Оксана стояла с фужером шампанского в одной руке, а другой придерживала микроскопическую сумочку. На ней было длинное, экстравагантное платье с разрезами и очень искренним декольте. Оксана не сомневалась, что в этом зале посольского здания она самая интересная и привлекательная женщина, но сознание собственной безупречности было подпорчено гнусным поведением мужа. В очередной раз, придя с ней на банкет, он обронил: «Так, моя девочка, я обязательно должен тут кое с кем переговорить, развлекайся самостоятельно», – и бесследно растворился в толпе.
Но не успела возникнуть тоскливая мысль: «Нет, не любит», как появился Он. Большой и вальяжный, уверенно рассекая великосветскую толпу, он направлялся прямо к Оксане. Достигнув цели, вздохнул, словно путь был опасен и нелегок, и обратился к Оксане, как к старой знакомой:
– Ну, вот и я.
Оксана рассмеялась. Лицо мужчины было невыносимо знакомым, но она никак не могла вспомнить, кто ж
Неуверенной рукой Оксана вела автомобиль. Она слишком резко меняла ряды, слишком поздно включала сигнал поворота, слишком медленно трогалась с места. Но она не могла сегодня воспользоваться услугами Саши, их водителя-виртуоза, потому что ехала на встречу с Денисом Сергеевичем.Сегодня утром он позвонил, и совершенно неожиданно она дала ему этот адрес. Однокомнатная квартира в районе новостроек, подаренная ей Олегом. Тогда она еще не была его женой, но уже была любима.Представляя, как замминистра будет взбираться на восьмой этаж шестнадцатиэтажки в лифте, разукрашенном непристойными граффити, Оксана снова и снова испытывала удивление.Удивлялась она также и себе. Всего несколько дней прошло после Испании, где она вроде бы убедилась, что Олег не собирается расставаться с нею, и вот она испытывает трепет, думая о встрече с Денисом Мирославским. Когда раздался его звонок, радость и волнение были настолько велики, что не оставили места для приличествующей случаю пау
Раз в месяц Оксана с водителем Сашей отправлялась в райские кущи фирменных продуктовых магазинов пополнить запасы соли, спичек и черного хлеба.Сентябрьская поездка была отмечена участием в ней Катерины. Она надела синий кожаный свингер, полученный от Яны в качестве компенсации за моральный ущерб, новые стильные ботинки с высокой шнуровкой (купила на свои деньги за счет экономии). Вместе с Оксаной они смотрелись как две подружки.Последнее время Катина хозяйка пребывала в заметно приподнятом состоянии духа. Ее обычная неприкаянность сменилась беспричинной веселостью. Похоже, ее настроение перестало подчиняться графику встреч с Олегом Кирилловичем, и Оксана наконец-то обрела самодостаточность. Однако, новую жизнь требовалось подробно обсудить с подругами. А так как ни одна Оксанина знакомая не выдержала испытания ее жизненным уровнем, то Катерина из ранга живой игрушки была постепенно переведена в категорию близкого друга - поверенного сердечных тайн. Таким образом, ист
Вадим успел сделать еще несколько снимков, пока в окне не задернули шторы. Дорогая японская техника позволяла ему ощущать себя участником события, происходившего на восьмом этаже в доме напротив. Через видоискатель камеры он различал малейшую эмоцию на лице женщины и высокомерный изгиб бровей немолодого мужчины. Мужчину он не тронет – не его уровень, слишком опасно, но женщина, красивая, молодая, изящная, уже была отмечена печатью жертвы. Вадим знал, что она – жена крупного бизнесмена, и три тысячи долларов для нее не деньги. Десять процентов – информатору, тридцать – на развитие производства, остальное – на жизнь.Женщина подняла бокал с шампанским, на пальце сверкнул драгоценный камень. Мощный объектив улавливал и нежный румянец, разлившийся по идеально гладкой щеке после глотка игристого вина, и родинку на шее. Вадим уже в пятый раз наблюдал подобную встречу, и его подопечные стали ему почти родными. Он представлял изумление и страх на ее лице
