Понедельник для многих день тяжелый, но я из тех чудаков, что любят свою работу и с нетерпением ждут окончания выходных. Наш научно-исследовательский центр при университете города Фарго построили на деньги частных инвесторов и меценатов. Он открылся всего пару лет назад, и я тут с самого начала. Когда получила приглашение работать здесь, то была безумно рада. Ну что еще можно пожелать такой, как я, учитывая и расположение города, и доступность рядом лесов, озер и большого количества практически незаселенных пространств. К тому же особо жесткого контроля за исследованиями тоже не предполагалось. Что просто замечательно, принимая во внимание, что больше самой непосредственной работы, являющейся официальным поводом, я люблю те возможности, что предоставляет мне моя прекрасно оснащенная лаборатория. Я могу почти свободно заниматься кое-чем, не связанным непосредственно с темой моих официальных исследований, на которые я получила немалый грант от одного знаменитого фонда.
Для всего мира я – палеоантрополог, и достаточно неплохой, если судить по отзывам коллег и статьям в научных журналах. Как говорит Дин, я ковыряюсь в древних костях существ, которые претендуют на звание пращуров всех сапиенсов. Но это мое лицо для мира.
Дин – технарь до мозга костей, и как бы он ни уважал мою работу, реально способен заснуть, когда на его вежливый вопрос «чем сейчас занята на работе» я увлекаюсь и начинаю подробно рассказывать о своих исследованиях. Но мне грех на него обижаться. Ведь я сама готова задремать еще быстрее, когда он начинает вдохновенно мне втирать о своих чертежах и каких-то там механизмах. Черт их разберет. Я пользуюсь массой всяких бытовых приборов в повседневной жизни, и езжу на машине, но, честное слово, мне никогда не было интересно, почему или каким образом они делают то, что мне нужно. Впрочем, как и Дина вообще не занимает, чем отличается, скажем, строение лицевого отдела черепа питекантропа от того же самого у австралопитека.
Одним словом, мы замечательная пара. И Дина при его идеальном воспитании и манерах даже нисколько не смущает, что, увлекшись, я могу ругаться, как портовый грузчик, да и в обычной жизни мой лексикон не блещет изысканностью. Нет, я не ограниченная хамка. Просто, довольно рано уйдя из дома, успела посмотреть, что такое жизнь без помощи и поддержки, столкнулась с необходимостью самой зарабатывать себе на кусок хлеба и хоть какую-никакую крышу. И жить случалось в таких местах, где нужно отстаивать себя и свое мнение не в высокопарных выражениях. Да и вообще, считаю, что хорошее отношение нужно еще заслужить. Ведь меня никто и никогда не встречал со слезами умиления на глазах, просто потому, что я вся из себя такая классная, если только не хотели поиметь. Так с чего это я должна изначально в каждом человеке видеть хорошее и желать быть с ним любезной? Особенно это касается мужчин, встречающихся на моем пути. Большинство из них, узрев натуральную блондинку, чего уж скромничать, с вполне приличным телом, пытаются включить свое обаяние, которое, как им кажется, у них есть, на полную, рассчитывая быстренько увидеть меня на спине в обнаженном виде. Я не монашка, но где и с кем – решаю только сама, да в принципе и не вижу в сексе чего-то такого, из-за чего все столько ерзают и разводят суету. Это нормальная потребность организма, как сон или еда, хотя, может, это чисто мое отношение, продиктованное наличием во мне животной половины, лишенной романтического подхода в этом вопросе. Поэтому я не стесняюсь обычно в выражениях, когда поведение кого-либо из носителей Y-хромосомы становится чересчур навязчивым. И учитывая, что последние годы вариант с Дином устраивает меня во всех отношениях, то отшиваю я всех поголовно.
Кстати о Дине, сегодня он должен прилететь с какой-то там своей конференции по особо важным вопросам бог знает каких устройств. Мы не виделись неделю, и я немного скучаю по нему.
