Глава 4

Джаред Дэш

3-й день Атанарил-лин 223 года от О.В.

Я вместе с парочкой патрульных вбежала во двор
Светало. Ночь неохотно уступала бразды правления своему младшему брату — рассвету. Первый, еще робкий лучик солнца скользнул по водной глади, заигрался в прибрежных волнах и, наконец, достиг берега.

Мой любезный конвоир не удосужился ни зажечь в комнате свечи, ни оставить мне факел. Забыл? Или просто не посчитал нужным?

Я поморщился и накинул на голову капюшон. Ну не люблю я солнце. С кем не бывает... Мое время — ночь и сумерки.

— Капитан, думаешь, «Грета» сегодня придет? — спросил Тарид.

Тот же вопрос читался на лицах и других моих людей. Они все устали, бессонная ночь ожидания вымотала их. А еще они боялись... Боялись, что корабль не придет.

Этот страх не был проявлением слабости. Нет, мои люди вообще не робкого десятка, да иные бы и не выжили в трущобах Старого города. Вот только слишком много всего было завязано на этот корабль.

Именно благодаря «Грете» мой сектор стал самым богатым и сильным. Но если корабль однажды в гавань не вернется... Есть люди в Новом городе, которые приложат все усилия, чтобы уничтожить сектор и меня. Впрочем, последнее им вряд ли удастся — по воле богини Матери Араш я принадлежу к существам, убить которых не так и легко.

— Да. — Немногословность одно из тех качеств, которое очень сильно выручает в случаях, когда просто нечего сказать. Когда лучше просто промолчать. Желательно с умным и непроницаемым видом.

Как будто так и надо.

Как будто ничего не случилось.

Как будто корабль не выбился из графика и не опаздывает на восемь дней.

Но «Грета» должна прийти. Сегодня. Она уже совсем близко. Сизый гарут в моем перстне нагрелся и излучал приятное голубоватое сияние. А это могло означать только одно...

Как бы ни восхваляли эльфийских магов, но люди до Открытия Врат тоже были способны на многое. И одно из доказательств их былого могущества скрывалось под кожаной перчаткой на моей правой руке. Перстень — сердолловый, невзрачный и довольно массивный — весь покрыт царапинами и какими-то вмятинами, которые при ближайшем рассмотрении складывались в сложный узор. Сам камень был тусклого серовато-голубоватого цвета. В мой перстень была вставлена одна его половина, другая украшала точно такой же перстень на руке шкипера моей «Греты».

Да, такая ирония. Капитана корабля называли шкипером, дабы не путаться и не плодить двух капитанов. В глазах моих людей Капитан — это, прежде всего, я.

При приближении своей второй половины камень в перстне буквально на глазах преображался. Он постепенно обретал прозрачность и глубину, меняя цвет с невзрачно-сизого на чистый голубой, и тогда сизый гарут легко было спутать с сапфиром, если бы не мягкое тепло, которое он излучал.

Как сейчас. Корабль или, по крайней мере, его шкипер очень близко.

В Учебную гавань я прибыл с людьми еще до заката, нужно было забрать свою долю улова у рыбаков, выделить охрану для лодок и самой пристани. И хотя с этим обычно легко справлялся Тарид, сегодня я решил проследить за всем лично.

Наша Учебная гавань — лакомый кусок на карте Старого города. Маленькая и уютная, защищенная скалами со всех сторон от волн и ветров, она находится почти на границе с Мертвым городом, и выход из нее в Скалистое море крайне затруднен многочисленными скалами и рифами, которые образуют целый лабиринт. Без хорошего лоцмана ничего не стоит заблудиться, посадить корабль на мель или, того хуже, налететь на риф. В истории и экономике Танниса эта гавань никогда не играла решающую или хоть сколько-нибудь заметную роль. Казалось бы, что мешало магам могущественной Империи немножко поработать с рельефом дна и изменить ситуацию в корне. Но удобных и гораздо более вместительных бухт на Нисском полуострове и без того хватало, а тратить на это силы немногочисленных магов сочли нецелесообразным. Наоборот, из представившейся ситуации смогли извлечь выгоду и построили на одном из утесов, окружавших Учебную гавань, Морскую Академию, а саму пристань отдали в пользование юным морякам. Пусть учатся. В этом и была причина того, почему гавань во время Последней войны практически не пострадала. В ней просто не было кораблей.

