Слава богу, с появлением деспота планы насчет моего одеяния не изменились, и я застала в спальне Лугуса с относительно простым платьем в руках. То есть в основном оно все же состояло из ткани, а не из миллионов каменьев, его сплошным слоем покрывающих. И, само собой, оно было белоснежным. Сначала меня немного подмывало спросить у Лугуса, всегда ли Грегордиану нравились женщины в белом, но потом пришла к выводу, что плевать я хотела на это. Просто отметила для себя, что еще совсем недавно решила бы, что нужно как-то использовать любимый цвет деспота, дабы удерживать его внимание, а сейчас я просто хотела нравиться ему. Притягивать его взгляд так же, как он мой. И я прекрасно отдаю себе отчет, что вовсе не в одежде тут дело, а в нашем бесспорном взаимном влечении, но и упускать ни единой детали я не собираюсь.
– Монна Эдна, асраи Сандалф просит о разговоре с тобой, – с поклоном сообщил один из брауни, пока мои волосы, по обыкновению, подвергались уклад
Рассаживание за столом было отдельным, почти театральным действом, не говоря уже об остальной трапезе. Хлопотливые брауни пытались усадить принца Раффиса ближе к середине стола, но он, словно и не заметив их приглашений, занял место рядом с Илвой, то бишь как раз на противоположном конце стола от нас с Грегордианом. И это наконец привлекло внимание деспота. Мне прямо послышался отдаленный гром, и запахло грозовым электричеством. Деспот перевел тяжелый взгляд с принца на свою невесту, а потом повернулся ко мне и вопросительно едва заметно приподнял одну бровь. Я ответила ему настолько невозмутимым взглядом, насколько была вообще способна. Если что и происходит между этими двумя, то это не моя вина или заслуга, это как посмотреть, а их так почитаемой фейринской судьбы. Я сама-то еще не определилась, является ли эта… ну, скажем, инициация Раффиса как мужчины событием к худу или к добру, а может, и вовсе мимо. В чем тут вообще можно быть уверенной? Наклонивши
Первым желанием деспота было рассмеяться издевательски и торжествующе в лицо тому, кого он отказывался называть единокровным братом. Ведь совершенно очевидно, что тот окончательно выжил из своего проклятого ума. Повредился головой от бесконечных обдумываний интриг и построения безуспешных планов получить как можно больше власти и влияния. Но что-то в ненавистных глазах напротив насторожило Грегордиана, подсказало, что если Хакон и рехнулся, то не без основания. Вопреки его всегда низкому мнению о брате, деспот свято верил в мудрость и острый ум монархов, и в его голове не укладывалось, что они могли бы поручить хоть сколько-то значимую миссию безумцу. – И, конечно же, у тебя есть этому доказательства, королевский посланник, – Грегордиан не позволил насмешке прорваться. Удовольствие открыто выплеснуть свое презрение могло и подождать. Его прежние обиды были давно отомщены, а попытки нанести новые оказывались пока слишком ничтожны,
Боже, как же я в последнее время часто жалела, что у меня нет какой-нибудь суперсилы, чтобы шарахать ею Грегордиана периодически! И да, я на самом деле совсем не хочу причинить ему боль, даже в ответ на ту, что получаю от него, хоть «подставь вторую щеку» – это далеко не мое жизненное кредо. Просто иногда так хочется в чувство привести этого проклятого мужика, когда его подклинивает и глючит в образе архонта Приграничья! И опять же в данной конкретной ситуации я поняла, что тоже была не права. Пытаться что-то от деспота потребовать в таком его состоянии – ошибка, учитывая, что и в нормальном расположении духа он абсолютно не склонен идти на компромиссы или позволять помыкать собой. Но и ответная его реакция… Короче, я злилась. Очень. Хотя и не позволила себе скатиться до глупой обиды. А еще мне было страшно. Очень сильно, примерно так, как в первые сутки после пересечения Завесы, когда я была шокирована, дезориентирована и понятия не имела, что происхо
