В медкапсуле я успела даже немного подремать. Разморило от ощущения покоя и безопасности, и как только смежила веки, так почти сразу и отключилась. Проснулась от тонкого сигнала, сообщающего, что программа регенерации закончена. Открылась прозрачная крышка, и Док помог мне выбраться.
— Ну что? Как ощущения? Ничего больше не беспокоит? — спрашивал он, водя вдоль моего тела портативным сканером. — Как ножки, ожоги больше не зудят?
— Спасибо, Сентар. Все в порядке, — улыбнулась я.
— Чудесно! Просто чудесно! Отличная человеческая особь… — бормотал он. Отложил сканер и потер руки. — Ну что, Элишше, ты полностью здорова. Все прививки и стабилизатор усвоились. Так что можешь смело уходить.
— Сентар, а у вас тут нет душевой? — смущенно спросила, не зная, как объяснить, что выходить в коридоры в таком виде мне не хочется. — Майки говорил, что принесет мне какую-нибудь одежду, но… — обвела я себя рукой, намекая, что мне не мешало бы помыться.
— Ах да! Конечно! Майки уже все принес, вон комплект. — Док указал рукой на стопку одежды на кушетке. — Так, и сейчас проверим, как стерилизатор справился с твоими вещами.
Порывисто развернувшись, он прошел в противоположный конец медотсека. Открыл один из аппаратов и вынул оттуда серую стопку ткани. Встряхнул, придирчиво разглядывая, потом достал из раскрытого зева аппарата мои плетеные сандалии и с довольной улыбкой отправился обратно.
— Стерилизатор — отличная вещь. Все органические вещества убрал. — Док продемонстрировал мне платье, на котором не осталось ни пятен крови, ни разводов от пота. — А пока ты будешь в душе, я еще засуну их в ультразвуковую чистку. Остались следы песка.
Я только кивала, так как не имела ни малейшего представления, что такое ультразвуковая чистка и что именно делает стерилизатор. Главное, что мне вернут вещи в чистом виде.
Душ в медотсеке находился за переборкой, которую я сама не опознала — стена и стена. Но Сентар нажал на кнопку, и панель отъехала, открывая вход в небольшое помещение с душевой кабиной, раковиной и унитазом.
— Справишься? — с сомнением посмотрел на меня мужчина.
Я пожала плечами, не зная, что сказать. С мытьем-то я справлюсь, только сначала пусть объяснит мне, как что включается и чем можно помыться. О чем и сообщила, после чего получила подробную инструкцию.
Некоторую заминку вызвала необходимость почистить зубы. В оазисе я использовала тряпочку, так как щеток нам не выдавали. А тут… Сентар просто ткнул пальцем в зеркальный шкафчик над раковиной, мол, все там. Но зубных щеток я не видела. Была только коробка с прозрачными удлиненными брусочками из какой-то мягкой субстанции, запакованными попарно в индивидуальные упаковки. Альтернативы не имелось, поэтому принялась изучать инструкцию на упаковке.
Хм.
Оказалось, это именно то, что я искала. Но вот в таком странном виде. Одноразовые капы, которые необходимо было надеть на зубы и подождать две минуты. Ну ладно…
Вскрыла, вынула, изогнула полукругом и нахлобучила один из брусочков на верхнюю челюсть, как было нарисовано в инструкции. Вещество, из которого они были выполнены, оказалось мягким, пластичным и плотно облепило зубы. Капа сразу же зафиксировалась, и я повторила процедуру с нижней челюстью. Закрыла рот, чтобы выждать положенное время, но тут из него как полезла пена… Я чуть не завопила с перепугу! Стояла с отвисшей челюстью и таращилась на творящееся пеноизвержение, не зная, что делать.
Капы пузырились, пенились, и все это лезло и лезло наружу. Боже ж ты мой! Чувствуя себя умственно отсталой — настолько полоумными у меня были глаза в зеркальном отражении, — я смотрела на это, не зная, то ли орать и вызывать подмогу, то ли выжидать положенные две минуты.
Хорошо, что не стала кричать и звать Дока. М-да. Ровно через указанный интервал времени с момента активации капы перестали пузыриться и полностью растворились. Я прополоскала рот, как было велено в инструкции, и принялась изучать потери. Вот наверняка же сейчас недосчитаюсь как минимум пары зубов. Но нет… Все зубы оказались на месте, более того, они явно побелели и аж скрипели от чистоты. Это я, не выдержав, потерла их пальцем. Надо ведь было убедиться, что все в порядке.