В течение войны береговая линия Нисского полуострова изменилась до неузнаваемости. Многие заливы и полуострова исчезли, другие наоборот появились. И везде дно покрывали обломки скал, домов и остовы кораблей. Неудивительно, что даже утлые рыбацкие лоханки частенько разбивались и садились на мель.

Страшно вспомнить, сколько я потратил сил, сколько времени извел на то, чтобы собрать нужные чертежи, схемы, книги. Пообещав недурное жалованье, я переманил к себе многих корабельных мастеров. И пусть раньше они не делали ничего крупнее рыбацких лодок. Но ведь каждый мастер, если он, конечно, действительно мастер, а не ремесленник, мечтает о чем-то большем?.. Не их вина, что эльфы наложили запрет на строительство больших судов. Людям ничего крупнее простых рыбацких лодок не дозволялось строить. И некоторым нелюдям тоже. Не так важно, кто ты, важно, где ты живешь, а еще — как к тебе относятся сильные мира сего.

Искал я не только чертежи и схемы, но и карты. И тут мне улыбнулась удача. В подвале Морской Академии я обнаружил карту Учебной гавани с указанием глубин. Дальнейшие исследовательские работы показали, что за последние двести лет морское дно в районе вышеозначенной гавани изменилось не сильно, и небольшое судно вполне сможет проскользнуть. Да, тут мне удивительно повезло! Не владей я Учебной гаванью, вовсе не факт, что у меня бы вообще появилась «Грета».

Впрочем, тут дело даже не в одной какой-то гавани, а в удивительном географическом расположении самого Танниса. Бывшая столица Империи Алрин  построена на самом мысу Нисского полуострова, который острым клювом далеко выдается в Скалистое море.

Конечно же, мои изыскания и приготовления в Новом Таннисе не остались незамеченными. Городской совет только делает вид, что ему нет никакого дела до Старого города, а на самом деле внимательно наблюдает за его обитателями и даже ведет с ними взаимовыгодную торговлю. Они поставляют нам продукты питания, оружие, одежду, а мы им некоторые вещички немагического содержания, оставшиеся со старых времен, и различных фиертопротивных тварей, водящихся у нас в изобилии. Последние представляют огромную ценность для алхимиков, которые используют рога, копыта и внутренности этих животных для изготовления своих чудодейственных снадобий... Да и как что-то вроде постройки первого за пару сотен лет корабля можно скрыть, если учитывать тот немаловажный факт, что строевой лес мне пришлось выписывать из Вольгорода, а некоторые металлические детали — из Лайэна.

Мне не препятствовали, наоборот, всячески помогали. Еще на стадии проектирования я связался с нужными людьми и убедил их в том, что «Грета» городу, а в первую очередь, лично им, просто необходима, а ушастых и других нелюдей нужно держать от этой информации подальше. По правде говоря, долго уговаривать мне их не пришлось, мои компаньоны прекрасно умели считать, а наличие у города торгового корабля открывало просто потрясающие перспективы. И вот уже семь лет «Грета» исправно курсировала по маршруту Таннис — Вольгород — Таннис.

Первые рейсы водил я сам, лично, никому не доверяя свою «Грету». Затем меня все чаще стал заменять шкипер — Патрик Хайс. Теперь лишь два раза в год я позволял себя такую роскошь, как встать к штурвалу и повести корабль в плавание.

До самого Вольгорода корабль никогда не доходил, там не было ничего похожего на Старый город, да и Рийска разливалась не очень широко — а потому был очень велик шанс попасться на глаза тому, кому не следовало. Обычно «Грета» пришвартовывалась километрах в десяти ниже по течению, туда же подходили и местные контрабандисты с товарами.

Мы поставляли в Вольгород в основном скоропортящиеся продукты (еще бы, путь по суше занимал гораздо большее время), а также те, которое облагались наиболее высокими таможенными пошлинами или вообще были запрещены не только к торговле, но и к владению. Основными товарами являлись рыба и различные морепродукты, пусть и не по прибыли, а по тому месту, которое все это добро занимало в трюме. В Вольгороде, несмотря на то, что он раскинулся на берегу реки, рыбы было, как ни странно, не так уж и много. Также мы активно экспортировали различные вина и фрукты, правда, последние большей частью в виде джемов, компотов и сухофруктов. Часть рыбы и фруктов перевозили в специальных морозильных ящиках. Ну, а еще поставляли красители для тканей, соль, специи, оружие, различные артефакты, книги…

Из Вольгорода мы привозили в основном пшеничную и ржаную муку, мясо (соленое, вяленое, копченое), шерстяную пряжу, мед и меха, а также железо и иные металлы, так как на территории Нисского полуострова их не добывали. К сожалению, возить лес и коней, которыми еще до Открытия Врат так славился Вольгород, на корабле было затруднительно.

