часть 3

Я прошла десяток шагов, задумчиво глядя на асфальт под ногами и легко улыбаясь. Надо же, какие ситуации в жизни случаются интересные. Не ожидала, что этот бугай может вести себя по—нормальному. Притом слова он не подбирал, все вполне естественно.

Вдвойне интересно.

Хотя бы любопытства ради пообщаемся. А там посмотрим.

Не успела убрать мобильник, как он опять затрезвонил. На сей раз звонила моя любимая младшая сестренка.

— Привет, Юльчик, — с улыбкой сказала, разом ощущая, как становится на душе теплее. – Как твоя учеба? Здание университета стоит?

— Стоит, а куда оно денется? – жизнерадостно рявкнула эта неугомонная.

Верткая жизнерадостная девица семнадцати лет от роду, первокурсница экономического универа.

— Я рада, что все хорошо.

— А у тебя по ходу не очень, — проницательно отметила Юля. – Колись давай, что стряслось.

— Да мелочи, мелкая… — со вздохом отозвалась я. – Жизненные мелочи и неурядицы. Не стоят твоего внимания.

— Как скажешь, — не стала настаивать Юлька. Знаю я ее… девочка предпочитала такое решать при личной встречи, а стало быть, насядет, когда мы пересечемся. Но хоть сейчас не пытает, это уже плюс.

— Я собсна что звоню, Светик… у нас седня гулянка намечается. Наша компашка, плюс Сокол обещал со своими быть. Весело! Давай и ты придешь?

— Опять твой Сокол, — вздохнула я. – Юль, ты им уже весь мозг вынесла за последние полгода, ей богу!

— А ты не сопротивляйся, — посоветовала малая. – Как вынесу, так и обратно поставлю. Следуй примеру мамы с папой! Кстати, они планируют на тебя обидеться, так что я бы на твоем месте явилась домой.

— Меня всего четыре дня не было!

— Мы соскучились, — тепло ответила Юлечка, которая была на пару лет меня младше и, разумеется, все еще жила с родителями. – Светик, и правда, приезжай, а? Пусть не сегодня, если на опен—эйр с нами не хочешь, то завтра.

— Обязательно, — пообещала я, мысленно сдвигая завтрашние дела на более поздний срок. – Я тоже люблю тебя, малыш. Приеду.

— Вот и замечательно, — вновь превратилась в беспечную оторву Юлька. – Давай, старшая, не кисни там в своем дизайнерском болоте! Жду тебя завтра.

— Хорошо, — улыбнулась в ответ и мы попрощались.

Неторопливо двинулась дальше, задумчиво глядя в даль.

После разговора с Юлей, мои эмоции утихли, и сейчас на душе была какая-то странная опустошенность.

Вот… такой день испорчен оказался. Хотя, наверное, стоит поискать в произошедшем и положительные стороны.

Данил открылся с такой неприглядной стороны именно сейчас, а не позже.

Было бы обидно, если бы оно случилось, когда начались отношения.

Восемнадцать лет уже, с копеечкой. Другие в моем возрасте не по одному парню сменили, а я даже до главного дойти не могу.

Год назад, как полная дура, лоханулась с Женей, хотя сильно увлеклась тогда. Потом как-то осторожничала. Да и семнадцать — это еще юность. Некуда торопиться.

Восемнадцать, конечно, тоже не старость, но плохо, что мне даже не особо хочется отношений. Вернее хочется. Но… с идеалом, вашу мать.

Чтобы и умный, и привлекательный, и эрудированный, и… хороший?

Но таких уникумов наивной мечтательнице Светику как-то все не попадается, а потому и приходится обзаводиться парнем скорее для статуса. Да и…Может мне повезет, и потом к расчету прибавятся чувства?

И, само собой, допускать до тела кого попало нельзя. Я его, вообще-то, тоже люблю.

Стало быть, вручать нужно в надежные руки!

Нарушая сумбурный ход мыслей, о себе дала знать такая прозаическая штука как голод. Я прикинула наличность в кошельке и поняла, что кафешка – не мой вариант. А потому спустилась в метро и поехала домой. Там меня тоже не ждало изобилие, и грустно сжевав чудом завалявшийся сырок, я направилась в магазин.

Ближе к вечеру холодильник уже не пустовал, а я вальсировала у плиты в попытке сообразить тушеную курицу со сметаной и грибочками.

Готовить я любила и умела, а потому сей процесс доставлял удовольствие.

Вытерла руки и повернулась к ноуту, стоящему на круглом столе в углу кухни, чтобы сменить мелодию.