А спустя мгновение я блаженствовала под тугими горячими струями воды. Какое же счастье! Нет, определенно, в прошлой жизни я мылась в душе, и неоднократно. Потому что это было знакомым, привычным и словно бы само собой разумеющимся. В оазисе у Патагеша я неумело поливалась из тазика. А вот душ — это родное и знакомое. Так же как и жидкий гель для тела, и густой шампунь для волос. И то и другое без запаха, но они прекрасно пенились и со своими функциями справлялись идеально. Хотя пришлось повозиться, пока смогла промыть гриву спутавшихся волос. Как хорошо, что я прихватила с собой расческу! Пусть она совсем простая, но без нее волосы превратятся в колтун. А я сильно сомневалась, что на этом, скорее всего, военном корабле хоть у кого-нибудь есть расческа, способная разодрать такое количество длинных вьющихся волос, как у меня.
Из душа выходила с явным нежеланием. Я так истосковалась по воде, но Сентар ждал… Расчесала еще мокрые волосы и включила режим сушки.
В медотсек входила, снова чувствуя себя женщиной, а не грязной ящерицей, обсыпанной песком.
— О-го-о! — встретило меня восклицание Сентара, уставившегося на мои распущенные и уже сухие волосы, падающие ниже талии. Хотя насчет падающих… это я им льщу и сильно приукрашиваю ситуацию. После сушки они практически встали дыбом, и сейчас меня окружало очень-очень пушистое рыжее облако. Но не идти же было по коридору с мокрой головой, пришлось сушить. Потом мужчина вгляделся в мое лицо: — Да ты красавица! И мордочку почти отмыла. А чего не до конца? Вот эти пятнышки… Мыло не справилось?
— Это веснушки, — пояснила с улыбкой. — Они не отмываются.
— Веснушки? Смешное слово. — Он тоже расплылся в добродушной улыбке. — Одевайся. Хочешь — в свое, хочешь — в комбез, который принес Майки.
В комбинезон можно было упаковать трех таких девушек, как я. Поэтому приложила его к себе, демонстрируя Сентару, где заканчиваются рукава и брючины, и тема с униформой была закрыта. А вот белье, хоть и мужское, надела. Благо трусы, выглядящие как шорты, оказались из тонкой эластичной, хорошо растягивающейся ткани и с меня не сваливались. Неудобно, конечно, но все лучше, чем быть голой под платьем, находясь на корабле, на котором я — единственная женщина. А футболку, которую предполагалось надевать под комбинезон, решила использовать потом вместо ночной рубашки.
Когда переоделась и обулась в свои сандалии, Док торжественно протянул мне круглую стальную банку с завинчивающейся крышкой.
— Держи! Там сердце, которое ты привезла. Я подверг его криообработке и положил в вакуумный контейнер. Так что не вздумай вскрывать, а то придется повторять процедуру заново.
— Спасибо, Сентар! — Я смотрела на этот стальной цилиндр, не имея сил взять его в руки.
Понимала, что должна, что обещала. Но… Я только сейчас начала понемногу отходить от всего того ужаса, что произошел на Шандире. А этот скорбный груз… Он — напоминание, вечный укор и вечная память о Лиллуко. И не будет мне покоя, пока я не доберусь до Керакато и не похороню его там.
Тут пиликнул дверной коммуникатор.
— О! Это за тобой!
Док открыл дверь и впустил Майки. Тот тоже успел переодеться, сменив плотный «уличный» комбинезон на легкий, в каких ходил весь экипаж корабля.
— Элишше? — Парень расплылся в улыбке, разглядывая меня во все глаза. — Отлично выглядишь. Мне командор велел отвести тебя в выделенную каюту. Так что забирай свои вещи, и идем.
Я поблагодарила Сентара за помощь и участие, прихватила стальную банку и вещи. Со своей расческой и палантином расставаться было неохота, футболка мне точно понадобится, ну и комбез взяла — на всякий случай. Может, удастся с ним что-нибудь сделать и подогнать по фигуре? Хотя в этом я сильно сомневалась.
