Как и задумал Ивар, до Арзина они добрались глубокой ночью. Прикрыв глаза, Лестана дремала на носилках, качаясь между сном и явью. Сквозь дремоту она смутно слышала, как брат разговаривает с охраной на воротах, как цокают копыта и стучат колеса повозки по мостовой родного города – совсем иначе, чем по дороге от Лесной пристани. Как Ивар что-то объясняет уже дворцовой страже.
Потом она ощутила, как носилки осторожно сняли с повозки, вокруг замелькали огни, голосов стало больше, в них слышались возмущение, жалость, тревога и еще много-много таких ненужных и неприятных сейчас для Лестаны чувств. А потом голоса стихли, Лестана с трудом открыла глаза, принуждая себя проснуться, и встретилась взглядом с отцом, стоящим возле нее. Попыталась улыбнуться, но губы словно замерзли, и больше всего на свете она сейчас боялась расплакаться.
Не справилась, подвела. Да, договор заключен, однако какой ценой! Наследники – главная ценность клана, а если целительницы не справят
Гостевые покои, к его удивлению, и вправду оказались гостевыми. Ну, или у Рысей даже тюрьма была роскошнее, чем лучшие комнаты в родном дворце.Хольм дождался, пока за спиной щелкнет замок, и лишь тогда обошел просторную спальню, осторожно трогая то стены, обшитые резными деревянными панелями, то столик, у которого вместо столешницы была мраморная плита, а медные ножки искусный кузнец выковал в виде львиных лап. На столике стояла лампа, заправленная маслом, и оно просвечивало через граненый хрустальный сосуд, как настоящее золото. Оправой лампе служили виноградные лозы, тоже медные, с искусно выкованными листочками и тугими гроздьями. «Как живые, - восхищенно удивился Хольм. – И светит, наверное, куда там нашим! Но поставить такую красоту пленнику?»Он не удержался, осторожно взял лампу и взвесил на руке. Тяжеленная… Череп такой раскроить – легче легкого. А если примериться, чтобы выпуклая гроздь или острый листик попали в висок, то даже
Как же она ненавидела свое тело, ставшее беспощадным палачом и тюрьмой одновременно! Как мучительно хотелось встать, расправить плечи, потянуться… Сделать один-два шага и почувствовать жар, холод, боль в усталых мышцах – ну хоть что-нибудь!Лестана изо всех сил боролась с невыносимым желанием закрыть глаза, спрятаться от мира хотя бы так и подождать, пока все снова станет хорошо. Или поплакать, купаясь в бессмысленной сладкой жалости к себе, или накричать на кого-нибудь… В общем, сделать что угодно, лишь бы не признавать, что она тоже виновата в случившемся. И если ритуал не подействует, винить ей, кроме неизвестного убийцы, придется еще и себя!Ну почему она не посоветовалась с Кайсой? Почему не взяла с собой больше охраны, не призналась Ивару… Да, у нее были причины для всего этого! Разумные причины, основанные на осторожности и размышлениях, которые тогда казались безупречно правильными. Но сейчас Лестана не могла не думать, что все должно
Не такой Лестана представляла свою свадьбу. Какая девушка, пусть даже самая скромная, не думает об этом хоть иногда?! Она с детства знала, что ее судьба – выйти замуж ради клана, и ей очень повезет, если муж окажется достоин не только уважения, но и любви. И счастья в семейной жизни ей никто не может обещать. Но свадьба! В этот день хоть наследница вождя, хоть дочь простого охотника или крестьянина чувствует себя луной среди звезд – ослепительно красивой, купающейся в чужом восхищении и внимании, неповторимой и бесценной…Так получилось, что у нее почти не было подруг. Разве что Кайса – но она не в счет. Кайса не столько подруга, сколько сестра, причем старшая, хотя родилась всего на несколько месяцев раньше и в другой семье. А вот с остальными девушками Лестане было сложно. О, конечно, все они были очень милы с ней, звали на праздники, предлагали дружбу, щебетали о секретах и новостях… Но Лестана никогда не могла никому довериться полнос
