/Руслан Коршунов/
Под кайфом она нравилась мне больше.
Послушная, нежная, заводится с полоборота.
Когда утром я оставил ее в гостевой спальне, то уже был свято уверен в том, что поступил правильно. Она меня возбуждает и, самое главное, она же и может удовлетворить. Только она. Только от ее голоса мурашки по загривку и железный стояк, настолько болезненный, что отказывает здравый смысл.
Оставлю как любовницу. Что-то вроде секс-куклы, которую я могу иметь сколько хочу и как хочу.
Я поставил камеры в комнате и не мог удержаться от того, чтобы не переключать компьютер на них в лихорадочном ожидании ее пробуждения. От воспоминаний о ночи у меня отключились мозги и оставалась только одна потребность: взять. Разложить на кровати и иметь несколько часов подряд, так долго, чтобы после была лишь безграничная сытость. Хотелось натрахаться на неделю вперед, наконец-то вернуть холодный разум, без голодной одержимости ее гибким телом.
Хорошая девочка. Хор
/Демина Ева/Если этот ублюдок думал, что я сдамся и поверю в его сказки про спасение моей жизни, то глубоко заблуждался. Негодяй всерьез считал, что вернувшись вечером раздвинет мне ноги и закончит начатое с моего полного согласия. Я читала это по его глазам, слышала стальную несгибаемую волю в низком, чуть вибрирующем голосе. И да, он меня пугал. До мурашек на шее, спешно бежавших по плечам и вызывавших дрожь ужаса во всем теле. Мне было ясно, что такой пойдет даже против воли, просто потому, что ему так захотелось.Скотина.Я металась по комнате в его отсутствии, силясь понять, что делать. Иногда, замирая, взволнованно смотрела то на дверь, то на окно, а в голове зрели планы побега. Один абсурднее другого. Я ведь не спортсменка, не скалолазка и, тем более, не воровка, чтобы уметь вскрывать замки.Но мне очень нужно было оказаться на воле или хотя бы заполучить телефон. Бабушка, не дождавшись звонка, наверняка разволновалась, а у нее больное сердце. Гос
/Руслан Коршунов/ Сирена. Именно это слово подходило ей как никакое другое. Лукавая соблазнительница, сводившая моряков с ума своим пением. Вот только мне никакого пения не нужно было, я плыл только от одного ее голоса. Странного, хриплого.Не прокуренного, как бывает у привокзальных шлюх, а тягучего, благородного, с тонким сексуальным томлением внутри.Лишь когда Ева закашлялась, до меня дошло, что, вероятно, дело не в природной особенности ее голоса, а в охрипших связках и простуде. У девчонки был самый натуральный жар, и это одновременно пугало опасностью для ее жизни – кто знает, как долго и где она сидела голышом в клубе в ожидании начала аукциона, – и в то же время до разума быстро дошло, что если все волшебство ее голоса развеется с выздоровлением, будет очень обидно и за потерю такой уникальной женщины, и за потраченное бабло в целом.
/Демина Ева/Я захлебывалась слезами. Едва этот моральный урод вышел из комнаты, меня словно прорвало от ужаса и непереносимого чувства гадливости к самой себе. Воспоминания никак не желали исчезать из головы, подкидывая картинки, от которых приходилось краснеть с головы до ног… До тех самых ног, что я раздвигала, стремясь навстречу пальцам Руслана. Он сказал запомнить это имя. Тварь! Ненавижу! И, пусть поверит, запомню, чтобы однажды рассказать всему миру, что он за чудовище.Перевернувшись на другой бок, я поджала босые ступни и глубже зарылась в теплое одеяло, принесенное горничной Мариной. Та не осмотрела меня с головы до ног, поставила на тумбу пузырек нурофена и бутылку воды и уточнила:– Вы нуждаетесь в чем-то еще?Услышав это, я уставилась на горничную во все глаза, стирая с них пелену слез. Нуждаюсь ли я? Да! ДА!– Помоги мне сбежать! Умоляю
/Руслан Коршунов/Нестеров всегда напоминал мне внешне доктора Айболита, точнее, его меркантильного и алчного брата-близнеца. Он умел улыбаться, располагать к себе, был тем самым врачом от Бога, в чьей квалификации не приходилось сомневаться, но, в отличии от сказочного доктора, пациентов он лечил не по доброте душевной, а за деньги. За очень-очень большие деньги.За личное посещение Евы на дому он получил чек на весьма крупную сумму, куда я заранее вписал плату за молчание о пациентке и непредвиденные ситуации при осмотре. Меня терзали опасения: вдруг мой строптивый “хомячок” решит отгрызть Нестерову руку по локоть?Я даже удивился, когда доктор вышел из комнаты вместе с Николаем без боевых травм и потерь в личном составе. В комнате, дверь которой за ними закрылась, было вообще удивительно тихо.– Вы ее что, усыпили? – поинтересовался с сарказмом. Если бы в комнате работали камеры, просто следил бы за осмотром, а так меня терзало
