Глава 7

- Григорий Сергеевич, покажете мне, где тут у вас магазин?

- Да, с удовольствием, Галинка! Вот сейчас только обмою морду лица, да приодену свою рубаху в петухах и поведу красавицу по деревне, - расплылся в довольной улыбке прораб.

А ведь устал сегодня до чертиков – столько работы сделано, и еще больше нервов потрачено. Я и сама еле на ногах держусь, но карман греет аванс в пухлом конверте, что не так давно вручил мне работодатель лично. Правда сделал это с таким пренебрежением, словно кинул собаке кость. Но мне-то какое дело до его тараканов? Абсолютно никакого. А вот холодильник в моем новом и временном жилище явно затосковал в отсутствии продуктов. И сегодня мне предстоит вторая смена – уборка дома и придание ему жилого вида. Но, Григорий Сергеевич прав – сначала и мне следует привести себя в порядок. Вряд ли коттеджный поселок, где дома соревнуются между собой не только красотой, но еще и габаритами, можно назвать деревней, да и даже если бы дело обстояло так, вряд ли прилично было разгуливать в мешковатых джинсах, заляпанных краской, и вытянутой футболке чуть ли не до колена, пусть и под курткой.

Я попросила прораба дать мне пятнадцать минут, и встретиться мы договорились за воротами стройки.

В гостевом доме было так холодно, что даже после улицы я моментально замерзла. А уж как я переодевалась, деревенея от стужи, и вовсе молчу. Зато уложилась я в рекордные сроки и выскочила из дома даже раньше намеченного времени. Но Григорий Сергеевич меня уже ждал – чистый и приодетый.

- Идем на экскурсию? – галантно подставил он мне локоть.

- Идемте, - не отказалась я опереться на сильную мужскую руку.

Поселок казался мне гораздо меньше, чем был на самом деле. Домов тут раз два и обчелся, оказывается, и очень скоро мы с Григорием Сергеевичем спустились к тому самому озеру, что проглядывалось из окна моей спальни. За озером начинался лесок, и я терялась в догадках.

- А вы живете на отшибе? – поинтересовалась я у прораба.

- Не совсем, - загадочно отозвался он.

Интересно. А где же тогда? Или их дом находится в лесу?

Каково же было мое удивление, когда сразу за лесопосадкой в еще одном небольшом овражике раскинулась симпатичная деревушка, о которой я даже не догадывалась. И такой она мне милой показалась после помпезного поселка. Простенькие маленькие домики, в основной массе деревянные, образовывали короткие улочки и приветливо светились окошками. Из печных труб повсюду валил дым, пахло сеном и скотом. Я даже замерла от неожиданного восторга, не в силах отказать себе в удовольствии полюбоваться всей этой красотой в сгущающихся сумерках и с высоты птичьего полета.

- Какая красота!

- А то! – гордо выпятил Григорий Сергеевич грудь. – Если уж и менять городскую жизнь, пусть и временно, на походную, то точно не в каменной коробке посреди асфальта.

Тут я с ним была совершенно согласна и даже затосковала немного, что сама так не могу.

- Видишь во-о-он тот дом с синей крышей и самой большой трубой? – указал мне куда-то вглубь деревни прораб. – Там мы и квартируемся. Для одинокой старушки-хозяйки дом явно великоват, и она нам сдает аж четыре комнаты. И участок там огромный. Ну пошли, покажу тебе наш магазин, а то в поселке все никак не откроется. Год уже строят супермаркет, а воз и ныне там, - проворчал Григорий Сергеевич и, взяв меня под руку, начал спуск в овражик.

Спустились мы быстро, мелкими перебежками и сразу же оказались в деревне. Продуктовый магазин располагался в одноэтажном кирпичном строении. Тут же были и промтовары, и хозтовары, и даже электроника. Сдается мне, услугами этого магазина пользовались и жители коттеджного поселка за неимением собственного. И торговля тут шла оживленная, особенно в эти вечерние часы.

- Галинка, вот что! Магазин открыт до десяти, успеешь в него еще забежать. А сейчас, айда к нам – ребята шашлык делают. Хозяйка яблочным сидром угощает собственного производства. Не отказывайся – от чистого сердца приглашаю.

Ну вот что с ним поделать? Так искренне звучит приглашение, что отказом я побоялась оскорбить Григория Сергеевича. Да и перспектива отведать горячего сочного шашлыка сразу же вызвала поистине дикий голод, как будто я неделю не ела. Так и согласилась ведь, о чем ни капельки не пожалела.

Когда мы пришли, хозяйка, у которой ребята снимали комнаты, уже вовсю накрывала стол к ужину в небольшой симпатичной беседке. Рядом Игорь – плотник вертел на мангале шампурами, унизанными сочными мясными кусочками. Пахло так, что я чуть сознание не потеряла от голода. Хорошо баба Соня, как сама велела себя называть хозяйка, сразу же сунула мне в руки бутерброд с домашним салом и соленый огурец. Это и помогло продержаться.