Учитывая запрет Грегордиана покидать свои покои, мне только и оставалось, что мерять отведенную жилплощадь шагами, предаваясь размышлениям, и злиться от плодящихся с огромной скоростью вопросов. Пока у меня было две основных версии событий прошлого и будущего. Первая: Беленус и Дану и в самом деле поддерживали свои отношения в состоянии перманентной вялотекущей вражды с редкими обострения просто ради процесса как такового. Возможно, когда-то и была некая причина для ее начала, но, очевидно, она больше не являлась основной движущей силой их поведения. Почему они так себя вели? Вот и заморачиваться на анализ не буду. Судя по Эбхе, мерить мышление этих двоих привычными мне категориями не стоит. Среди богов в мире Младших ведь тоже было нечто вроде этого, хотя и без местного размаха. Насколько мне помнится из мифологии, Зевс-громовержец постоянно ходил от жены налево и плодил внебрачных детей, а сама супруга, вместо того чтобы разбираться с ним, обрушивала свой гнев
Не утруждая себя стуком, в роскошные гостевые покои проскользнула великолепная Сайв, покачивая бедрами, грациозно и дразняще подошла прямо к Хакону и, прижавшись своим гибким телом, потянулась к его губам. Но королевский посланник отвернулся, презрительно скривив свой красивый рот, и поспешно отстранился. Очень давно эта женщина перестала быть для него по-настоящему желанной. Ее бесспорная внешняя привлекательность, выделяющаяся даже среди их народа, стала для него будто прозрачной. Слишком часто Хакон наблюдал, как Сайв использовала ее просто как некий инструмент манипулирования. Да и сам занимался тем же, подкладывая любовницу в чужие постели ради информации и в любых других целях. Поэтому утратил способность видеть в этих изгибах и идеальных линиях что-то кроме рычага воздействия в определенные моменты. Если что и способно было его по-прежнему заводить в этой зеленоглазой стерве, так это циничность, коварство и подлость, почти приближающиеся к его собственным. Но и
Зная ненасытность Грегордиана, я уже была готова к тому, что он станет выматывать меня до тех пор, пока я буду не в состоянии и слова промолвить. Хотя наш секс перестал быть взаимным выжиганием дотла сразу после пересечения Завесы, менее выносливым деспот от этого не стал. Изменилось качество, а не количество, и на это мне бы и в голову не пришло пожаловаться. Даже если я ощущала полное изнеможение, засыпая, то после пробуждения все это исчезало бесследно. Не считая сладко-болезненных отзвуков глубоко в теле, которые мне так нравилось смаковать, любое утомление пропадало, и я себя чувствовала новехонькой батарейкой «Энерджайзер». Но, как ни странно, устроив мне транспортировку в купальню и обратно, деспот улегся, расположив меня поверх своего горячего твердого тела, и затих. Его дыхание было спокойным, в отличие от члена под моим животом, однако Грегордиан был совершенно неподвижен, хотя я точно знала, что он не спит. Какое-то время я лежа
С каждой минутой мое настроение стремительно становилось все лучше. Даже не знаю почему, ведь от Грегордиана не было новостей, и понимания ситуации больше не стало. Я, выходит, просто скинула ответственность на деспота, предоставив ему разбираться, а сама без всей этой напрягающей мозг белиберды наконец ощутила себя легче воздуха. Выйдя на балкон, с наслаждением потянулась, подставляясь под ласкающие теплые лучи. Солнце уже нечужого мира сияло удивительно ярко. Небо, далекая зелень в долине, спокойное море с разномастными пятнами парусов бирем и даже сами камни Тахейн Глиффа поражали умопомрачительной насыщенностью цветов и богатством оттенков. И, кажется, ничто во мне больше не отторгало всю эту окружающую красоту. Губы сами собой расползались в улыбке, а в теле будто всю кровь заменили на некую искристую щекотную субстанцию, от которой я чувствовала себя беззаботной, легкой и пропитанной чувственностью как никогда в жизни. Даже прикосновение к коже
– Бу-бу-бу… – Р-р-р-р-р… Под аккомпанемент этих звуков мое сознание навестило меня впервые. Но ненадолго. Пребывание в реальности было столь неприятным, а явно агрессивно спорящие поблизости так напрягали, что возвращение в темноту, лишенную чьего-либо раздражающего присутствия, оказалось несказанным облегчением. Но, конечно же, находиться в свободном небытии спокойно никто позволять мне не собирался. – Эдна, ну давай же, соберись! – прорезался в блаженной темноте голосок Эбхи. – Ты должна объяснить все этим мужикам, пока они не наделали неверных выводов!&