- Да это издевательство какое-то, - ворчу себе под нос, преодолевая последний лестничный пролёт до квартиры. До своей любимой, уютной квартирки, где мне так хорошо, когда не приходят всякие странные люди. Нет, я, конечно, предполагала, что помогать людям (раз уж пошла на это) нужно и днём, и ночью. Но, помилуйте, отдыхать же мне тоже нужно. Хотя бы иногда. - Вы должны были прийти сегодня в клинику, - сообщаю нахалу, на что он самодовольно так ухмыляется.
- Я сам решаю, куда и когда мне приходить.
Нет, ну вы слышали это? Всё-таки зря я позарилась на его деньги и «интересный» случай. Нужно было выставить его ещё прошлой ночью.
- Вы не можете врываться ко мне домой, когда заблагорассудится. Так не принято в современном обществе. К тому же, уже очень давно человечество изобрело мобильную связь. Это же телефон у вас в руке? Научить пользоваться?
Иногда мне безумно, прямо до трясучки хочется как следует поорать. Как делают все нормальные люди. Но ка
- Ты говорил, что твой отец виноват в гибели мамы. Расскажешь мне об этом? - ставлю перед ним чашку со свежесваренным кофе, себе наливаю ромашкового чаю. Раз уж не суждено сегодня выпить вина...- Её убили из-за него. А он не смог защитить, - сейчас Саид не особо разговорчив. Что ж, я его понимаю, как никто другой. Иногда воспоминания бывают такими болезненными, будто переживаешь всё заново, раз за разом окунаясь в это пламя, пожирающее твою душу. Это не больно. Это жутко. Так что просыпаешься по ночам и не сразу понимаешь, где находишься. И кричишь в пустоту, но тебя никто не слышит.- Это случилось при тебе?Его злит этот вопрос. Кажется, что всё, касающееся его матери, причиняет ему нестерпимую боль. Такие люди, как Хаджиев, обычно скрывают раны, пряча их за гневом. Вот и сейчас он становится серьёзным, в глазах плещется раздражение.- Да.Плохо. Это очень плохо. Травмы детства остаются с нами на всю жизнь.- Если ты не готов, мы можем по
Девять лет назад- Надо, а, Надь? Смотри, как здесь клёво! Обалдеть! А там вон диджей! А вон бармен! Пойдём, выпьем чего-нибудь? - подруга пыталась перекричать жуткий грохот колонок, и у неё даже получалось, пока мы не зашли в самую гущу толпы.- Если только сок, Тань, - откровенно говоря, мне не нравилось это место. Слишком шумно и многолюдно. Но Танька любительница подобных заведений, и я не могла ей отказать. Подруга ведь для меня старалась.- Чего?! Какой ещё сок, ты чё, дурында, с дуба рухнула? Тебе сегодня восемнадцать стукнуло! Во-сем-над-цать! - прокричала по слогам мне в ухо и потянула к длинной барной стойке. - Совершеннолетие, свобода, бухло и секс - вот наш девиз на сегодня! Забудь хотя бы на один вечер, что ты зубрила и зануда! Давай оторвёмся!- Слово «свобода» для нас с тобой имеет абсолютно полярные значения.Я знала, что значит для Тани «оторваться». И, честно говоря, настолько бездарн
Стрелка на спидометре стремительно ползёт вверх, но он, кажется, этого не замечает. Невольно сжимаю пальцы в кулаки, чувствую, как по спине катится прохладная капля пота. Я вышла из зоны комфорта, и это не есть хорошо. Не люблю, когда из-под ног уходит почва. Мир, покой в душе и гармония с собой - это то, чего я добивалась годами. Выстроив свой удобный, уютный, привычный мир, я не собиралась его покидать. Но появился этот дико странный мужчина и буквально вышиб меня из моего кокона.- Скорость - это наркотик. А от наркотиков погибают, - произношу спокойным тоном, однако с каждой минутой мне всё больше хочется ударить его по руке, которой он держит руль. Длинные пальцы лежат на кожаном покрытии уверенно, легко, на безымянном пальце кольцо с инициалами «С.Х.» и какой-то гравировкой на латыни.- Ты всегда такая правильная?- А это плохо?- Нет, это не плохо. Это скучно, - широко улыбается и вдавливает педаль газа в пол до упора, а я вжимаюсь в си