Коридор, лифт, снова коридор. Народу навстречу попадалось все больше, парни улыбались, говорили какие-то комплименты, пытались знакомиться, но я шарахалась и жалась поближе к своему сопровождающему. Нет, они мне ничего плохого не делали, но напрягал сам факт, что на этой махине, мчащейся среди звезд, нет ни одной девушки, кроме меня. А ну как действительно откроют сезон охоты? И что мне тогда делать?
— Ты чего такая нервная? — со смешком спросил Майки, когда я в очередной раз дернулась и вцепилась в его локоть после одобрительного присвиста, полетевшего нам вслед.
— Станешь тут нервной, если все так реагируют… — буркнула и оглянулась назад.
Точно, стоят, улыбаются и смотрят. Еще и друг другу что-то со смехом говорят. Ой, мамочки! Они когда женщин в последний раз видели?!
— Командор! — внезапно сказал Майки и остановился.
Я обернулась и тоже замерла, глядя на мужчину с черным хвостом, который мрачно смотрел на меня.
— Почему ты не переоделась? — сухо задал он вопрос, кивнув на комбинезон в моих руках. — Это крейсер, а не дамский клуб.
У меня вспыхнуло лицо от такого незаслуженного оскорбления, но и ответить было нечего. Ведь действительно — крейсер, неясно, правда, какого назначения, но явно не туристический лайнер. И таки да, не место мне тут. Спасибо, что подобрали, а не бросили умирать в пустыне.
— Он мне велик, — ответила максимально сдержанно.
— Настолько велик, что ты предпочла ходить в этом жутком балахоне? — вновь последовал пренебрежительный кивок, но уже на мое платье.
И ведь снова прав! Черт бы его побрал! Не знаю, что такое черт, но точно что-то ругательное. Балахон жуткий, серого цвета, который совершенно не шел к моим рыжим волосам и голубым глазам. Но разве у меня был выбор?!
— Майки, подержи, пожалуйста.
Без дальнейших объяснений сунула в руки парню стальной цилиндр, футболку, палантин и расческу, сложенные аккуратной стопочкой. А как только он у меня их взял, не глядя на командора, развернула комбинезон, встряхнула и приложила его к себе, придерживая на плечах. Манжеты рукавов повисли где-то ближе к коленкам, а брючины расстелились на полу.
И чего они хотели?! Я ведь и Майки, и командору даже до плеча не доставала. Подняла взгляд на этого неприятного типа и увидела, что он не просто рассматривает меня и форму, а еще к чему-то принюхивается. Ноздри его трепетали, и он даже чуть наклонился вперед.
— Командор? — позвала его, не дождавшись реакции.
— Я увидел, — ответил он через паузу и задал вопросы, от которых я растерялась. — Что это за запах? Чем от вас несет?
— Н-не знаю.
Я принюхалась. Ничем от меня не пахло. В душ я сходила, все с себя смыла, так терлась мочалкой, что чуть кожу не содрала. А волосы вообще раз шесть промыла. Гель и шампунь у Дока без запаха. На всякий случай подняла руку и понюхала рукав платья. Да нет же никакого запаха! Чего он ко мне прицепился?!
— Простите, я ничего не чувствую. Я только что из душа. И Сентар мои вещи простерилизовал и почистил ультразвуком. Они уже ничем не пахнут и абсолютно стерильны, — пояснила, не зная, как оправдаться.
Я бросила беспомощный взгляд на Майки. Парень тоже явно пытался принюхаться, но, судя по недоумению на его лице, ничего не чувствовал.
Командор мрачно меня разглядывал, заставляя теряться в догадках. Я нервно зацепила прядь волос, поднесла к лицу и вдохнула. Нормальные чистые волосы… Никаких посторонних запахов. Только вот этот ушастый и хвостатый тип явно так не считал.
Ноздри раздувались, лицо злое, взглядом буквально размазывал по стенке…
— Иди! — Брюнет сделал шаг в сторону, освобождая проход. — Из каюты — ни ногой. Увижу, что болтаешься по кораблю, лично выкину за борт.
Суетливо сложив комбез, я уже шагнула, но потом решила уточнить.
— А как быть с комбинезоном? Я могу остаться в своем платье?
