Иван
Похороны Софии прошли в помпезно-торжественной обстановке. Столько всего хорошего было сказано людьми, которых Иван и не знал толком, сколько, наверное, Соня при жизни никогда от них не слышала. Сейчас он понимал, что ею все пользовались, ничего не давая взамен. Она же была слишком щедрой, до самопожертвования. Последнюю рубаху готова была отдать.
Так противно было наблюдать за всем этим фарсом! Иван еле сдерживал себя на кладбище, чтобы хоть внешне оставаться спокойным. Внутри же бушевал ураган отвращения ко всему этому лицемерному сборищу. И на поминки он не пошел, хоть Ира с мамой и твердили ему, что это неприлично, что нужно отдать грешнице последний долг, но в данном случае на приличия ему было плевать.
Он уехал на работу и погрузился в нее с головой. Попросил Риту никого к нему не пускать и знал точно, что она костьми ляжет перед дверью, но приказ его выполнит. Отличная секретарша, как ни крути, нужно выписать ей премию, что ли.
После работы до
Вита— Говори, куда ехать?Он ей предлагает выбрать место? Мысли Виты лихорадочно заработали в голове. Она бросила косой взгляд на Колесникова и поняла, что он одет подобающе для любого места: строгие брюки, отутюженная рубашка, галстук, видимо, снял, как и пиджак — жара же на улице. А вот ее внешний вид точно не намекает на поход в ресторан. Да и во многие модные заведения столицы не пускают в джинсах и футболках.— Слушай, придется обойтись без танцев, — проговорила она.— Передумала танцевать со мной? — иронично уточнил Колесников, не переставая следить за дорогой.— Не в этом дело. Сегодня я гожусь только для пивного бара, — рассмеялась Вита, красноречиво глянув на свою одежду.Настроение держалось отличное, несмотря на усталость и все то нервное, что сегодня пришлось пережить. Не смущал даже тот, кто сидел рядом. Ей было хорошо и приятно в его обществе, и ничего сейчас менять не хотелось.
ВитаВ субботу Вита позволила себе не просто отоспаться, а выдрыхнуться. Несколько раз за утро просыпалась и снова засыпала абсолютно счастливая, что у нее выходной, никуда не нужно спешить сломя голову, нет никаких срочных дел, что заставили бы жертвовать сном… Можно просто спать до тех пор, пока уже это станет невозможно, пока тело не начинает требовать движения. Вот так она любила, просто обожала!Света, как обычно, с утра уже была на ногах.— Ты как? — зевая, вошла Вита в кухню, где подруга привычно хлопотала.Как-то так само повелось, что готовила у них в основном Света. Не то, чтобы Вита не умела этого делать, просто не любила. А Света, наоборот, обожала. Повезет кому-то с женой. Только вот парня у подруги не было, и кажется, на горизонте пока никто подходящий не замаячил. А может, Света тщательно скрывала свои дела сердечные.— Да, нормально, что мне будет, — махнула рукой Света, помешивая что-то в кастрюльке.
ИванИван с утра себе не находил места, и сначала не мог понять, что же так сильно его беспокоит. А когда понял — очень сильно удивился. Сегодня первый рабочий день Виты в должности курьера — и именно эта мысль отравляла ему существование. Еще больше удивился, когда осознал, что волнуется за девушку. А ближе к обеду, когда уже устал метаться и в мыслях, и по кабинету, позвонил Федоту.— Как там новенькая? — спросил, не вдаваясь в уточнения.— Работает, рулит, — правильно понял его Федот. — Не звонила, значит, пока без проблем.— Ясно. Скинь мне ее маршрут, пожалуйста.— Через пару секунд ловите.Даже если Федот удивился интересу руководства к курьерской работе, то виду не подал. И это радовало. Оставалось еще самому себе не удивляться и понять, что он дальше собирается делать.— Рит, я отъеду. Когда вернусь — не знаю пока, если что — я на телефоне, — вышел И
Вита— Девушка, пора просыпаться…— Что? — вынырнула Вита из омута крепкого сна, не в силах сразу понять, что происходит.Над собой видела какого-то мужика, что стоял и усмехался в усы. Впрочем, делал это добродушно.— Я говорю, конечная станция. Пора на выход.И только тут она сообразила, что спит в вагоне метро. Как так получилось-то? Это же кошмар!— Извините, — пробормотала, вскакивая с сидения. — До свидания, — выбежала из поезда.Такое с ней случилось впервые. Оставалось надеяться, что не повторится и в следующий раз, когда будет ехать с работы домой.Сегодня она отработала второй день курьером. Машину загнала в бокс и отправилась домой. Ну да — устала чертовски, но не до такой же степени, чтобы вырубиться в метро!Пришлось ехать обратно. В итоге, к дому Вита подходила уже совсем поздно. Но зато спать не хотела — выспалась в метро. А еще у нее было