Чувства вины по поводу эпизода с пробуждением с Северином я особенно не испытываю, перекладывая это опять же на мою не слишком одаренную волчицу, тем более ничего из того, что происходило даже уже в человеческом облике я, хоть убей, не помню. Так, какие-то вспышки, которые я старательно игнорирую. А раз я ничего не помню, выходит, ничего и не было! Все, я в ладу с собой и со всем миром! Ну, почти. Вчерашнее явление моего мужа, что б ему чесаться не переставая, немного выбило меня из колеи. Но это вовсе не значит, что стоит что-то поменять в моей жизни.
Я быстренько загружаю в рабочий комп данные с флешки, не касающиеся моей основной темы. В понедельник все приползают на работу, ну, скажем прямо, не на зорьке ранней, и, даже явившись, больше интересуются кофе-машиной, чем работой. Да уж, распустила я своих подчиненных, но мне это и самой на руку. Я не давлю на них, они не суют носы в то, чем я занимаюсь. Работа идет, все счастливы. А учитывая тему моих неофициальных исследований, это очень хорошо. Дело в том, что я занимаюсь выяснением возникновения собственного вида. По моей теории, Изменяющие облик или ликантропы, как таковые, произошли от обычных людей. Просто в какой-то момент развития хомо сапиенс как вида произошла мутация, приведшая к появлению новой ветви.
Мои соплеменники на самом деле весьма консервативны в своих взглядах и выборе занятий.
Когда вам не нужны врачи, потому что вы не болеете, и ваши кости и внутренние повреждения срастаются в большинстве случаев через день-два, то странно выбирать профессию, связанную с медициной или там биологией. Потому как происхождение всего, на что можно охотиться, тоже не особо волнует ликан. Да и вообще, в семьях Изменяющих облик принято, чтобы женщины сидели дома и не вякали, занимаясь своими извечными обязанностями, а основную деятельность для мужчин выбирает Альфа своим волевым решением. Так что, если вы живете в стае и по ее законам – то будете получать ту профессию, в которой в данный момент нуждается все сообщество, а не ту, которую хочется. И это еще одна из причин, по которой я ушла из стаи отца. И вот теперь занимаюсь, наверное, глупейшим, с точки зрения моего родителя, делом – ковыряюсь в древних костях в попытке выяснить, кто и от кого произошел и почему.
Время до обеда пролетело почти незаметно, настолько я погрузилась в свое занятие, и поэтому, когда прямо над головой раздался низкий, но совсем не долгожданный голос, я буквально подпрыгнула.
– Ну, привет, дорогая.
– Монтойя, какого хрена ты тут делаешь? Кто тебя впустил сюда вообще? – взвилась я с испугу.
– Понятно, здороваться не будем, сразу ругаться начнем, – вздохнул Северин. – Слушай, мы что, нормально поговорить не можем?
Я оглянулась на оживившуюся молодежь за спиной, которая кидала на Северина восхищенные взгляды, особенно девицы-лаборантки, и разозлилась не на шутку.
– Мы с тобой поговорили обо всем еще в первое же утро и все решили, только не пойму, зачем ты опять появляешься, – как можно тише сказала я.
– Нет, Лали-детка, говорила в основном ты. Я ни в чем с тобой не соглашался! – и не думая уменьшать громкость, заявил этот нахал.
– Не «деткай» мне тут! Я на работе, между прочим! И ты меня жутко отвлекаешь!
– О, я вижу, у тебя офигеть какая важная и не терпящая отлагательств работа! Прямо срочность неимоверная. Лали-детка, возможно, ты так увлеклась, что не заметила, что косточки, над которыми ты гнешься, протухли уже пару сотен лет назад и даже пахнуть уже перестали, так что они подождут денек, пока мы решим наши проблемы.
– Пару сотен тысяч лет, придурок ты одноклеточный!
– Тем более! Думаю, если ты их и вовсе бросишь, с ними ничего не случится, потому как все уже давно случилось. На такое старье даже крысы с собаками не позарятся.
– Боже, мне не показалось, ты и правда идиот!