— Это не платье, а рабская роба! — отрезал командор.
И опять я не поняла, что делать-то? Можно мне в нем оставаться или придется натягивать на себя этот огромный черный мешок, который форменный комбинезон? Только вот спрашивать не решилась. У черноволосого ниоки был такой вид, что с ним рядом-то стоять стало страшно, не то что глупые вопросы задавать.
И нюхал… Точно ведь, нюхал! Я видела, как подрагивали его ноздри, а хвост нервно постукивал по ноге.
Я бочком обошла его, прижимаясь к стенке, и отошла подальше. Майки меня нагнал, и мы направились дальше.
— Жуткий тип! — прошептала, боясь оглянуться.
Дошли до нужного места, парень набрал комбинацию цифр на замке и пропустил меня в выделенную каюту.
— Майки, — позвала я, прежде чем он ушел, — от меня действительно плохо пахнет? Может, я принюхалась и не замечаю? Только скажи правду, пожалуйста.
— Я не чувствую. — Он растерянно пожал плечами. — По-моему, ничем от тебя не пахнет. Поначалу — да. Это ужас был. Но сейчас запаха нет.
— А чего он тогда?.. — Я заморгала, чтобы удержать слезы обиды.
— Элишше, да не расстраивайся. Командор — ниоки. А они имеют крайне острое обоняние и тонкий слух. Подозреваю, что, кроме него, никто никакого запаха от тебя и не учует.
Я кивнула, принимая объяснение, а мой провожатый продолжил:
— Располагайся. Каюта в твоем распоряжении, — улыбнулся на прощанье и ушел, закрыв за собой дверь.
И только тут до меня дошло, что еды мне так и не дали и я не имею ни малейшего представления, когда ее принесут. Я же рассчитывала, что мы отнесем вещи в каюту, а потом меня покормят. Наверняка ведь у них тут есть столовая. И вот, пожалуйста!
Еды не дали, в каюте заперли, выходить из нее запретили.
— «Увижу, что болтаешься по кораблю, лично выкину за борт!» — сердито спародировала я слова командора и добавила: — «И за борт ее бросает в набежавшую волну»[1]. А сам — невоспитанный мужлан, даже имя свое не назвал.
Откуда вдруг всплыла фраза про набежавшую волну, я не поняла. Наверное, я в душе поэт…
Положила на койку свои вещи, комбез в том числе, и огляделась. Н-да. Серые стены, серый потолок, серый пол, серый коврик, серая металлическая мебель — койка, стол, стул, тумбочка. Встроенный в стену одежный шкаф — внутри тоже серый. Даже зеркало на внутренней стенке одной дверцы не спасало от уныния, отражая пустые вешалки на фоне серых панелей и три графитового цвета полотенца. Я тоскливо посмотрела на темно-серое покрывало на койке.
Приют депрессии!
Неужели все военные и наемники такие унылые зануды, что для них вот этот кошмар — норма? Не сдержавшись, откинула покрывало, чтобы проверить, какого цвета постельное белье. Если тоже серого, то я в таком интерьере через пару дней умом двинусь. Но нет, оно оказалось белым. Ну и то хорошо.
Но самое ужасное, что я в своем светло-сером платье полностью сливалась с обстановкой. Такая же бесцветная и безликая. Поймав себя на этой мысли, решила не заплетать волосы в косу. Пусть будет хоть какое-то яркое пятно в этом уголке страдающего депрессией пессимиста.
Повесила в шкаф черный комбинезон, чтобы немного нарушить кошмарный монохром, и принялась исследовать пространство дальше. У входной двери увидела панельку с кучей кнопок. Разобралась, как включать и выключать свет. Потом ткнула в изображение экрана, и над столом отъехала в сторону дверца, скрывающая встроенную полку. Там обнаружились электронный планшет, нелинованная тетрадь, две ручки и несколько графитовых карандашей.
Планшет переложила на кровать, чтобы разобраться с ним позднее, и принялась дальше изучать каюту. Где-то ведь должны быть туалет и душевая. По крайней мере, я на это сильно надеялась. Нашла! Не сразу, но нашла. Нужно было прижать ладонь к небольшой выпуклости на стене, и как только я это сделала, переборка отъехала в сторону и открылся вход в санузел. Стеклянная душевая кабина, стальной унитаз и стальная же маленькая раковина со встроенным над ней шкафчиком с зеркальной дверцей. В нем обнаружились коробка с капами для чистки зубов, флакон жидкого мыла и крем-дезодорант. В душевой кабине, соответственно, нашлись гель для душа и шампунь — прозрачные и без запаха, такие же, как в медотсеке.