Поставила увлекшую меня в последнее время композицию и, мурлыкая в такт солисту, вернулась к плите. После тяжелого дня, точно стоит послушать что-то сильное и энергичное.

Так что я, пританцовывая, сунула нос под крышечку совсем маленького казана и, придирчиво оглядев его содержимое, сочла его готовым. Пока кушанье доходило, я помыла всю посуду, которую использовала для готовки, и вытащила из шкафчика три тарелки. В одну для себя положу, а остаток перемещу в глубокую миску, накрою второй тарелкой и, когда остынет, уберу в холодильник.

Закончив с этим, да порезав хлеб и зелень, я устроилась за столом и занесла вилку над едой с самым хищным видом.

Но тут – зазвонили в дверь.

Страдальчески закатила глаза, но отложила столовый прибор, поднялась и, одернув короткую маечку, двинулась открывать дверь. Глазка у меня, к сожалению, не было, так что я беспечно распахнула створку.

На пороге, вальяжно расставив ноги и скрестив руки на груди, наблюдалась… а угадайте, кто!

— Привет, Светик, — ухмыльнулись мне. – Собственно как и обеща…

Договорить я Саше не дала, протянула руку и, дернув за воротник, затащила эту скотину в квартиру, с размаху прижимая к стене и сразу захлопывая дверь.

— Ну, здравствуй, коза рыжая! – многообещающе оскалилась я.

Разумеется, до разума, видать застланного гневом, как-то не сразу дошло: «А что я собственно сейчас стану делать?»

— Как ты меня встречаешь! — зеленые глаза ошеломленно расширились, но таким мелким происшествием рыжее извращение, разумеется, было не смутить. – Детка, ты уверена, что стоит так резко? Я конечно не против, но…

— Да как ты посмела так себя повести в Арте?! – рявкнула я, не обращая внимание на то, что она опять паясничает. – Ты унизила меня перед всеми, да еще и угрожать посмела!

— Малышка, а ты, однако заговориваешься, — как-то очень спокойно произнесла Александра, которую я за плечо одной рукой прижимала к стене и мысленно материлась на слишком мощную девку.

Но нет… мордашка, хоть и с синяком на лбу, но девичья, смазливая.

Да и проколы вот в обоих ушах. Сейчас хорошо видно, ведь рыжие волосы собраны в низкий хвост. В левом всего одно колечко, зато в правом — все четыре.

Особенно бесило, что я была только в носочках, а стало быть, гораздо ниже!

Ну да… я же полтора с копейкой, видать, она около ста семидесяти.

Но сейчас эта разница вообще выводила меня из себя! Потому что позволяла смотреть на меня свысока! Чем рыжее извращение и пользовалось.

— Светик, а может ты меня отпустишь и мы спокойно поговорим? – миролюбиво предложили мне.

— К Миле иди разговаривай! – огрызнулась я. – Хоть на набережной, хоть в парке на лавочке. И не важно на каком языке!

— На языке тел? – вкрадчиво осведомилось это нетрадиционно ориентированное… кладя свою наглую лапу на мою талию. – Оу, детка, надо признать, я не ожидал, что ты такая порывистая и страстная.

— Это еще кто заговаривается, — фыркнула я, скидывая руку. – И вообще, хватит себя так вести! Раз ты родилась женщиной, то изволь соответствовать! А не одеваться невесть как и вводить в заблуждение. Да еще и манеры эти! Фу! К тому же, надо признать, мужик из тебя, Сашенька, вышел откровенно неважный.

С каждой моей фразой выразительные глаза все больше округлялись, а челюсть отвисла. Судя по всему, имела место ситуация – шок это по—нашему! Вот только от чего?

— За кого ты меня приняла?! – наконец прошел столбняк у соседки.

— Баба есть баба, как ни маскируй! – торжествующе выдала я. – В общем, хочу предупредить, если еще раз протянешь ко мне свои грабли, то по ним и получишь!

— Я мужчина! – оскорблено взвыло извращение.

— Да хоть трансвестит, только от меня подальше держись!

— Света, ты с ума сошла? – внезапно серьезно спросили меня, да еще и лоб пощупали. – С какого перепуга ты вообще решила, что я девушка?!

Я изложила. От «а» и до «я».

— Охренеть!

Почувствовав что-то неладное, я отступила к другой стене и обхватила плечи руками, настороженно глядя на Сашку.

— Уходи, — наконец бросила я и потянулась к ручке двери, чтобы выпроводить гостью и остаться в блаженном одиночестве.