/Демина Ева/Полмиллиона. Вот, оказывается, сколько стоит моя жизнь. Пятьсот тысяч рублей. Не так уж и дорого, и я могла бы за год отработать их, попробовав выкупить свою жизнь и свободу. Только зачем мне это теперь?Безголосое ничто – вот кем я стала в одночасье. Всю жизнь стремиться к одной лишь цели, знать, для чего рождена, тянуться душой и телом к музыке, чтобы однажды быть похищенной ублюдками и лишиться самого дорогого.Я хотела петь даже сейчас. Рвалась наружу незатейливая мелодия, она уже звучала в моей голове, только с губ срывался лишь хрип, и ненависть затапливала душу. Что там говорил мой хозяин? Наименьшее зло? Он – наименьшее из зол.Перевернувшись на бок, поджала ноги и завыла. Тихонечко, тонко, сорвавшись в итоге на хриплый каркающий кашель.Доктор оставил целый список из лекарств, чтобы хоть немного восстановить голос. Только связки ими не вылечить.Я ощущала себя инвалидом. Думаю, так же люди приходили в себя п
/Руслан Коршунов/Меня еще никогда так сильно не бесило происходящее, как сегодня. Я вылетел из ее комнаты, на ходу застегивая ширинку, готовый материться вслух и срываться на любого, кто попадется под руку.По закону Мерфи из-за угла вырулил Николай, который при одном взгляде на меня тут же вытянулся в струну – сказывалась старая военная практика. По мужику явно было видно, что он бы с удовольствием свалил куда-нибудь от меня подальше, но что-то случилось, о чем немедленно следует доложить.– Говори, – рявкнул я, не снижая темпа и направляясь к лестнице на второй этаж, туда, где был мой кабинет.– Прибыл господин Соколовский. Хочет видеть вас.Млять! Что нужно этому сопляку в моем доме, тем более без приглашения? Запоздало я вспомнил о проигранном споре, чертыхнулся вслух и приказал Николаю вести недоумка в мой кабинет.Я уже сидел за раскрытым буком, пытался хоть немного вчитаться в строки финансового отчета из Сочи
/Демина Ева/Я ела впервые за несколько дней. Первая ложка далась с трудом, зато после, едва попробовав теплый бульон, накинулась на него, как голодающая из пустыни.Для жизни и для борьбы нужны были силы. Много сил.И теперь я должна была их восстановить.Продаться своему пленителю ради призрачной надежды на воскрешение мечты. Это и есть меньшее из зол. Теперь я это понимала. Мне было плевать, как он меня возьмет, даже если станет издеваться и насмехаться. Лишь бы после привел в исполнение обещанное.Я подавилась очередной спешно проглоченной ложкой бульона и закашлялась, едва не выплюнув, кажется, и печень, и желудок. Боль скрутила меня пополам, из глаз брызнули слезы.Черт! Как я могла так себя запустить? Да что вообще я творила все эти дни? Выбрала добровольную смерть, позабыв даже о единственном родном человеке.Выпрямившись, смахнула слезы, отодвину
/Руслан Коршунов/Я вышел из комнаты Евы довольный, как никогда.Наконец-то прошла ее апатия, и птичка снова начала ругательно чирикать. Помнится, меня это вначале не устраивало. Теперь я понимаю, что злость и ярость и правда можно обернуть в любую другую эмоцию, а вот добиться страсти от амебы, валяющейся поперек кровати – сложно.Всегда ненавидел людей, впадающих в состояние жертвы. Надо бороться, даже когда от тебя ничего не осталось. Если бы я всякий раз, когда наступал жизненный пиздец, складывал руки и шел ко дну, то мои кости уже давно обчистили бы рыбы.Бизнес не терпит слабаков. А жизнь мало от него отличается, если смотреть в самую суть.Ну, а Ева – это нежная птичка, которой я даю последний шанс.Кстати, наверное, не помешает смотаться в Гнесинку.Кивнув своим мыслям, я вышел из дома, сел в тачку, завел двигатель и с ходу выжал максимум. Хотелось скорости и страсти. Или бешеного секса, чтобы снять напряжение. Та