– На себя посмотри! Женщина в своем уме станет поступать, как ты со мной вчера? Нормальная баба разве может предпочесть мне эти окаменелости стародревние? Черт, детка, ты в лотерею выиграла самого Северина Монтойю, и вместо того, чтобы облизывать меня, как леденец, ты едва не отрываешь мне яйца и вышвыриваешь из своей лачуги, и для чего? Чтобы копошиться в трухлявых костях?
Я схватила первое попавшееся под руку, а это была большая берцовая кость, и почти треснула нахала по башке. Но потом ученый победил во мне разъяренную женщину, и я, несколько раз медленно вдохнув и выдохнув, аккуратно положила ее на место.
– Что, осознала наконец свою удачу? – ухмыльнулся Северин.
– Нет. Просто удовольствие немного проломить твою пустую башку не стоит порчи ценного материала для исследований. Я найду что-нибудь более подходящее. Чуть позже. А сейчас выметайся из моей лаборатории.
– Только вместе с тобой, моя дорогая! Мы сейчас пойдем пообедать в какое-нибудь приличное местечко и сделаем еще одну попытку поговорить, – сложил на груди свои татуированные ручищи Монтойя, и сзади послышались восхищенные вздохи моих лаборанток.
Вот ведь дуры сексуально озабоченные! И чего это слюнями исходить на мужика? Тем более чужого. Так, о чем это я?
– Боюсь, ничего у нас с тобой не выйдет с походом на обед, – с милой улыбочкой заявила я.
– Это почему же? Боишься, косточки на супы растянут?
– Нет, просто в округе нет ни одного ресторана, куда с животными пускают! Тем более с плохо дрессированными.
Монтойя навис надо мной и тихо, но прямо-таки страшно зарычал:
– Стервозина! Не пойдешь сама, я тебя силой потащу!
– Что-то я не помню, чтобы наша регенерация позволяла глаза обратно отращивать при полном выцарапывании. Или если яйца совсем оторвать.
– Надеешься справиться со мной? – самодовольно выпрямился Северин, еще больше подчеркивая ширину и идеальную форму плеч.
Хорош же, засранец. И прекрасно знает об этом, что б у него хвост от авитаминоза весь вылез. И это плохо.
– А ты со мной? – скопировала я его позу, хоть и доставала ему едва до плеча макушкой. А что, сила-то не в росте!
В этот момент дверь открылась, и вошел Дин, на ходу надевая халат. Вот ведь душка-парень. Знает, что я терпеть не могу, когда в лаборатории без халатов шастают. Не то что некоторые монстры в кожаных прикидах.
– Юлали! – с порога заулыбался Дин, а я подумала, что появился он очень не вовремя, и вся напряглась в ожидании очередной выходки Северина. – Я так скучал, милая.
– Я тоже, Дин, – с натянутой улыбкой ответила я, от чего физиономию у Северина перекосило, и он резко развернулся к Дину.
Я уже готовилась к самому худшему сценарию, когда лицо Дина озарило предельное удивление, а брови взлетели вверх на его красивом лице.
– Монтойя? Северин Монтойя? – Мой парень, вытянув руку, понесся навстречу моему, собственно, мужу. – Я Дин. Дин Норбит!
– Дин? – зарокотал Северин в ответ и тоже протянул руку. – Тот самый, о котором Нести говорит не умолкая уже полгода? Надо же! Приятно, наконец, познакомиться лично, чувак!
И они разве что обниматься не кинулись. Когда их первая щенячья радость схлынула, обо мне тоже вспомнили.
– Юлали, это Северин Монтойя! – Надо же, а я не знала. – Я консультировал их по интернету, помогал с расчетами трюков и разработками для их движков! Я тебе рассказывал, помнишь?
Ничего я не помню, потому что начинаю дремать, едва рассказ начинается. Но я все же кивнула, чтобы не заострять внимание.
– Боже, Северин Монтойя прямо здесь! – продолжал выражать свой восторг Дин, и, клянусь, я его таким довольным и оживленным даже во время секса не видела. – Так, погодите-ка, а какими судьбами ты тут?
