В таких мыслях Иван и подъехал к дому Евы. Кое-как припарковал джип на тротуаре, оставил включенными аварийные сигналы и помчался на пятый этаж. Возле квартиры Евы он увидел растерянно перетаптывающегося рыжего парня лет шестнадцати-семнадцати.
-- А никого нет дома! – известил парень, поняв, что Иван направляется в ту же квартиру.
-- Ни Евы, ни ее матери? И даже Шварценеггер не лает?
-- Какой Шварценеггер? – удивился парень и смешно поднял красно-рыжие брови. – Причем тут он?
-- Это псина их. Волкодав.
-- Нет, не лает, - рыжий опасливо покосился на дверь и на всякий случай отошел от нее на метр. Иван вздохнул и все же надавил на кнопочку звонка. Подождал немного и обреченно опустил руку.
-- Говорю же, никого нет, - обиженно из-за оказанного ему недоверия ответил парень. – А вы к Еве?
-- Да. И ты?
-- И я.
Они вместе, не сговариваясь
Поезд вынырнул из плотного тумана так внезапно, словно рывком сорвал с себя толстое одеяло. Ева не без опаски выглянула в окно и заметила изгибающийся впереди лекалом поворот, в конце которого виднелась станция с серым зданием вокзала. Сколько продолжалось ее путешествие, Ева не знала, часы, на которые она пару раз взглянула с того момента, как вошла в вагон, показывали одно и то же время, хоть секундная стрелка и двигалась. Может, время тут течет по своим законам? Паровоз, сбавляя ход на подъезде к станции, заскрежетал механизмами и выпустил струю черного дыма, который подхватило ветром и швырнуло в окно. Затем последовали два сильных толчка и после этого состав встал. Ева поднялась с места и направилась к выходу. В коридоре по-прежнему было пустынно, никто не выходил на станции и никто не входил. Ей не встретился даже проводник, словно она и правда была единственным человеком в призрачном поезде. Ева вышла в
Евгения не шла, а словно порхала, и для полного сходства с какой-то диковинной птицей, обратившейся неожиданно в женщину, размахивала, будто крылами, руками. Иван, идущий за нею по пятам, незаметно усмехнулся, но тут же одернул себя. Грешно смеяться над чужой бедой. Девушка не виновата в том, что на ее долю выпало сумасшествие. Не желал бы он оказаться на ее месте. Впрочем, похоже, Евгения в своем состоянии была абсолютно счастлива. Вон, опять что-то напевает себе под нос и даже приплясывает. Может, зря он за нею увязался? Какой тут еще может быть дедушка? Евгения тем временем вела его смутно знакомой дорогой. Не сразу, но Иван узнал старые постройки, мимо которых ему недавно пришлось проходить с Евой. Ему подумалось, что Евгения свернет к переезду, на котором утром он чуть не столкнулся с локомотивом. Но она прошла дальше. Миновала она и платформу, и ту сторожку, возле которой Иван обнаружил Еву. Проходя внов
-- Двойные люди? – поднял брови Иван.-- Да, это я уже потом узнала, почему они такие и что там происходит. Это другой мир. Другое измерение. Это мне уже потом дедушка рассказал.-- И мы сейчас туда едем? – восхитился Макар.-- Угу. Не хочу вас пугать…-- Нас не напугаешь! – хвастливо заявил парень, но Евгения посмотрела на него так строго, что он замолчал.-- Я должна вам рассказать о том мире, потому что там Тина и Ева.-- Ева тоже там? – встрепенулся Иван.-- Дедушка говорит, что видел, как она села в поезд. Значит, там.-- Офигеть, - пробормотал мужчина. – Как-то слишком много тут стало призрачных поездов. Вот прямо что ни день, то поезд-призрак!-- Это потому, что родились новые тени и им нужны доноры.-- Прости, что? Кто родился? Евгения вздохнула и терпеливо повторила:-- Новые тени. Когда э
Ей казалось, что дорога в темном вагоне никогда не закончится. Еве даже подумалось, что она умерла, и этот вечный путь в чернильной темноте, наполненной шорохами и вздохами, и есть ад. Но вагон вдруг качнуло так, что девушка чуть не упала, а затем состав встал. Свет, хлынувший в образовавшийся в стене проем, после такой абсолютной темноты показался нереально ярким, хоть и оставался серо-дымчатым. Девушка заслонила глаза ладонью и поторопилась выйти. Сомнений больше не оставалось. Ее страх, разросшийся во время пути как раковая опухоль и пустивший метастазы, казалось, во все ткани, от света съежился, словно от едкой химии, и затвердел в груди крошечным камешком, не столько мешающим, сколько напоминающим о том, что расслабляться не следует. Платформа, на которую вышла Ева, оказалась такой же безлюдной, как и предыдущая. Но едва девушка вошла в приземистое здание вокзала, как поняла, что ошиблась, и этот &l
