На следующее утро я проснулась в чрезвычайно дурном настроении.
– Что за лицо, Марианна? – спросил Жак, широко зевая.
– Ничего, все в порядке.
– Неужели? – фыркнул он, проходя к миске, в которой со вчерашнего вечера осталось немного курицы.
Когда мы вернулись из сторожки лесника, я попросила слуг принести коту немного еды. Ведь в гостях у главного ловчего поесть успели все, кроме Жака. А хвостатый так ругался и сокрушался по этому поводу, что лишить его ужина было бы настоящей жестокостью.
– Шельер Теорьян абсолютно не знаком с правилами вежливости. Грубиян и хам! – фыркал кот, ходя из стороны в сторону в ожидании еды. – Он бы и глинтвейну мне не налил, если б ты ему не подсказала!
Я усмехнулась.
– Жак, если человек не предложил тебе выпить, это еще не значит, что он мерзавец.
– Очень даже значит!
– Так почему ты не попросил меня, раз был так голоден? &nda
– Сложный выбор, – кивнул кот. – Тем более что до испытания осталось не так много времени.И Жак был прав. Оставшиеся дни пролетели почти мгновенно. Утро перед испытанием я провела, ужасно переживая. А еще моля всех богов, своих и чужих, чтобы мне удалось ответить на вопросы так, как нужно.Когда пришло время, надела очередное платье с закрытым горлом и обнаженными плечами, выгодно подчеркивающее талию, подхватила кота и вышла из комнаты. Сегодня испытание должно походить в каком-то картинном зале.Дворецкий вел всех девушек, гордо вышагивая впереди с резным канделябром. Прямо позади него вышагивала принцесса, явно чувствуя себя главной в этой процессии.Остальные участницы изредка переговаривались, но, в принципе, тоже старались держать дистанцию.– Ты уже готова? – тихо мурчал у меня на руках кот. – Ты уже должна быть готова. А что, если ты не готова? Я не хочу закончить жизнь вот так. Я еще слишком молод!
– Это еще что такое? – удивилась я вслух.Но, как оказалось, Жаку уже принесли глинтвейн, и он не обращал на меня ни капли внимания.– Когда я пью, я глух и нем, – бросил он, лакая из миски напиток.Я протянула руку к письму и развернула.На иссиня-белой бумаге темной тушью были написаны слова:«Баю-бай, моя малышка,Баю-баю, фея снов,Этой ночью я неслышноПрокрадусь к тебе в альков.Пронесусь, как ветер ночи,Как последней тьмы огонь,Стану льдов искристых жестче,И рассыплюсь на ладонь.Звездами чужого небаПрикоснусь к твоим губам,Угадай по хрусту снега:Кто я? Сон или судьба?»– Ахренеть, – выдохнула я, падая на кровать. – Простите за мой французский.– Что там у тебя случилось? – блаженно облизнулся Жак, чувствуя себя уже гораздо лучше. На кошачьей морде почти читалась улыбка.&nd
– У тебя получается уже гораздо лучше, – похвалил король. А я не могла поверить, что рядом с этой женщиной он вдруг снова превратился в обычного мужчину. Без налета пафоса, надменности и власти.– Похлебка и сидр? – переспросила я, чтоб влиться в разговор, а заодно уловить иронию.– Конечно! – прогоготала дама. – Всем известно, что похлебка из летучих мышей сочетается только с грогом!И засмеялась.Король повернул ко мне голову и кивнул, сделав выражение лица, мол, а ты как думала? Только с грогом!Я растерянно улыбнулась.– Гхерден, знакомься, это шели Марильяна, – представил меня Роксар. – Марильяна, это, как ты уже поняла, смотрительница пещеры, ург Гхерден. Она тролль-полукровка.– О… – только и смогла протянуть я, вежливо кивнув даме.– Какая милая девочка, – пророкотала женщина, оглядывая меня. Тут же хлопнула по плечу так, что я ед
Как только Роксар исчез в коридоре за моей спиной, а я уже почти подошла к своей комнате, передо мной внезапно нарисовалась принцесса. Едва не сбив ее с ног, я замерла как вкопанная. Все романтичные мысли мгновенно вышибло из головы, что не могло не огорчать.– Смотри, куда идешь, деревенщина! – воскликнула девушка, уперев руки в бока.И стрельнула в меня молниями злющих глаз. Если бы взглядом можно было убивать, я наверняка уже превратилась в горстку пепла.Признаться, особа королевской крови выглядела, как всегда, превосходно. Белоснежные волосы безупречно уложены в высокую толстую косу, с ушей вниз свесились гроздья бриллиантов.– Лианара, если ты ужасно выглядишь, это не значит, что себя нужно так же и вести, – вопреки увиденному с усмешкой проговорила я, наблюдая, как багровеет физиономия принцессы. – Коридор три метра в ширину, тебе места мало?Вот так хочешь немного пофантазировать о любви и поцелуйчиках, а кака
