Удар был такой силы, что когда вода сомкнулась над головой, она на секунду потеряла сознание. Но сразу же пришла в себя от холода и в ужасе ощутила тяжесть охватившей со всех сторон темной массы. Мгновение, и ноги болезненно уперлись в преграду, девушка рефлекторно оттолкнулась, осознавая, что если не сейчас, то уже никогда. Черная вязкая масса старалась сдержать, замедлить судорожные движения рук и ног. И когда уже казалось, что не удастся, когда появилась ужасная липкая мысль о том, что эта пустота перед глазами последнее, что она увидит в жизни, внезапно одна темнота сменила другую, и Дана вынырнула.
Воздух самое прекрасное, самое важное, что только существует в мире, ворвался в легкие, и она вздохнула с хрипом, и только после этого ощутила холод, который, кажется, готов был парализовать ее уже через секунду. Девушка задергалась, совсем не желая смириться с тем, что может отдать последние искры тепла, потеряться в стуже, жестко вцепившейся ледяными пальцами, сжимающими все сильнее.
“Берег, должен быть берег”. Она завертела головой, из последних сил пытаясь удержаться на поверхности. И действительно, земля была рядом, нависая над ней огромным черным пятном, различимым даже среди окружающей тьмы. Обрыв, неприступная скала. И что делать? Откуда ждать помощи среди тишины, нарушаемой только плеском воды от ее судорожных движений?
Море само нашло ответ на этот вопрос. Сильная волна подхватила и потащила с собой, накрывая с головой. Хватая воздух из последних сил, Дана оказалась на песчаной полосе у подножия скалы. Повезло. Сил подняться не было от слова “совсем”. Лежа на сыром песке, девушка пыталась хоть немного отдышаться. Следующая волна через несколько секунд окатила ее новой порцией холода. Попытка приподняться привела к тому, что ее желудок начал просто выворачиваться наружу. После того, как рвота наконец прекратилась, ей все-таки удалось подняться с колен и прислониться к каменной стене. Шаг, другой вдоль скользкого камня. Она не знала, куда идти, но чувствовала, что если не будет двигаться, то через несколько минут ее чудесное спасение из морских волн уже не будет иметь никакого значения. Дана продвигалась шаг за шагом, босыми ногами по холодному сырому песку, время от времени погружаясь в воду по щиколотку.
И внезапно скала закончилась. Не исчезла, нет. Просто она дошла до края, поворота, острой грани, и за ней дальше раскинулся песчаный пляж. Словно по взмаху волшебной палочки в это мгновение луна наконец вынырнула из-за туч и осветила все вокруг, превращая черное ничто в сказочный пейзаж.
Пляж был усыпан всевозможными темными камнями и камешками, отбрасывающими тени на бело-желтый песок. Широкая яркая полоса простиралась от кромки моря до темного леса, остроконечной стеной, отрезающего прибрежную полосу от мира, живущего по другим правилам совсем рядом, буквально в двадцати шагах.
Ей хватило одного взгляда, чтобы, собравшись с силами, отпустить острый камень, без опоры на который всего секунду назад ей, казалось, невозможно будет сделать даже движения и, изо всех сил стараясь не упасть, шагнуть, помчаться, к своему спасению, ведь прямо у леса, совсем рядом стоял дом. Что это был за дом, она не могла разглядеть. Да это и неважно. Главное то, что дом - человеческое жилище. И в окне горел свет.
Ей казалось, что она бежит, торопится изо всех сил, а дом магическим образом приближается слишком медленно. Почему же эти шаги были такими короткими, такими маленькими? И ветер, которого, вроде только что не было, специально отталкивал ее назад к гневному бормотанию волн. Девушка не удержалась на скользких камнях и упала, боль пронзила колено и локоть. Она лежала и чувствовала, что уже не сможет подняться, что это все. Слеза медленно покатилась по щеке, затем другая. Но даже заплакать больше не было сил. Она поняла, что просто хнычет. “Пожалуйста, кто-нибудь. Пожалуйста!”
Свет фонаря заставил зажмуриться, и через мгновение Дана почувствовала, как сильные руки бережно поднимают ее и несут, куда-то. Это было уже не важно. Холод отступил, удалился с несвязным ворчанием, и она потеряла сознание.