С Лайэном дела обстояли не так легко. Это ушастые себе захапали огромную территорию, за которой нормально следить были пока просто не в состоянии, а вот с гномами ситуация обстояла иначе. Коротышки за умеренную мзду еще могли закрыть глаза на небольшую контрабанду, но пропустить на свою, потом и кровью отвоеванную территорию, корабль — никогда. Поставщики из Лайэна сами по козьим тропам спускались к стрелке — месту, где сливались две реки: быстрая и шумливая, текущая с Велайских гор, Лаэна и гораздо более степенная и величавая — Велайя. Правда, знаменитая Велайя брала начало все в тех же горах, что и ее бурливая сестра, просто ее путь по равнине был гораздо более долог. Да и по дороге она вбирала в себя множество равнинных рек, в том числе такие полноводные как Ана и Рийска. Был и еще один любопытный факт: Велайя, в отличие от Лаэны, брала начало не просто в Велайских горах, а в знаменитом озере Лайа, на берегу которого стоял тот самый Лайэн. Да, намудрили же древние с названиями!..

Несмотря на то что лайэнские товары занимали, в лучшем случае, пятую часть трюма, по выгодности они обычно перевешивали вольгородские.

Лайэн был единственным вольным городом на Тауре под протекторатом Одр Крапа — гномьего царства. И торговал он в основном изделиями гномьих мастеров: оружием, доспехами, посудой, украшениями. Взамен лайэнцы брали только звонкую монету, соль и льняное полотно...

— Капитан! — окликнул меня Брег. — Смотрите — «Грета»!

И действительно, из-за скалы выходил, мягко рассекая волны, мой корабль. Моя «Грета». Моя воплощенная мечта.

Тарид бросился раздавать указания людям. Тут я не вмешивался, он не хуже меня знал, что делать.

И вот уже все на местах.

— Все готовы?

— Обижаешь, Капитан, — Тарид улыбнулся — он предвкушал встречу с младшим братом Каримом, который сейчас был на «Грете».

Корабль тихо подошел к пристани. С невысокого борта бросили швартовочные концы, которые тут же подхватили Сази с Брегом и прочно закрепили. Но один человек не стал ждать, пока корабль толком пришвартуется. Он ловко перемахнул через борт корабля и спрыгнул на пристань. Подбежал ко мне, улыбаясь во весь рот. Я скупо улыбнулся в ответ: таков Сэм.

— Капитан! Капитан!!! Очень удачный рейс! Мы купили даже больше железа, чем планировали. А еще...

С трудом удержался, чтобы не поморщиться. Я очень рад, что вернулась «Грета», что с тем же Сэмом ничего по дороге не случилось, но… чрезмерная эмоциональность и непоседливость парня временами меня невероятно раздражала. Вот и сейчас Сэм теребил в руках шляпу и чуть ли не пританцовывал на месте. Даже странно, что такому невоздержанному в эмоциях человеку необычайно везет в торговых делах. Да что там говорить — я вообще не знал торговца удачливее!

— Здравствуй, Сэм. Говори потише, не стоит всем на пристани знать об успехах и неудачах этого рейса.

Рыбаки на пристани не спешили отправиться на промысел. Они столпились около своих лодок и с неподдельным интересом таращились на корабль. Еще бы, бесплатное представление!

Сделал знак рукой ребятам, которые стояли в охранении. Пусть разгонят зевак. Лишние глаза и уши нам ни к чему.

— Эээ… привет, Капитан, — мой представитель в торговых делах немного растерялся, но голос все-таки понизил. — О чем это я? Ах, да... Мы также взяли несколько мешков шерстяной пряжи. В прошлом году по осени шерсть поднялась в цене, правда, к весне цены опять упали. Но, мне кажется, в этом году ситуация должна повториться...

— Погоди, — прервал я словесные излияния парня. — Завтра к утру жду подробный отчет. А пока скажи, как там наши северные коллеги? Что заказывали?

— Да, говорят, вино Дугласа идет у них на ура, да еще соли просили побольше. Скоро зима — нужно будет делать много заготовок. Ты же помнишь, какой у них суровый климат? Говорят, зимы все холоднее и холоднее.