Хоть от жажды не умру, и то хлеб. При слове «хлеб» в животе заурчало, намекая, что водой сыт не будешь, и вообще, ела я последний раз больше суток назад. Скорчив своему отражению в зеркальной дверце шкафчика рожицу, вернулась в каюту. Спустя некоторое время были найдены утилизатор и еще какой-то агрегат. Назначение его поняла не сразу, но, судя по картинке, это, скорее всего, была та самая ультразвуковая чистка для одежды.
Чистить мне пока оказалось нечего, но это навело на мысли о запахе моей одежды. Сняла платье и тщательно его обнюхала, держа в руках. Вот убейте меня, ничем от него не пахло. А учитывая, что шли мы из медотсека до каюты совсем недолго, я даже вспотеть не успела.
Ну ладно, сейчас устрою стирку. И пусть только попробует потом этот противный командор сказать, что от меня воняет.
Выстирала платье гелем для душа, снова тщательно вымылась сама. И волосы опять помыла. Лишним не будет, заодно высохнут без использования сушки, после которой они распушились до состояния копны. Если же их только промокнуть полотенцем и дать просохнуть самостоятельно, то они закрутятся в тугие спиральки. С чувством удовлетворения воспользовалась дезодорантом, натянула на себя белую форменную футболку, которая мне с успехом заменила платье до колен, и, скрестив ноги, устроилась на кровати с планшетом.
Есть хотелось ужасно, но приходилось терпеть. Только периодически ходила и пила воду из-под крана. Ведь вспомнят же обо мне рано или поздно. Может, у них тут обед позже.
Не вспомнили. Обеда я не получила.
От расстройства нарисовала в тетрадке карандашом шарж — командора с пририсованными клыками и удлиненными когтями. Подумав, изобразила длинные витые рога, торчащие из густых волос рядом с кошачьими ушами, а на кончике хвоста добавила кисточку. От этого немного полегчало, а обида почти отступила. На следующих страницах набросала портреты Дока и Майки. Получилось похоже. Наверное, я раньше часто рисовала, так как карандаш летал по бумаге уверенно и я точно знала, куда и как вести линии.
А есть хотелось все сильнее…
[1] Слова из песни «Из-за острова на стрежень». Слова Д. Н. Садовникова. — Здесь и далее примечания автора.
Пришло время разбираться спланшетом. Он оказался легким вуправлении, испустя полчаса я уже отыскала местную общую базу данных, вкоторую иуглубилась. Хоть какой-то источник информации впервые запоследний месяц. Апотом так зачиталась, что забыла провсе насвете.Выяснилось, что сейчас 3175год поединому календарю Объединенного Союза. Мне эта цифра абсолютно ничего неговорила, ночувство некоторой неправильности ощущалось. Задала впоиске справочник порасам и… пропала.Прочитала прошираки иубедилась всвоих подозрениях: их раса произошла отрептилий, иправильно их называть нечеловеко-ящеры, арептилоиды. Затем прочитала оританах, валтарах, метсанах. Кое-что я уже знала изобщения сдевушками воазисе, нохотелось более полной информации отех расах, спредставителями которых уже сталкивалась. Последние три
Ровно вназначенное время замной пришел очередной немногословный мужчина. То ли командор специально выбирал таких мрачных типов, то ли я была чем-то неприятна данному индивидууму, ноговорить он сомной непожелал. Молча проводил внужное место, передал срук наруки Акиру иудалился.—Доброе утро, Элишше. Кактвое самочувствие?— поприветствовал меня сидевший записьменным столом брюнет иотложил всторону планшет.—Доброе утро, Акир. Ой, то есть командор,— ответила я, оглядываясь.Наличную каюту это помещение непоходило. Скорее, гибрид кабинета илаборатории.—Ничего страшного, можно Акир. Ты ведь немоя подчиненная. Пока…— спокойно ответил ниоки иприглашающе указал мне настул перед его столом.— Присаживайся идавай поговорим.—Я слушаю,
