Глава 3

Карина

Жить с родителями было… замечательно. Я никогда ранее до этого не могла нормально выспаться или поесть, а в родительском доме меня всегда ждал завтрак, а отчим качал сына на руках и кивал головой на стол:

– Поешь, доченька, тебе еще богатыря нашего кормить.

И я ела, сдерживая всхлипы и проглатывая комок, который всегда застревал в горле при его словах, отводила взгляд, чтобы никто не видел моих слез, а потом, когда за родителями закрывалась дверь, и они уходили на работу, тихонько плакала, чтобы не напугать сына.

Целых три дня мы не вспоминали о моем прошлом, три дня, когда мой телефон был отключен, а родители игнорировали звонки. За это время я окончательно убедилась, что была не просто идиоткой, а кем-то более глупым, тем, кто решил и смог терпеть издевательства. Меня словно выживали или делали все возможное, чтобы я сдалась, перестала бороться и просто приняла свою участь.

Наверное, так и было, пока не родился Лева. Материнская любовь победила. Я дала четко понять, что сын для меня на первом и единственном месте, что только о нем я буду заботиться, и только в случае свободного времени о других.

Эх, а я ведь с огромным пузом лазала на карачках по полу и мыла его, и переживала, особенно на последних месяцах, как бы не родить дома в позе «зю». Глупая! Разве так можно было, разве они этого стоили, люди, ставящие свои интересы выше других, думающие, что они лучше остальных?

Боже мой, как мы бываем слепы, как мы бываем неуверены в себе, не находим сил – терпим и надеемся на непонятное счастье, которого просто не может быть. Возможно, где-то в другом месте, с другими людьми, но не там, где из тебя делают тряпку, не там, где собственный отец презирает своего сына, а бабушка кривит губы, рассматривая внука. Сколько раз мне говорили, что ребенка нагуляла, что он совсем не похож на родного папу? Сколько раз мне выносили мозг допросами и претензиями? Ну не может новорожденный малыш сразу унаследовать черты своих родителей, просто не может! Да, постепенно, со временем, но не тогда, когда ему три дня от роду!

На четвертый день пребывания дома я все же включила телефон и, не читая, пролистала сообщения, мельком замечая слова с угрозами. Надеюсь, сообщения помогут в суде, если возникнут трудности, возможно, именно они повлияют на исход дела, но я точно была уверена, что родители ищут адвоката, который будет защищать мои права, в то время как я буду дома.

Нет, я твердо была уверена, что мой мальчик останется со мной, что сожитель с родственниками мало чего смогут добиться, а все потому, что ребенок рожден не в браке, и в графе «отец» стоит прочерк. Да, тогда я взбрыкнула и решила, что если на моем пальце нет обручального кольца, если за столько времени меня никуда не звали, то и нечего назначать этого человека на такую важную должность. Как чувствовала…

Мама с папой решили не окунать меня в болото разборок, огородили от Макса и его настойчивой семьи. И это больше, чем они могли сделать. Наверное, разговора и встреч с бывшим я просто бы не пережила, перегорела бы, как лампочка от сильного накаливания и скачка электроэнергии, разорвалась бы на мелкие осколки. Я не могла представить, как бы смотрела в его лживые глаза, как бы вообще могла найти силы, чтобы что-то ему сказать.

Каждый день и так был для меня пыткой, я даже боялась выйти на улицу, боялась увидеть знакомую машину, на которой мог бы приехать Максим. Да что говорить, стоило кому-то постучаться в дверь, как мое сердце подпрыгивало и застревало в горле, несколько раз даже шла кровь носом от сильного волнения, и мама даже предложила обратиться к специалисту, который бы поговорил, убедил, что ничего страшного ни со мной, ни с ребенком не случится.

А я боялась кому-то раскрывать душу, боялась осуждения и сочувствия. Даже родители до конца не знали, через что мне пришлось пройти, потому что мы всегда были не настолько близки, нежели с ними Алиса. Как только девушка и ее отец появились в нашей с мамой жизни, то девочка как-то быстро приняла тот факт, что у нее будет новая мама. Да и вообще все довольно быстро друг с другом спелись, а вот я как была отщепенцем, так им и осталась. Сколько раз Алиса выводила меня тем, что мама любит больше ее, а не меня, что заберет самого любимого человека себе целиком и полностью, лишая меня материнского внимания. И ведь смогла, зараза такая. Каждый вечер  в кругу семьи обсуждались достижения девушки, которая была меня младше на пару лет. Сама же довольствовалась кивком головы и коротким «молодец». Первое время даже боролась за внимание к своей персоне, пока не получила нагоняй из-за очередной ссоры с сестрой. Мол, я старшая и должна уступать. Наверное, это был переломный момент в моей жизни, с того дня считала себя взрослой, самостоятельной, той, что сможет принять разумное решение и справиться со всем. Глупо? Возможно. Наверное, отголоски прошлого сыграли со мной злую шутку, понадеялась на свои знания, на свой небольшой жизненный опыт. И вот что вышло. А сейчас… мне реально было больно и страшно, что родители узнают, с какими людьми я жила.