Утро началось для Лестаны с тихого голоса отца и звяканья ложечки о стенки чашки – Аренея размешивала очередное лекарство. Но, чуть приоткрыв глаза, Лестана сделала вид, что еще спит – разговаривать ей ни с кем не хотелось, и она тянула последние сладкие мгновения сна, понимая, что день опять будет не из легких. А… где же Хольм?В лицо бросилась краска, стоило вспомнить вчерашнее. Волк был здесь! Он провел в ее комнате всю ночь до утра, видел ее спящей, и кто знает… «Глупости какие! – оборвала она сама себя. – Ну, видел – и что? Лучше бы подумала, какой истеричной дурой ты себя вчера перед ним выставила!»Она посмотрела на свою руку, лежащую поверх одеяла. Кожаный шнурок желтел на запястье, такой простой и невзрачный, но обещающий ей надежду.- Леста, милая, ты проснулась?Голос отца зазвучал так мягко, словно он разговаривал с маленьким ребенком, и Лестана тихонько вздохнула. Насколько ей было
- Тебе кто вставать разрешал? – услышала Лестана над головой сердитый голос тетушки Аренеи. – А если кровотечение опять начнется? Что я с вами, дурехами, делать буду? От одной ко второй метаться?- Не ругайся, Ари, - мягко прозвучал другой голос, и Лестана попыталась радостно вскинуться, но не смогла даже голову приподнять.Матушка! Она пришла!Прошелестел тяжелый шелк, и Лестана увидела краем глаза любимое матушкино платье, синее с серебром. Больная или здоровая, матушка никогда не покидала покои без тщательно подобранного наряда, прически и украшений. Жена вождя – образец для всех женщин клана…- Леста, милая, ты не спишь?Ее ласково погладили по волосам, и Лестана вдохнула знакомый запах притираний для гладкости кожи. Дернула головой, пытаясь повернуться, но шея слушалась плохо, и она лишь придвинула затылок ближе к ласкающей ладони, прошептав:- Матушка… Как твое здоровье?- Обе сумасшедшие, - буркн
Волк появился на пороге ее спальни в полдень четвертого дня. Хмурый и осунувшийся, он глянул исподлобья, досадливо покосился на служанку, которая поила Лестану теплым молоком, и замер у стены, привалившись спиной и заложив руки за пояс, всем видом показывая, что разговор будет не из легких.- Что-нибудь еще, светлейшая? – спросила служанка, убрав стакан и промокнув ей губы платочком.- Нет, спасибо. Можешь идти, - вздохнула Лестана.Дождавшись, пока девушка поклонится и выйдет, она в упор встретила взгляд Волка и негромко сказала:- Доброго дня, Хольм. Я очень рада, что ты здоров. Мне рассказали, что случилось. Прости, что Арзин встретил тебя такой подлостью.- Ничего, переживу, - уронил Волк. – Госпожа Аренея мне сегодня сказала, что все эти дни ты проводила ритуал одна. Знал бы – встал бы раньше, хотя бы вчера.- Чтобы умереть или надорвать себе сердце? – поинтересовалась Лестана. – Если Аренея не велела тебе
- Прочти, - сказал Хольм, присев на подоконник спиной к окну, хотя в комнате было два кресла. И добавил, поморщившись: - Вот и ответ на многие вопросы. Нехороший ответ, но уж какой есть.Лестана взяла плотный лист бумаги, пропитанный каким-то жиром, наверное, чтобы не размок под дождем. От письма пахло резко и не очень приятно, запах был незнаком, но почему-то наводил на мысли о перьях. Что ж, если Сокол Оргорон несколько дней нес это письмо на себе, понятно, что оно пропиталось птичьим духом. Но Лестана никогда не задумывалась, чем пахнут птицы! Может, это подсказка Рыси?Она глянула на тонкие строки, написанные черными чернилами, и равнодушно отметила, что почерк у Брангарда такой же изысканный, как манеры и наряды. Пожалуй, не хуже, чем у Ивара, который гордился своим умением красиво писать.«Надеюсь, ты получишь это письмо вовремя, - так начиналось послание. - Оргорон поклялся, что отдаст его лично тебе в руки, но мы оба понимаем, что бывает всякое, ос
Ей казалось, что время тянется бесконечно, что Кайса с Хольмом выскользнули в сад через окно несколько часов назад, и их вот-вот застанет рассвет, но песочные часы, которые Кайса перевернула перед уходом, показывали, что прошло не так уж много времени. Лестана ждала, изнывая от бессильной тоски и остро жалея, что нельзя позвать хотя бы служанку.Она сама отпустила всех приставленных к ней девушек в храм на торжественную службу, заявив, что с ней останется Кайса. Пришлось соврать отцу – он предложил, чтобы Лестану отнесли в храм прямо в кресле. Впрочем, предложил не слишком настойчиво и, когда Лестана отговорилась слабостью, согласился быстро и с явным облегчением.А потом пришла матушка и предложила побыть с ней, сменив Кайсу. Лестана замялась, не зная, как отказать, но тут из купальни вышел Хольм. Одетый, но с влажными волосами и расстегнутым воротом рубашки. Метнул быстрый взгляд на Лестану и поклонился матушке сдержанным, но вполне уважительным поклоном, а пот