За спиной негромко хлопает дверь, слышатся тихие шаги. Идёт осторожно, будто боится его.- Добрый вечер.- Голодна?- Нет.- Иди сядь, - не отрываясь от еды, но улавливая её запах. Каждая женщина пахнет по-разному. Одни - дешевизной и копеечным бухлом, другие - дорогими духами и элитным бухлом. Но в итоге каждая имеет цену.В жизни Хаджиева были и неприступные, вроде мозгоковырялки Нади. Но ни одна так и не доказала ему, что бывают непродажные. Нет таких. Больше нет. Единственной была его мать.Сейчас стало интересно, насколько хватит куклы Нади. Чем он её возьмёт? Побрякушками и бриллиантами - вряд ли. Она равнодушна к подаркам такого типа. Видимо, для неё это мелко. Деньги можно даже не предлагать, не поведётся. Девочка знает себе цену, и тут трудно поспорить, потому что действительно шикарна.Но оставались ещё более ценные вещи. Квартира, машина, офис. Да, он узнал о ней столько, сколько мог за такие рекордные сроки. Хаджиев привык
Вечер проходил относительно спокойно, не учитывая пары звонков от пациентки с депрессией из-за ухода мужа. Я даже смогла поужинать и выпить чашку горячего травяного чая. Аппетита не было, но я запихивала в себя еду силой, зная, что не имею права расклеиваться, как раньше. Сейчас я в ответе не только за себя и за своё душевное равновесие, но и за людей, которые ежедневно нуждаются в моей поддержке. Некоторые из них куда в большей опасности, чем я. Как показывает практика, самый страшный враг человеку - он сам, именно поэтому я годами борюсь с собой, подавляя слабости и страх.Вот и сегодня пришлось накачаться седативными, дабы не вздрагивать от каждого шороха. Я боялась, что снова придёт ненормальный Хаджиев, даже дверь заперла на два замка и взяла в постель нож. Последнее, конечно, уже крайность, но все же…Да, ему удалось вчера довести меня до паники, я сама не знаю, как сдержалась и не начала истерить прямо там, в ресторане. Он напомнил мне те самые страшные м
Просыпаюсь от жуткой головной боли. Виски и затылочная часть, словно в огне, а во рту горько и сухо. Тошнит. Так я что, отравилась?Резким вторжением в сознание вчерашняя гулянка в честь моего совершеннолетия. Танька, текила, лимон с солью и… Какой-то парень. Он больно сжимает мою руку, куда-то тащит. Всё размыто, меня тошнит, и отчего-то болит желудок.- Стой! Я домой хочу! - упираюсь, вынуждая его остановиться.- Так мы ж и идём домой. Я тут рядом живу, - отвечает тот, а я пытаюсь сфокусироваться на его лице. Получается плохо. Никогда не пила и начинать не стоило.- Нет, я к себе… - к горлу подкатывает тошнотворный комок. - Домой… Мне надо…- Да чё ты ломаешься? - уже раздражается мой случайный ухажор, и я начинаю чувствовать опасность даже сквозь алкогольный дурман.- Отпусти! - выдёргиваю свою руку из его клещей, на что парень реагирует особо агрессивно
- Какая же дура, - в глотке и груди всё печёт, словно огненной лавы нажрался. А эта - совершенно не в адеквате, только скулит. - Ты вообще чем думала? Фильмов, что ли, насмотрелась? Эту херню можно распылять только в противогазе. Где ты, в конце концов, это взяла?Заур покручивает в руке злосчастный баллончик, усмехается:- А вещица-то с чёрного рынка. Подобный состав используют в борьбе с террористами. Что, брат, не на ту напал?Хаджиев протирает слезящиеся глаза, поднимается с кушетки.- Ладно, воительница. Поехали, домой тебя отвезу. Или хочешь остаться в больнице?Она кривится от нового приступа, мотает головой.- Домой… Хочу домой.В этот момент Хаджиеву почему-то становится не по себе. Она сейчас совсем не похожа на ту стервозную бабу, которая швырнула ему в лицо подарок. Будто обиженный ребёнок перед ним. Это состояние, конечно, продлится недолго, но оно чётко передаёт её душевное состояние. Кто-то обидел её. И дело вовс
- Ты уверена, что это был он? Может, твой новый дружок что-то разнюхал о тебе и пытается запугать? Или он не тот, за кого себя выдаёт и его прислал Шевцов? - Слава, как, впрочем, и обычно, сохранял спокойствие, словно удав. Иногда я даже завидовала этой черте его характера. Моя излишняя эмоциональность здорово портила жизнь. Взять тот же газовый баллончик. А ведь я врач. Я не имела права позволять себе подобное. Что-то шло не так. Даже не шло, а катилось по наклонной.- Ты же вроде замёл мои следы…- Ну, знаешь ли… Нет ничего невозможного. А для таких, как он, и подавно. Так что у тебя с лицом? - двигает ко мне чашку с кофе, пристально смотрит в глаза.Я хорошо знаю этот приём. Его часто используют дознаватели. Когда кто-то так пристально смотрит тебе в глаза, соврать крайне трудно. А если и удастся, то всё равно последует реакция. Внешне почти незаметная, однако для профессионала прочесть её не составляет особого труда. Лучше всякого детектора лжи