—Можно?— вошла я вкаюту, исполнявшую роль кабинета.—Садись!— Ниоки указал рукой настул ичто-то набрал насвоем компьютере, который насамом деле назывался информационным блоком. Кстати, экран оказался сенсорным.— Док прислал мне результаты тестов.—И?— присев, осторожно уточнила я.—Тебе есть что добавить отсебя?—Незнаю. Пожалуй, я склонна согласиться стем, что мне озвучил Сентар. Наверное, я действительно творец. Только неимею понятия, чем занималась впрошлой жизни.—Твои рисунки я уже видел. Очень неплохие, должен сказать,— хмыкнул командор, вероятно вспомнив мой шарж.— Давай так. Я приму тебя наработу вкачества штатного художника наиспытательный срок. Скажем, наодин месяц. Должности такой, п
Втот же день поприказу командора меня переселили вдругую каюту, вкоторой имелся стационарный информационный блок. Имущества уменя почти небыло, так что переезд прошел легко ибыстро. Прихватила стопочку вещей, стальную банку, голографер ипроследовала заМайки, который уже отработал свой внеплановый наряд. Я чувствовала себя немного неловко, ведь его наказали из-за меня, пусть моей вины вэтом небыло. Нопарень вел себя непринужденно и, похоже, несчитал, что я перед ним вчем-то виновата.Новая каюта оказалась такой же, какуРокхада, ия сделала вывод, что меня перевели сюда, так какприняли вштат нанесамую низшую должность. Это приятно грело душу. Майки наэтот раз был предусмотрительнее ипровел дляменя полный инструктаж иэкскурсию, показав все, что тут имелось. Собственно, здесь было все то же самое, только ощутимо просторнее, добавился
Весь день унас сКарртом прошел вмагазинах. Сначала мы выбирали дляменя голографер. Нас сразу же взял воборот продавец, интересуясь, длякаких целей нужен аппарат. Нежелаем ли мы делать голограммы вовремя путешествий? Если да, то есть прекрасная серия длятуристов. Ах мы нетуристы? Тогда, значит, собираемся делать семейные снимки? Тут он, правда, понял, что погорячился, учитывая, что мы сКарртом принадлежим кнесовместимым расам. Предполагать внас пару было опрометчиво, ипродавец быстро исправился. Наконец он сделал последнюю попытку иугадал… Странно, что неподумал обэтом сразу. Ведь я оделась всиний комбинезон, который мне выдали накрейсере, ибыло очевидно, что это униформа.—Значит, вам нужен голографер дляработы,— поскреб подбородок мужчина.— Тогда сюда…Он провел нас всоседний зал, где нахо
Спустя некоторое время мы вышли измагазина вкомпании толстозадого оранжевого ящера, гордо восседающего уменя наплече. Оказалось, что заклапаны наплечах комбинезона удобно держаться когтистыми пальчиками, аего хвостик обвился вокруг моей косы. Нонавсякий случай я держала вруке поводок, который крепился кмягкому ошейнику рептилии. Продавец посоветовал надевать его первое время, пока питомец непривыкнет кхозяйке.—Акир, спасибо! Огромное-преогромное!— поблагодарила я командора, который иоплатил покупку.—Развлекайся, девочка,— фыркнул он.— Какназовешь?—Яшка!Смоего плеча раздалось тихое хихиканье, иЯшка заворочался, устраиваясь поудобнее. Длина тела унего была небольше семнадцати— девятнадцати сантиметров, так что он хоть иструдом, нопомещался н
Командор заходил комне вмастерскую каждый день, пусть иненадолго. Что ему было нужно, я несовсем понимала. Вероятно, проверял, какой изменя художник, инеуволить ли меня, пока непоздно. Он просто стоял замоим плечом, наблюдая заработой, илипросматривал полностью готовые портреты девушек-рабынь. Никак некомментировал, чем жутко меня нервировал, ничего неспрашивал, только смотрел, апотом уходил.Когда он заявился впервые, я занервничала, незная, какой дикой выходки ожидать наэтот раз… НоАкир только осмотрел мой рабочий комбинезон художника, который ктому времени уже украсился несколькими яркими пятнами, так же внимательно взглянул натоненькую шапочку, подкоторую я спрятала косу, свернутую вузел назатылке, после чего уделял внимание только моей работе. Итак каждый день.Ноковсему привыкают. Я тоже перестала дергаться в