Сказ про ценную морковь, вредную свекровь и такую разную любовь!Круглое серебряное зеркало Луны плыло над Великим Лесом, Великими Горами и Великими Морями, то есть над всеми землями оборотней. Заливало нежным сиянием города и поселки, речную и озерную гладь, поляны и рощи, вглядываясь в землю, на которой все шло своим чередом. Луна видела бесчисленные рождения и смерти, она знала, что круговорот жизни бывает жестоким и несправедливым, но знала и то, что за зимой всегда приходит весна, а любовь и надежда уравновешивают другую чашу весов, делая жизнь прекрасной.А еще Луна иногда любила подсматривать за своими детьми. Не всегда это приносило ей радость, но случались особые вечера, когда у некоторых из ее детей, самых любимых, все было хорошо, и тогда лунный свет искрился особенно нежно и чисто…* * *- Арлис? Я же тебе только утром перевязку сделала! Только не говори, что ты умудрился ее содрать или намочить!Аренея подозрительно посмотрела н
В кустах взвыло на две… три… нет, четыре луженых глотки, да так, что Хольм едва не облился крепким пивом, которое, между прочим, еще и пригубить не успел! Вот только попытался!Зато Арлис невозмутимо отхлебнул из своей кружки и благодушно усмехнулся.- Любят тебя дружинники, Волк! Третий день поделить не могут, прямо хоть большие деньги бери за такое представление.Хольм только рукой махнул. Одно слово, обормоты мохнозадые! Что Лейф с Рогволдом, что Корин с Тайвором… В первый день, когда эта четверка сцепилась, выясняя, чей Клык, Хольм полез их разнимать и как-то незаметно увлекся, а потом подоспели Арлис с Рудольвом, еще несколько Рысей, и драка приобрела широту и размах, который и в Волчьем-то городе на праздниках редко бывает. И добро бы, если б одной дракой все и закончилось!Но на следующий же день Лейф с Рогволдом устроили засаду в саду – поджидая, в этом Хольм нимало не сомневался, Кайсу, однако вместо Кайсы в сад вышел Т
Упругое мохнатое тело огромной кошки замерло в его руках, и Хольм вдохнул восхитительный запах чистого меха. От Рыси пахло и самой рысью, и Лестаной, этот аромат будоражил кровь, и Хольм на несколько мгновений замер, ловя невероятное чувство, запоминая его, впечатывая себе в душу, а потом вздохнул и тихо сказал:- Пора возвращаться, ненаглядная моя.Кошка возмущенно заурчала и прижалась к нему сильнее.- Дайте плащ, - велел Хольм, и перед ним упало их два или три – любой оборотень понимает, что нужно девушке, призвавшей зверя в первый раз.Вокруг шумел лес, Брангард что-то говорил, задрав голову к ветвям огромного дуба, и Хольм не без легкого злорадства подумал, что младшего брата ждет интересная неожиданность, если кое-какие предположения верны. Вниз по ручью дружинники вязали Медведей, оттуда слышался треск веток, пыхтение и глухие звуки ударов – Котам очень не понравилось похищение девушек их клана, и тут Хольм их полностью одобрял. Ничего,
- А хорошие у вас тут места, - жизнерадостно сказал Хольм, принимая у Тайвора стрелу с окровавленным наконечником. – Богатые на дичь.Перепелку, из которой стрела была вытащена, Тайвор сунул в здоровенную охотничью сумку-ягдташ, уже забитую почти доверху, и снова вскочил в седло. Хольм под устремленными на него взглядами лучезарно улыбнулся и пожал плечами, будто извиняясь. Мол, что поделать, опять успел чуть-чуть раньше вашего наследника.- Не расстраивайся, Ивар, - продолжил он самым сочувствующим тоном, на который был способен. – Остальные все твои. Куда мне столько? Размялся – и хватит!Полюбовался бледным от злости лицом соперника и небрежно добавил:- А хочешь – и тебе настреляю! Не дело наследнику возвращаться из леса с пустой сумкой. Понятно, ты просто крупного зверя ждешь, зачем тебе эти перепелки? Мне и самому стыдно, что Тайвора за такой мелочью гоняю, но как утерпеть? Они только – фрррр! И стрела сама срывается! П
- А ну лежи! – прикрикнула на него Аренея. – Сколько раз было говорено, чтобы сразу не вскакивал! Сердце надсадить хочешь?Хольм виновато опустился на постель. Спорить с целителями себе дороже, но как валяться, если столько дел? Нужно поговорить с вождем и Когтем обо всем, что он понял за эти дни.Лежать, глядя в потолок, совсем не получалось, и он покосился на Лестану, задремавшую после ритуала. Боли она теперь не испытывала, вся мучительная часть доставалась Хольму, но каждый раз уставала, даже дышала с трудом. Аренея говорила, что это хорошо, значит, сила работает в теле, восстанавливая его, и действительно, с каждым днем у Лестаны все свободнее двигались руки, а ногами она уже чувствовала прикосновения и даже немного шевелила ступнями. Но время бежало с опасной стремительностью, назначенный срок приближался, а девушка все еще не могла встать, только сидела.- Вот, выпей!Аренея протянула стакан горячего ягодного отвара, щедро п