Я кивнул, соглашаясь. Вольгороду с климатом не повезло. Мы вот в год снимали по два урожая, а им и один толком не всегда удавалось. А по поводу зим? Сколько себя помнил, вольгородцы всегда жаловались на холодные зимы, но я никогда существенной разницы не замечал.

— А это что? — я указал на огромную бочку, которую выкатили на пристань матросы.

— Это, — Сэм кивнул на громадину и гордо сказал, — я наконец-то смог сторговать немного граны. Ну, помнишь, ты ее давным-давно заказывал?.. Ух, и забористая штука! Уверен, у Гилберта она разойдется только так. — Поверенный мечтательно закатил глаза, представляя, какие мы получим барыши при продаже этого напитка в «Золотой чарке».

Я усмехнулся про себя. Этот чудесный напиток мне довелось попробовать несколько лет назад, и, когда я его заказывал, то меньше всего думал о владельце трактира «Золотая чарка» Гилберте. Хотя… я окинул взглядом здоровенную бочку, может, и ему что-нибудь перепадет.

— Ладно, разбирайся с грузом, — хлопнул парня по плечу. — Я пойду с Патриком переговорю.

— Да, Капитан! — Сэм козырнул мне в ответ и кинулся к матросам, которые как раз уронили на пристань ящик. — Да что же вы делаете, ранковы дети!? Там же стекло! Вольгородский сервиз! Спецзаказ для Гилберта!

Не обращая внимания на причитания Сэма, я направился к «Грете». Пусть поверенный сам разбирается. Я знал, что если на том самом драгоценном сервизе появится хоть малейшая царапина — Сэм найдет виноватых и проследит, чтобы они за это заплатили.

Легкое покачивание палубы приятно отозвалось в мышцах воспоминанием о путешествиях. Ну, ничего, в следующий рейс «Грету» снова поведу я. Старику Патрику давно нужно предоставить небольшой отпуск. Он почти полгода только и делал, что туда-сюда курсировал, даже к рождению сына не успел. Да и мне давно пора вырваться из этого крысятника, вдохнуть полной грудью свежий морской воздух...

Нестерпимо захотелось бросить все и отправится в путь сегодня же. Прямо сейчас! Но нельзя. Еще столько всего нужно сделать... Хотя зачем мне все это? Я ведь уже доказал, что чего-то стою, что могу... И им. И себе. Я давно уже превратился в пленника, более того, я сам заковал себя в цепи. Смешно. Но когда мечты сбываются, когда жизнь превращается в череду обязательств… нужно что-то менять. Только как уйти, как бросить людей, которые доверились мне? Ведь стоит мне исчезнуть, как всё, что я создал, рухнет. Мои люди опять упадут на самое дно, и на этот раз уже не поднимутся.

Все равно, еще лет пять, и мне придется уйти. Уже слишком многие задают ненужные вопросы. Нужно быстрее искать преемника.

Я грустно улыбнулся, с сожалением провел рукой по отполированному фальшборту и направился в каюту шкипера.

Самое большое помещение на судне, если не считать трюма, встретило меня полумраком и тишиной. Я облегченно вздохнул и откинул капюшон. Теперь можно было осмотреться. Ничего не изменилось с моего последнего посещения. Все также на стене висела огромная, сделанная еще до Открытия Врат, карта Тауры, а около нее на столе валялась куча карт поменьше, большая часть из которых была вычерчена совсем недавно. Впрочем, какие это карты? Так, приблизительные зарисовки береговой линии с примерным указанием фарватера.

Тут же находились и прибитая к стене лавка, служившая Патрику постелью, и многочисленные шкафчики и сундуки, которые также были надежно закреплены. В углу в огромном кресле расположился невысокий пожилой человек в дорогом, но уже потрепанном камзоле — мой шкипер собственной персоной. Он молча смотрел на меня и прихлебывал из огромной кружки. Пауза затягивалась.

Что-то случилось. Что-то очень нехорошее. И Сэм, паршивец, не сказал! Впрочем, этот непоседа вообще редко говорит о чем-нибудь, кроме торговых дел.

Я ногой выдвинул из-под стола табурет. Уселся напротив шкипера.

— Здравствуй, Патрик. Как рейс?

