртным и перепутал двери, но звуки не прекращались. Я вспомнила про охранные заклинания и, поднявшись с дивана, направилась в прихожую.Дверь открылас
ВероникаПрогулка до магазина и обратно получилась довольно приятной, если не считать толпу в самом супермаркете. Люди словно обнаружили, что им нечего поставить на праздничный стол, поэтому ринулись за продуктами. Я ничего особенного готовить не планировала, так что обошлась минимумом. Главное, что Абрикос будет сыт и доволен. У меня же никакого аппетита так и не появилось.Снегопад продолжался. Снег засыпал деревья, машины, лавочки у подъездов. Такой белый и чистый, что хотелось, как в детстве, в нём поваляться, нисколько не заботясь о том, что можно промочить ноги, да и одежду тоже. Подходя к дому, я услышала неприятный громкий звук и поморщилась. Вроде, район спокойный и тихий, а нигде нет спасения от мальчишек с петардами.Кот встретил меня в прихожей и тут же нырнул мордой в пакет, обнюхивая покупки. Если бы мог, наверняка спросил бы: «А что ты мне принесла?» Хорошо, что хотя бы Абрикос здесь, со мной.Вымыв руки,
31 декабря, вечерРегинаРегина очнулась и попыталась пошевелиться. На какое-то мгновение ей показалось, что она лежит в собственной кровати с очередным приступом мигрени, а всё происходящее мерещится ей в полубреду. Или, может быть, она просто задремала в автобусе по дороге к новой жизни, и ей снится дурной сон.Но боль в заведённых за спину и скованных руках ощущалась слишком уж настоящей, как и холод, ледяными щупальцами пробирающийся под одежду. Регина лихорадочно задёргалась, но металл наручников только оцарапал кожу. Ноги тоже были связаны, правда, обычной верёвкой.Повернув голову, Регина осмотрелась по сторонам. Судя по всему, она находилась в пустом грубо сколоченном сарайчике. Тусклый свет проникал сквозь маленькое зарешеченное окно. Под спиной – холодные доски пола. Пальто в грязи, как и джинсы, сумки и других вещей рядом нет.Последнее, что Регина помнила, оказалось спутанными картинам
31 декабря, деньРегинаАвтобус неторопливо двигался по заснеженному пригороду. Пассажиров было немного, почти все дремали или слушали музыку в наушниках. Расположившись в самом последнем ряду, Регина рассеянно крутила в руках подаренный Вероникой колокольчик. Необычный дар. Даже если предположить, что она никогда им не воспользуется.Однако есть, над чем задуматься. Обычно магические предметы создаются с ощущением, что они кому-то непременно будут нужны. Это означало, что он наверняка ей пригодится, и ещё больше увеличивало беспокойство по поводу предстоящего.Регина распланировала своё ближайшее будущее почти детально – добравшись до соседнего города, она собиралась остановиться в небольшом хостеле и провести там пару дней, после чего сесть на поезд и двигаться дальше. Отправиться туда, где не так холодно, как здесь, где созревают круглобокие солнечно-оранжевые мандарины и шумит зимнее море. Э
31 декабря, утроВероникаЯ поочерёдно зажигала свечи – семь свечей, стоявших на столе по кругу. Рука дрогнула, и огоньки тоже затрепетали, будто на ветру. Смена одного года на другой – вполне подходящее время для магии, однако моё настроение сейчас было слишком уж нестабильным, да и почти бессонные ночи в последнее время не прошли даром.Мой второй магический предмет, который я решилась создать, предназначался в качестве подарка Регине. По правде говоря, я пока не имела права заниматься подобными вещами без специального на то разрешения, но отчаянное желание сделать ей этот подарок оказалось сильнее усвоенной привычки стараться следовать правилам. Меня будто подхватила какая-то волна во множество раз сильнее воли, и даже кончики пальцев закололо от подступившей энергии и нетерпения поскорее прикоснуться к тому, что в итоге должно получиться.Магия созидания – одна из самых трудных о
29 декабря, вечерРегинаПредпраздничный семейный ужин. Дедушка настоял на нём, когда Регина твёрдо заявила, что в этом году отмечать новогодний праздник в семейному круге не будет. Впрочем, она подозревала, что есть ещё одна причина, а, увидев припаркованный возле дома автомобиль Гордеева, окончательно в этом убедилась. На что она только надеялась? На тот маловероятный вариант, будто старший Воронич передумает выдавать её замуж и наконец-то оставит в покое?Чуть замешкавшись в дверях, Регина едва не повернула обратно, но уже в следующую минуту гордо вздёрнула темноволосую голову и, подхватив юбку чересчур длинного вечернего платья, перешагнула порог. Если это спектакль с ней в главной роли, она доиграет его до конца. Дед и другие родственники не должны ни о чём догадаться. Ни об её планах, ни о собранном чемодане, ни о том, что уезжает она вовсе не в то место, о котором им рассказала. Для этого ей понадобит
ВероникаНаскоро приготовив себе ужин и накормив кота, я сидела за кухонным столом и перелистывала страницы бумаг в папке, которую нашла в кабинете Дария. По правде говоря, выносить даже архивные документы из здания МН запрещалось без специального разрешения, но нередко на это смотрели сквозь пальцы. Я бы могла изучить содержимое папки и на работе, но не хотелось, чтобы кто-то заметил, чем я занята. К тому же, я торопилась поскорее попасть домой, к отчаянно вопящему за дверью коту (Абрикосу, похоже, начало передаваться моё нервозное состояние), и закрыть за собой дверь, чтобы никто не побеспокоил. Преодолев соблазн немедленно забраться в горячую ванну, я решила прочесть хотя бы несколько документов в папке. Мне хотелось понять, почему именно её Дарий оставил у себя в кабинете – может быть, собирался вернуться к этому вопросу после командировки? Не поставил ли он себе цель вывести на чистую воду и переловить абсолютно всех охотников за артефактами