Замковые коридоры были светлы и полны предметами искусства: картинами, статуями, росписями на стенах. И я бы любовалась всем этим, если бы не маячащая спина стражника, будто тюремщика, чеканившего шаг впереди.
Даже арестованная полицейским в порту, я так не нервничала, как сейчас. Вдобавок по обе стороны от меня двигались два менталиста.
Бэдфорд, к которому я невольно жалась, и Рэкшор. То и дело от него исходили странные волны, будто щупальца огромного, пытающегося прощупать меня осьминога.
Я дергала плечами, стряхивая это наваждение, и все сильнее понимала — это не банальные глюки от переживаний, каким-то образом я и в самом деле непроницаема для менталиста.
Наконец мы остановились возле широкой двери, которую толкнул Кристофф, проходя внутрь.
— Мой кабинет, — произнес он. — Начнем разговор тут, а далее я подумаю, как поступать с вами, рье Батори. Хотя это ведь не настоящая фамилия? Я прав?
Бэдфорд ободряюще коснулся
Спустя три дняЖизнь, кажется, налаживалась.Если так можно было сказать в моем положении.Томпсон получила свое повышение арендной платы, и драгоценные льины растопили ее сердце в отношении меня.— Ваш отец невероятно щедр, — почти мурлыкала она, разглядывая выписанный Бэдфордом чек, но, видимо, в порыве сомнения проверила его на просвет. — Золотой человек!— Да, он такой, особенно когда дело касается его сына, — не стал противоречить ей Рассел.Я промолчала: если Бэдфорд не говорил рьине правды, то и мне не стоит.На волне денежной эйфории Томпсон выделила мне еще один комплект постельного белья и пуховое одеяло в связи с наступающими холодами. Столь мрачный погодный прогноз я восприняла скептично, по моим меркам местная погода вполне соответствовала сентябрю, и, кажется, даже наступило бабье лето.Но сегодняшним утром, проснувшись, за окном обнаружила снег.—
Вильгельм Алмур жил далеко за пределами городской черты, добираться туда пришлось несколько часов, за которые я успела изрядно подмерзнуть.Благо Томпсон решила поиграть в крестную фею и выделила мне свой осенний плащ, с обещанием потом вернуть. Я же ощущала себя африканским ребенком, выжившим только благодаря гуманитарной помощи.Поместье Алмура возвышалось на высоком холме, вокруг которого красовался заснеженный сад, причудливо украшенный светящимися даже днем гирляндами.— Почти Новый год, — пробормотала я и, увидев непонимание на лице Бэдфорда, пояснила: — Это такой праздник в моем мире, когда украшают деревья и все дарят друг другу подарки. У вас разве нет ничего подобного?— Нет, — покачал головой мужчина. — Эти украшения никак не связаны с празднованиями. Рьен Алмур просто очень творческая личность и любит нестандартные подходы к красоте. Этот сад одно из его первых детищ, летом местный бомонд очень любит устраив
Дом Алмура напомнил Версальский дворец, который в своем мире я видела только на открытках и по телику, но все эти зеркала, люстры, пафосная лепнина — удивительно походили на интерьеры средневековых сериалов.— Так о чем речь? — все не унимался Алмур. — Я сейчас умру от любопытства, Шуша тоже.— Отставить умирать, — по-военному четко распорядился Бэдфорд. — Ты мне еще нужен как модист.— Хорошо-хорошо, — с охотой согласился Вильгельм и тут же продолжил заваливать репликами: — А вообще, правильно, что свадьбы не будет. Лучше перенести на лето, отпразднуем в моем саду! Хотя можно и зимой… Белое платье, снег… Я могу пошить замечательную шубку из меха полярной лисы.— Вильге-ельм, — протянул Рассел. — Еще раз заикнешься про свадьбу, пущу Шушу на паштет. Как и обещал на первом курсе!Я навострила уши: уже не впервые в диалоге этих двоих звучал намек на общее студе