—Майки, подожди. Алеся звонит,— окликнул Акир идущего впереди подчиненного.Парень замер ипринялся осматриваться посторонам, пока командор отвечал навызов.—Да, Алеся!Нонаэкране коммуникатора высвечивалась только какая-то темная пыльная поверхность. Ниоки нахмурился. Это что еще зазабавы?!—Алеся!— позвал он художницу.Раздался шорох, тихий царапающий звук, картинка дрогнула, так каккоммуникатор изменил положение, новместо лица девушки Акир увидел… глаз Яшки, ящерицы Алеси.—Яша!— совершенно справедливо возмутился командор.— Где Алеся? Что заигры скоммуникатором? Вам же было велено сидеть вномере инехулиганить!Ящер зашипел, замахал передней лапкой, вращая глазами вовсе стороны. Ниоки моргнул, чтобы прогнать головокружение, вызванное хаотичными движе
Аунашего кота Очень рыжая жена! Даже дети рыжие, Нововсе небесстыжие! ЧастушкаСпустя два года«Дорогие мои! Любимые! Я так рада, что наконец-то могу отправить вам весточку осебе!Я жива, здорова, иэто самое главное! Простите, что так долго недавала вам знать, что сомной все впорядке. Небыло возможности. Так уж случилось, что я потеряла память. Знаю, звучит, словно вслезливой мыльной опере (мамуля, бабушка, извините, помню, какнежно вы их любите). Нотем неменее все произошло именно так. Уменя была амнези
Дом, ккоторому мы подлетели, оказался двухэтажным идовольно симпатичным. Стоял он посреди ухоженного участка, огороженного кованым забором. Задомом— сад, перед ним— газоны, клумбы, беседка, увитая плющом, качели подраскидистым деревом. Катер сел затерриторией участка, имы вошли сквозь ворота. Отних ккрыльцу иоткрытой веранде вела вымощенная камнем дорожка.—Потрясающе!— сказала я Наоми вответ наее вопросительный взгляд.—Мне тоже нравится,— улыбнулась она.— Акир сам занимался проектом. Купил участок ссадом ивместо развалюхи, которая тут стояла, выстроил этот дом.—Ого!— Я более внимательно присмотрелась кстроению. Неожидала такого отдорогого мужа. Думала, что он… Ну незнаю…Внутри дом оказался потрясающим! Светлое дерево, ковры, камин,
—Алеся, ты ведь сЗемли?— спросил меня ученый, когда все вышли.—Понятия неимею,— развела я руками.—Ая почему-то уверен, что оттуда,— задумчиво сказал он.— Впрочем, сейчас все выясним. Располагайся удобнее, откинь голову наспинку кресла.Я выполнила его указание, аЛитар, подойдя ближе, сел настул напротив. Сначала внимательно смотрел мне вглаза, потом сказал:—Расслабься инедумай ниочем. Смотри ивспоминай…Его зрачки стали расширяться, иэто было так странно… Впервые столкнулась стаким явлением: умением управлять своими зрачками. Глаза ниоки стали совсем черными, ауменя начала кружиться голова. Было ощущение, словно меня затягивает вчерную воронку иначинает вертеть покругу. Я кружилась, кружилась, кружилась, авокруг меня ме
Три дня прошли вплотном общении сосвекровью. Она приходила утром иуходила вечером, и, откровенно говоря, я дико устала отнее. Начетвертый день она решила вывезти меня вгород наэкскурсию, итогда же унас случилась ссора сАкиром.—Куда вы собрались?— спросил он, застав нас нанижнем этаже, уже полностью готовых квыходу изквартиры.—Погуляем,— весело сказала Наоми.— Ато Алеся засиделась вчетырех стенах. Пора уже показать ей город.—Нет!— спокойно сказал Акир.—Это почему еще?!— возмутилась Наоми.—Почему?— одновременно сней спросила я.—Потому что я так сказал. Алеся никуда невыйдет безохраны.—Акир, что еще заглупости?— фыркнула моя свекровь.