ИванОн подъехал только что, за минуту до того, как распахнулась подъездная дверь, выпуская наружу смеющуюся нимфу. Да — именно нимфой ему показалась эта тоненькая девушка в коротенькой ярко-красной футболке. Еще короче, чем та, что была на ней в понедельник. Полоска живота просматривалась еще лучше. Иван и сам не ожидал, что на него это произведет настолько шоковое впечатление. Еле сдержался, чтобы не выскочить из машины и не сжать Виту в объятьях. Внезапно почувствовал в ней что-то очень родное и только его.А потом ее поцеловал какой-то долговязый парень, и глаза Ивана заволокло красной пеленой. Такого приступа ревности он еще ни разу не испытывал. И в том, что это была именно ревность, не сомневался.— Привет! — впорхнула она к нему в машину — свежая, румяная и пахнущая летом.А еще радостью, жизнью, свободой… Какие только мысли не промелькнули в голове Ивана в этот момент. И огромных трудов стоило ограничиться простым &
ВитаДа где же этот чертов телефон?! Вита рылась на дне своей необъятной сумки, а сердце билось все быстрее, и ощущение тревоги нарастало. Еще в кухне она так испугалась, что едва не упала, когда бежала в прихожую. Что-то случилось! Почему так думала, и сама не знала, но предчувствия ее редко обманывали.Еще и руки дрожали — все валилось из них. Вот и телефон сначала уронила, а потом уже смогла ответить.— Доча…Она плачет, что ли?! Ее мама плачет?!— Мам?.. — голос Виты дрогнул, а горло сжал спазм. — Мам, что случилось? — кое-как получилось выговорить.— Доча, с Кирюшей беда… — и мама заплакала, а у Виты оборвалось сердце.— Что, мам?.. Что с ним? — она уже даже говорить не могла — ком в горле разросся стремительно. Дышать-то было нечем.— Кирюша в больнице в тяжелом состоянии. Он без сознанияааа, — завыла мама, и у Виты холодок пробежа
ИванОн специально забрался в постель первый и отвернулся к стене, чтобы не видеть, как она раздевается и ныряет под теплое одеяло. Он не представлял себе эту девушку в нижнем белье.Смешливой, хамоватой, храброй, даже безрассудной — какой только ее Иван не запомнил. Но не несчастной и растерянной, какой видел сегодня. И это разрывало ему сердце. Хотелось что-то сотворить, чтобы стереть печаль с ее лица, заставить улыбаться, как прежде. Но ничего сделать он не мог. И уехать не мог — чувствовал, что нужен ей сейчас.Он слышал ее шепот в ночи, потому что только притворялся спящим. Не хотел мешать ей думать и настраиваться на сон. Дал возможность успокоиться в тишине. Ваня — она его так назвала. Как же это было приятно! Чертовски неповторимо! Его имя в ее устах прозвучало так ласково, что душу затопило тепло, а глаза увлажнились слезами. Еле сдержался, чтобы не кинуться к ней в тот момент и не заключить ее в объятья. Тогда бы он совершил непоправи
Вита— Мы все думали, что он уедет. А он не уехал и утром отправился в больницу вместе с нами…Вита со Светой сидели на их кухне, и первая делилась новостями со второй. Она только вернулась от родителей, позвонила с утра Федоту и взяла отгул на среду. Время клонилось к вечеру, Вита устала с дороги, да и завтра ее ждал новый рабочий день, но разве же Света отстанет, не выпытав все? Нет, конечно. Да и ей самой хотелось поделиться с подругой всем, что накопилось за каких-то два дня, и что теперь теснило душу трепетом, рожденным воспоминаниями.Всю ту ночь она чувствовала Ивана рядом даже несмотря на крепкий сон. Его рука лежала на ее талии, а спиной она прижималась к его груди, и это было очень приятно, волнующе. Но с утра пораньше Вита выскользнула из его объятий, чтобы стереть ту неловкость, что обязательно родилась бы между ними, пробудись они вместе.Мама уже была на ногах, и вместе они приготовили завтрак. Как ни странно, но волнения вчераш