Я ощущала себя черной кошкой.Где ни появлюсь, несу за собой беды. Иначе как объяснить, что место, которое я мысленно стала называть домом, превратилось в пепелище.Пока Рассел успокаивал Томпсон, прибегая к своей магии, я рассеянно бродила по улице, пиная носком туфли истлевшую фоторамку.Вокруг не было привычных мне «пожарных», никто не спешил тушить то, что осталось от здания. Хотя осталось до неприличия мало.Я внимательно осмотрела котлован, прикидывая, что, несмотря на пожар, обломков явно не хватало. Догорали мебель, картины, предметы интерьера — а вот самих стен как не бывало. Словно и не существовало.Осторожно подойдя к Бэдфорду, я коснулась его плеча.— Рьен, — позвала я.Тот резко обернулся и уставился на меня своими желтыми, полными гипнотической магии глазами.— Не мешайте, Анна, — раздраженно бросил он. — Я только ее успокоил.Томпсон, про которую он говорил,
Кристофф Рэкшор жил в шикарном районе, по масштабу роскоши сравнимом с московской Рублевкой. Тут стояли не домики-малыши, как на улице рьины Томпсон.Прямо в центре Лострейда громоздился квартал фешенебельных вилл с прилегающими территориями за высоченными заборами.Наша карета ехала по этой улице, а я все никак не могла отлипнуть от окна — вот она, роскошь по-викториански.Квартал богачей в центре, где рукой подать и до дворца, и до городской инфраструктуры.По широким тротуарам гуляли дамы с собачками, компаньонки с подопечными, и дворники мели улицы от невидимых снежинок. Тут все буквально дышало баснословным богатством, расточительностью и безопасностью — я насчитала десятерых дежуривших полисмагов.Местные жители явно доплачивали кому надо за спокойный сон.Во всей этой атмосфере нервировал только Рэкшор, который ехал в карете напротив и всю дорогу сверлил взглядом. Успокаивала близость Бэдфорда, да и, что говорить, Томпсон.
Столовая оказалась большим, освещенным свечами залом. Светлые стены, минимум предметов интерьера и длинный стол, накрытый белой скатертью. Посуда оказалась белой, а приборы — серебряными. И если бы не аромат мяса, витавший в воздухе, я бы решила: кормить нас станут льдинками и мороженным — уж слишком яркой была ассоциация с замком Снежной королевы.Кристофф с его блондинистостью и холодностью вполне походил на сказочную злодейку.Из всего «образа» выбивалась только вазочка с разноцветными карамельками, стоящая ближе всех блюд к хозяину дома. Слишком яркий, не вяжущийся со всем остальным акцент.— Присаживайтесь, — милостиво дозволил Рэкшор, указывая на свободные стулья, коих за столом было гораздо больше необходимого.А вот подготовленных мест только три: Рэкшору, Бэдфорду и, наверное, Томпсон… Я уже подумала, что на меня опять не рассчитывали, но Кристофф внес ясность.— Не свирепейте, рье, —
Дверь спальни за нами закрыл Бэдфорд.Провернул замки и под моим осоловелым взглядом подпер ручку стулом.Он в несколько шагов пересек комнату, зашел в соседнюю — проверил все там.— Что происходит? — шепотом поинтересовалась я, но Бэдфорд приложил палец к губам, призывая молчать.Я огляделась по сторонам: казалось, в спальне ничего не изменилось с момента нашего отсутствия.Рассел тем временем подошел к окну, отодвинул щеколду и чуть приоткрыл фрамугу. В комнату ворвался свежий ветер и скользнула крошечная черная тень.Мелькнула и скрылась за портьерой.— Кс-кс-кс, — едва слышно подозвал Рассел.Из-за тюля выглянула темная кошачья мордочка, худая до невозможности, облезлая и, кажется, даже с проплешиной за ухом.— Иди сюда, милая, — присев на корточки рядом с ней, прошептал рьен и протянул руку. Кошка доверчиво потерлась о кончики его пальцев, будто только и ждала долгожданной л
Жизнь — странная штука.Еще вчера у меня было одно платье, а сегодня я оказалась самой «богатой» в плане одежды из всей нашей «бомжующей» троицы погорельцев.Возможно, Бэдфорда, не ночевавшего в спальне, и не очень волновал этот момент, но вот Томпсон… Как женщина, я уже представляла, в каком ужасе она очнется после столь продолжительного магического сна. В незнакомом месте, без дома и даже без одежды.Поэтому поутру я решила принять удар на себя.Встала, умылась, надела платье, сделанное Алмуром, и решительно отправилась отдавать старое платье рьине. Правда, прежде чем покинуть комнату, я хорошенько проверила, что вчерашняя кошка ушла в окно еще ночью, и только после этого отправилась на поиски старушки.Где располагались ее покои, я не знала, но стоило только оказаться в коридоре, сразу поняла.Из левого крыла раздавались знакомые громогласные вопли:— Что значит мне запрещено покидать стен
