Эрланд говорил уверенно и спокойно – так, словно о давно решённом вопросе. Должно быть, действительно не сомневался, что всё произойдёт так, как он решил. Моё мнение не учитывалось. В его глазах это выглядело сделкой – в обмен на безопасность княжества, подданных отца, моих брата и сестры, которым ещё и месяца не исполнилось, правитель Лундсфальда получил меня. Никаких иных трактований нет и быть не может.
- Думаю, ты поняла, что для меня важна добровольность, - добавил он, изучающе глядя на меня. – Да и друг к другу мы уже достаточно привыкли за время пути из Ив-Лин. Так что мне бы не хотелось, чтобы ты шла на ложе с видом жертвы, идущей на заклание.
В ответ я лишь усмехнулась. Как у него всё просто! Неужели все мужчины такие же? И мой отец? Любил ли он по-настоящему мою маму или просто пожелал её тело?
Может быть, любви и вовсе не существует? Всё, о чём я читала и грезила, всего лишь красочные придумки книжников? А в действительности му
- Нет! – сорвалось с моих губ, когда я ощутила на себе тяжесть мужского тела. – Я не хочу… Не надо…Упёрлась ладонями ему в грудь, но правитель, казалось, уже не замечал моего запоздалого сопротивления. Даже когда я вонзила ногти в его кожу. Даже когда впилась зубами в плечо и почувствовала во рту вкус крови.- Поздно, девочка… – услышала я, а в следующее мгновение тело пронзила резкая боль. Она была такой же всеобъемлющей, как недавнее наслаждение. И такой же опустошительной.Я зажмурилась, из глаз брызнули слёзы. Но оттолкнуть Эрланда больше не пыталась. Он прав – теперь уже поздно. Я сама дала на это согласие. Как и мой отец.Дальнейшее продолжалось недолго, но мне показалось, будто прошла целая вечность. Я неподвижно лежала с закрытыми глазами, пока мужчина размеренно двигался надо мной. Кажется, он действительно старался как-то сдерживать себя, чтобы не причинить мне ещё больше боли, однако бла
Первую половину дня ничего не происходило. Бритта поохала над оторванными пуговицами на белом платье и взялась их пришивать. Мне тоже захотелось чем-то занять руки, и я попробовала украсить один из новых нарядов вышивкой, вот только призвания к рукоделию у меня никогда не было, так что только пальцы себе исколола.А затем меня опять навестил колдун – вошёл так тихо, что даже пол не скрипнул под его шагами.Увидев нежданного визитёра, я вздрогнула. Зачем он снова сюда явился? Я не понимала, что ему от меня нужно.- Доброго дня, госпожа! – проговорил Ритаур, как и в прошлый раз, выставив из комнату служанку, чтобы остаться со мной наедине. – Как вы себя чувствуете? Могу я чем-нибудь помочь вам?- Всё в порядке, - холодно отчеканила я. – Мне ничего не нужно, спасибо. Вы уже помогли, - добавила, кивнув на столик, где стоял полученный от Эрланда пузырёк.- Не нужно так сердиться, - хмыкнул он. – Я ведь не
Правитель исполнил свою часть нашего с ним договора уже в тот же день. Я наконец-то получила возможность покинуть женские покои и увидеть в замке что-то ещё, кроме коридоров и столовой. Моей провожатой стала Бритта, а один из охранников следовал за нами на некотором отдалении, молчаливой тенью напоминая о том, что я тут скорее пленница, нежели гостья.Впрочем, когда я вспоминала о страхе, который ощутила, когда на меня бросилось чудовище у озера, то понимала, что это разумный компромисс. Однако неужели Эрланд решил, что неизвестный враг достанет меня даже здесь? Не в Ив-Лин, а на чужой территории, в его замке, который наверняка отлично охраняется. Хотя, если учесть, что в нападениях на меня замешано колдовство, то всего можно ожидать... Вот только я до сих пор не понимала, кому и когда успела перейти дорогу, что вызвала все эти угрозы.Бритта, как оказалось, работала на правителя Лундсфальда уже много лет, так что в замке ориентировалась как рыба в воде. После дворца,