— Стоять. И никуда я не пойду, пока не скажу все что хотел. А ты будешь меня слушать, Света. Все понятно? А по поводу пола…

На ламинат полетела сумка, а потом и легкий замшевый жакет… На теле осталась лишь тонкая водолазка, которая плотно облегала все мышцы, не позволяя заподозрить, что под ней есть полотно, перетягивающее грудь.

Взгляд невольно метнулся к горлу, и Саша криво усмехнувшись дернул вниз ворот водолазки, открывая кадык.

Проще говоря… соседка оказалась соседом. А я только что очень крупно попала.

Когда он шагнул ко мне, то осознала, что дело принимает какой-то уже совсем не выгодный оборот. А потому развернулась и попыталась сбежать, памятуя, что на двери спальни есть массивный такой крючок!

Не успела. Меня одним прыжком догнали, и, прижав к стене, завернули руки за спину. Попыталась было брыкаться, но этим добилась только того, что он прижался всем телом, распластывая меня по обоям в красивую ромашку.

— Помо…

Закончить не успела, он зажал мне рот, одновременно запрокидывая голову, и зло прошептал на ухо:

— Замолкни, сладкая, а то хуже будет. Ты же помнишь, что на этой лестничной клетке живем только мы? Тебе никто не поможет Светочка, а потому успокойся и слушай. Ты поняла? Кивни.

Я кивнула, судорожно вздыхая и боясь самого страшного.

Вот, не так давно ты, кажется, страдала на тему невинности? Радуйся, теперь ты в двух шагах от ее потери! Потому что разозленный мужчина, которого приняли за девушку, наверняка захочет доказать все древним методом.

Меня развернули и закинули на плечо, потащив… в спальню! Снова задрыгалась, так как сдаваться без боя определенно не хотелось. За что получила шлепок по попе и недовольное:

— Хватит ерзать!

Меня швырнули на постель, и я поспешно отползла в дальний угол, со страхом глядя на парня, с растрепавшимися медными волосами и нехорошим зеленым взором.

Он стоял у края ложа и, поджав губы, сверлил меня взглядом:

— Ну и что с тобой теперь делать?

— Уйти? – рискнула предложить я. – Саша, извини, я была не права… Ну перепутала — с кем не бывает?

— Перепутала, — скривился он и резко подался вперед, распластывая ладони по покрывалу: — Сокровище, да ты меня оскорбила. Притом за такое, я не раздумывая бил. Но вот что с тобой делать…

— А что делать? – гордо вскинула подбородок. — Да я перепутала, но я извинилась! На этом считаю инцидент исчерпанным и прошу, нет я требую, чтобы ты ушел из моей квартиры!

— Для начала я все же докажу тебе, что я мужчина…. Окончательно, так сказать.

— Не надо! – панически воскликнула я и покраснела, указав на его торс. – Я и так верю. Честно—честно!

— Ну нет… — почти оскалился рыжий гад, начиная медленно задирать водолазку. – Я так, чтобы уж точно сомнений не осталось!

— Не надо раздеваться, — почти попросила я, с ужасом наблюдая, как обнажается поджарое, жилистое тело с очень даже заметным рельефом мышц. Да, он был худощавый и очень гармонично, изящно сложенный… но из-за того, что носил свободную одежду, как раз этих подробностей и было не видно!

— Как это не надо раздеваться? – синяя тряпочка полетела в меня, оставляя Александра полуголым. – Да я и не сильно, малыш. Вот еще брюки и трусы. Носки можем оставить, если хочешь.

— Не смей! – завизжала я, видя как расстегивается ремень и, сжавшись в комок, закрыла лицо ладонями, судорожно шепча. – Сашенька, ну пожалуйста, не трогай меня. Я же ничего плохого не сделала, ну пожалуйста.

Не удержалась и надрывно всхлипнула, ощущая, как по щекам катятся слезы.

— Света? – над головой прозвучал озадаченный голос. – Ты решила, что я тебя насиловать собрался?

Услышав его так близко, я шарахнулась и переползла на другой край постели, а потом свалилась на пол, со страхом глядя на мужчину по ту сторону.

— Та-а-ак… — тихо протянул он, осторожно подтягивая к себе футболку. – Все хорошо, маленькая… я просто пошутил так неудачно. Так что успокойся… Вдох—выдох. Понятно? А я вот сейчас застегиваю ремень, чтобы штаны уж точно не упали и не шокировали твою честную душеньку, и одеваюсь окончательно. Все, видишь?

— Д-д-да, — конвульсивно кивнула я, осторожно вставая. – А теперь уходи.