Зимой этого же года король подписал указ, дающий каждому жителю континента право на полную самореализацию по собственному желанию.Конечно, все было не так просто: многие просто не поняли, зачем это все нужно, особенно старшее поколение. Ретрограды восприняли нововведение в штыки, но вот молодежь — с радостью.В селении за тысячу миль, где мы облюбовали с Расселом временный дом, например нашлось несколько подростков, кто с огромной охотой принялся готовиться к вступительным экзаменам в Академию пяти домов.Переименовывать заведение пока не стали, но обещали расширить список факультетов.В остальном история с попыткой переворота Алмуром затихла. По крайней мере, так казалось на первый взгляд.Вильгельма и Шушанну признали погибшими — на месте взрыва были найдены их останки среди груд покореженного металла от неизвестного прибора.Ни я, ни Рассел никому не сказали, что отпустили тех, кого весь континент
Кристофф с отрядом гвардейцев шел впереди, будто живой щит, вот только понимания, откуда последует нападение, не было.Я прижимала ко рту плотную ткань рукава и старалась не вдыхать едкий дым пожара. Расселу рядом со мной тоже приходилось нелегко, его чуткое обоняние в этой ситуации стало скорее проблемой, чем преимуществом.Мы пробирались через сад, и каждый треск горящих сучьев казался мне нападением из засады.— Это самая идиотская тактика: заявиться вот так в открытую ловить преступника, — бурчала я в ткань платья. — Хуже только было бы прихватить с собой оркестр. Мы как на ладони. Интересно, Алмур может вырубить нас по щелчку пальцев, если захочет? Вызовет мигрень… или инсульт…— Ты становишься похожа на Томпсон, — донесся голос Рассела. — Она тоже вечно недовольна обстоятельствами.— А ты считаешь наши обстоятельства достаточными для моего удовольствия?Я хапнула слишком мно
— Мне не нравится эта идея. — Рассел трясся в экипаже рядом со мной, а напротив сидел Кристофф, поддерживающий Шушу, чтобы та не сбежала.За последний час мы успели очень многое: передать короля в руки тех самых, хоть и нерадивых по моим меркам, но все же королевских лекарей, собрать отряд из лучших королевских гвардейцев (по крайней мере, так говорил о них Рэкшор) и собраться в путь сами, штурмовать поместье Алмура.— А у тебя есть другая? — парировал блондин. — Мы потеряли уйму времени, и у нас нет выбора: сидеть, ждать атаки или наступать.— А если это ловушка? — Рассел, как и всегда, был очень осторожен в своих решениях. — Меня не покидает ощущение, что план глупый. Особенно брать туда Анну.Он сел ровнее, и, хотя наши плечи касались друг друга, мне показалось, он хотел отстраниться, и я тяжело вздохнула.Подумать только, еще недавно мы целовались в одной постели, а сейчас я — часть угрозы д
АннаВскоре комната почти опустела, советники ее покинули, а вот Кристофф остался, хоть я и пыталась его выпроводить ради собственного спокойствия, сославшись на то, что он не может находиться здесь постоянно и что его ждут во дворце — разбираться с последствиями взрыва.Рэкшор отказался, заявив, что его место тут и мне как минимум будет нужна помощь, чтобы уложить все еще бесчувственного Рассела на свободное кресло.Следующие несколько часов мы провели в гнетущей тишине.Король лежал тихо, не издавая даже слабого стона, лишь едва заметное дыхание давало понять, что он еще борется за жизнь.— Так странно, — не выдержала я молчания. — Я ведь даже не знаю, как зовут вашего отца. Все король и король… Почему-то никто и никогда не упоминал его имени.— Не принято, — отозвался Кристофф. — Он ведь глава дома, само воплощение Вивьернов. Хотя имя у него все же есть —