Кназначенному часу мы все были готовы. Элико осталась снами илично проследила, какмы оделись. Насемейный ужин ксемье кон Като она приглашена небыла, так что спокойно делала свою работу. Убедившись, что ниокиры прилично выглядят вновых костюмах, девушка снова поднялась комне. Я ктому времени успела использовать новые шампунь, маску ибальзам, так что уже высохшие волосы сейчас падали наспину тугими блестящими локонами. Максимум, чего они требовали,— это убрать их отлица изаколоть парой заколок.—Роскошные!— сказала Элико, приподняв несколько кудряшек ипозволив им выскользнуть изпальцев.— Нопредставляю, каксними тяжело.—Нелегко,— согласилась я.— Накорабле я их постоянно заплетала вкосу илизакалывала. Новообще хочу укоротить.—Ни
Ниокирам хозяин этих умопомрачительных апартаментов выделил пять гостевых спален нанижнем этаже. Даже думать нехочу, зачем их столько, нораз есть, наверное, нужны. Кроме спален тут имелись огромная гостиная, еще какие-то комнаты неясного мне назначения, кухня ирабочие подсобные помещения. Наверхнем этаже располагались личные помещения. Большая спальня Акира, его кабинет, малая гостиная, еще несколько спален меньшего размера, просторное пустое помещение сбелыми стенами (что тут будет, он пока незнал, ая уже решила, что моя мастерская). Также имелся внутренний лифт дляперемещений врамках квартиры. Ну и, разумеется, лестница. Вобщем, было где развернуться.После того какАкир развел гостей поих комнатам, мы поднялись нанаш этаж, ион предложил мне осваивать спальню, гардеробную иванную.Ну, сгардеробной все досмешного просто. Мои скудные пожитки незаняли даже од
Время исследований подошло кконцу. Свернулся палаточный лагерь, отправили обратно на«Астрон» и«Грозовую птицу» оборудование иперсонал. Погрузили все то, что находилось вконтейнерах, хранившихся вподземной части древнего храма. Сэтими частичками прошлых веков родного мира ниоки предстояло работать ученым. Амоим адептам— помогать им вэтом.Хранители погибшей цивилизации, последние выжившие извеликого некогда народа ниокиров… Пусть были живы их далекие потомки, ниоки, ноони утратили корни, растеряли память предков, да иизменились— внешне ифизиологически. Смешение крови ниокиров скровью человеческих (и нетолько) женщин дало совсем другой вид или, точнее, народ. Оставлять же ниокиров вродном мире было глупо ижестоко. Что бы они делали там? Длятого чтобы попытаться восстановить там жизнь ицивилизацию, понадобится не
Мужчина проводил взглядом резко замкнувшуюся всебе жену. Он непонимал ее, совсем. Что опять нетак? Он заботился оней, делал все, чтобы она нивчем ненуждалась, чтобы ей ничего неугрожало. Прото, какнанего влияла ее близость, иговорить нестоило. Находясь рядом сней, практически невозможно было удержаться, чтобы неприкоснуться хотя бы кончиками пальцев. Он говорил ей, что хочет, чтобы она родила ему детей. Это ли нелучшее признание роли женщины вего жизни?Да иего род примет девочку безоговорочно. Она человек, ноона женщина, значит, многого отнее требовать иждать нестанут. Достаточно того, что она его жена икахэто. Ахудожники востребованы всегда, особенно такие талантливые, ион готов ей помочь творить дома, наКеракато.Ато, что она ничего непомнит…Акир неготов был признаваться вэт
Я рассказала ему свои обрывочные видения окакой-то жаркой стране, барельефах, статуях ифресках, сохранившихся сдревних времен. Пока говорила, Акир ласково поглаживал меня поспине, потом ладони опустились чуть ниже, иэто ужасно отвлекало. Наконец я невыдержала испросила:—Тебе неинтересно?—Очень интересно!— уверил он меня иснова погладил «выдающуюся» часть моего тела.—Ну ачего ты тогда?!— справедливо возмутилась я.—Одно другому немешает,— усмехнулся невыносимый главкошак.— Авообще, небойся. Я стобой, азначит, ипланету твою родную вычислим, ипамять тебе вернем. Только нужно добраться доКеракато. Ивсе сделаем. Идаже разберемся ствоими котиками итем, что ты их жрица.—Котиками?! Ачего же ты тогда меня