С этими словами мужчина протянул девушке руку для пожатия. Ева же не торопилась дотрагиваться до его ладони, опасаясь того, что ее пальцы погрузятся в пустоту.-- Ева, я не призрак, - вздохнул Владимир. – Если не веришь, можешь попытаться пройти через меня. Собственная шутка показалась ему смешной. Его смех в этом пепельном воздухе оказался таким же сухим и скрипучим, как и голос.-- Я живее всех живых, Ева, - добавил мужчина, отсмеявшись. – Здравствуй, старая подруга!-- Но ведь… Иван рассказывал, что ты погиб! Сгорел! Он же тебя похоронил!-- Похоронил, - кивнул Владимир, посмеиваясь. – Я даже дважды бывал на своей могилке. Ванька – настоящий друг! Не поскупился на шикарный памятник. Я о таком даже не мечтал. Да и похороны честь по чести устроил. Молодец, что скажешь!-- Но что случилось? Иван ошибся? Так страшно ошибся? А ты, как Тина, пропал
Снова была дорога в густом тумане. Нырнув в него из сумрака, поезд будто переоделся из серой шинели в мягкое манто. Глядя перед собой на молочный «экран» окна, Иван прислушивался к своим ощущениям. Страшно не было, было тревожно и как-то тоскливо, словно в душу закралась осенняя хандра.-- Тут так бывает, - вдруг сказала Евгения, словно услышала его мысли. Иван покосился на девушку, но промолчал. Зачем что-то спрашивать, когда он уже убедился в том, что есть вещи, на которые не всегда можно получить объяснения? Кто знает, какие еще способности откроются у Евгении, не нашедшей себя в мире людей и отлично чувствовавшей себя в этой загадочной «теневой» параллели? Макар тоже молчал, сосредоточенно нахмурив лоб. О чем он думал? Волновался ли о том, как им выбраться из переделки или его так поглотило приключение, что он и не тревожился об опасности?-- Тине, наверное, тут очень
-- Иван? – недоверчиво и вместе с тем обрадовано спросила Ева. Он без слов обнял ее, Ева прильнула к его груди и счастливо выдохнула. Черно-белая, будто негатив, тень за ее спиной глянула враждебно на мужчину и еле слышно зашипела. В этот момент Ивана озарило, что решение есть – одно единственное и самое верное. И как только он это осознал, почувствовал такую легкость, будто внезапно превратился в птицу и взмыл к небу. Ну и что, что не будет моря. И предложение он сделает не в романтичной обстановке. Но они с Евой будут вместе. И не важно, где. Главное, вместе.-- Мы нашли Тину, - тихо сказал Иван. Ева отпрянула, и в ее взгляде, устремленном на него, мужчина прочитал тревогу.-- Не волнуйся, с ней все в порядке! – поспешил он успокоить девушку. – Она только очень ослабела, поэтому мы несли ее на руках. Мы – это Макар и я. И еще…-- Где она? – не дала ему договорить Ева.-- Здесь. Снаружи. Мне нужно те
Ева сидела в неудобном жестком кресле в узкой колбе коридора, освещенного лампами дневного света, и, не сводя взгляда с дверей в реанимацию, ждала. Никогда еще ожидание не казалось ей таким мучительным. Она кожей чувствовала, как утекают минуты, и бездействие, которое сопровождало их течение, резало острее ножа. Ева едва удерживала себя в этом дерматиновом кресле и с силой вцеплялась в подлокотники, чтобы не вскочить с места и не начать мерить беспокойными шагами мертвый в своей безлюдности коридор. За Тину она уже не беспокоилась: сестра чувствовала себя неплохо, да и находились с ней мама и Макар. Вся ее тревога, острая, едкая, как концентрированная кислота, была направлена на Ивана. Как он? Какие прогнозы? Пришел ли в себя? Все, что Еве было известно, так это то, что операция прошла успешно, но состояние Ивана остается тяжелым. Нужно ждать – так ей сказали. Первые сутки – критичные. И она отсчитывала минуты этих вялотекущих, как густой сироп, критичных суток, са