Рассел БэдфордМне всегда было интересно, что творится в голове моего отца, поэтому, попав в кромешную пустоту, я озадачился.Я никогда не понимал его поступков, и еще реже мы находили общие темы для разговоров.С детства все вокруг мне твердили, как мне повезло унаследовать дар менталиста, вступить в дом Вивьерн, что я без пяти минут будущий … хм… кто-то будущий, не король, конечно, но кто-то важный.Я же видел ситуацию иначе.Урод!Которому не нашлось места рядом с матерью и которого не принимали близкие отца. Да и он сам держался отстраненно.Все, что я от него получал вдоволь, это были деньги.В них я никогда не нуждался.Имя дома открывало мне любые двери, казалось, я мог бы стать при дворце кем угодно: занять пост помощника Кристоффа, вторым лицом канцелярии, через годы, может, даже главным советником, но не хотелось.Мне претило почти все, что связано с королевской жизнь
Руки Алмура тряслись, а глаз дергался.Мое состояние было не лучше, кажется, я себя слишком переоценила, решив, что смогу быть заправской медсестрой у новоявленного хирурга. То и дело к моему горлу подкатывали приступы тошноты, с которыми я кое-как справлялась.Очень плохенько выглядел и Рассел, он сидел у изголовья кровати и сжимал пальцами виски отца, постоянно держа того во сне. На лбу Бэдфорда проступали крупные испарины пота, промокнуть которые было некому. Иногда он резко дергался, так, будто это его сейчас зашивали не предназначенной для хирургии иглой.Но больше всего раздражал Кристофф. Когда все началось, он места себе не находил.Бегал из стороны в сторону, измеряя углы комнаты, и хоть я постоянно одергивала его, говоря, что Рэкшор мешает, тот и не думал останавливаться.Может, всему виной была Шуша, которая теперь сидела на его плече и постоянно шипела, будто и не крыса, а заправская матерая кошка. Пару раз Кристофф порывался стряхнуть
— Выведите отсюда эту сумасшедшую!!! — Один из лекарей, тот, что постарше, с залысиной и проседью, смотрел на меня одновременно злобно и испуганно.Последнее после того, как я изложила свой план, очнувшись.Второй ему вторил:— Где это видано: отрезать от человека плоть и зашивать остатки! Вы за кого нас принимаете? За дешевых модистов? Мы носим высокое звание врачевателей, и мы в жизни не оскверняли свои руки, взяв в них иглу и нитку.— Но позвольте!!! — где-то за моей спиной возмутился Алмур. — Что не так с нитками и иглами?Его фраза потонула в возмущениях других. Особенно громко протестовала леди Рэкшор. Матушка Кристоффа, казалось, была не прочь взять в руки и нитку, и иголку, и даже пилу с молотком, но не для спасения короля, а чтобы меня всем этим пришить, а потом прибить.— Сын, где ты откопал эту дрянь?! Она хочет убить твоего отца!!!— Мой отец и так умирает, — задумчиво
Опять мелькали картинки моего прошлого, разные периоды жизни. Все это проносилось перед моими глазами, исчезало и заменялось новыми воспоминаниями.Вот аэропорт, а следом допрос в маглицейском участке, вот первая встреча с Расселом, а вот ревущая в истерике Томпсон говорит, что дом ее подруги исчез…Будто калейдоскоп, все перекручивается, и я уже была готова схватиться за голову от боли, потому что, роясь в моем мозгу, король не церемонился, он выворачивал все наружу, но я терпела — сама ведь разрешила.Все закончилось моим поцелуем с его сыном, а дальше обрыв…Буквальный.Все снова исчезло и заволокло туманом, который, рассеиваясь, оставил меня одну в пустоте.Оглянулась.Теперь я стояла на краю утеса, под которым волновалось серое ураганное море.— Знаете это место? — раздался неожиданный вопрос незнакомым голосом.Я обернулась.Позади стоял король, живой, невредимый и очень груст
Мы опять тряслись в экипаже.Я, Рассел и Кристофф.Меня брать не хотели, но я настояла. Раз местный король собрался торжественно почить, это не повод откладывать нашу с ним беседу.Назовите меня циничной стервой, но он был сам виноват, что дело дошло до революции.— Как это произошло? — спросил Бэдфорд. — Нападавших поймали?Кристофф скривился.— Не совсем поймали… — протянул он. — Собрали то, что от них осталось.— Вы изверги! — не выдержала я. — Неужели было сложно не калечить людей, вы могли задержать их, допросить, узнать требования…— Выслушивать требования от трупа… — Кристофф зло посмотрел на меня. — Прежде чем обвинять, вы могли бы узнать, что произошло. Эти люди… Хотя это не люди — чертовы крысы-оборотни. Отец как раз покидал одну из спален фавориток, когда произошел подрыв коридора, по которому он передвигался. Эт