Ну, наконец-то кое-кто очнулся и включил мозг, хотя не сказать, что это сейчас кстати.
– А я тут в гости забежал к Юлали, – нагло глянув на меня, начал Северин. Дело в том, что я ее…
– Брат! – свирепо рявкнула я. – Северин – мой брат… двоюродный.
– Да-а-а?!! – развернулся ко мне всем телом мой никчемный супруг. – Брат?
– Ага. Так и есть. Сто лет мы не виделись, – сказала я вслух и про себя добавила: «И на хрен мы встретились!»
– Надо же! Милая, а ты мне не говорила! Почему ты не упомянула об этом, когда я тебе рассказывал о нашей совместной работе? – Я только и могла, что хлопать глазами. – Вот! Я всегда знал, что ты меня не слушаешь! Но не беда. Я знаю, что техника тебя совсем не интересует.
И радостный Дин приобнял меня и поцеловал в щеку, а у Северина дернулся глаз.
– Так, выходит, ты пришел навестить Юлали? По-родственному, так сказать? – продолжил расспросы Дин.
– Точно. Мы ведь родня-то ближе некуда, а общаемся мало. – Северин скосил на меня хитрые глаза. – Вот Юлали и предложила мне, пока мы будем в городе, пожить у нее вместо гостиницы! Ну, чтобы успеть пообщаться больше!
– Да?!!– выкатила я на мерзавца глаза, обещая совсем не легкую смерть.
– Да! Говорит, когда еще успеем. Ну, я и согласился. В самом-то деле, когда еще такая возможность-то будет?
Я тебе покажу возможность, засранец!
– О, это просто здорово! Правда, у Юлали места совсем мало и район… Вот сколько просил ее не покупать этот дом – не слушает меня. Может, хоть ты на нее повлияешь и убедишь съехать оттуда!
– Дин, не начинай! – нахмурилась я.
– Ну почему? Вот пусть тебе хоть Северин скажет. Я же прошу тебя ко мне переехать и давно. А все без толку.
– А, ну, это я, конечно, повлияю. Переезд – дело хорошее, – ухмыльнулся этот аферист. – Прямо, я бы сказал, жизненно необходимое. Ну, так что, Лали-детка, дашь мне ключи, я поеду обосновываться и ждать тебя с работы?
Меня аж передернуло при мысли, что я своими руками дам этому агрессору ключи от своего сквор... в смысле милого домика. Но Дин смотрел на меня с улыбкой, и я, взяв ключи из сумки, сунула Северину.
– Держи, братец. Да, кстати, Дин, как ты смотришь на то, чтобы приехать ко мне на ужин сегодня вечером? Как раз пообщаешься с Северином, я же вижу, что вам есть о чем поговорить.
Дин просиял. Ему явно этого хотелось, только воспитание не позволяло напроситься.
Северину это не слишком понравилось, но он этого не показал.
– И к тому же ты можешь остаться у меня, – интимно промурлыкала я. – Мы ведь целую неделю не виделись, и я соскучилась.
Теперь глаз у Северина задергался сильнее, и он нервным движением сунул руки в карманы, чтобы не треснуть по чему-нибудь. Получи, фашист, гранату! Дин слегка смутился под пристальным и недобрым взглядом Северина.
– Ну, если ты не против, и это будет уместно, – пробормотал он. – То я был бы очень рад. Я тоже очень соскучился по тебе и хотел бы пообщаться с Северином.
– Вот и прекрасно! – хлопнула в ладоши я. – А теперь, мальчики, идите. Мне еще работать нужно!
– Да, увидимся вечером, дорогая, – радостно ответил Дин.
– Ага, до вечера, детка! – голос Северина был похож на хруст гравия. – И, если никто не против, я сам позабочусь об ужине.
– Я не против, если ты не превратишь мою кухню в руины.
– Ну, если в результате моих усилий твой домик превратится в руины, то торжественно клянусь обеспечить тебя новым жильем, – ухмыльнулся Северин, пока я препарировала его глазами.
