— Дура! — рявкает Кэл, и я вздрагиваю всем телом, испугавшись до смерти. — На меня посмотри. В глаза мне смотри, девочка, — уже мягко просит Кэлон, но я качаю головой из стороны в сторону. Нет, никогда.
— Смотри на меня, я сказал, — с мягкой угрозой просит Кэлон, и я смотрю на него из-под полуопущенных ресниц, вжимая шею в плечи. Кэлон занимает все пространство этой комнаты, а я уменьшаюсь до размеров пылинки. Темное свечение исходит от его кожи, словно пары ртути, и проникает в меня, через каждую клеточку, каждую пору.
От его мощи с ума сойти можно. Я изо всех сил стою прямо на предательски дрожащих ногах, и это несмотря на то, что пока он ведет себя не как обезумивший зверь, а как Кэлон, которого я знаю.
Он всегда пленит. Обезоруживает. Он заставляет меня терять разум, и видеть в нем центр моей Вселенной.
Но я никогда не буду в центре его мира. Уже не буду.
— Что ты видишь?
Вину. Сожаление. И боль.
Даже если летишь в пропасть, не зажмуривайся от страха, а гляди в оба — вдруг удастся за что-нибудь ухватиться.Борис АкунинКэлонЯ давно не поднимался на открытую всем ветрам смотровую площадку дворца, находящуюся между конусообразными башнями, подпирающими серое небо, затянутое тяжелыми облаками. Нескончаемый снегопад, пронизывающие ветра и ощущение полной отрезанности от происходящего внизу — вот, что я обычно наблюдаю и чувствую, находясь здесь. Планеты, без труда просматриваемые в Элиосе, с подобной площадки во дворце Нуриэля, здесь же скрыты за сизыми тучами, бесконечно посылающими на земли Креона белые слезы Ори. Я никогда не задумывался, почему оледеневшие водные кристаллы, осыпающие некогда пустынный Креон, получили название, относящееся к Богу, который никогда не видел этих мест. Как не задумывался и о многих других вещах, связанных с двумя кажущимися противоположными ми
***Сохраняя молчание, мы стремительно направляемся вниз, проходя через извилистые лабиринты коридоров дворца, пока не оказываемся в просторном холле, где нас ожидает Аранрод и пара других девушек. Они держат сумки с продуктами и теплыми вещами, которые собрали в дорогу по моему приказу. Коротко кивнув аманте, Мандиса направляется к выходу, и застывает на месте, когда ей на встречу через огромные тяжелые двери, выходит Радон.— Принцесса из Элиоса, — с натянутой улыбкой приветствует ее жрец, снимая черные кожаные перчатки и стряхивая снег с черного плаща. Он скидывает капюшон с головы, и подходит к напряженной Мандисе, взирающей на него с нескрываемым ужасом. Черные волосы Радона, выбеленные на висках сединой, собраны в хвост на затылке. Я знаю, что его лицо многих приводит в суеверный трепет. Жесткое, покрытое морщинами, мужественное и властное. Лицо воина, повидавшего смерть во всех ее обличиях. Черный взгляд внимательно разглядывает ту, о которой пророчи
— Это Тенея, — сглотнув, поизношу я, опустив ресницы. — Я не помню, сколько времени провела в темнице, но потом вдруг появилась Тенея… Она выглядела ужасно. А я была так ослаблена и измучена, чтобы подумать о подвохе. Она сказала, что это кольцо мужа, Нуриэля, которое передала ему Актавия. И попросила сохранить его. Ее должны были казнить… Мне не стоило верить ей. Никому. Она была… Кэлон… Была в том зале, и смотрела на меня так, словно ненавидит всем сердцем. За что?— Это уже неважно. Она мертва, как и все остальные. — Стиснув челюсти, отзывается Кэлон. — Женская месть непредсказуема. Я подозреваю, что ревность и уязвлённое самолюбие толкнули Тенею на преступление. И в этом тоже есть большая доля моей вины. Она вступила в сговор с Минорой. Жрица умела убеждать и обольщать так, как никто другой.— Я не заслужила ненависти Тенеи…— Ее муж перед Главами всех Пересечений объявил о то