/Три года спустя/Время перемен особенное. В такой период летят часы, дни, а за ними и месяцы, стремительно складываясь в года.Вот и я не успела оглянуться, как держала на руках маленького сына, у которого были глаза отца и мои рыжие волосы.Ребенок безумно меняет жизнь женщины. Сдвигаются прежние приоритеты, меняются ценности, да и сама она становится абсолютно другой. Потому, даже после того, как маленькому Ромке исполнился год, я не стала возвращаться в Гнесинку, хотя уже восстановила голос.На определенном этапе просто поняла, что на эстраду меня больше не тянет, хотя известной певицей теперь могла бы стать даже, не имея образования вообще. На одном из светских приемов ко мне подошел импозантный мужчина, представился продюсером и намекнул, что с моим талантом и деньгами Коршунова можно в два счета взлететь на российский Олимп.Именно в этот момент я отчетливо осознала, что все, о чем мне грезилось с детства: гастроли, свет софитов, громкие апл
/Демина Ева/Сидеть в машине было скучно и душно. До такой степени душно, что я открыла все окна, но все равно понимала: этого мало.В итоге вытащила ключи из зажигания, зачем-то захватила кленовый букет и вышла из машины на улицу, хотя бы для того, чтобы просто походить вокруг и дышать полной грудью.Сразу стало немного легче, даже в голове мысли прояснились и вернулись переживания за Руслана. После странного звонка он был сам не свой, сорвался ехать сюда, гнал машину и ничего мне не объяснял.Я видела тайну на его лице, которую он не хотел раскрывать, но и настаивать, спрашивая, тоже не желала. Где-то на подкорке ощущалось, что это нечто болезненное, такое, о чем он должен рассказать сам.Наверное, это неправильно, когда у мужа есть секреты от жены, но так уж случилось, что у меня с Русланом и брак-то случился слишком быстро. Настолько стремительно, что я еще сама до конца не понимала, правда ли то, что на моей руке обручальное кольцо, я беременн
/Руслан Коршунов/Мы гуляли с Евой по одному из московских парков. Нестеров сказал, что ей необходимо больше бывать на свежем воздухе, получать больше витаминов и, желательно, солнца. Но где же его найти в Москве в середине ноября? Я бы отправил свою сирену куда-нибудь на жаркие острова, где солнцем залит каждый сантиметр пляжа, но подобную выходку доктор запретил категорически.– Не стоит метаться из крайности в крайность. Начало беременности выдалось нервным, были угрозы, но сейчас все нормализовалось. Однако не стоит рисковать с перелетом, – улыбался светила медицинских наук, как всегда ласково поглаживая бок своего чемодана.Вот мы и не рисковали.Я и сам не заметил, как перешел с Евой на это самое «мы». Просто в какой-то момент отдельно «она» и отдельно «я» перестали существовать, и появились мы. Трое.– Говорят, в этом году будет очень холодная зима, – смотря куда-то вдаль, отрешенно
/Демина Ева/Это был потрясающий день, а после и ночь.Долгие, томные и очень сладкие. Как расплавленный шоколад, который впервые пробуешь после того, как месяц просидела на диете, ограничивая себя в сладком.Руслан был моим шоколадом, и я никак не могла им насытиться.Когда раньше в фильмах я видела сцены, где влюбленные запирались в номере гостиницы и не выходили оттуда сутками, это вызывало во мне ироническую усмешку. Придумают же сценаристы, такого ведь не бывает. А вот теперь поверила, потому что была готова не показываться во внешнем мире еще целую вечность.Уже после долгого марафона, когда я мокрая от усталости лежала на груди у мужчины и он расслабленно водил кончиками пальцев по моей спине, я решилась спросить:– Расскажешь, что произошло? Я знаю только то, что сообщил Клаус, а он неохотно делится информацией.Рука Руса на какой-то момент замерла, а после возобновила свое мерное движение.– Зачем тебе лезт
/Руслан Коршунов/То, что я оказался за решеткой – прекрасная прививка от самомнения. Слишком я зарвался и потерял бдительность, знал, что рядом крысы, но не разглядел ножа за их спиной. И уж меньше всего мог подумать, что подставит меня Влад, а точнее, разыграет все по нотам, а я поведусь, как идиот.Собственно, идиотом я и был.Мой отец в свое время прекрасно играл в шахматы, постоянно проговаривая, что нельзя недооценивать соперника. И вот, спустя многие годы, я забыл этот совет. Расслабился, решил, что единственный хищник в этом лесу.Когда в одно из посещений Дитрих раскрыл мне, как и почему меня подставили, я мог лишь бессильно сжимать кулаки, а когда узнал, что в дело для моего освобождения втравили еще и Еву, едва не разбил немцу морду.Мы так не договаривались! Я ведь просил, чтобы никто невиновный не пострадал. А эти два брата-акробата потащили мою Сирену на встречу к Добрыниной. Выйду и убью обоих! Хотя нет, всех троих. Ее за то, ч