И бросив на меня взгляд «Мы еще поговорим об этом!», он тоже пошел к выходу. Едва за мужчинами закрылась дверь, обе моих лаборантки сорвались с места и срочно помчались, типа, в туалет.
Вот дуры озабоченные!
Мое настроение становилось все хуже с каждой минутой, приближающей конец рабочего дня. Жутко раздражало еще и то, что теперь обе мои безголовые помощницы так и нарезали вокруг меня круги, и языки у них явно чесались от массы вопросов. Но я, будучи самой настоящей сучкой по факту рождения и внутренней сущности, делала вид, что страшно занята и болтать мне совершенно некогда.Дин позвонил мне около семи, сообщил, что уже выехал, и спросил, какое вино покупать. Я ему посоветовала взять уж лучше пиво.Мрачная и злая, я подъехала к своему дому, который вместо уютного убежища теперь виделся мне натуральной засадой монстра. Роскошная тачка Дина уже стояла перед домом, так же, как и кракозябра Северина с эмблемой этой его шоу-группы, или как их там. Это был громадный черный пикап с агрессивной мордой, такой высокий, что в него только по веревочной лестнице, наверное, нужно забираться, и с резиной на колесах, напоминающей зубы здоровенного чудища. Можно, конечно, задаться вопро
Утром я слышала, как проснулся Дин, но притворилась крепко спящей. Он, одевшись, слегка коснулся моего лба губами и ушел. Едва хлопнула входная дверь, я подскочила и, лелея свое отвратительное настроение и неудовлетворенность, пошла на кухню, привлеченная непривычными потрясающими запахами.Северин стоял у плиты в одном моем чертовом узком бледно-розовом полотенце на бедрах, которое висело так низко и свободно, что было удивительно, как оно вообще умудряется там держаться, и колдовал над сковородой. При каждом движении рельефные мускулы перекатывались под кожей его спины и поясницы. Там же, где неширокая полоска махровой ткани заканчивалась, т.е. чуть-чуть пониже его ягодиц, открывался роскошный вид на крепкие волосатые ноги с мощными, четко очерченными мышцами бедер и икр. Мерзавец стоял, широко расставив свои конечности, и что-то напевал, колдуя над сковородой, как заправская хозяйка.
Пару часов я жутко злилась на этого Монтойю и уже было решила, что ни на какое дурацкое шоу я не пойду. Да и вообще постараюсь выставить его из моего дома как можно скорее. Как я умудрилась практически сама себя затащить в подобную тупую ситуацию? Изначально своей вины я признавать все же не желала. Это все моя волчица. Безмозглое шлюхастое создание! Моя же беда в том, что именно в этот раз я решила проявить к этой блохастой скотине милосердие и позволить в это полнолуние бегать на свободе. И посмотрите, что эта гадкая сучка преподнесла мне в качестве благодарности за поблажку? Наглого, бесцеремонного и самовлюбленного Альфу, который, видимо, считает, что понятие о чужих личных границах – это нечто из области фантастики. Конечно, было немного странно, что Монтойя довольно спокойно отнесся к наличию у меня Дина и так взбесился, просто застав за мимолетной беседой с Матиасом.