* * *
Как же ей не хотелось открывать глаза! Солнечный луч с навязчивым упорством издевался над своей жертвой, словно навсегда замерев в одном положении, причем прямо напротив глаз. Она приоткрыла веки только на секунду, чтобы вновь изо всех сил зажмуриться. Так можно и ослепнуть. Похоже, луч собрал всех своих друзей, чтобы не оставить ни малейшего шанса вновь погрузиться в спасительную тишину.
Нет, спать она больше не сможет. А не спать было очень больно. Все болело. Болело колено, болели руки, болели ступни. Поясница тоже болела. Все-таки прикрыв глаза одной рукой, она попробовала сдвинуться с места, но сразу же вновь закрыла глаза. Глупая попытка. Вцепившись руками в постель, она с трудом подавила приступ тошноты.
Что это с ней? Вроде не пила. Память услужливо вернула эпизоды вчерашнего вечера. “Вот же гад!” Обидно было даже не то, что Вадим ей изменил, а в этом она была уверена на сто процентов, обидно было, что она ему почти поверила. Почти. Но что случилась после? Вспомнилось только долгое сидение в ванной, слезы и назойливый стук в дверь. А дальше?
Она вздрогнула и вновь широко распахнула глаза. Солнце снова накинулось на свою добычу, а в лучах Дана вновь как будто увидела эту пасть и ощутила взгляд огромных глаз с неподвижными, прямыми зрачками. И огонь. Пламя, которое она совершенно точно видела, но никак не почувствовала.
Потом падение. И где она сейчас? Нет, это мог быть только сон! Но сейчас все неприятные ощущения совершенно точно не оставляли надежды на то, что она спит.
Дана попыталась подняться, но тот час же рухнула обратно на спину. Боль в колене была нестерпимой. Что же с ней случилось? Откинув одеяло, она некоторое время пыталась оценить повреждения, затем привстала и попыталась дотронуться до колена. Локоть очень сильно жгло, а нога выглядела ужасно.
Следующее открытие, которое она сделала практически в то же мгновение, заставило ее срочно натянуть одеяло под самую шею. Она оказалась совершенно раздета! И где же ее рубашка? Где она сама, в конце концов?! Что случилось? Дана обвела взглядом помещение и поняла, что, скорее всего, “не сон” продолжается.
Она была в доме, наверно, в сельском, но совершенно необычном. Впрочем, нет, она вспомнила, дом был не сельский, но от этого не менее странный. Множество предметов, занимавших пространство комнаты, были ей совершенно незнакомы. Почти не раздумывая, она с легкостью смогла подобрать наименование этому помещению вокруг нее. Антикварная лавка. Да, все эти предметы вокруг словно вынырнули даже не из прошлого века, а из позапрошлого.
Это было интересно. На столе рядом с фаянсовой цветной посудой были разбросаны письменные принадлежности. Наверно, она бы с удовольствием коснулась этого пера в чернильнице, судя по всему, мягкого и в то же время острого. Как им писать? Да и сама чернильница, она была интересна. Чернила, сколько они могут там находиться? Как они высыхают, во что превращаются?
Девушка уже хотела закрыть глаза, когда входная дверь распахнулась настежь и практически беззвучно. Опершись на локте, она попыталась разглядеть ступившего на порог. Хозяина?
Ей показалось, что он закрыл весь дверной проем, такой большой, громадный, широкоплечий и бородатый.
Так ей показалось. Но бородатый он точно был. В грубом свитере, сапогах и хмурый. Подошел к кровати и задал вопрос. Жаль, что она могла это понять только по интонации. Мужчина подождал несколько секунд, а затем с недовольным видом вновь произнес какую-то фразу. Несмотря на отчаянное желание накрыться с головой, она постаралась встретить его взгляд с прямотой и максимально спокойно, хотя чувствовала, что прищур этих глаз заставляет покрыться все тело мурашками. Но, кажется, он все-таки не был таким большим. Скорее, среднего роста. А борода ему мешала, и стоило бы ее сбрить. Может быть, тогда даже выглядел бы довольно симпатично. Если бы еще причесался как следует…
Бородач опять задал какой-то вопрос. Она прислушалась к звучанию слов. В них была своеобразная и непонятная музыка, нечто неуловимо знакомое. Словно какая-то непонятная печаль, что-то забытое, далекое. Может быть, важное.