— Документы взяла?— В сумочке.— Не забудь переложить в бардачок, так надежнее, — кивнул Иван. — Ключи?..— Вот они, — с серьезным видом покрутила Вита у него перед лицом ключами от машины.— Не забудь, что нет педали сцепления.— Ну, Вань, я же не совсем дура! — возмутилась Вита.— Ты самая умная, — любовно приобнял ее Иван, — просто привыкла к ручному управлению.— Как привыкла, так и отвыкну. И ты меня тренировал.— Ладно, пошли, — поцеловал Иван Виту напоследок и подтолкнул к сверкающему на солнце новенькому синему Ауди — его подарку ей на День рождения. — И лучше не паркуйся задом, а то все столбы будут твои.Тот случай с парковкой задом и помятым бампером они вспоминали теперь как анекдот, и Иван не упускал возможности подкалывать Виту. Вот и сейчас она развернулась и треснула его кулачком.— Ме
Вита— Мам, привет!..Вита сидела в парке на лавочке, притулившейся в тени деревьев, смотрела на плавающих в пруду уток и пыталась справиться со всем тем счастьем, что свалилось на нее сегодня. Она специально сбежала в этот тихий райский уголок, чтобы привыкнуть ко всему тому новому, что, кажется, готовила ей жизнь. Новому и прекрасному.— Как дела, доча? Как там Кирюша? Мы с папой постараемся выбраться к вам на выходные…— Все хорошо, мамулечка. Кирилл отлично! Стал прежним тараканом, — улыбнулась Вита. — И у меня все отлично! Мамулечка, кажется, я выхожу замуж.На том проводе повисла пауза, когда Вита слышала только учащенное дыхание матери.— Доча, а кто он? Тот молодой человек, что помог Кирюше? — поинтересовалась мама с придыханием.— Да, мам, это он — мой Ваня.Мысли тут же унеслись в сегодняшнее утро, которое Вита будет вспоминать еще долго, каждый раз замирая
ИванОн как раз собирался ехать к Вите, именно с этой мыслью и проснулся. Но уже через десять минут после пробуждения понял, что заболел. Не только куда-то ехать, по квартире передвигаться не было сил. Проклятый бронхит обострился в самый неподходящий момент и погнал Ивана обратно в постель, а когда тот проснулся во второй раз ближе к обеду, понял, что болезнь стремительно набирает обороты.Иван много думал в последнее время. Мысли одолевали самые разные. Сначала, после ссоры с Витой, он решил, что поступил с ней слишком своевольно, что нельзя брать на себя всю ответственность за жизнь другого человека, даже если этот человек тебе очень дорог. Вспыхнуло непреодолимое желание извиниться и попытаться объяснить свое поведение, а не замыкаться, как это сделал сразу же, как только разозлился на нее. Разозлился из-за проклятого стикера, что Вита показательно наклеила на лобовое стекло неправильно припаркованной машины. Дался ему этот стикер! Как и ее участие в движении стопх
Вита— Так и будешь валяться? Может, хоть посуду помоешь?— Нет, спасибо…— Что «нет спасибо»?! Я устала мыть ее за двоих!..По выражению лица подруги Вита поняла, что та сердится. И только тогда достала наушники из ушей.— Извини, Свет, что ты сказала? — вежливо поинтересовалась и даже села на диване.— Я говорю, что дома бардак, в раковине гора посуды, а ты тут валяешься! — еще сильнее нахмурилась Света. — Я тебе не служанка вообще-то. И свою депрессию направляй в нужное русло.— Это какое же? — насмешила Виту последняя фраза подруги.Она видела, что сердится Света не всерьез, скорее, ее суровость происходит из волнения. Потому что вот уже неделю, как Вита практически не слазает с дивана. Выходные мается ничегонеделаньем и после работы заваливается на диван, чтобы бездумно переключать каналы на телевизоре.— А в такое! «Движение
ВитаПока поднималась на второй этаж, морально себя изничтожила. Нельзя так, ведь знает же, что он хотел как лучше. И добился своего, вернее, цель оправдала средства. Когда приехала в маркет и увидела, как ей там рады, то почувствовала себя, словно оказалась дома. И Манана Юрьевна снова прослезилась, на этот раз от радости. Да и сама Вита едва сдержала сентиментальные слезы. А уж как она порхала по залу в свой первый законный рабочий день — словами не передать. А ведь все это устроил для нее Иван. Так почему же она до сих пор на него злится, да еще и устроила показательные выступления по пути домой? Сдался ей этот горе-парковщик. Да таких в столице пруд пруди! Знает же, что на Ивана это действует, как красная тряпка на быка. Вот и замкнулся — до самого дома не проронил ни слова. Сдается Вите, что теперь и он на нее обиделся. И что им теперь делать, как идти на сближение? Или на этом все?Светы дома не было, а на обувной тумбочке Виту ждала записка с сообщен