С Дином мы договорились встретиться непосредственно на месте, и когда я с небольшим опозданием подъехала к пустырю, окруженному сетчатым забором и стеной из здоровенных фур и трейлеров, он уже буквально приплясывал от нетерпения. Вся огромная площадь перед огражденным пространством была забита машинами и микроавтобусами, а изнутри грохотал рок, и по небу то и дело мазками мелькали лучи прожекторов. Да, похоже, все тут обставлено с размахом.– Ух ты! – воскликнул Дин. – Неужели Северин позволил тебе водить его любимого Ти-Рекса?Понятно, у этого монстра есть еще и имя! Хотя, чему я удивляюсь? К какому бы виду ни относились самцы, их любимые игрушки – это святое! Они испытывают к ним гораздо более трепетную привязанность, чем даже к подружкам.– Ти-Рекса? У этой образины еще и имя есть? &
Монтойя протянул мне свою ручищу, но я сделала жест, предлагающий ему идти вперед и показывать дорогу. Хрен я ему позволю себя коснуться. Достаточно и того, что стоило мне его увидеть, и чертова парная метка начала пульсировать по нарастающей, испуская в тело волны все усиливающегося жара. Моя волчица от этого не просто ерзает, как обычно, а почти рычит на меня, требуя большей близости со своей парой. Все же эта идея прийти сюда была реально паршивой. Просто ненавижу терять контроль над ситуацией и прежде всего над своими эмоциями и инстинктами. А сейчас происходит именно это. И осознание того, что это просто действие гормонов пары и бунта моей животной половины, нисколько не помогает мне бороться с тем, что усиливается во мне от такой близости Монтойи.Он хмыкнул и, беспечно пожав плечами, зашагал между трейлерами. Мы подошли к одному из них и остановились. Снаружи он весь такой сверкающе-серебристый, обт
Домой я добралась поздно ночью, на попутке и, ввалившись внутрь, не стала включать свет. Собственно, не особо он мне и нужен. Раздеваясь и разбрасывая одежду по дороге в душ, я чувствовала себя странно онемевшей. И только когда я простояла под струями воды столько, что уже дышать в ванной от пара было нечем, меня скрутило. Стыд, чувство потери и боль.Да, я не любила Дина так, как, наверно, следует в паре. Да, я не планировала никогда связывать с ним свое будущее, прекрасно осознавая, что не смогу ему открыться в том, кем являюсь на самом деле. Да, я никогда не была с ним честной до конца, просто потому что это невозможно.Но я была привязана к нему. Я ценила то, как он относится ко мне. Дорожила отношениями и тем ощущением постоянства и покоя, что испытывала рядом с ним. Он был мне близким человеком и другом, и наносить ему столь подлый удар я не хотела бы ни
– Это то, из-за чего я с легкостью могу лишиться работы, – нахмурившись, проговорил полицейский.Я не уловила тонкого смысла и посмотрела на него с недоумением.– Послушайте, офицер, не вижу пока причинно-следственной связи между тем, что вы дали мне… мягко скажем, неверные сведения о жертвах и вашей трудовой занятостью. Мало того, что они не того возраста и пола, что вы мне озвучили, но к тому же они и гораздо более давние, нежели заявили вы. Так скажите мне, что это за кости, и в какую свою игру вы решили меня втянуть или забирайте останки и проваливайте на все четыре стороны! – угрожающе прищурилась я.– Эм-м-м, погодите, госпожа Мерсье! Не нужно реагировать так жестко! – опять попытался ослепить меня своим безупречным набором зубов Тёрч, и я вдруг почувствовала абсолютн
Развернувшись, я увидела Нести и Камиля, прожигающих на меня недобрыми взглядами. У меня что, сегодня какой-то долбаный день встреч, а я, наивная, не в курсе? Оглянулась по сторонам в поисках Монтойи. Но помещение почти пустое, и моего личного кошмара нигде не видно.– Его здесь нет! – сказал Камиль, по-прежнему глядя на меня так, словно я здесь главный отрицательный персонаж. Надо же, а совсем недавно был так любезен. – Но ты, смотрю, времени терять не привыкла, Лали-котеночек?Это что еще за демонстрация недовольства?Нести толкнул Камиля в бок и прошептал, чтобы он заткнулся. Но тот все равно сверлил меня взглядом.– Сколько неприятностей из-за тебя! – наконец, выдал он, и я аж задохнулась от возмущения.