– Обязательно, – кивнула в ответ, когда мы уже подошли к нужной палатке.Очень быстро продавец, он же повар, накрутил пареньку три больших порции вместе со стаканом горячего чая.– Никогда не пробовал лепешку по-джирарски, – радостно проговорил паренек, жуя свой обед. – Спасибо вам, шели. Да не забудет вас Чарис!И вдруг убежал, на ходу откусывая торчащие снаружи колбаски.Я пересчитала деньги. Осталось еще довольно много.Прошлась дальше по рынку и вышла к магазину одежды. Можно было подарить Роксару какую-нибудь симпатичную вещицу. Наверное. Только разве у короля недостаточно дорогих шмоток? И любая даст фору рыночному барахлу.Но я все же зашла в лавку. Прошлась взглядом по кожаным перчаткам, по меховым воротникам и толстым дубленкам.Из всего представленного мне оказался доступен весьма неплохой ремень мягкой выделки. Серебряная пряжка напоминала голову снежного барса. Довольно вычурно, но симпатично.
Я приподняла подбородок и гордо вышла вперед.Синие глаза сверкнули, на их темном дне мелькнуло что-то. Любопытство? Ирония? Насмешка?Пожалуй, там было слишком много всего.Остановившись напротив его величества, я сделала свой неумелый реверанс и протянула подарок, размером с два спичечных коробка. Распорядитель взял его и, открыв крышку, передал королю.Роксар еле уловимо нахмурился, доставая со дна маленький листок бумаги. Пожелтевший от времени. С неровными краями и небольшими пятнами масла.Пробежал глазами текст и слегка побледнел, когда взгляд достиг последней строчки.– Что это? – спросил он еле слышно, и вопрос вьюгой облетел внезапно притихший зал.Я улыбнулась, мгновенно вспоминая сегодняшний день.– А вы будете что-нибудь? – спросил продавец, когда беспризорные детишки, которым благодаря мне неожиданно перепали обновки и горячий обед, скрылись из магазина.– У меня осталось совсе
Но колдун и глазом не моргнул, сделав в воздухе движение, будто тянет к себе толстый и тугой канат.Лианара тут же вылезла целиком и незримым образом придвинулась к нам, встав напротив.– Увы, ваша светлость, – с поклоном сообщил он, – возможно, вы только что использовали магию против будущей королевы. Так что мне придется применить к вам определенные санкции.Тут он весело захихикал.– Ты не имеешь права, – гордо проговорила она, вовсю стараясь не смотреть на меня. – А я ничего не делала. Всего лишь отрабатывала заклятие обледенения. Кто виноват, что этой курице вздумалось тут пройти?– Как королевский маг я обязан наказать вас за ненадлежащие использование магии, чуть не повлекшее за собой серьезные последствия, – продолжал колдун таким сладким голосом, словно обмазывал всю принцессу вареньем. – Вы должны немедленно покинуть дворец. Тем более в вашем присутствии здесь больше нет необходимости.
Ночь пролетела незаметно, как и следующий день. К вечеру Жак пришел в себя и наконец-то смог нормально со мной общаться.– Ты понимаешь, что Тангиаш опоил тебя зельем? – спросила я, когда он показался мне наиболее вменяемым.– Зельем? – удивился кот. – Думаешь, оно подействовало? Я решил, что у него ничего не вышло. На вкус жидкость напоминала простое вино.– Еще как опоил, – кивнула я. – Видел бы ты себя со стороны.– Странно. Но, стоит отметить, что вчера Тангиаш нравился мне гораздо больше сегодняшнего.– Ну, слава богу, – усмехнулась я все еще невесело.– Что с тобой? – спросил тогда кот. – Ты выглядишь мрачно. Ревнуешь короля?И зашевелил усами.– Ведь сегодня у Рокси-шмокси первый романтический вечер с конкурсанткой.Я подняла на него хмурый взгляд.– Отлично. Теперь я еще и ревную. А вообще я расстраиваюсь из-за