Мужчина ждал. Дана медленно покрутила головой. Было очень жаль, но как бы ни хотелось, ответить было невозможно. В его глазах отразилось разочарование. По лицу пробежала тень недоумения, словно мужчина изо всех сил старался сохранить внешнее спокойствие, но ему это давалось не очень легко.
“А он ничего, мой спаситель”. Его глаза были глубокого голубого цвета. Темная густая борода, закрывавшая лицо, не оставляла возможности определить возраст незнакомца. И все-таки ей почему-то хотелось, чтобы он был не слишком стар. Конечно, не совсем молод, не юноша, а мужчина.
Казалось бы, что ей до его внешности? Какая разница? Но она вдруг поймала себя на том, что рассматривает стоящего перед ней совершенно неизвестного мужчину с явным интересом. А он как будто терпеливо позволял ей провести осмотр, рекогносцировку перед не сражением, нет, но перед какими-то значимыми событиями.
Дана готова была поклясться, что в уголках рта прячется совершенно незаметная усмешка. Возможно, мужчина привык к женскому интересу, может, он здесь “первый парень на деревне”. Хотя почему-то ей в это не верилось.
Она даже на секунду нахмурилась. Ах, эта борода, она все скрывает. Хотя, может быть, ему есть что скрывать?
Мужчина не оставлял попыток поговорить с ней. Теперь фраза, кажется, прозвучала по-другому, несколько резче, словно он произносил слова на другом языке. Будь она дома, то, пожалуй, решила бы, что хозяин перешел с французского на немецкий. Но эти слова были вновь непонятны, и девушка смогла только пожать плечами.
Ей не хотелось вновь видеть разочарование на лице хозяина дома, и она, высунув руку из-под одеяла, приложила ее к груди.
– Дана. Я Дана.
Мужчина не дрогнул, только в глазах что-то вновь промелькнуло, словно отразилась далекая молния в чистом голубом небе.
Теперь наконец она обратила внимание, что он что-то принес. Не ответив на слова девушки, мужчина наклонился и положил на постель принесенные вещи. Судя по всему, это была одежда. Хозяин дома демонстративно отвернулся, видимо, намекая, что она может одеться. Что же, где бы она ни оказалась, во всяком случае, здесь мужчины относятся к женщинам с галантностью. Как минимум, один мужчина.
Она вздохнула. Стоило наверно посмотреть, что же приготовил для нее этот кавалер. Откинула одеяло и тут же пожалела об этом. Боль в колене отозвалась настоящим огнем, и само колено выглядело ужасно посиневшим и распухшим. Она попыталась выпрямить ногу и на этот раз уже не могла сдержать стон. Прикусив губу, Дана отвернулась и наткнулась на серьезный взгляд мужчины. Он вновь стоял прямо у постели. Одну длинную секунду помедлила, словно стараясь поймать в его взгляде реакцию, и закуталась в одеяло, продолжая следить за незнакомцем. Он также задержал взгляд на секунду и лишь потом опустил глаза.
До сих пор практически еще не было произнесено ни слова, но Дана с непонятным удовлетворением вдруг почувствовала, что между ними установилось некое взаимопонимание, некий пакт, отношения. Отношения. Это слово, произнесенное про себя, заставило ее мимовольно улыбнуться. Ничего не значащее слово. Ничего не значащий мужской взгляд.
Собиравшийся уйти, мужчина теперь вынужден был изменить свое решение. Конечно, он же ничего не узнал, но ее стон заставил вернуться. Некоторое время, казалось, его мысли были заняты решением какой-то сложной задачи. Опустившись на колени, коснувшись руками распухшей до невозможности ноги, он закрыл глаза, и глубокая морщина придала его лицу совершенно другое выражение. Он занимался делом, которое требовало сосредоточенности и немалых усилий. Дана вздрогнула, ожидая всего что угодно, нового приступа боли, но все было иначе. От рук исходил холод, он обволакивал колено, слегка покалывая, как слабые укусы мороза в зимний день. "В красивый, солнечный, морозный", - автоматически поправила она сама себя.