Год спустяСеверин– Север! Север! Проснись же. У нас охренеть какие неприятности! – орал и тряс меня за плечо Нести. – Проснись же ты. Это просто катастрофический песец!Я с трудом разлепил глаза. Вчера я заснул с огромным трудом. Так всегда бывает, когда Юлали нет со мной. Я почти не сплю и ни черта не ем. Без нее и кусок в горло не лезет. Даже не знаю, как мне удается выдерживать десять дней шоу, чтобы потом сорваться и сломя голову лететь к ней в дни, пока парни демонтируют и перевозят все на новое место. Кажется, только те часы, когда я с ней, – это единственное время, когда я по-настоящему живу. Я, озверев за время разлуки, набрасываюсь на нее прямо у двери, и моя девочка отвечает мне с не меньшим энтузиазмом, хоть и не забывает потом дразнить похотливым
Мы с Северином решили отправиться в Луизиану, когда они отработают последние два шоу, что задолжали в моем городе. В тот же день вечером мы вернулись в наш трейлер. Вот уж не думала, что стану называть этот понтовый дом на колесах своим. Как только я выбралась из машины среди фур и трейлеров, ко мне яркой рыжей молнией метнулся здоровенный волк и закрутился вокруг, толкая большим мускулистым телом. Осознав, кого я вижу, так опешила, что потеряла равновесие и осела на землю. Тут же мое лицо оказалось облизано, и зверь стал тыкаться мне в грудь, поддевая мордой упавшие руки, желая ощутить их на себе. Я подняла шокированный взгляд и обвела им окружающих. Все «Парящие» с грустными лицами, кроме моего мужа, смотрели куда угодно, только не на меня.– Нести, – еле слышно прошептала я.Волк плюхнулся на задницу и посмотрел мне в глаза все понима
СеверинОХ-РЕ-НЕТЬ! Вот единственное слово, что лениво вращается в моем мозгу прямо сейчас. Потому что все другие никак не могут выразить мои ощущения. Мое дыхание медленно приходит в норму, а рядом так же постепенно возвращается из невесомости моя Юлали. Я абсо-черт возьми-лютно счастлив. Лежу и улыбаюсь в потолок, как стопроцентный кретин, и мне это просто офигительно нравится. Случись сейчас какой-нибудь всемирный коллапс, типа врезания астероида или другой хрени, как любят мусолить в человеческих фильмах-катастрофах, и тогда бы глупая улыбка не сошла с моего лица. Клянусь! Хотя, конечно, если бы был выбор, я бы предпочел, чтобы это произошло не мгновенно. Я бы тогда успел позвонить родным попрощаться и забрался бы внутрь моей жены еще разок. Или два. Да-а-а! Что может быть лучше, чем умереть между ног своей любимой женщины. Если бы мне предоставили выбор, то я захотел бы для себя
Пробуждение при всем желании сложно было назвать приятным. Мысленно просканировав себя, не нашла в своем теле ни единого места, которое не болело бы хоть чуть-чуть. Не говоря уже о том, что чувствовала себя ужасно одинокой. Как, интересно, всего за несколько ночей я могла так привыкнуть к присутствию Монтойи в моей постели? К тому, каким он бывает по утрам. Снова прикрыв глаза, я позволила себе вспомнить, как он будил меня, настойчиво лаская своими нахальными пальцами и губами, сам еще толком не отошедший ото сна, но уже горячий и желающий. А тут я обнаруживаю себя на роскошной, королевских размеров постели, среди дорогущих шелковых простыней и подушек в полном одиночестве. Над кроватью, оказывается, есть огромное стилизованное под старину зеркало, и в полумраке спальни все отражается в нем в немного мистическом свете. Но никакое волшебное зеркало не способно скрыть то, как я «живописно» выгляжу, как, впрочем, и то воронье гнездо, что твор
