Аверин
Пришёл на работу немного раньше обычного в прекрасном расположении духа, сегодня моя девочка опоздает — я позаботился об этом. Стоило войти в приёмную, хорошее настроение как ветром сдуло: Лиза уже была на работе и развешивала вещи в шкафу, но больше всего взбесило то, что она вновь надела туфли на высоком каблуке. Она что, ноги переломать не боится? Пообломаю все каблуки на хрен собственноручно!
«Сейчас я тебя проучу, маленькая бунтарка!» — с этими мыслями я приступил к делу. Совратить девочку — нет ничего проще, особенно когда она испытывает к тебе симпатию. Правда, подсознательно, и сопротивляется своим чувствам, ну ничего, я помогу разобраться в них. Ты посмотри, боится, только глупышка не понимает, что бояться нужно не меня, а себя, своих новых ощущений. Вон как трепещет в моих руках, ждёт поцелуя. Но нет, не сейчас, пускай помучается, предвкушая его.
Ты посмотри, какая упрямая, приказы мои будет исполнять с девяти до ше
Выйдя из ада — теперь так я буду воспринимать кабинет Мефистофеля — попыталась перевести дух. Пусть ненадолго, но я могу вдохнуть полной грудью без него. Вот что у него в голове? С виду самодостаточный умный мужчина, а на проверку... слов нет, чтобы дать определение! Дураком не назовёшь, ведь обвёл меня вокруг пальца, и в то же время эта блажь насчёт женитьбы и детей говорит о его неадекватном состоянии. И что мне теперь делать? Точно, Полина! Вспомнив о его секретаре, тут же набрала ее номер, после трёх гудков она взяла трубку.— Лиза, доброе утро, как у тебя дела? — её тон был умиротворённый, видимо, она сейчас нежилась в постели и мечтала о будущем, которое виделось счастливым и безмятежным.— Полина, может, для кого утро и доброе, а у меня катастрофа! — начала я, но тут же вспомнив, что она беременная, замолчала, боясь за её здоровье. Ну вот как ей сказать, что у шефа брачный гон начался, и на почве этого товарищ умом тронулся?
Замечательно, я ещё и подстилка! Что же за день такой, то преступницей называют, то подстилкой! Хотя, с первым определением не поспоришь — я переступила черту закона, а значит, Аверин прав, я преступница. Но только где был этот закон, когда мы нуждались в помощи?! Или закон, что дышло, куда повернёшь — то и вышло? Где сейчас закон, когда меня заставляют выйти замуж?Так, стоп.«Какой замуж, это же месть?» — вспомнила слова Наташи.А если нет? А если она врёт? Да что я, собственно, теряю? Вот сейчас и выясню!Я вошла в приёмную, а там Аверин собственной персоной. Наверное, потерял предмет для развлечения — меня.— Мышка, ты где была? — спросил «жених», слегка склонив голову набок, внимательно сканируя меня взглядом.— Я вам не «мышка»! — снимая с пальца кольцо, ответила, не скрывая злости. — Это ж до какой низости нужно дойти, чтобы ради мести любимой за
АверинЧёрт меня дёрнул ей сказать, что ухаживать буду! Злился, потому что поддался на её провокацию, ведь ухаживание и я — вещи несовместимые. Вот как, скажите на милость, это делается? Ладно, если бы она была как все, но нет, мышка — девочка с принципами. Уверен, стоит мне её начать одаривать драгоценностями и другой мишурой — пошлёт меня далеко и надолго, а я сорвусь и покажу, кто у нас главный. В итоге не избежать драмы со всеми вытекающими из этого последствиями.С этими не радужными мыслями я набрал номер Глеба, тот быстро ответил на вызов.— Как говорится, зверь на ловца бежит, — засмеялся он приглушённо — по звуку, доносившемуся из динамика телефона, стало понятно — Глеб за рулём, — я только собрался набрать тебя по поводу твоей бедовой.— Ты аккуратнее в выражениях, всё—таки о моей будущей жене говоришь, — не сдержался я.Послышался визг тормозов и отборный мат Глеба.