Между тем холод словно проник внутрь и заставил ее сжаться, вспоминая вчерашний ужас. Но уже спустя несколько секунд ощущение разгара зимы исчезло, и ее заполонил жар. Жар накатывал волнами от колена, растекался по всему телу, и она чувствовала, что начинает плавиться в этих волнах. Мысль о том, что нужно убрать его руки, заставила приоткрыть рот, но следующая волна смыла, стерла эту мысль, отодвинула ее, как нечто неважное, несущественное. Капли пота выступили на висках, и она почувствовала, как одна из них стекает по шее, дальше, дальше, постепенно где-то теряясь. Вдогонку за ней устремилась еще одна, потом еще. Другие прокладывали свои дорожки по шее, прячась в ложбинке на груди. Сглотнув, попыталась сильнее закутаться в покрывало, хотя все внутри требовало отбросить его и, выбежав наружу, позволить ветру изгнать непонятный жар и все, что с ним связано. Она чувствовала, что ей не хватает воздуха, но смогла поднять голову только когда звук захлопнувшейся двери не оставил сомнений, что в комнате она снова одна.
На второй день девушка решилась попробовать изучить дом и окрестности. Ее загадочный спаситель с утра отправился в море на небольшой лодке. Она следила за ним с порога, пока треугольный парус не исчез за изломанной черной скалой. Вообще удивительно, что Дана нашла практически единственное место у берега, где можно было беспрепятственно выбраться на казавшуюся безобидной песчаную полосу. Совсем рядом с безмятежной гладью моря таились острые скалы и быстрое течение с водоворотами.Вчера они прошлись по берегу, и он рассматривал ее следы, уже практически неразличимые на песке у дома, а затем, когда они вышли к кромке воды, показал, что было укрыто в серых, мутных волнах всего в двух десятках шагов дальше.Увиденное заставило поежиться совсем не от холода. И не от промозглого сырого ветра. Упади она в море там, где острые грани скрывались в полуметре от поверхности, вряд ли смогла бы выбраться из воды.Потом прилив скрыл и скалы, и песчаный пляж, оставив плавн
Женщина задержалась на пороге комнаты, некоторое время, сощурившись, рассматривала девушку.– Ну, кто тут у нас?Дана лихорадочно пыталась скатать длиннющий рукав рубашки. Ее нервные движения наверняка не могли укрыться от взгляда незнакомки, и женщина, сделав пару плавных шагов, прикоснулась к ладони девушки, а потом отвела в сторону её судорожно комкающую ткань руку.– Успокойся. Реган, не понимаю, что происходит, почему ты прячешь здесь такое милое создание?Рука, державшая ее ладошку, показалась девушке не по-женски сильной и уверенной. А взгляд, этот взгляд почти стальных глаз словно источал холод, взвешивал, просчитывал, изучал.Дана сразу решила, что она очень похожа на директора по персоналу, которая проводила собеседование в фармацевтической компании. Так же, как и тогда, женщина будто пыталась проникнуть в ее мысли, распутать все разноцветные узлы, тянущие ее жизнь в разные стороны, упорядочить по величине, направлению и важно
Письмо с требованием вернуться. Реган перечитывал его, наверно, в двадцатый раз и до сих пор не знал, что ему делать. Скомканная бумага под столом обозначала два варианта написанных, но неотправленных посланий. Нет, на самом деле ему нечего ответить. Признать, что силы покинули его окончательно, было совершенно невозможно. Продолжать приходить на занятия вместе с хихикающими девицами, которые, по крайней мере, способны зажечь огонек или сдвинуть с места чернильницу, и делать вид, что для него это все слишком мало и неинтересно, учить тому, во что уже сам не верил – нет, для него это было невозможно.Кроме того, семья… На самом деле у него ее давно уже нет. Как объяснить тетке, что больше не способен никому помочь, что все, кто надеялся на него, теперь ничего не дождутся. Лампа за спиной почти не светила. Хорошая причина больше не пытаться придумать хоть какую-то отговорку, почему он должен оставаться в клановом владении на этом островке.Можно долго изучат