Год спустя-- Знаешь, а мне нравится! – ответил Иван после того, как пробежался взглядом по тексту. Все то время, что он читал с монитора, Ева следила за ним с волнением, пытаясь угадать по его лицу, насколько удачной или неудачной покажется ему идея.-- Очень здорово! – с нескрываемым восхищением воскликнул мужчина.-- Надеюсь, все у нас получится.-- Получится, еще и как. Ева устало кивнула и, прикрыв ладошкой рот, зевнула. Иван покосился на нее с явным беспокойством:-- Лучше бы ты сегодня отдыхала. Чувствуешь себя уставшей, а села работать.-- Работа меня наоборот, бодрит.-- И все же… Я запишу тебя к врачу, может, тебе витамины нужны. Ты очень устала с нашим проектом.-- Ладно, - отмахнулась Ева. – Сама запишусь. Обещаю. Лучше расскажи, как дело дв
Она влетела в больницу, толкнув кого-то при входе и машинально извинившись. Но ее растрепанный вид и искаженное горем лицо служили ей бессловесным оправданием. Оказавшись под закрытыми дверями реанимации, она, не раздумывая, подняла руку, чтобы нажать кнопку звонка, но в этот момент заметила мужчину, которого видела вчера. Мужчина смотрел на нее любопытным и одновременно сочувственным взглядом, правильно решив, что в реанимации находится любимый ею человек, но пока не догадываясь, что этот человек - близкий и для Евы, и для него самого. Девушка опустила руку и несмело приблизилась к мужчине.-- Простите… Вы – папа Ивана? На лице мужчины отразилось легкое замешательство, затем он молча кивнул.-- Я – Ева… Вы меня не знаете. Я – подруга Ивана. С юности… Я… 
Ева сидела в неудобном жестком кресле в узкой колбе коридора, освещенного лампами дневного света, и, не сводя взгляда с дверей в реанимацию, ждала. Никогда еще ожидание не казалось ей таким мучительным. Она кожей чувствовала, как утекают минуты, и бездействие, которое сопровождало их течение, резало острее ножа. Ева едва удерживала себя в этом дерматиновом кресле и с силой вцеплялась в подлокотники, чтобы не вскочить с места и не начать мерить беспокойными шагами мертвый в своей безлюдности коридор. За Тину она уже не беспокоилась: сестра чувствовала себя неплохо, да и находились с ней мама и Макар. Вся ее тревога, острая, едкая, как концентрированная кислота, была направлена на Ивана. Как он? Какие прогнозы? Пришел ли в себя? Все, что Еве было известно, так это то, что операция прошла успешно, но состояние Ивана остается тяжелым. Нужно ждать – так ей сказали. Первые сутки – критичные. И она отсчитывала минуты этих вялотекущих, как густой сироп, критичных суток, са
-- Иван? – недоверчиво и вместе с тем обрадовано спросила Ева. Он без слов обнял ее, Ева прильнула к его груди и счастливо выдохнула. Черно-белая, будто негатив, тень за ее спиной глянула враждебно на мужчину и еле слышно зашипела. В этот момент Ивана озарило, что решение есть – одно единственное и самое верное. И как только он это осознал, почувствовал такую легкость, будто внезапно превратился в птицу и взмыл к небу. Ну и что, что не будет моря. И предложение он сделает не в романтичной обстановке. Но они с Евой будут вместе. И не важно, где. Главное, вместе.-- Мы нашли Тину, - тихо сказал Иван. Ева отпрянула, и в ее взгляде, устремленном на него, мужчина прочитал тревогу.-- Не волнуйся, с ней все в порядке! – поспешил он успокоить девушку. – Она только очень ослабела, поэтому мы несли ее на руках. Мы – это Макар и я. И еще…-- Где она? – не дала ему договорить Ева.-- Здесь. Снаружи. Мне нужно те
