- Маркиз Гавани, что вы себе позволяете! – Я не сразу оборачиваюсь, и только сильные руки Алессандро сейчас не дают мне снова упасть на кушетку. Но я узнаю голос хозяина дома. И он не один, с ним рядом в дверях стоит дож и еще незнакомый мне мужчина в тюрбане! О господи… Я никогда не видела графа Морозини в такой ярости, как сейчас. – Не могу поверить, что вы так оскорбили мое гостеприимство! Вы ведь в курсе, что герцог Аньежио мой лучший друг, и его дочь – моя дочь. Как посмели пренебречь приличиями?
- Маркиз, я раньше не верил сплетням, ходящим о вас в обществе, но теперь и моему терпению пришел конец! – Вперед выступает дож, и его глаза горят от праведного гнева. – Вы тотчас же сделаете предложение этой невинной особе, дочери моего друга, и я не желаю даже слушать протестов!
Обстановка всего за мгновение накаляется до такой степени, что я готова провалится сквозь землю от стыда. Хочу им сказать, что Алессандро ничего плохог
В палаццо герцога было необычно тихо. Действительно, как в мрачном подземелье, хотя это был один из самых красивых дворцов Венеции. Дворецкий хмуро на меня посмотрел и явно не хотел докладывать о моем приходе. Я вспомнил, как несколько лет назад мы с Рамом в первый раз здесь побывали. Тогда мой друг сообщил герцогу, что его потерянная дочь находится у него. Я нечасто был гостем здесь, Аньежио терпеть меня не мог, впрочем, как и многие другие. Репутация бежала далеко впереди меня. Раньше меня это не волновало, я не искал себе друзей. Достаточно было одного друга, а все остальные пусть меня боятся или презирают. Так даже веселее жить!И вот, желание помочь девушке, которая вызывала у меня только светлые чувства, вышло таким боком… Диего, дворецкий герцога, смотрел на меня с подозрением, и лишь крепкая дружба с принцем Рампхуэнгом, которой никто не понимал, позволяла мне сейчас требовать аудиенции.- В который раз повторяю вам, маркиз Гавани, герцог никого не прини
Никто из них меня не слышит! Отец и граф громко ругаются, Азалия что-то пытается сказать, а я даже попыток вмешаться не предпринимаю. Оборачиваюсь на маркиза, а он развалился в кресле, наслаждаясь зрелищем, как в театре, как будто сейчас не о его будущем речь. Сидит и насмешливо улыбается. Как будто не его заставляют вступать в этот нежеланный брак. И только я вижу в его глазах отчаянную тревогу, которую он скрыть пытается. И на самом деле я знала, что, если не захочу, отец носом землю взроет, лишь бы только я была счастлива. Проблема была как раз в том, что я хочу этого брака. Я знаю, что, если Алессандро будет рядом, я смогу его завоевать.Ведь он не на мне жениться не хочет, он вообще против брака, и я просто не знаю причину. И я настолько погрузилась в свои мысли, что не сразу замечаю всеобщее молчание. И несколько пар глаз в ожидании на меня смотрят.- Франческа? – Отец меня о чем-то спросил, а я не слышала. Руки дрожат от того, что я сейчас самое гла
Я даже не слышу, что мне говорят сестры, их поздравления мимо ушей проносятся, а впереди ужин и танцы. Мы садимся в красиво украшенную цветами гондолу, и до меня доносится музыка колоколов в нашу честь.- Праздника не будет, Франческа! – Вдруг слышу голос Алессандро и сначала даже не понимаю... Что? Почему не будет? – Я уезжаю!- Куда уезжаем? – Я ведь даже не собралась! Почему он не предупредил! На континент? Ну и ладно, мне совсем немного времени понадобится на сборы, самое главное успеть со всеми попрощаться!- Ты не поняла, Франческа. Я уезжаю, ты остаешься. В качестве моей жены и маркизы Гавани. Надеюсь, ты не опозоришь мое имя скандалами, будь пожалуйста аккуратна. Рам присмотрит за тобой и за моими верфями…Я, как рыба, открываю и закрываю рот, не в силах произнести ни слова.- Надолго? – Получается у меня спросить через некоторое время, не могу глаз оторвать от его красивого лица, широких плеч в черном бархатн
Персия, Аутлет*, южный порт, 2 года спустя…Мне кажется, единственный недостаток чрезмерного возлияния – это невероятная сухость во рту на следующее утро. Просто как будто кто-то натер язык песком и увеличил в несколько раз! Еще чуть-чуть, и он вывалится наружу… Пытаюсь сглотнуть и не могу, так сильно пересохло горло, поэтому приходится открыть глаза и перелезать за стаканом воды через… одну, две, три… наложницы! Блондинка, брюнетка и рыжая. Вымотали меня безмерно этой ночью, но и я постарался,