Сон.Я сплю. Наверно.Воздух. Дышу.Вдыхаю. Странное.Ощущение.Притяжение. В полете.Крылья. Держат.Неощутимые.Расправленные.Красивые. Наверно.Можно. Любоваться.Во сне.Улыбнуться.Выдохнуть.Не открывая.Глаз.Не отрывая.Взгляд.Зажмурившись.Чтобы. Удержать.Не смотреть.Ощутить.Дыхание рядом.Летящее.Во сне.Один круг в вышине над замком. Другой. Только ветер в ушах. Медленный взмах крыльями. Выше к солнцу. Красивое место. Ему здесь очень нравилось. Гораздо лучше, чем тот мир, который он был вынужден покинуть. Еще круг, и ощущение, как удар. Ну что же, ее образ все еще стоял перед глазами. Может быть не красавица. А может быть это вообще не она. Хотя, нет. Это, конечно, она, один взгляд, трепет ресниц. Призвавшая, не раздумывая. Сможет ли он стать тем, кто
Порт встретил их огромным количеством людей. Бурлящая толпа мужчин, женщин, детей выливалась на пирс через трапы огромного грузопассажирского парохода. Все они выглядели озабоченными и испуганными. Толпа, словно в огромной кастрюле, бурлила водоворотом в поисках выхода. Среди растерянных серых красок виднелись темно-синие солдатские мундиры, цепи которых постепенно расчерчивали геометрическими узорами пеструю людскую массу.– Готы. Беженцы из Визанциума. Теперь их будет больше.Реган оглянулся на слова Теренция с нескрываемым удивлением. Беженцы из центра вселенной?– Месяц назад персы захватили Тир. Говорят, стены города не выдержали ударов магии. Теперь очередь столицы королевства королевств.Итальянец отреагировал на вопросительный взгляд простым пожатием плеч. Он помог женщинам сойти на причал. На Дану толпа, кажется, не произвела никакого впечатления. Взгляд скользнул по пестрым одеждам беженцев с видимым равнодушием. Шайла, н
Честно говоря, это приключение нравилось ей все больше и больше. Сидя на мягком диване и время от времени покачивая головой в ритм перестука колес, Дана вспоминала события, произошедшие сегодня, и непроизвольно сжимала и разжимала руки. То, что она пережила на корабле, непонятную угрозу, первобытный, необычайный страх, внезапно воплотившийся в силу мужчины, силу, позволившую остановить угрозу. Остановить с ее помощью. Девушка была уверена в своей причастности к этому, она даже ощущала радость от внезапно обретенного могущества. И эти же чувства она подарила мужчине. Что-то в ней появилось здесь, в этом мире.Дана чувствовала, что это нечто было в ней и сейчас, более того, этим чувством она готова была поделиться с Реганом еще раз. И еще. И самое главное, она ощущала, именно ощущала, что он тоже испытывал восторг, наслаждение от того, что мог принять эту энергию. Вот он, сидел за тонкой перегородкой в соседнем помещении и всем своим существом впитывал, сам того не подозревая,
Стоя у огромного стола Дана с сожалением прикидывала: будь она психологом, то могла бы больше понять в словах ректора. К счастью, даже самые обычные люди могут многое узнать о своем собеседнике на основании изучения вещей, которыми обставлена его комната. Хотя, может быть, мебель и аксессуары – это предметы, которые должны просто представлять статус хозяина и переходить по наследству от одного обитателя кабинета к следующему.–Ты меня не слушаешь, девушка. А то, что я скажу сейчас – важно не только для тебя. Хотя для тебя в первую очередь.Шайла сделала паузу, наблюдая за реакцией. Не дождавшись какого-либо ответа или знака, означавшего понимание и согласие, она продолжила, стараясь тщательно выговаривать слова.–С сегодняшнего дня ты будешь учиться в моей Академии. Здесь не так много людей, но ты должна помнить: мое слово – закон для всех.Учиться. Это может быть интересно. Во всяком случае, ей не грозит самой за
Дана сидела перед зеркалом уже достаточно времени. Девочки, которые пытались ей помочь, ушли, а она, задумавшись, продолжала рассматривать себя в этом извечном свидетеле удач и невзгод, помощнике и враге всех женщин. Подготовка к мероприятию, экзамену, более правильного слова она не могла подобрать, заняло больше времени, чем девушка ожидала.Хорошо, что волосы она покрасила вчера, иначе сегодня пришлось бы отказаться от всех ухищрений и попробовать выйти к людям не накрашенной. Дана горько улыбнулась. Сейчас кто-то, кого она даже не знала, будет решать ее судьбу. Шайла успокаивала ее вчера, рассказывая, что это только формальность, и решение принимает она и только она. Девушки согласно кивали, но в глазах у них она видела... сомнение? Неуверенность?И все-таки быть брюнеткой ей совсем не к лицу. Не шло. Странно, что огненные пряди она воспринимала так естественно, а глядя теперь на свой новый ореол цвета вороньего крыла, она почему-то даже не верила,