- Можно здесь осмотреться? – спросила княжна Ив-Лин. Её взгляд устремился к сопровождающей её служанке и снова вернулся к правителю. – Или... я могу вернуться позже, если позволите мне уйти.Эрланд не убрал руку, преграждающую ей путь к двери в коридор. Сглотнул, глядя, как взволнованно приподнимается грудь девушки под платьем, как бьётся тоненькая жилка на шее – под кожей, к которой так и хотелось прикоснуться. Чтобы почувствовать её всю – такую юную, живую и прекрасную, хоть и не сознающую своей красоты и того эффекта, который она на него производила.Он уже обладал ею, но его чувственный голод никуда не делся. Сейчас, когда Аньяри стояла так близко, желание снова пробуждалось в нём. Платье на ней было достаточно скромным и закрывало всё тело, но Эрланд знал, какая она под плотной тканью, помнил нежность её кожи, упругость груди, вкус влаги между её ног, которую он собирал губами этой ночью.Однако глаза девушки метали молнии, а и
Чувствуя взгляды, направленные мне в спину, я направилась к книжным шкафам. Пробежалась глазами по полкам, коснулась массивных переплётов с потемневшими от времени буквами. Книг было довольно много – уж точно не меньше, чем в личной библиотеке князя Ив-Лин.Выходит, не такие уж варвары лундсфальдцы, какими они мне представлялись.- Так вы, госпожа, учёная, - пробормотала Бритта, подойдя ко мне ближе. – Грамоту разумеете. А я за всю жизнь ни одной буковки так и не выучила… да и где бы энто учение мне пригодилось-то?- Зато ты замечательно умеешь шить, - отозвалась я. – А хорошие мастерицы своего дела везде нужны. Кстати говоря...Я покосилась в сторону Эрланда и колдуна, но те нас, кажется, уже не слышали – мы с моей спутницей отошли достаточно далеко от мужчин.- Сошьёшь для меня кое-что?- Что, госпожа?- Костюм... для танцев.От того вульгарного наряда, который на м
- Аньяри… Моя Аньяри… – шептал мне правитель. Его ладонь поглаживала мою спину, неспешно опускаясь ниже, и от этих прикосновений по коже словно разбегались жаркие сладкие волны.- Не ваша, - упрямо отвечала я.- Твой отец отдал тебя мне.- Но не я.- Когда ты устанешь сопротивляться? – медленно, растягивая слова, произнёс он. – Ты ведь тоже хочешь этого, я знаю. Ты вспыхиваешь, как огонёк, при моём появлении, тебя не отвращают мои касания, и твоё тело совсем не против того, чтобы принадлежать мне... Я знаю, как распознать женское возбуждение. По дыханию, по глазам, по тому, как дрожит и срывается твой голос… Если я сейчас дотронусь до тебя там, внизу, под платьем, ты окажешься влажной. Даже если это ещё не ясно тебе самой, у меня нет сомнений в том, чего ты желаешь, когда я рядом.Вместо ответа я стиснула зубы и отвернулась. Хотелось зажать уши, чтобы не слышать, но и тогда его слова до
Повелитель Лундсфальда был в отъезде, так что мы с ним не виделись несколько дней. Я радовалась этой передышке – следовало многое обдумать после разговора с Бриттой, из которого я узнала о проклятии здешнего правящего рода. Увы, пока ничего нового об этом выяснить не удалось, но я не сидела без дела – теперь, когда мне разрешили покидать женские покои, осматривала замок, наблюдала за его обитателями, даже в кухню заглядывала. Я не знала, как объяснил моё пребывание здесь Эрланд, но лишних вопросов мне никто не задавал. Да и по замку я ходила не одна, а, как и в первый раз, в сопровождении приставленной ко мне служанки и охранника.Время от времени меня навещал колдун. Он задавал странные вопросы – о моём детстве, помню ли я свою мать, не осталось ли у меня что-нибудь от неё. Я отвечала, что всё детство провела в княжеском дворце, мать почти не помню, потому что была ребёнком, когда её не стало, и мне от неё ничего не осталось. Об этом я и сама жалела, даже р
Я толкнула Эрланда в грудь и дала ему понять, чтобы занял место зрителя и не мешал мне. А затем начала танцевать. Благо, пространства в не заставленной мебелью комнате было вполне достаточно, и я не рисковала вероятностью обо что-нибудь споткнуться и потерять равновесие.Музыки не было, поэтому я отбивала ритм деревянными браслетами. Их для меня отыскала Бритта. Сказала, что здешние ремесленники делают такие, но носят их обычно простые девушки, которые не могут позволить себе украшения из камней и металлов. Это было именно то, что мне нужно. Что же до драгоценностей, то самоцветов я навидалась в княжестве и никогда не испытывала особого интереса к тому, чтобы владеть ими и цеплять их на себя даже когда никто меня не видит.Мне не так часто приходилось практиковаться в танцах, но правитель Лундсфальда явно не был изощрённым ценителем в отличие от моего отца и его приближённых, на чьих праздниках гостей развлекали танцовщицы и музыканты из числа рабов. Всё время, пока я