Дворец шейха Рашида просто огромен, но я и не удивлен, ведь у него только официальных жен было около 20 и это, не считая наложниц! Детей он и сам не знал точное количество, а ведь ему только 40 едва исполнилось. И впереди еще много лет и много жен… Да, восток мне нравится все больше и больше от этих порочных мыслей.Еще одна приятная мелочь, здесь не приняты громкие застолья с огромным количеством пожирающих еду мужчин. Ведь женщины не имели права садиться за стол с мужчинами. Это было довольно скучно. Праздник здесь, это поединки и скачки на лошадях. Обожаю наблюдать за этим с трибун. Шейх Рашид даже построил в своем городе миниатюрную копию римского Колизея.Не знаю, откуда внутри такая жажда крови, но наблюдать со стороны за схватками профессиональных воинов и рабов было очень интересно. И мое место – по правую руку шейха. Слева место его старшего сына и наследника.Шейх Рашид увидел меня, и его губы растянулись в счастливой улыбке.- Мой
Переодеваюсь в мужскую одежду, испытывая приятный трепет. И ведь не спросить ни у кого из подруг, что они чувствуют при этом. Только я такая ненормальная, ну а как иначе? Сражаться с братом на шпагах в платье было весьма неудобно, и даже папа дал мне на это свое разрешение еще несколько лет назад.Ему нравилось, что я до сих пор тренируюсь. Нравилось, что могу дать отпор и постоять за себя. Я и не спорила, мне лишь нужно унять в груди постоянную тревогу. С помощью любого движения, ведь я не могла долго оставаться на месте. Поэтому учеба всегда была для меня проблемой, а вот катание на лошади, стрельба из лука или поединки на шпагах с младшим братом – мои любимые занятия.Теперь я замужняя дама! Смешно даже, и я вытираю обидную слезу поскорее, пока никто не увидел, даже личная горничная. Я богата, и мои близкие меня во всем поддерживают, особенно отец и младший брат. Даже Тициана теперь рядом, в Венеции, потому что именно ее мужа маркиз Гавани оставил главным на с
Два года! Два чертовых года я не видел Франческу и сейчас не понимал, что могло в ней так неуловимо изменится, чтобы я глаз не мог отвести. И вроде черты лица те же, только вот кровь сейчас бурлит не на шутку. И я с трудом скрываю, какое впечатление она произвела на меня. Ни разу не видел женщину в брюках, причем обтягивающих. Я даже на голых женщин так не реагировал, как сейчас на свою жену в мужской одежде!С трудом отвожу глаза от стройных, длинных ног, чуть разорванной на груди рубашке, где видна манящая ложбинка высокой груди. Франческа запыхалась, и ее грудь часто приподнимается. И наконец, ее лицо. Совершенные черты лица, такие же светло-голубые глаза, тут ничего не изменилось, только вот чувств ко мне в них больше нет. Равнодушие... И это меня раздражает, не понимаю почему, в груди разрастается гнев. Но при ее брате я не могу сказать, чтобы не смела со мной так разговаривать, иначе это будет чревато последствиями.Я готов затащить ее в постель прямо сейчас и пл
Я сбежала! Никогда не была трусихой, но тут просто не было другого выхода. И в такой ярости я не была никогда в жизни. Алессандро не просто вернулся без предупреждения, он посмел меня обнимать и целовать, как будто имел на это право! Сволочь! Сколько баб побывало в его постели за эти два года? Да не сосчитать! Он потерял право ко мне притрагиваться, потерял мое доверие, любовь и…Забегаю к себе в покои, с яростью срывая разорванную одежду. Я позже помоюсь, сейчас у меня другие дела. Горничная Паола в растерянности помогает мне затянуть корсет и надеть платье. Я знаю, куда сейчас направлюсь, ведь находиться в одном доме со своим мужем не могу. Мне нужно на свежий воздух и выплеснуть свою ярость. Ярость на саму себя, ведь совсем не ожидала бабочек в животе от нежного прикосновения его губ. Я застонала, закрывая глаза. Боже, как стыдно. Надеюсь он не заметил моей реакции! Я была уверена, что мои чувства прошли, и в этот момент ненавижу Гавани еще сильнее, чем раньше! Так