ЛизаПосле того, как Аверин ушёл к себе в кабинет, я ещё минут пять возилась с приготовлением кофе, пытаясь оттянуть неизбежный разговор. Сейчас мне придётся просить за Воронцову, и я не знала, с чего начать диалог. Тем более он зол на меня, и любую просьбу воспримет в штыки. А промолчать я не могу — на кону здоровье невинного ребёнка, и только из—за этого я попыталась выкинуть из головы его угрозы, при воспоминании о которых становилось жутко.Я не буду отрицать — меня к нему тянет, и в то же время, видя, какой он большой, становилось страшно за себя. Кажется, я не переживу с ним близость — слишком уж он крупных габаритов, неужели не видит, что мы с ним по физическим показателям не подходим? Да мы вообще с ним по любым показателям не подходим! Слишком разные у нас взгляды на жизнь, и не только.Посмотрела на часы и поняла, что тянуть время больше не могу, и пошла в логово к зверю.— Ваш кофе, — поставила чашку с напитк
АртурА Мышка—то моя коготки решила показать. Хотя о чём я? Она уже один раз их показала, когда меня вазой огрела и без штанов оставила. Ох, и злился я тогда, думал, найду и устрою ей «Варфоломеевскую ночь» или «утро стрелецкой казни». А сейчас без смеха ту историю вспомнить не могу, обязательно нашим детям расскажу, как их мама сразила папу наповал, да так, что он был готов мир перевернуть, чтобы найти свою боевую золушку. Правда, немного нужно изменить в этом рассказе место действия, а то зададут вопрос: а что вы с мамой в этом гадюшнике забыли. И всё же, зачем она туда приходила? Этот вопрос не даёт мне покоя. Хотя у меня о ней много вопросов, которые не дают покоя.Даже сейчас вижу, что она что—то задумала, можно подумать, я поверю в её быструю перемену. Тут ясно как день, что всё это бравада, вон как зрачки от страха расширились, когда я её ласкал. А целоваться полезла? Бедная, да она обмирала от страха и неуверенности, но, пере
ЛизаПереговорив с сестрой, выяснила, что переслать деньги не получится — с ней связалась бабушка и сказала, что какой—то тип спрашивал про меня. Что—то мне подсказывает, это Аверина рук дело, но утверждать пока не берусь, для начала свяжусь с сыном человека, который нам помогал, а там решу, как поступать дальше. И нужно найти способ переправить сестре деньги. От размышления на эту тему меня отвлёк раскатистый хохот босса.Когда он смеялся первые десять минут, я как—то не заострила на этом внимания, но когда его смех не прекращался в течение получаса, начала волноваться. А когда стрелка на часах отсчитала сорок минут, тут я реально забеспокоилась о психическом состоянии шефа и быстро набрала человека, который меня либо успокоит, сказав, что припадки смеха у шефа — это норма, или заставит ещё больше волноваться.— Полина, ты прости, что я тебя беспокою, — начала я. — Но тут такое дело... — замялась, подбирая с
Аверин— Всё нормально? — спросила меня Мышка, когда я чуть не высказался в грубой форме, и всё из—за даром потерянного времени. Целый час потратил на женскую хрень, а оказалось всё впустую!Сдержался. Она и так от меня шарахается, не привыкла ещё к моему взрывному характеру, то и гляди в обморок грохнется. Хотя, может, и другой вариант развития событий, например, в меня запустить чем—то. Кстати, от этой привычки её нужно срочно отучить, а то потом ходи по дому, оглядывайся, прилетит тебе в голову что—то или нет. Женщины — натуры мстительные, могут и из—за угла напасть, когда этого не ждёшь. И опять же — не всё женщины, но вот моя радость в эту категорию вписывается, а ведь на первый взгляд и не скажешь, что она на такое способна.Отвёз их домой, пришлось побороть желание силой её к себе отвезти, ведь сразу понял — врут прямо в глаза, причём, обе. Наивные, полагают, что я не замечу этого? Так и хотелось им ск
Вернувшись домой, Миша быстро переоделся и принялся готовить ужин, мы тоже привели себя в порядок и пошли ему помогать. Всё делали молча, но слаженно, наверное, каждый думал о своём. Быстро поели, Люда вымыла посуду, и мы направились в зал, чтобы обсудить мою проблему.— Лиз, я жду подробного отчёта, как прошёл день. То, что Аверин перешёл к решительным действиям, я понял, да и Люда немного ввела в курс дела, — посмотрел он на подругу, сидевшую рядом с ним на диване, и тут же, к моему удивлению, взъерошил рукой ей волосы.— Миха, ты опять за старое! — легонько, отвесила она ему подзатыльник.Старое? Что—то я не припомню такого за ним.— Ага, соскучился, — хохотнул он, и отодвинулся на безопасное расстояние.Люда его окинула строгим взглядом, но вот улыбка, которая то и дело появлялась на её губах, говорила, что она совсем на него не сердится. «И всё—таки они друг к другу неравнодушны», &md