Сейчас же я была как у Христа за пазухой, не знала бед и огорчений. Каждый день занималась только сыном, помогала матери по дому в силу возможностей и просто жила. Мыслями в прошлое старалась не уходить – жила здесь и сейчас. Вот что делало меня счастливой, вот что давало сил, дарило радость и успокоение. Мне даже казалось, смогла хоть немного расправить плечи и поднять голову.

Через пару недель в дом вернулась сестра, и начались первые незначительные ссоры. Все это время Алиса была в другом городе с друзьями, отмечала закрытие сессии и просто отдыхала. И вот когда приехала уставшая с дороги, но довольная жизнью, то ее ждал неприятный сюрприз в виде сестры, которая еще и с ребенком на руках явилась.

– Ба, кого я вижу, – девушка зашла в квартиру в тот момент, когда родители были еще на работе, поэтому нашим словесным баталиям никто помешать не мог. Нет, я честно старалась где-то промолчать, где-то уйти, но комната у нас всегда была одна на двоих и как теперь быть? – Вообще-то я планировала в этой комнате жить со своим молодым человеком, – поставила она меня перед фатом и сложила руки на груди. А я что могла сделать? Лишь пожала плечами и ушла в спальню к родителям, укладывать сына там, прекрасно понимая, что на прежнем месте покоя ни мне, ни тем более Льву не будет.

Страшно знать, что тебе не рады, еще страшнее повторно оказаться в подобных, но более щадящих условиях. Нет, Алиса не включала громко музыку, но всегда шумела посудой, громко топала и разговаривала по телефону так, чтобы ее соседи слышали. И ни разу ей в голову не пришло, что такой стиль поведения может кому-то помешать. Благо, за эти дни малыш значительно лучше стал спать и не реагировал на посторонний шум.

Когда родители вернулись с работы, то, конечно, обрадовались появлению второй дочери, чуть ли не пир устроили в ее честь. Вот только вечером, когда были съедены все вкусные блюда, Алиса завела неприятный разговор и испортила настроение всем присутствующим. И в первую очередь мне, потому что я вновь окунулась в детство, когда на меня не обращали никакого внимания, словно и не живу с ними вовсе. Было неприятно слушать, как меня обсуждают словно со стороны, словно меня тут нет – лишь пустое место. Да еще при этом родственники, будь они неладны, вели беседу на повышенных тонах, не заботясь о том, что могут разбудить маленького ребенка, который точно так же как и я являюсь частью этой семьи. Пришлось уходить к малышу и следить за тем, чтобы он не проснулся, а тем временем градус общения повышался.

– Я не буду с ними спать в одной комнате! – возмущалась Алиса, пока я сжимала в объятьях сына и прижималась спиной к стене.

– Она твоя сестра! Карине в разы тяжелее! – настаивал отец, впервые заступаясь за меня.

– Раз залетела, сама бы и расхлебывала, – это был удар такой силы, что воздуха в легких мгновенно не осталось. Я просто медленно села на пол и чуть ударилась затылком о стену, глупо улыбаясь. Вот оно истинное лицо младшей сестры, ну же, Алиска, покажи себя во всей красе, ты ж у нас всегда было милой и доброй девочкой, плохими словами никогда не ругалась и была милосердна ко всем. Интересно, глаза у родителей после этой фразы раскроются или нет?

– Не смей так говорить! – теперь ворчала мама.

– А как мне говорить, если мы с вами договорились, что ко мне переедет мой молодой человек! – стояла на своем девушка, слыша и слушая только себя.

– А мы тебя просили подождать, квартира еще не готова!

– Да плевать я хотела на квартиру, пусть там Карина и живет! Мы с Гошей будем жить здесь!

Благодаря этому разговору я поняла, что сестре готовился подарок к завершению ВУЗа, ей купили однокомнатную квартиру в новом районе, и теперь туда переедем мы с Левкой. Вот так просто они все и приняли решение, не спросив меня, просто поставив перед фактом.