— И тебе, Джаред, не болеть... На редкость удачный рейс выдался. Только уже в дельте Велайи нас попытались пощипать орки, Хайдаш забери их души!.. — Шкипер сделал отвращающий зло знак рукой.

Орки? В дельте?! Раньше они никогда так далеко на юг не заходили...

— И?..

— Мы оторвались. С трудом, правда. Поплутать порядком пришлось, вот и запоздали... Хорошо еще, что у этих зеленомордых шамана или жреца не оказалось... Они преследовали нас на ящерах некоторое время, но в воду лезть не рискнули. Повезло, что эти хайдашевы орки наткнулись на нас в дельте Велайи, а не где-нибудь в верховьях Рийски.

Я кивнул. Действительно, повезло. «Грету» и в солнечный погожий день на воде из-за ее окраски высмотреть было нелегко. И уж тем более в заболоченной дельте Велайи, которая славилась своими туманами.

— Сильно потрепали?

— Если бы, — Патрик грустно улыбнулся и отхлебнул из кружки. — Лишь парус в нескольких местах иглами продырявили...

Парус — это хорошо. В том смысле, что ничего серьезного.

— ... А еще мы потеряли Карима, — Патрик снова приложился к кружке.

— Карима? — я вскинул голову. — Как?!

— Молодой был. Неопытный. Не успел за щитами спрятаться. Его в миг, как ежа, иглами нашпиговали. За борт упал. Выловить времени не было, самим бы спастись. Да и не помогли бы мы ему, сразу камнем на дно пошел...

Карим... Я прикрыл глаза. Совсем еще мальчишка, но такой уже серьезный, обстоятельный. Был… Так мечтал повидать мир... И вот. Повидал. Первый же рейс...

— Тарид уже знает?

— Да!

Я медленно поднялся с табурета и развернулся. В дверях стоял Тарид.

Неспешной покачивающейся походкой он подошел ко мне.

— Ты!.. — выдохнул Тарид мне прямо в лицо. Я поморщился. Да он пьян! И когда только успел? — Это ты во всем виноват! Если бы ты не построил эту посудину!.. Если бы ты не травил ему байки о других городах!.. Он бы сейчас был здесь, и он был бы жив!!!

Я взглянул в глаза Тариду. Раскосые, карие, они буквально захлебывались от злости, ненависти и отчаяния. Да, пожалуй, отчаяния там было больше всего.

— Прости, друг. — Быстрое движение рукой, и мои пальцы коснулись неприметной точки на затылке Тарида. Пьяные глаза закатились, Тарид обмяк и начал падать. Я подхватил его, осторожно опустил на пол.

Жаль Карима. Жаль Тарида... А еще — теперь я больше не могу доверять Тариду как прежде.

Стараясь ничем не выдать своего раздражения, я посмотрел на матросов, которые столпились в дверях.

— Найдите для Тарида место на телегах. Брег, отвечаешь за него головой! Как проспится, сразу пошли за мной и не дай ему наделать глупостей!.. А вы что тут столпились? Разгрузка закончена? Почему мне тогда не доложили?!

— Нет, мой Капитан! Еще немного осталось.

— Тогда шевелитесь, ранковы дети!

Матросов как ветром сдуло. Брег и его закадычный дружок Сази быстро подхватили Тарида и вытащили из каюты прочь.

Я подошел к шкиперу, положил ему ладонь на плечо. Крепко сжал.

— Пат, я знаю, Карим был тебе как сын. Если бы я только мог что-то изменить...

— Знаю, Джаред, знаю... Никто не винит тебя в его гибели... — Слова давались старику очень тяжело. — Это я виноват. Не уследил.

— Здесь нет ничьей вины, кроме этих хайдашевых орков! Такое могло случиться с каждым из нас. Многих уже заждались в Чертогах Араш.

— Если бы, — шкипер грустно улыбнулся, — боюсь, по большинству из нас плачет кровавыми слезами Пекло Хайдаша... Выпьешь?

— Давай.

Старик протянул мне кувшин. Я принюхался. От кувшина шел резкий терпкий запах. Грана.

— Упокой, Двуликий, душу Карима. Да воздастся ему по заслугам его, да не будет более скорби али печали. Да встретит его Араш милосердная на пороге своих Чертогов... — зашептал Патрик древнюю молитву. Осенил себя двукрестьем и залпом допил кружку.

Я тоже глотнул, почувствовал, как онемело нёбо, и огненный комок ухнул вниз, в желудок, а там взорвался, растекшись теплом по всему телу. Поставил кувшин на стол, вытер тыльной стороной ладони выступившие на глазах слезы. Эх, хороша грана!