- Ну и где тебя завтра встречать? – поинтересовался Тайвор, когда они с Хольмом вернулись в гостевые комнаты. – Здесь? Или у покоев светлейшей?- Ты же вроде умный, а такие вопросы задаешь, - усмехнулся Хольм. – Здесь, конечно. И если кто будет спрашивать, где я ночую…- Да понятно, - отозвался Кот. – Ну, если ты пока нагулялся, я схожу пообедаю? Время уже к вечеру…- Так оставайся здесь, - пожал плечами Хольм, открывая дверь и кивком приглашая войти. – Попрошу на двоих принести, не откажут, наверное? У меня, по правде говоря, пара вопросов есть, вот и поговорим за едой.- Ну, давай, - согласился Тайвор, входя следом за ним.Сели в гостиной, как уже привык называть ее Хольм. Славная девочка-служанка, озорно стреляя глазками на двух видных парней, принесла полный поднос еды, а потом по просьбе Хольма сходила еще раз за кувшином пива. К пиву здесь полагались тонкие острые колбаски, дурманно пахнущие чесноко
- Кайса, ты не знаешь, чем занимается Ивар?Раз-два-три-четыре… Раз-два-три-четыре… Лестана сжимала в ладони детский мячик из тонкой замши, плотно набитый шерстью. Непослушные руки стискивали безделушку слишком слабо, но она упорно пыталась снова и снова. Аренея сказала, что это должно помочь, и притащила целую кучу игрушек. Их следовало крутить в пальцах, сдавливать, перебирать всеми возможными способами…Руки уставали мгновенно, и тогда Лестана перекладывала очередную вещицу из ослабевшей руки в отдохнувшую и упрямо продолжала мучить себя, пока мышцы не начинали отзываться острой болью. Кайса растирала ей ладони и запястья мазью с травяным запахом, гладила руки до самого плеча, и Лестана, отдохнув, начинала все сначала.За сегодняшнее утро, которое началось с уже привычного ритуала, она трижды доводила себя до полного изнеможения и была твердо намерена не потерять ни одной минуты. Аренея, правда, предупредила, что телу нужно давать отдых,
Ей казалось, что время тянется бесконечно, что Кайса с Хольмом выскользнули в сад через окно несколько часов назад, и их вот-вот застанет рассвет, но песочные часы, которые Кайса перевернула перед уходом, показывали, что прошло не так уж много времени. Лестана ждала, изнывая от бессильной тоски и остро жалея, что нельзя позвать хотя бы служанку.Она сама отпустила всех приставленных к ней девушек в храм на торжественную службу, заявив, что с ней останется Кайса. Пришлось соврать отцу – он предложил, чтобы Лестану отнесли в храм прямо в кресле. Впрочем, предложил не слишком настойчиво и, когда Лестана отговорилась слабостью, согласился быстро и с явным облегчением.А потом пришла матушка и предложила побыть с ней, сменив Кайсу. Лестана замялась, не зная, как отказать, но тут из купальни вышел Хольм. Одетый, но с влажными волосами и расстегнутым воротом рубашки. Метнул быстрый взгляд на Лестану и поклонился матушке сдержанным, но вполне уважительным поклоном, а пот
- Прочти, - сказал Хольм, присев на подоконник спиной к окну, хотя в комнате было два кресла. И добавил, поморщившись: - Вот и ответ на многие вопросы. Нехороший ответ, но уж какой есть.Лестана взяла плотный лист бумаги, пропитанный каким-то жиром, наверное, чтобы не размок под дождем. От письма пахло резко и не очень приятно, запах был незнаком, но почему-то наводил на мысли о перьях. Что ж, если Сокол Оргорон несколько дней нес это письмо на себе, понятно, что оно пропиталось птичьим духом. Но Лестана никогда не задумывалась, чем пахнут птицы! Может, это подсказка Рыси?Она глянула на тонкие строки, написанные черными чернилами, и равнодушно отметила, что почерк у Брангарда такой же изысканный, как манеры и наряды. Пожалуй, не хуже, чем у Ивара, который гордился своим умением красиво писать.«Надеюсь, ты получишь это письмо вовремя, - так начиналось послание. - Оргорон поклялся, что отдаст его лично тебе в руки, но мы оба понимаем, что бывает всякое, ос