Собрав повторно сумки, старательно отводила взгляд от родителей, которые очень виновато на меня посматривали, вот только разговаривать я с ними больше не хотела, ни с кем. Внутри образовалась звенящая пустота, которая придавливала меня к кровати, да так, что я часами не выходила из комнаты, полностью переключившись на сына. Лишь его чистые и светлые глаза, которыми он меня рассматривал, помогали хоть как-то справиться с возникшими вокруг меня проблемами.

Отчим спустя пару дней отвез меня почти на окраину города, где и располагалась квартира Алисы. Ремонт был завершен, ванная комната была сделана полностью, даже имелся старенький холодильник, который раньше стоял у бабушки, да газовая плита. Мне даже где-то нашли разделочный стол, небольшой навесной ящик для посуды да пару табуреток – вот и все богатство, в которое нам  пришлось переехать с сыном. Детская кроватка разместилась в комнате у дальней стены, надувной матрас располагался рядом на полу. Шкафа и комода не было, лишь тумбочка, в которую я убрала вещи Льва, а мои так и лежали в сумках и пакетах.

В день переезда, я долго сидела на подоконнике и смотрела на пустой двор, задавалась вопросом: «А почему так произошло?» и каждый раз находила оправдание всем, кроме себя. Почему-то каждый раз во всех проблемах была виновата только я и никто другой. Чудная женщина, не знающая себе цену, а ведь подобная самооценка была мною приобретена. Ведь я ж всегда и во всем была виноватой. Всегда и во всем…

Родители, видимо, чтобы загладить свою вину передо мной, каждый день перечисляли деньги на продукты, которые тратила с умом, научилась таки, пока жила с Максом. Больше копила или покупала что-то для сына, конечно ни о каких дорогих и интересных игрушках речи не было, а мне было достаточно, чтоб дома на столе лежал хлеб да чай, можно и так прожить. Хотя, ребенка кормить нужно было, поэтому свой рацион разбавляла полезной пищей, по крайней мере старалась.

В новом доме чувствовала себя очень хорошо, особенно, когда стоит оглушающая тишина, и никто не кричал из одной комнаты в другую, желая дозваться кого-то из родственников. Да и в районе было почти безлюдно, пока еще мало кто заселился, поэтому даже ремонт был редкостью для нашего подъезда. Я без страха выходила на улицу и могла целый час раскачиваться на качелях, пока на руках спал сын. Да, у меня на данный момент не было даже коляски, но совсем скоро мы ее обязательно купим, и тогда смогу совершать пешие прогулки куда угодно, благо, сын спал отлично, лишь бы во время кормили.

В нашем тихом дворе никогда и ничего не случалось, вот уже прошла неделя, а ни новых людей, ни странных событий не было, поэтому сегодняшний инцидент оказался неожиданным. Мужчина, которому я оказала хоть какую-то помощь, не был похож на бандита, он, скорее, выглядел растерявшимся и потерянным. Не смогла его бросить, не смогла пройти мимо, отведя взгляд в сторону. Эх, говорили мне родители, не лезь, не вмешивайся, да только как быть, когда он там, на земле лежит, встать не может? Потащила за собой, пропустила в квартиру и просто замерла от удивления, когда он рухнул к моим ногам и помог разуться. У меня на тот момент словно воздух из легких выкачали. Вот, оказывается, как поступают настоящие мужчины. Но смутило то, что так поступил посторонний, считай, чужой человек сделал то, чего никогда не делал бывший парень. Вот так просто нагнулся и снял, без лишних просьб. Хотя я бы даже и не обратилась за помощью, справилась бы сама.

Пока укладывала сына, отметила еще одну особенность – мужчина вел себя тихо. Мне даже показалось, что он ушел. Но нет, нашла его в кухне, сидящего на стуле, сгорбленного, с разбитым лицом и какими-то неживыми глазами. Даже показалось, что он смотрел сквозь меня.

Я, всегда испытывающая жалость, просто не могла ему не помочь, хотя полностью отдавала себе отчет – человек посторонний, странный, запуганный, что ли, но раны обработала и даже противиться его едва ли не бегству и уговаривать остаться не стала, позволила незнакомцу уйти. Но когда он проходил мимо, когда навис надо мной своей мощной фигурой, непроизвольно сжалась, казалось, что он меня сейчас ударит. Не знаю, откуда взялись эти бредовые мысли, но они, черт возьми, были. И, похоже, мое поведение незнакомца не просто смутило, а ввело в замешательство – вон как выскочил из квартиры, даже толком не оделся и не обулся.

Закрыв дверь на замок, пошла в кухню готовить нехитрый обед. Как-то даже немножечко позабыла о мужчине, которому помогла. А уж когда проснулся Лев, так все мысли занял сын. Только он, и никого больше для меня не существовало.