— Что же ты про Алю не спрашиваешь, старый хрыч? Забыл, что она вот-вот разродиться должна была?

— Боюсь, что прогневал Двуликого. Сначала сестра моя утонула, теперь вот Карим...

Я хлопнул старика по плечу. Ободряюще улыбнулся.

— Я сочувствую, но не все так уж и плохо — десять дней назад появился у тебя сын, здоровый, крепкий мальчуган. И с Алей все нормально, только испереживалась вся, что так долго вас не было. Она имя мальцу пока еще не дала, все тебя ждет.

— Что ж, Карим умер — Карим родился. На всё всевышняя воля Восьмерых.

— Вот! — я отсалютовал шкиперу кружкой с граной.

Раздался осторожный стук в дверь.

— Кого там еще Хайдаш принес?! — рявкнул я.

На время, надеюсь, мне все же удалось отвлечь Патрика от грустных мыслей. Пусть радуется! Рождение ребенка, да еще любимой женщиной — это сейчас роскошь, мало кому доступная.

Дверь осторожно приоткрылась, и в образовавшуюся щель заглянул Сази.

— Капитан, разгрузка закончена. Товары на телегах уложены и закреплены.

— Хорошо. Подожди меня снаружи.

Я повернулся к шкиперу.

— Ладно, Пат. Будет у нас еще время и за упокой души Карима выпить, и рождение твоего сына отпраздновать, и о торговых делах поговорить. Сейчас уже рассвело совсем, давно пора на базу выдвигаться... Ты мне вот что скажи, корабль в ремонте нуждается?

— Да, ты прав, не время рассиживать, — Патрик встал с кресла и направился к выходу из каюты. — Сам не ожидал, что смерть Карима так тяжело по мне ударит. Ведь вроде не малец давно, а нюни распустил как баба.

На палубе царили чистота и порядок, а вдоль левого фальшборта шустро выстраивались в рядок матросы. Ярко светило солнце, как назло ни тучки на небе. И, несмотря на всего девять часов утра, было жарко. Ну да, правильно, знойное южное лето лишь недавно за половину перевалило.

Вот еще один довод в пользу того, чтобы сменить не только сферу деятельности, но и место жительства. Я солнце и сильную жару плохо выношу. Только вот когда я десять лет назад перебрался в Таннис и затеял авантюру с постройкой корабля, это мне казалось всего лишь дополнительным испытанием, которое сделает мою жизнь ярче. А сейчас я просто устал. Старею?..

Чтобы не давать лишний раз волю слухам и косым взглядам, капюшон я сразу накидывать не стал. Пусть видят, что их Капитан не вампир или еще какой фиертопротивный нелюдь. Ну не любит он солнце. Действительно, с кем не бывает. Но пребывание на свету, пусть и такое кратковременное, вреда ему никакого не причиняет.

Кстати, вопреки распространенному мнению, для истинных вампиров — вэров — прямые солнечные лучи хотя и очень неприятны, но в малых количествах не смертельны. Вэру нужно провести на солнце около часа, только тогда полопаются некоторые сосудики в глазах, начнет болеть голова, а открытые участки кожи заметно покраснеют. А вот затем негативные ощущения будут быстро нарастать. Через три часа кожа станет уже немилосердно зудеть и шелушиться, головная боль значительно усилится, вэр может даже временно ослепнуть. Увы, дальнейшее пребывание на солнечном свету для организма истинных еще более разрушительно, мало кто из них может продержаться под прямыми солнечными лучами больше пяти часов. А вот для низших вампиров солнечные лучи и вовсе смертельны.

— «Грета» стала плоховато штурвала слушаться, — сказал шкипер, — а остальное, слава Восьмерым, в порядке. Ракфин, — Патрик указал на своего помощника, вытянувшегося в струнку, — пока останется за меня, отведет корабль в грот, а там уже команда сменится. Ну и к починке приступим.

Я кивнул. Все верно. Правда, Пат обычно сам отводил корабль на временную стоянку. Но, видно, очень уж не терпелось ему повидать Алю и сына.

Лицо шкипера вдруг расцветила улыбка.

— Слышите, ранковы дети! Сын у меня! Сын!!!

Команда радостно закричала и заулюлюкала. Они все любили шкипера, многие даже почитали за родного отца.