Мне очень хотелось ехать вместе с Нести, но в машине Камиля просто не было места для нас с Северином, а отпускать меня одну он наотрез отказался. Микаэль отъехал подальше, так что и дом, и его окрестности скрылись за густыми, разросшимися за годы без окультуривания кустами. Спустя некоторое время пришел Северин и уселся за руль. Когда мы поравнялись с тем местом, где Монтойя, судя по всему, бросил байк, Микаэль выпрыгнул из салона, махнув нам рукой. Всю дорогу Северин висел на телефоне и обсуждал условия и место встречи. В итоге примерно через час все, кроме Камиля, подъехали к какому-то загородному отелю. Помимо основного здания, на котором явственно отпечатались годы с момента его постройки и последнего капитального ремонта, здесь также были уединенные коттеджи. Пока мы ждали в машине, Микаэль, как самый не примелькавшийся в новостях, пошел и снял один их самых далеко отстоящих домиков.Конечно, условия
СеверинКак выразить словами счастье? Счастье от того, что любимая наконец принимает и признает тебя. Я прочитал это в ее волчьих глазах и в ее человеческой душе, куда мне так неожиданно открылся доступ. Я буквально слышал, как рушатся все барьеры между нами, обнажая для меня хрупкое, драгоценное сердце моей пары. И это наполняло меня ликованием, от которого хотелось запрокинуть морду к небу и послать всему миру радостный вой. Один взгляд моей волчицы вымыл и страх за нее, и все упреки, что копились внутри все те часы, что мы отчаянно искали ее. Забылось и уязвленное ее побегом самолюбие, и то, как хотелось найти и наказать так, чтобы присесть долго не могла, а потом содрать одежду и вбивать в любую подходящую поверхность, рыча и облизывая, утверждая свои права. А как рассказать о чувствах, что выворачивали меня наизнанку, когда мне позвонила какая-то незнакомая женщина и сказала, чт
Каждый шаг, отдаляющий меня от Александра Велша словно добавлял кислорода в мои легкие. Я достала телефон и включила его. Тут же посыпались эсэмэс. Больше всего от Северина, Камиля и Нести. Но от Матиаса тоже было не меньше десятка. Мне не терпелось с ним увидеться и все рассказать, я понимала, что время однозначно не наш союзник.«Я в порядке. Где нам увидеться?» – написала, уже подходя к кабинету в сопровождении доктора, где меня дожидался Пробс.«Я прямо перед тюрьмой. Жду вас!» – тут же ответил Матиас, как будто только и делал, что смотрел на экран.Это даже лучше. Разговор не придется откладывать.– Госпожа Мерсье, как прошла ваша встреча? – холодно-вежливо спросил Пробс.&
Северина не было весь день. Несколько часов я действительно упорно занималась обработкой данных, но чем дольше он отсутствовал, тем меньше мне удавалось сосредоточиться на том, что я делаю, из-за растущего глухого раздражения. Я продолжала упрямо делать вид, что страшно занята, когда приходили меня «проведать» Нести и Камиль, а ближе к вечеру и Микаэль. Как будто я наивная и не понимаю, что они просто стучат Северину, чем я занята, раз носа наружу не показываю. Могу даже поспорить, что и разговоры мои по телефону пытаются слушать. Тоже мне, шпионы хреновы в тылу врага! Поэтому я отключила звук и с Матиасом общалась эсэмэсками. Он все еще старался убедить меня отказаться от личной встречи с Велшем. Я же всячески старалась приглушить его сомнения и опасения. Хотя из-за его столь упорного прессинга я уже и сама начала мандражировать. Разумом-то я понимала, что худшее, что меня ожидает, – это то, что разговор пойдет не так, и тогда я про
СеверинМоя жизнь – дерьмо! Это откровение посетило меня, когда моя жена вторую ночь подряд, заснув как можно дальше от меня, позже во сне перекатывалась и практически полностью располагалась на мне сверху. А я слушал ее ровное дыхание и словно вороватый нищий, едва касаясь, гладил нежную кожу, вдыхал запах волос и боялся шевельнуться, чтобы она не проснулась и не отстранилась снова, отнимая у меня и эту малость.И чего глупые люди так воспевают проклятую любовь? Что в ней, на хрен, хорошего? Что она дает человеку, кроме душевных страданий и самокопаний, чувства постоянной неуверенности, боязни все испортить и удушливого страха потери? Разве я плохо жил без этой любви и всего остального багажа, который она притащила вслед за собой? Я был всем доволен. Делал и говорил, что хотел, не заморачиваясь, что задену чьи-то чувства. У меня бы