Футболка тонко пахла лавандовым стиральным порошком и вполне прилично прикрывала все неприличное, а халат оказался тоже мужским, и я утонула в нем, как в облаке белой пены. Только еще такой, которая с подогревом.
Я выплыла из ванной вся такая благоухающая и нелепая в одежде не по размеру с чужого плеча, и почти сразу угодила, как муха в паутину, в ловушку из вкусных запахов. Пахло розмарином, и мясом, и печеной картошкой, и было ощущение, что желудок сыто тяжелел от одного только аромата.
Я потуже затянула пояс халата, напоминая желудку, что у нас фигура. Она пока еще есть и хорошо бы ее сохранить!
— А ты думаешь, что я знаю тебя?! — рявкнул Мир от души. — Я приехал на переговоры, а вместо этого получил кучу обвинений и такую же кучу детей от женщины, которую видел раз в жизни! Женщины, которая смотрит на меня, как на врага, и которая только и ждет от меня гадости и подлости. Я не сволочь, Лена, но я не собираюсь быть запасным вариантом, на случай, когда другой мужик просто оказался вне зоны доступа!— Я так и знала, что все сведется к этому!Что ж, Мирослав грозный вы наш, Радомилович, я рычать тоже умею, поверь! — “
— А как они узнали, что вы — это вы? Ну в смысле, что вы именно источник хотите прибрать, а не просто по делам?Мир вздохнул.— Я подозреваю, что в “Тишине” есть ведьминский ставленник. Кто-то из работников. Им же нужно держать руку на пульсе. Даже если вы с Елистратовым не обсуждали с персоналом намерения столичных завоевателей, все равно наше появление настораживает. А копать информацию умеем не только мы. Дальше уже могли что и послушать-вынюхать, что переговоры идут не ахти, ну и решили вопрос кардинально. «Тихий лес» им без надобности, там ничего ценного — с магической точки зрения — не бы
Словно почувствовав, что сопротивление сломлено, не успев толком зародиться, Мир притормозил. Поцелуи сделались долгими, жаркими, тягучими, медленными. Он не торопился стягивать с меня свою футболку, но не отказывал себе в удовольствии под нее забраться, и мне хотелось плотней прижаться к каждому щекочущему прикосновению. Хотелось запустить пальцы в густые волосы, самой пройтись ладонями по горячему гибкому телу, кожа к коже, дыхание к дыханию…Но… Но. Но!— Мир... Ми-и-ир, — тянула я, задыхаясь. &mdas
Спустя несколько долгих гудков в трубке раздалось густое и уверенное “Слушаю!”— Привет, пап. У меня есть дети. Два сына и дочь. Им три года.Йоу! Мирослав, у меня есть дети, Радомилович, кто ж так делает?! Надо же было как-то сначала подготовить! А если Радомила Рогволодовича сейчас инфаркт дёр...— Когда свадьба? — буднично и деловито поинтересовались в трубке после непродолжительного молчания.
Я потерла грудь, поморщилась.— Мир, а почему товарки по ремеслу Аду не нашли, не поддержали как-то? Ты же сам говорил — ваши предпочитают держаться кланами, семьями. И в Чернорецке довольно большая община. Всё-таки девчонка одна осталась, ей поддержка как никогда нужна была...— Угу, — он кивнул. — Предпочитают. Наши. А ведьмы — индивидуалистки. Каждая сама по себе и все сами за себя. Стихия и хаос. Как их главы кругов в повиновении удерживают — большой вопрос. Да и вообще… Сила развращает, Лен. Сила, передаваемая из поколение в поколение — тем более. Порождает ощущение вседозволенности. Люди
— Ад, принеси воды, пожалуйста, — попросил Мир.И когда Адка покладисто ускакала в кухню, ухватив пустой (когда и допить успела) стакан, тихо обратился ко мне:— Лен, я понимаю твои переживания и вообще уважаю твои чувства, но и ты мои уважай, пожалуйста, — вроде бы мягко, но достаточно внушительно выдал нависший надо мной на корточках Азор. — Если я говорю не лезть куда-то в одиночку — не лезь. Очень тебя прошу. Та-а-ак… А Адку, значит, мы услали, чтобы делать втык мне без свидетелей?
— Не начинай, а?! — скривился Мир, словно откусил разом половину лимона.А я не утерпела влезть с вопросом (да в этот раз не очень-то и старалась утрепеть, очень уж опешила):— Макс, а ты что, сторонник национальной идеи? — потому что вот в чем-в чем, а в шовинизме и расизме и Максим Михайлович Елистратов до сих пор замечен не был. Вот в других каких грехах — запросто, а в этом — нет.—
Вернув почтенной даме знак Елистратовского доверия и заверив, что всё было в порядке, и Макс ей ужасно благодарен, и вообще, скоро приедет, и я его непременно дождусь, спустилась на пролет и присела на ступеньку. Дурнота, вроде бы уже отступившая, вдруг вернулась, да и наблюдать за тем, как «дядя Бронислав» допрашивает ведьму, по прежнему не было то ли желания, то ли сил. И не то, чтобы он собирался и впрямь ее пытать…В общем, я рассудила, что в квартире и без меня тесно, а я вот лучше тут посижу, подышу свежим подъездным воздухом.