— Нет, — покачал головой сосед и указал на выход из комнаты. – Пошли на кухню, нам нужно кое-что обсудить. Собственно то, зачем я и пришел. Даю слово, я ничего тебе не сделаю, понятно?

— Тогда зачем ты так себя вел?! Как еще это было понимать?! – истерически воскликнула я, ощущая, как меня начинает трясти от пережитого.

— Не думал, что у тебя будет такая реакция, — серьезно ответил рыжий. – Ты не похожа на нежную и легко ранимую девушку. Потому не думал, что у шуточки будут такие последствия. В любом случае, ручаюсь, что никаких сексуальных порывов в твой адрес у меня не было.

Я медленно пятилась к двери, стараясь не выпускать его из вида.

— Что ты хочешь?

— Для начала того, чтобы ты пошла в ванную и умыла свою хорошенькую мордашку. А то глазки покраснели, да и тушь немного размазалась, — мягко сказал парень, натягивая оставшуюся одежду. – А потом ты идешь на кухню и выпиваешь стакан водички, чтобы успокоиться. Идет?

— Как понимаю, пока не осуществишь задуманное, не уйдешь? – немного охрипшим от переживаний голосом поинтересовалась я, сжимая руки в кулаки, чтобы не допустить продолжения истерики.

— Вот, какая ты умненькая! А то я уже начал сомневаться в твоей сообразительности, — усмехнулся Александр и стремительно пошел ко мне. Шарахнулась в сторону, чтобы не коснуться парня, и прижалась к стене. Его это, казалось, ни капли не смутило, лишь лицо закаменело еще больше, да уголок тонких губ дернулся. Он свернул в сторону кухни, по пути остановившись у ванной и включив там свет, отворил дверь:

— Топай, Свет, — и сам ушел на кухню.

Я немного постояла, но решила последовать, в общем-то, дельному совету и метнулась к раковине и зеркалу.

Первым делом всмотрелась в свое бледное отражение в поисках размазавшейся туши, но, само собой, ничего не нашла. Я всегда, приходя домой, смываю косметику, и вообще стараюсь пользоваться ей по минимуму.

Вот только зачем этот тип соврал?

Я включила воду и, поникнув, опустила ладони под сверкающий в свете лампы прохладный поток. Дыхание понемногу выравнивалось и я, чем дальше, тем больше понимала, что в сложившейся ситуации полностью виновата сама.

Сколько мама и папа говорили, чтобы не пускала чужих в дом? А я сама его затащила. Потом еще и на язык была в высшей степени несдержанна.

Дурочка, какая же ты, Света, дурочка!

В это же время, на кухне. Александр Соколов.

Саша стоял и хмурился, недовольно глядя в окно.

как-то совсем все не так шло.

В первую очередь реакция девушки… юные стервозные хищницы, какой виделась ему Светлана, так не реагируют.

Она неправильно себя вела. Не так, как он ждал и, соответственно, от этого отталкивался в своем поведении. Разрыв шаблона отнюдь не радовал рыжего художника.

Для его целей нужна была именно та надменная красотка—блондинка, которая могла красиво опустить или поставить на место.

И что мы видим? Встрепанную невысокую девочку, которая дома ходит совершенно без косметики и в простых широких шортах, простенькой майке, с кривым пучком из светлых волос на затылке.

Совершенно не та «пиранья», которую он привык видеть.

Александр тяжело вздохнул и его лицо, вдруг, приняло заинтересованное выражение.

Принюхался еще раз и повернулся к столу, на котором стояла тарелка с едой. Саша с обеда был голодный, а по жизни — наглый.

Потому взял вилку и, подцепив один маленький кусочек, отправил в рот.

Прожевал и погрустнел еще больше.

— Она еще и готовит хорошо…

Сашка быстро сполоснул прибор в раковине и, протерев салфеткой, положил обратно.

В задумчивости провел пальцами по уху, машинально пересчитывая колечки.

И что же делать? Уйти сейчас и оставить блондиночку в покое? Но тогда покой не светит уже ему, да и легенда продумана именно для данного конкретного случая. Правда, придется импровизировать, так как примерный психологический портрет девушки оказался неверен.

А стало быть и «морковка», которую он планировал подвесить перед носом этой «кобылки», может не вызвать должного интереса.

Но ничего… чтобы Сокол и с чем-то не справился? А уж тем более с девушкой.

Он своего отца переигрывал, что уж говорить про эту малышку.

Так что, усмехнувшись, парень кивнул своим мыслям и направился к выходу из кухни.

Для начала прежний сценарий, а потом по обстоятельствам.