ИванОн понимал, что поступает, как законченный эгоист, что вероломно вмешивается в жизнь Виты без ее на то согласия. Он видел, что работа курьером ей начинает нравиться, но также подмечал, что нравится в этой работе Вите, прежде всего, неизменно присутствующая доля опасности. Именно она впрыскивает в кровь адреналин и заставляет ту быстрее струиться по жилам. А в том, что Вита любит азарт, Иван уже давно убедился. Взять хотя бы эти ее рейды стопхамовцев — никогда не угадаешь, что ждет тебя на улицах столицы, с каким психопатом может свести случай. Вот и тут — рассекать по городу за рулем она считала рисково-интересным.С Федотом он созвонился еще до того, как Вита вернула в бокс разбитую машину. Кадровик, конечно, удивился, а потом еще долго нудил, что у него нет для Виты постоянной должности, что придется ее создавать ту персонально для девушки. Иван сначала спокойно слушал его, потом пытался убедить, что так надо. Но подействовала только угроза, что в св
ВитаЧто-то теплое и мягкое коснулось носа Виты, а потом переместилось на щеку. Губы растянулись в улыбке за секунду, как это теплое прижалось к ним. А руки сами нашли родную шею и притянули того, кто будил ее поцелуями, к себе.— Не помню где, но где-то мужчин наказывают за то, что будят своих женщин поцелуями, — пробормотала Вита в шею Ивану, вдыхая его одуренный запах.— В Колорадо, — ладони Ивана прижались к спине Виты, и он притянул ее обнаженное тело к себе. — Там мужчина не должен целовать женщину, пока она спит.— А почему? — не выдержала Вита и прижалась губами к его шее.— Понятия не имею, — нашел Иван ее губы, и на какое-то время разговоры смолкли. — Американцы вообще иногда странные, — с улыбкой проговорил после очередного самого прекрасного поцелуя. — В Индиане усатым мужикам запрещено целовать других людей, представляешь? А в Коннектикуте муж не может целовать жен
ИванВита опаздывала, а он нервничал сильнее обычного. Не случилось ли еще чего-нибудь? По ее просьбе он не стал звонить Федоту, но так и не смог спокойно работать во второй половине дня. С тех пор, как эта девушка появилась в его жизни, с душевным спокойствием пришлось распрощаться.Никого еще и никогда Иван так не любил. Даже любовь к Соне, которую когда-то считал сумасшедшей, меркла перед той, что испытывал сейчас к этой малявке.С утра пораньше, как только открывал глаза, хватался за телефон и звонил ей. Весь день писал ей смски, еще и сдерживал себя, чтобы не делать этого через каждые десять минут. Если ответ не приходил сразу же, то рождалась паника. Понимал, что ведет себя как наседка, но ничего не мог с собой поделать. Разве что кое как получалось скрывать все это от Виты. Хотелось надеяться, что она не догадывается, в каком он находится состоянии.— Привет! Извини, что задержалась. Федот читал нотацию о порче казенного имущества.Вит
ВитаИ почему возле маленьких магазинчиков негде приткнуться? Вот всегда так, в любое время суток! Идиотизм какой-то! Размер парковки напрямую зависит от площади магазина? Наверное, так и есть. Как бы там ни было, но Вита уже двадцать минут драгоценного времени убила на попытки хоть куда-то приткнуться, и уже решила, что отправится искать место поблизости, как одна из машин заурчала двигателем.Вита возликовала — кто-то собирался отъезжать. Но сразу же испугалась, понаблюдав, как водитель проявил настоящее мастерство маневрирования в тесном пространстве парковки. Ее машинка менее габаритная, но сможет ли она туда впихнуться и не задеть никого — вот главный вопрос.На раздумья времени не было — место могли занять, и Вита сдала задом к освободившейся нише. Сантиметр за сантиметром она втискивала машину между двумя черными и почти одинаково тонированными джипами. Когда из груди готов был вырваться вопль радости, раздался жуткий скрежет и Виту брос