Остальные ребята тоже не бездействовали: кто дрова колол и складывал их в и так полную поленницу, Вася – самый молодой в бригаде нарезал салат под чутким руководством бабы Сони. Петр Матвеевич – самый старший в бригаде мел двор… В общем, все были при деле. Ну и я не осталась в стороне – мне баба Соня велела помогать ей таскать из дома посуду, нарезать домашний хлеб. Даже заставила слазать в погреб за грибочками, от вида которых у меня снова началось слюноотделение.

Все делалось так слаженно, что уже через каких-то полчаса все мы сидели за накрытым столом и уплетали вкуснющий шашлык. Ну мне он показался именно таким, а сидр бабы Сони – довольно пьяным, от двух рюмок я умудрилась захмелеть. И самое странное – усталость рабочего дня куда-то испарилась, уступая место веселью и легкости. Я бы, наверное, и дольше задержалась, чтобы послушать песни под гитару, в которых, оказывается, Слава – почетный член бригады и папа троих пацанов был большим мастаком, но побоялась, что не успею закупиться до закрытия магазина. Но одну меня не отпустили к моей тайной радости – проводить меня вызвался Вася. А то как-то страшновато было пробираться по темноте через лесок.

В магазине я затарилась основательно, решив прикупить продуктов впрок. Набралось два огромных пакета, которые Вася и донес мне до самого дома. Возможно, повела я себя не очень вежливо, когда усиленно делала вид, что не замечаю намеков Васи на приглашение выпить кофе. В отличие от меня пропустил он не две рюмки сидра и изрядно опьянел. Прогулка пошла ему только на пользу, а вот всякие случайности ни к чему были нам обоим. И не замечать его знаки внимания не получалось, чего я тоже совсем не хотела. Да и я мечтала просто отдохнуть в тишине и покое, после того как приведу дом в порядок. В общем, кое-как мне удалось избавиться от провожатого. Ну а дальше уже дело пошло само.

Сначала я затопила камин, и получилось это у меня легко. Сразу же по дому заструилось тепло и приятный запах горящих дров. Заполнила продуктами холодильник и кухонные шкафчики. Вымела и вымыла везде полы, стёрла с поверхностей пыль, вытряхнула покрывало с кровати и застелила ее чистым бельем. Расстилая мокрую тряпку на крыльце, я взглянула в сторону зияющего черными оконными провалами коттеджа. И тут же липкий страх коснулся спины, когда на первом этаже заметила блуждающий одинокий огонек.

В дом кто-то проник – это я осознала первым.

Я тут совершенно одна – мелькнула паническая мысль второй.

Пока соседи услышат мои вопли и придут на помощь, пройдет целая вечность – подумала я в заключении, чтобы проникнуться ситуацией, в которой оказалась. Ну и не последнюю роль сыграл алкоголь в крови – вместо того, чтобы притупить страх, он его усилил в разы, превращая в легкую паническую атаку.

Чтобы хоть как-то оправдать мои последующие действия, я должна немного рассказать о моем характере. Мне страшно прятаться от опасности и стараться ее переждать. Я должна оказать с ней лицом к лицу и победить ее. Это касается всего, что происходит в моей жизни. К примеру, если меня где-нибудь застанет ливень, то я не спрячусь под навес, а помчусь со всех ног домой, промокая до нитки. Не испугает меня и риск слечь потом с простудой. Если я считаю себя перед кем-то виноватой, то обязательно найду возможность поговорить с этим человеком и объяснить свое поведение, ну или просто признаться в проступке. А порой мои действия носят и вовсе неконтролируемый характер, когда рождается паника. Так однажды я едва не вылетела в окно с восьмого этажа во время землетрясения, возомнив себя птицей, наверное… Вот и сейчас, не знаю, кем уж я себя возомнила, но, вооружившись каминной кочергой, я отправилась на разборки с грабителем.

Пробиралась мелкими перебежками вдоль забора. Кочергу держала перед собой, готовая пустить в ход. Перед входом в дом затормозила – тот, кто сюда пробрался, явно никого не побоялся, вон и дверь оставил настежь.

Холл пустовал, и я прокралась по нему беззвучно. Отблеск фонаря маячил где-то слева, на него и шла. И зачем Громову понадобилось строить такую домину?! Куда как легче было бы поймать вора в небольшом доме…

Столкновение вышло внезапным. К яркому пучку света, что ослепит меня сразу за дверью, я не была готова. Рука с кочергой зажила самостоятельной жизнью и с силой опустилась на грабителя. Куда била, понятия не имела, но тут же раздался вопль боли, а чуть раньше о бетонный пол разлетелся вдребезги фонарь. Зрение ко мне сразу же вернулось, и я заметила на полу скорчившуюся фигуру. Только, почему-то заговорила она голосом Громова.

- Ты совсем ненормальная?! Кажется, ты мне ключицу сломала, - простонал он и встал на колени, держась за руку.