/Демина Ева/Приключения падают тебе на голове в те моменты, когда ты их совсем не ждешь. Никогда не думала, что подобное может произойти со мной! Меня словно героиню шпионского боевика обвешали наушниками-микрофонами и отправили выполнять секретное задание.Даже сама не знаю, как согласилась на это, но Клаус уговаривал очень тщательно и долго. Целый час.В конце концов я пересилила свою трусливую заячью натуру после заявления, что это возможно все, что сможет помочь Руслану. В мыслях все еще не хотела уживаться идея, что такого богатого и влиятельного человека могут посадить. Все же в голове среднего россиянина жила мысль о том, что все проблемы решаются за бабло, коего у Коршунова было более чем достаточно.Оказалось, не всегда. Особенно если ты перешел дорогу кому-то не менее серьезному.В общем, Клаус смог подобрать аргументы.– Тебе ничего не угрожает. Мы с Дитрихом будем неподалеку, да и твоя роль минимальна. Разозлить Добрынину
/Руслан Коршунов/Похоже, я вип-заключенный: вместо грязной камеры с крысами, нарами и кучей зеков, меня посадили в “одиночку”. Следственный изолятор “пять звезд”. Здесь даже кормили не баландой, впрочем, я почти не ел.Мое охеревание от произошедшего начисто лишило аппетита, потому что я не понимал ни черта.Меня обвиняли в сфабрикованных убийствах, особо жестоких, а я мог только отрицать и чувствовать себя придурком, потому что все было против меня.Даже сука Лена Добрынина. Отыгралась, дрянь, сунулась в СМИ и рассказала про меня полную хрень. Обиженная, млять, женщина.Еще вчера я рассказал Дитриху и Клаусу все, что знал, и даже о чем не знал, но только предполагал. Сдал Влада, который брал у меня ключи от тачки. И дебилу было понятно, что этот гаденыш как-то замешан. Не удивлюсь, если маневр с моей подставой продумывался не за два дня, когда я начал прижимать политиков-налоговиков с шантажом, а намного раньше.Впр
/Демина Ева/Это ад. Кромешный, сюрреалистичный ад, в котором тебе по седьмому кругу задают море вопросов, на которые ты просто физически не можешь ответить. Да и не хочешь! Я ждала обещанного Русланом адвоката, но следователи не сдавались и пытались зайти то с одного, то с другого бока и выжать хоть немного информации до прибытия неведомого Клауса.– Итак, как вас зовут? Вы же понимаете, хотя бы эти данные нам нужны.– Ева Демина, – устало ответила я.– Кем вы приходитесь Руслану Коршунову? – в темных глазах следователя было отчетливо видно снисходительное презрение, он, очевидно, давно сделал для себя выводы. Однозначно со знаком минус.Любовница. Подстилка. Шлюха убийцы.Убийца…Это слово пропитало собой воздух, отравляя кислород, и теперь он затекал в легкие, разносился по крови и вызывал интоксикацию разума.Неужели это правда? Неужели Руслан сотворил все эти зверства с теми девушками?
За время, проведенное в доме Руслана, я отвыкла просыпаться рано. Поэтому когда где-то в рассветной тишине раздался вначале визг, в котором я узнала голос Марины, а потом несуразный шум и топот внизу на первом этаже, я решила, что все это мне снится. Лишь глубже зарылась под одеяло и вжалась в горячее тело Руслана рядом.Его близость успокаивала и прогоняла кошмар, внутри которого кричали люди.Но уже в следующий миг я поняла, что тревожил меня отнюдь не сон.В спальню, фактически срывая дверь с петель, ворвался Николай.– Руслан Михайлович, там менты, – выпалил он, пока ни я, ни только что открывший глаза Коршунов ни черта не соображали.Через пару секунд в комнату вслед вслед за Николаем ввалились какие-то люди в форме и в масках, и еще двое в гражданском.– Какого хрена? – выпалил тут же проснувшийся Руслан.Я же прикрылась до самого носа одеялом и боялась даже дышать, прочитав на форме одного из бойцов знак