Олег Кириллович откинулся в кресле и разглядывал фотографии жены и дочери. Очередная сделка должна прибавить к его заграничному счету двести тысяч долларов. Сумма, не способная окрылить, но способная придать бодрое расположение духа. Отработанная операция по состыковке интересов двух незнакомых между собой людей, а в результате – гонорар в твердой валюте, очередной долларовый кирпичик благосостояния Олега Кирилловича. А кирпичики постепенно складываются в монументальную прочную стену, не подверженную капризам правительства, домогательствам налоговой полиции и причудам российской экономики.Но что-то подсказывало Олегу Кирилловичу, что не только деловая операция, близкая к удачному завершению, поднимает его настроение.Каждый раз, когда дома он случайно натыкался на Катю, такую хорошенькую и непосредственную, а она волоком тащила куда-то пылесос или сгибалась под тяжестью отглаженных пододеяльников, он почему-то радовался, как мальчик, и удивлялся сам себе. Часто
–Оксаночка, что случилось?Встревоженная Катя ходила вокруг кровати, а на ней, обливаясь потоками дымящихся слез, лежала несчастная хозяйка. Оксана издавала звуки, свидетельствующие, что она пребывает в состоянии крайнего отчаяния вперемешку с яростью и растерянностью, но о подробностях можно было только догадываться. Кате пришлось влить в нее два стакана воды с валерьянкой, прежде чем красавица сумела связно изложить причину своих страданий:–Представляешь, он мне позвонил… И сказал, что наша связь благополучно завершилась. Связь! А я-то считала, что у нас любовь! А для него это было просто очередной интрижкой. У-у-у… Что мне теперь делать?!–И ты его теперь ненавидишь? После такого признания?– предположила Катерина.–Да нет же! Я его люблю еще сильнее! Обожаю!– крикнула Оксана.–Но ведь он-то не любит!–Но я люблю! Ну как же ты, Ка
Яна преследовала Катю, настырно требуя погладить ей брюки.–Сколько можно тебя уговаривать, давай поторапливайся, я опаздываю!–Сейчас я все брошу и буду заниматься исключительно тобой!– огрызнулась Катерина. К Олегу Кирилловичу сегодня вечером должен был прийти гость, и Катя готовила праздничный ужин. Она терла сыр, чистила гранат, рубила грецкие орехи, поджаривала мясо – то есть у нее совершенно не было времени гладить Янины брюки.&nda
Ноябрьским морозным утром сотрудник управления уголовного розыска Андрей Пряжников, молодой двадцатидевятилетний мужчина, холостой, очень привлекательный, спортивного телосложения, спешил к месту происшествия.Дело было таким же неприятным, как и ледяной ветер, проникающий под кожаную куртку Андрея. В тридцати километрах от города был найден труп заместителя министра Д.С. Мирославского. Значит, расследование, как всегда в таких случаях, будет сумбурным, с ежедневными вызовами к начальству и истеричными комментариями прессы.Непрогретая «шестерка» барахлила и дергалась, из печки шел дым, окна обледеневали. Когда Андрей прибыл к месту события, его скромная «шестерка» пристроилась рядом с седьмой моделью «БМВ» начальства. «Этой красотке прогреваться не надо,– с печальной завистью подумал Андрей, обходя роскошный автомобиль,– автоматика».–И куда он поехал по гололеду один, без водит
Катя тщательно разгладила принесенную Оксаной газету и нашла сообщение о трагической смерти Дениса Сергеевича Мирославского. Мятая бумага искажала фотографию, лицо Мирославского будто бы страдальчески искривилось. «Нет, Оксана не могла причинить ему вреда! Она ведь так любила его. Но зачем же она заставила меня врать?».Мысль о том, что сейчас она нагло обманула следователя, мучила ее. Ей иногда приходилось врать, в основном, по несущественным поводам, и она старалась делать это как можно реже. А сегодня ее вынудили солгать капитально.Катя забилась в угол с диктофоном и бубнила, бубнила немецкие слова. Желание поскорее выучить язык стало ее obsession* <* - навязчивая идея (англ.)>. Она придумала новый трюк: записать на диктофон слова с переводом, включить круговую перемотку и безостановочно гонять одну и ту же кассету в течение дня. Тогда немецкие выражения гранитным монолитом лягут в ее память, неподвластные времени, защищенные от забвения… П