— Добро пожаловать в Четвертое Пересечение. В ваше проживание включен завтрак и ужин в лобби-баре отеля. Приятного вечера, — девушка на ресепшен расплывается в дружелюбной улыбке, а я все никак не могу отделаться от чувства, что за стенами этого отеля, нет никакого Креона и Элиоса. Может быть так и есть, и в последние полтора года я просто страдаю особой формой шизофрении?Как знать.И я правда не чувствую себя принцессой Элиоса, когда позволяю Кэлону снять мою шубку, перед тем, как войти в бар-ресторан. Я словно возвращаюсь туда, откуда пришла, в изначальную точку, и мысли о Богах и спасении Элиоса с каждой секундой все больше кажутся мне странными и бредовыми. Разве может существовать война, за начищенными до блеска стенами этого отеля, интерьер которого напоминает мне знаменитую Плазу?— Кэлон… это место мне знакомо, — шепчу я, прикладывая ладонь к виску, глядя на столики, заставленные едой и напитками, официантов,
Темные тучи превращаются в небесные цветы, когда их поцелует свет.Рабиндранат ТагорКэлон— Я не отпущу, Иса. Даже, если ты будешь умолять меня сделать это. А ты будешь, — отвечаю я, чувствуя, как она дрожит напротив моего сердца. Я обнимаю ее за плечи, понимая, что совсем скоро мгновение слабости сменится острым неприятием моего присутствия.Но, пока она нуждается во мне, я буду держать ее.Крепко.Мои губы касаются ее белокурых волос, и вдыхаю свойственный только Мандисе одурманивающий цветочный аромат.— Я могу помочь тебе забыть, Иса, — шепчу я, глубоко тронутый ее отчаяньем. Ее боль осязаемая, горькая на вкус. Я крепок сжимаю ее талию, согревая своим телом. — Могу стереть твои воспоминания, могу заменить другими.— Нет! — застыв в моих руках, Мандиса поднимает голову, и смотрит на меня горящим взглядом. — Я должна знать своих вр
И самый сложный выбор, который рано или поздно предстоит сделать нам обоим.Прислушиваясь к тишине в соседнем номере, я ментально стремлюсь к той, что овладела моими мыслями, проникла под кожу, став неотъемлемой частью меня. Наверное, это было неизбежно, но, я как слепец, отрицал очевидное. Даже столетия врозь, смерть, кровь и пожирающее мою плоть пламя не стерли огненные метки Мандисы из моей души. Новая кожа и старые раны. Я не смогу от нее освободиться и больше не хочу. Ей нельзя без меня. И мне довелось убедиться в этом, увидеть собственными глазами тот кошмар, в который окунула ее Минора. Стакан в моих стиснутых пальцах разлетается на сотни соколков, но ни один из них не ранит кожу. Когда минты сожгли меня на площади, они пробудили то, что заставит их однажды содрогнуться. Когда я вернусь…Моя месть будет беспощадной. Все Главы Пересечений Элиоса, приговорившие меня — будут уничтожены тем же способом, который они избрали для меня. Не потому что
Я должна стать сильнее. Закалиться. Нарастить броню, стать толстокожей и воздвигнуть нерушимые стены вокруг храма своей души.Раскатистый смех Миноры в глубинах сознания вновь обрывает поток позитивного мышления. Я опускаю взгляд вниз, и смотрю на воронку воды, образовавшуюся над сливным стоком. Поволока густого тумана овевает разум, и я вновь чувствую себя несколько странно, но ничего не предпринимаю, когда замечаю, что дымка от кольца обхватывает уже не только палец, а всю мою кисть.Иди к нему, маленькая рия. Напомни кто ты такая, и какого отношения ты заслуживаешь…Уставившись в одну точку, я обматываюсь полотенцем, и выхожу в спальню, застав Кэлона на кровати в расслабленном положении. Одна его рука откинута на соседнюю подушку, другая прижата к косым мышцам живота.Какое-то время я просто разглядываю полоску его смуглой кожи, между брюками и рубашкой, затаив дыхание.Пребывая в странном состоянии, я сажусь рядом, поджав п
— Три капли сыворотки хватит, чтобы Кэлон открыл тебе всю правду. Ты же хочешь знать, искренны ли его чувства? — старушка разворачивается и начинает теряться среди тысячи своих копий, отражающихся в зеркалах, но перед тем, как исчезнуть окончательно, произносит:— Excito!— Мать твою, Иса! Какого черта, ты туда вошла?! — словно сквозь вату я слышу недовольный рык Кэлона и ощущаю, как он тянет меня назад, а потом и вовсе хватает на руки, поднимая вверх по лестнице, пока я прижимаюсь к небу, содрогаясь от холода и беззвучных слез.— Я думала, что навсегда там останусь, — жалобно шепчу я, прекрасно понимая, что на этот раз сама сглупила.— Ты что-нибудь видела? Ты просто растворилась в воздухе, Сах тебя подери! Я перестал тебя чувствовать… я перенес тебя к Аларану, чтобы ты просто посмотрела на него, а ты сразу же помчалась проходить лабиринт, из кото