- Игорь Дмитриевич? – обмерла я. – Это я вас… так?..

- А ты тут еще кого-то видишь? – зло процедил он сквозь зубы. – Может, поможешь подняться?

- Конечно! – встрепенулась я и схватила его за руку.

- А-а-а! – застонал он. – Не с этой стороны…

Ой! Кажется, по этой руке я и саданула. С каждой секундой мне становилось все хуже. Я напала на Громова в его же доме. Не видать мне теперь этой работы как своих ушей. Да и его было жалко – удар получился даже сильнее, чем планировала. Хорошо хоть голову ему не пробила. Но он сам виноват – зачем светить в лицо?

- Идти можете? – участливо поинтересовалась я, заглядывая в его лицо, но видя только нездоровый блеск глаз.

Он оперся здоровой рукой на меня, и его пошатывало. Если он сейчас грохнется в обморок, то я вызову скорую и помчусь за помощью в деревню. Сейчас меня ночной лесок не пугал – куда как страшнее казались последствия моей самообороны.

- Ты мне руку отбила, а не ноги, - уже спокойнее произнес он.

- Ну, я отбила, мне и лечить, - пробормотала я, обхватывая его за талию и помогая спуститься с крыльца. – У меня есть аптечка… - повела я его к гостевому домику.

Дома первым делом усадила на диван. Кое-как нам удалось совместными усилиями стянуть с него куртку. Ее я еще умудрилась и порвать этой кочергой, будь она не ладна. А когда увидела на плече небольшое пятно крови, то едва не лишилась сознания. Руки ощутимо задрожали, и от Громова это не укрылось.

- Посмотри в холодильнике, есть ли лед? – убрал он мои руки от своего пуловера, который я пыталась с него стянуть.

- У вас кровь…

- Вижу, - посмотрел он на меня так, будто я и есть та самая мисс Очевидность.

- Нужно обработать рану. А для этого я должна помочь вам раздеться.

- Как-нибудь сам, - пробормотал Громов и тут же поморщился от боли, когда попытался снять пуловер.

- Не упрямьтесь, я помогу! – решительно проговорила я и снова взялась за рукав на здоровой руке.

Кое-как нам удалось оголить его торс. Невольно подметила, что он у него довольно накаченный. Плечо возле ключицы припухло, и кожа была рассечена. Но рана не показалась мне глубокой.

- Попробуйте пошевелить рукой, - велела я как заправский врач.

Рассуждала, что если у него что-то сломано, то рукой шевелить он не сможет. С чего я это взяла, понятия не имела, но действовала вполне уверенно.

Как ни странно, но Громов меня послушался, и у него получилось. Правда, лицо искривила новая гримаса боли, а за ней и мне достался сердитый взгляд, но что-то мне подсказывало, что увечья по моей вине он получил не сильные и не катастрофические.

- Сначала обработаю рану, а потом приложу лед, - сообщила ему я и принялась за дело.

Все необходимое для оказания медицинской помощи у меня имелось, и скоро на плече Громова появилась симпатичная наклейка лейкопластыря. Ну а потом я принесла лед, завернутый в полотенце, и собственноручно приложила его к плечу пострадавшего. И снова Громов убрал от себя мои руки. Ну не хочет и ладно.

- Как вы себя чувствуете? – поинтересовалась я, стараясь не смотреть на его оголенный торс. Порадовалась, что в домике очень тепло, даже жарковато.

- Точно не собираюсь умирать, - усмехнулся он. – А подробности узнаю завтра, когда сделаю рентген.

- Хотите чаю? – «включила» я вежливую хозяйку.

- А покрепче у тебя ничего нет?

- Увы, нет, - развела я руками.

- Тогда, согласен на чай, - кивнул он и протянул мне лед. – Это можешь забрать, хватит уже…

Прежде чем отправиться на кухню, я выудила из своих вещей фланелевую рубаху в клетку – мою любимую домашнюю, мужскую и на три размера больше. Именно в таких я любила разгуливать дома, предпочитая их халатам.

- Можете надеть ее, - положила рубаху рядом с Громовым. – А ваш пуловер я выстираю и верну завтра.

Спорить на этот раз он не стал, и когда я вернулась с кухни с небольшим подносом, сидел в моей рубахе. Та немного натянулась на его плечах, но в общем-то пришлась почти впору.

- Вам идет, - улыбнулась я.

- Неужели? – ехидно скривился он. – Вот что! – тут же сменил тон на деловой. – Мне придется остаться тут на ночь. Постелешь мне на этом диване. Сам я за руль сегодня сесть не могу, а Николая вызванивать уже поздно…

Горазд он давать распоряжения, даже когда дело не касается работы, - неприятно кольнула мысль. Но я промолчала, все еще чувствуя себя перед ним виноватой. Ну и меня заботил вопрос нашего дальнейшего сотрудничества. Оставалось надеяться, что Громов меня не разжалует.