Я стоял в стороне и смотрел, как команда поздравляет Патрика. Виски уже тихонько начинало сдавливать тисками боли. Солнце... Нет, я, бесспорно, был рад за своего старого друга, но для поздравлений можно было бы выбрать более подходящее время и выражать их более сдержанно.

— Пат, у тебя пять минут. Жду на пристани.

Не спеша спустился по трапу. Картина, открывшаяся мне на пристани, могла порадовать даже большего педанта, чем я. Товары на телегах были тщательно уложены и закреплены, а сами колесные монстры выстроены в походном порядке. И пусть идти всего чуть более полутора километров, но случиться может всякое. «Тягачи» уже нацепили на себя сбрую и замерли каждый перед своей телегой, «толкатели» пристроились по бокам. Охрана тоже заняла свои места. Ждали только меня и Пата.

Жаль, конечно, что у нас нет лошадей, но тут ничего не поделаешь. Так получилось, что они в Таннисе являлись огромным дефицитом. Даже во времена Империи Алрин табуны в предместьях столицы никто не держал, сейчас же и подавно. Та часть Нисского полуострова, которую эльфы великодушно объявили вольной территорией и отдали под человеческую резервацию, была невелика, так что под пастбища выделили совсем немного земли. К тому же под южным солнцем трава выгорала быстро, да и овес в наших краях особо не рос. Неудивительно, что лошади в Таннисе, кроме купцов, имелись только у членов Городского совета и некоторых других богатеев. И то их всех приходилось пригонять из Вольгорода или же за баснословные деньги покупать у самих эльфов.

Другой доступной ездовой скотины тоже не было. Разве что практически всеядные яки… Но они были настолько медлительны и неповоротливы, к тому же являлись источником такой дикой вони, что Городской совет особым указом запретил использовать их в городе. Законы нам, конечно, не указ, но если бы какой умник и догадался протащить яка в Старый город, то его, скорее всего, забили бы на мясо (яка, разумеется, а не умника, хотя возможно и второе — парочка секторов у нас активно практикует каннибализм). Да, в хоть сколь-нибудь съедобной пище большинство секторов Старого города ощущало гораздо больше потребности, чем в тягловых и ездовых животных. Рыбы кругом много, а вот мясо — деликатес, даже если это мясо вонючих яков.

В каждую из трех телег были попарно запряжены «тягачи» — дюжие парни, у большинства которых в жилах в той или иной пропорции текла троллья кровь. Кроме сбруи в их экипировку входили шлемы и кольчужные рубахи. Каждого из них также прикрывало по «щитоносцу», так как «тягачи» являлись самыми уязвимыми и менее маневренными членами колонны, а прецеденты нападений на обозы случались.

Я прошел мимо строя телег, зорким хозяйским оком высматривая непорядки.

С боков возле каждой телеги вытянулись в струнку двое «толкателей», но они, в отличие от «тягачей», не были запутаны в сбрую и в любой момент могли отразить нападение. Четверки воинов в начале и в конце колонны продемонстрировали мне взведенные арбалеты — дорогие, гномьей конструкции — их можно было держать в таком состоянии больше часа, а значит, все время движения каравана. Да, раскошелиться мне в свое время пришлось. Но я никогда не экономил на безопасности. И не буду.

Еще шестеро воинов стояли чуть в стороне. Трое из них пойдут в ста метрах впереди каравана, остальные позади. Этакий авангард и арьергард. И пусть они реального сопротивления оказать противнику не смогут, но вот предупредить об опасности нас — запросто.

Я еще раз окинул взглядом караван. Вроде все в порядке.

Рядом со сходнями расположились ребята, которым надлежало проводить «Грету» на стоянку, а затем нести на ней вахту. А также драить ее, чистить и заниматься мелким ремонтом. В развалинах недалеко от пристани разместился десяток моих людей, в обязанности которого входила охрана гавани и рыбаков, а также получение дневной доли рыбы и морепродуктов...

По сходням быстро сбежал Патрик. Несмотря на преклонный возраст и далеко не атлетическое телосложение, двигался он на удивление легко.

— Ну, все готовы? — спросил он, довольно потирая руки. Видно, новость о рождении сына затмила собой смерть Карима или, по крайней мере, отодвинула ее на задний план. Но хорошее настроение моего шкипера как ветром сдуло, когда он увидел расквартированного на одной из телег бессознательного Тарида.

— Да. Ждем только тебя.