Эпос. Введение в историю МинтовЭ́пос(др.-греч. ἔπος — «слово», «повествование», «стих») — героическое повествование о прошлом, содержащее целостную картину народной жизни и представляющее в гармоническом единстве.Божественный Ори улыбался, глядя на цветущую планету Иас и плоды деяний своих, созданных волей и светлою силою своей, и бесконечный дух его был преисполнен радостью и благодатью. Великая земля Минтака, поднявшаяся из синих волн мирового океана, возродилась к жизни и была готова принять новый дар светлоликого Ори. Заколосились зеленые леса, заселенные зверями и птицами, и прозрачные озера наполнились рыбой и чудными животными. Бесконечный свет отразился в реках, которые заструились по холмам и горам, по цветущим долинам и лугам, неся живительную влагу всему сущему. И отправил Великий Ори на благодатную землю посланников своих: Избранных им с
Мандиса.Нестида (Земля)МандисаМне казалось, я лечу через десятки галактик со скоростью света — без крыльев и космического корабля, просто пересекая необъятное пространство, находясь в состоянии абсолютной невесомости и непрерывного движения. Перед моими (моим) взглядом мелькали планеты, вспыхивали огненные звезды, ослепляя и опаляя кожу своим пламенем… я лавировала в потоке комет, и терялась среди звездной пыли, забыв о своем истинном «я».Внутренний взор пестрил калейдоскопом ярких картинок, и я путалась в мирах и реальностях, со стороны наблюдая сразу за несколькими прожитыми моей душой жизнями. Мной ли…? И кто я?Несмотря на то, что полет через искаженное время и пространство, словно искушал меня забыть о том, кто я, мне удалось отчаянно зацепиться за единственную фразу, которую была не в силах заб
Раны— томесто, гдевнас проникаетсвет.Излом времени (A Wrinkle in Time)Кэлон— Я умру, Кэлон? Я не увижу ее? — такой слабый голос. У меня перехватывает горло, я не могу ответить сразу, чтобы она не почувствовала, как мне страшно на самом деле. Я укладываю ее на расстеленные на алтаре нагретые одеяла, которые принесли рии Ори. Жрицы прошли сквозь портал вместе с остальными минтами, и их доставили во дворец по моему приказу. В священный зал с Вратами Креона могут войти только отмеченные Богами, жрецы, служители, потомки ушедших в вечность Правителей. Радон тоже здесь. Он разводит огонь в камине, чтобы согреть ребенка, когда он родится. После моего возвращения, он не сказал ни слова, да и до разговоров ли нам сейчас. Одна из девушек, с которой я уже косвенно знаком, осторожно подкла
— Я не могу его оставить! — заливаясь слезами, пятится назад Керона.— Ты погибнешь там! — истошно кричу я, протягивая ей руку.— Я не могу оставить его, Иса. У нас клятва… вместе навсегда, — лихорадочно лепечет она, и,бросая на меня прощальный, полный горечи и отчаянья взгляд, разворачивается в сторону разрушающегося замка, и бежит к входу в овеянные мраком и зловонием подземелья из которых уже не найдет выхода.Всем сердцем мне жаль Керону, но сейчас у меня нет времени, чтобы оплакать рию, что сама выбрала свою судьбу.Громогласные крики мятежников, вырывают меня из состояния оцепенения, и я вновь начинаю двигаться:— Убить Вестника Тьмы! Лжепринцесса должна умереть!ГЛАВАСемимирье. Планета Гамус.КэлонНе открывай дверь, которую не сможешь закрыть — главное правило Хранителей Врат. Мудрость, передаваемая из уст в уста во
— Иса, на самом деле, я хочу рассказать тебе… о вчерашнем совете, на котором Нур и Элим… приняли решение, — неуверенно сообщает Керона, с опаской глядя на меня. Сердце бьется непрерывным набатом, потому что я уже догадываюсь о том, что она скажет.— Они больше не могут ждать его рождения. Ни две недели, ни два дня. Мандиса… они сделают это с помощью темной магии Грейма и предложат темному Богу обмен. Который затеяли очень давно, но не решались…— Какой еще обмен? — сердце рухнуло вниз, а очередной толчок и сдавливающая пульсация внизу живота заставляет меня прикусить губу от ноющей и тянущей боли.— Помилование Элиоса. Помощь минтам. Что угодно, что спасет всех нас. Они обменяют твою жизнь, на спасение Элиоса… они уверены, что хранитель Врат, может восстановить тепловой и природный баланс, открыв здесь Зеркала Креона.— В этом нет никакого смысла! Кэлон сам мне сказал, что Элиос