Снова была дорога в густом тумане. Нырнув в него из сумрака, поезд будто переоделся из серой шинели в мягкое манто. Глядя перед собой на молочный «экран» окна, Иван прислушивался к своим ощущениям. Страшно не было, было тревожно и как-то тоскливо, словно в душу закралась осенняя хандра.-- Тут так бывает, - вдруг сказала Евгения, словно услышала его мысли. Иван покосился на девушку, но промолчал. Зачем что-то спрашивать, когда он уже убедился в том, что есть вещи, на которые не всегда можно получить объяснения? Кто знает, какие еще способности откроются у Евгении, не нашедшей себя в мире людей и отлично чувствовавшей себя в этой загадочной «теневой» параллели? Макар тоже молчал, сосредоточенно нахмурив лоб. О чем он думал? Волновался ли о том, как им выбраться из переделки или его так поглотило приключение, что он и не тревожился об опасности?-- Тине, наверное, тут очень
С этими словами мужчина протянул девушке руку для пожатия. Ева же не торопилась дотрагиваться до его ладони, опасаясь того, что ее пальцы погрузятся в пустоту.-- Ева, я не призрак, - вздохнул Владимир. – Если не веришь, можешь попытаться пройти через меня. Собственная шутка показалась ему смешной. Его смех в этом пепельном воздухе оказался таким же сухим и скрипучим, как и голос.-- Я живее всех живых, Ева, - добавил мужчина, отсмеявшись. – Здравствуй, старая подруга!-- Но ведь… Иван рассказывал, что ты погиб! Сгорел! Он же тебя похоронил!-- Похоронил, - кивнул Владимир, посмеиваясь. – Я даже дважды бывал на своей могилке. Ванька – настоящий друг! Не поскупился на шикарный памятник. Я о таком даже не мечтал. Да и похороны честь по чести устроил. Молодец, что скажешь!-- Но что случилось? Иван ошибся? Так страшно ошибся? А ты, как Тина, пропал
Ей казалось, что дорога в темном вагоне никогда не закончится. Еве даже подумалось, что она умерла, и этот вечный путь в чернильной темноте, наполненной шорохами и вздохами, и есть ад. Но вагон вдруг качнуло так, что девушка чуть не упала, а затем состав встал. Свет, хлынувший в образовавшийся в стене проем, после такой абсолютной темноты показался нереально ярким, хоть и оставался серо-дымчатым. Девушка заслонила глаза ладонью и поторопилась выйти. Сомнений больше не оставалось. Ее страх, разросшийся во время пути как раковая опухоль и пустивший метастазы, казалось, во все ткани, от света съежился, словно от едкой химии, и затвердел в груди крошечным камешком, не столько мешающим, сколько напоминающим о том, что расслабляться не следует. Платформа, на которую вышла Ева, оказалась такой же безлюдной, как и предыдущая. Но едва девушка вошла в приземистое здание вокзала, как поняла, что ошиблась, и этот &l
-- Двойные люди? – поднял брови Иван.-- Да, это я уже потом узнала, почему они такие и что там происходит. Это другой мир. Другое измерение. Это мне уже потом дедушка рассказал.-- И мы сейчас туда едем? – восхитился Макар.-- Угу. Не хочу вас пугать…-- Нас не напугаешь! – хвастливо заявил парень, но Евгения посмотрела на него так строго, что он замолчал.-- Я должна вам рассказать о том мире, потому что там Тина и Ева.-- Ева тоже там? – встрепенулся Иван.-- Дедушка говорит, что видел, как она села в поезд. Значит, там.-- Офигеть, - пробормотал мужчина. – Как-то слишком много тут стало призрачных поездов. Вот прямо что ни день, то поезд-призрак!-- Это потому, что родились новые тени и им нужны доноры.-- Прости, что? Кто родился? Евгения вздохнула и терпеливо повторила:-- Новые тени. Когда э
Евгения не шла, а словно порхала, и для полного сходства с какой-то диковинной птицей, обратившейся неожиданно в женщину, размахивала, будто крылами, руками. Иван, идущий за нею по пятам, незаметно усмехнулся, но тут же одернул себя. Грешно смеяться над чужой бедой. Девушка не виновата в том, что на ее долю выпало сумасшествие. Не желал бы он оказаться на ее месте. Впрочем, похоже, Евгения в своем состоянии была абсолютно счастлива. Вон, опять что-то напевает себе под нос и даже приплясывает. Может, зря он за нею увязался? Какой тут еще может быть дедушка? Евгения тем временем вела его смутно знакомой дорогой. Не сразу, но Иван узнал старые постройки, мимо которых ему недавно пришлось проходить с Евой. Ему подумалось, что Евгения свернет к переезду, на котором утром он чуть не столкнулся с локомотивом. Но она прошла дальше. Миновала она и платформу, и ту сторожку, возле которой Иван обнаружил Еву. Проходя внов