— Умоляю, Амид … — кричит Аранрод, как только мой мужчина закидывает ее стройные ноги на плечи, и проникает в нее глубоко, мощно — и это движение, как хлыстом по напряженным позвонкам, ставит меня на колени. Я держусь за живот, в слепой надежде на то, что так смогу закрыть глаза нашему ребенку, и не позволю ему лицезреть подобный ужас.— Заткни свой рот, — рычит Кэлон, и с гортанным стоном наклоняется над Аранрод, вгрызаясь в пульсирующую вену на ее шее. Как только он заканчивает с рыжей одалой, Кэлон отшвыривает ее прочь. И Ари падает на уже мертвое тело другой девушки, которой повезло меньше, и она не пережила ночь страсти со своим Амидом. Я не хочу на это смотреть… Опускаю взгляд в пол, на котором собирается целая лужа багряной крови.Что он делает? Что это, что? Я даже ревности сейчас не испытываю. Ничего, кроме суеверного ужаса, непонимания... удушливой боли.Я вижу агонию и ярость чудовища, что осмелилась п
— Вы же слышали мою историю. Силы неравны, Креон стал в тысячи раз сильнее. Или мне еще раз перечислить всех тварей, что там обитают? Одни только дагоны растерзают половину наших войск. Начинать войну — все равно, что отправить минтов на верную смерть без единого шанса на победу. Это не имеет смысла. Я не позволю вам сделать это. Хватит с нас войны. Исход Элиоса зависит от того, насколько быстро мы достанем Аспис.— Ты можешь погибнуть, Мандиса. Кэлон говорил, чтобы получить Аспис, нужна жертва, — цедит сквозь зубы Нуриэль, хотя сам прекрасно понимает, что у нас нет другого выхода.— Кэлон слишком много лгал. К тому же, я бессмертна, Нуриэль, — с грустной улыбкой отвечаю я.Пока Кэлон не решит иначе. Пока не придет по мою душу, и не разорвет ее на кусочки, наказав за предательство. Что ж, если это случится, я встречу его с улыбкой, и надеюсь, что покидая этот мир, буду смотреть на то, как лучи солнца топят льды Элиоса.
— Что ты хотел сделать? — с обманчивым, почти ленивым спокойствием спрашиваю я. — Зачем ты явился к Вратам? Почему пытался бежать, когда меня увидел?— Я…— Ты хотел остановить поток энергии? Хотел разрушить связь? Дать Элиосу передышку, которую они смогли бы использовать против нас?— Взгляни на Креон, Кэлон и ты поймёшь, почему я хотел так поступить.— Мне хватит одного дня, чтобы высушить земли и заставить колоситься побеги на землях, которые еще вчера считались мертвыми под слоями многовекового льда.— Тебя не было здесь!— Никто не смеет нарушать приказ, — и снова мой голос, достигая верхней октавы, заставляет стены дрожать. — Даже ты, Радон. Тебя ждет наказание. На площади. Завтра. После того, как я избавлю Пересечения от лишней воды. Я лично выполню роль экзекутора. Десять плетей. И никакой исцеляющей магии после. Ты много дней будешь помнить и чувствовать, чего
Нуриэль— Правитель, я выполнил вашу просьбу. Элим совсем скоро будет здесь. Он бы мог использовать магический портал для передвижения, но сами понимаете, как важно сейчас сохранять магию, не расходуя себе в угоду, — на одном дыхании выдает запыхавшийся Кастор.Я отрываю взгляд от унылого горизонта, за которым наблюдаю достаточно длительный период времени, а, может быть, и пару мгновений. Время течет совсем иначе, когда ты чувствуешь, что его осталось совсем немного. Изо дня в день, я вижу одну и ту же картину, кутаясь в меховой плащ, который давно перестал защищать от холодов. Пронизывающий ветер, гуляющий в коридорах замка, стал привычным явлением, с которым пришлось смириться. Не научиться жить, а именно смериться и не роптать. Тяжёлые серые тучи, плотно закрывающие небо и бесконечно посылающие на землю град и слезы Ори. Черные пики гор, покрытые белыми шапками снега, неровные русла оледеневших рек, замерзающие Пересечения моей страны, голо