часть 7

Уже в крохотной прихожей скинула промокшие туфли, сапоги и грязный плащ я оставила в левитджансе несмотря на возмущение начальства. Первым делом сходила в душ и, завернувшись в огромный халат, устроилась пить кофе на подоконнике в кухне. Во-первых, кухня была маленькая, и стол со стулом в нее не влезали, поэтому я привыкла завтракать, обедать и ужинать именно так, устроившись на подоконнике, ну а, во-вторых, именно отсюда открывался единственный приличный вид. Окна комнаты выходили во внутренний двор, а вот кухонное окно на оживленный проспект - широкую мощеную улицу, на элитные дома, расположенные на противоположной стороне дороги и краешек плошали Восстания. Именно на ней более ста лет назад свергли Герогина Жестокого, и на смену правящей династии пришла свежая кровь – Жустен Великолепный, потомки которого правили по сей день. О тех событиях сейчас уже ничего не напоминало, кроме названия площади.

Мне невероятно повезло с жильем. Снять здесь даже такую квартирку было почти нереально, наш микрорайон был возведен как раз после восстания. Тут жили первоначально семьи солдат, но сейчас, сто лет спустя многое изменилось. Маленькие квартирки оказались не нужны богачам, которые населяли этот район, а дома, где они располагались, были крепкими, и сносить их город не собирался. Вот и получилось, что несколько многоэтажек для простых смертных затерялись между элитными апартаментами, особняками и современными жилыми комплексами, где одна квартира могла занимать целый этаж.

Мне же это жилье досталась случайно. Его сдавала тетя однокурсницы и подружки. Главное условие было – проверенный и порядочный человек. Я подходила по всем параметрам. Платила вовремя, гулянки не устраивала, мужиков не водила. Мечта, а не квартирантка.

Я уже привычно наблюдала, как темнеет за окном, и по одному зажигаются фонари вдоль проспекта. Левитжансов становилось все меньше, город потихоньку засыпал. Точнее жизнь в нем замирала на несколько часов. Рабочие люди уже приехали домой и, как и я, пили кофе и готовились отходить ко сну, а ночные тусовщики еще не выбрались на улицы города.

Я не была любительницей ночной жизни, но иногда наблюдала с некоторой завистью за дорогими левитджансами, рассекающими по ночным улицам, за яркими огнями ресторанов. Например, того, что располагался на крыше здания на другой стороне проспекта.

Иногда хотелось надеть красивое платье, сидеть за столиком и потягивать игристое вино в компании обаятельного мужчины. Но, как показывала практика, мужчины совсем не сочетались с карьерным ростом и свободной жизнью. То есть всем тем, чего я планировала добиться и ради чего усиленно училась несколько лет. Поэтому я любила ночную жизнь издалека, не оставляя надежду, что когда-нибудь я оторвусь по полной. А пока пора было ложиться спать. Завтра с утра меня ждало немало дел, которые нужно успеть сделать до приезда в офис.

Пока усыпала, не могла понять, я счастлива или все же не очень. С одной стороны – ура! Я нашла хорошую работу в столице. Я буду получать достойную зарплату и не стесняться озвучивать свою должность. С другой стороны… сама работа была просто кошмарной. Отвратительной, пугающей. Ужасной! Если кто узнает, что скрывается за красивым названием, меня засмеют. А узнают все. Лиз постарается. В этом я не сомневалась. Но даже общественное мнение меня пугало не так сильно, как личные ощущения. Не была уверена, что смогу привыкнуть к специфике работы. Но пока выбора особого нет, а значит, нужно усыпать, чтобы завтра с утра встать пораньше и отправиться радовать мир.

Радовать мир с утра не хотелось. Хотелось мелочно кого-нибудь убить и прикопать под кусточком, можно даже прямо во дворе. Там как раз мерзко скрипели качели, я их даже из дома слышала. Думаю, закапывание трупа разогнало бы мамаш-жаворонков с детьми, и качели перестали бы скрипеть. Только вот я боялась, что убиенный вылезет и добавит мне работы. Я же теперь помощница некроманта.

Нет, у меня ничего не случилось. Просто, я не любила утро. Особенно, то утро, которое начиналось раньше девяти часов. Мысль о том, что  теперь каждый день в девять утра я должна быть в офисе, а сегодня еще в трех местах до начала рабочего дня, заставляла чувствовать себя злющей, как сотня демонов, и очень несчастной. Даже мысли о том, что на ферме родителей день начинается в четыре утра с дойки коров, сегодня не заставлял меня восхититься своим положением. Я по-прежнему чувствовала исключительно злобу ко всем и вся. Как же хорошо, что я живу одна! Я способна испортить жизнь любому, кто будет видеть меня каждое утро и иметь необходимость общаться до того, как я приду в гармонию с собой и окружающим пространством. Обычно, эта гармония наступала ближе к обеду. В особо удачные дни часам к одиннадцати.

Я нарисовала в ванной глаза, обозначив, что они у меня есть, и даже ресницы их обрамляют весьма длинные,  причесала спутанные волосы и пшикнула на лицо эликсиром свежести. Производители обещали сияющую кожу и цветущий вид. Вместо этого я получила самую обычную невыспавшуюся, помятую физиономию чуть увлаженную  пахнущей лавандой жидкостью. От запаха меня корежило, но я мелочно допрыскивала ополовиненный пузырек.

- Везде обман, - недовольно  заявила я своему отражению. Накинула алый плащик, влезла ногами в туфли на шпильках и попыталась сделать вид, будто довольна жизнью. Получалось плохо.

У меня было на все про все чуть больше двух с половиной часов. И я уже сейчас чувствовала, что времени катастрофически мало. Сначала забежала в ломбард на углу Кленовой улицы и с легкой тоской рассталась там с массивным золотым кольцом. Тосковала я, в основном, потому, что денег мне дали намного меньше его реальной стоимости, но сейчас я была не в том положении, чтобы выпендриваться. Потом забежала в кондитерскую. Она начала пахнуть сдобой и кофе за два квартала.  Я и завтракать не стала, потому что знала – не смогу удержаться от соблазна.

Эту кондитерскую держала моя квартирная хозяйка. Я купила себе большой стакан крепкого черного кофе, ароматный рогалик со сливочным кремом, посыпанный сахарной пудрой и заодно заплатила за месяц аренды.

- Я рада, что ты остаешься Кетсия, сообщила мне хозяйка, - и я кивнула, вдыхая аромат напитока. И я рада.  Вот кофе выпью и сама в это поверю.

Поболтав с квартирной хозяйкой ни о чем,  я доела рогалик и отправилась дальше. Кофе было много, и я допивала его по дороге,  с каждым глотком начиная все больше любить этот мир. К тому же сегодня он радовал меня почти хорошей погодой. Ураганный ветер швырял в лицо пожухлые листья и почти сбивал с ног, укладка превратилась в воронье гнездо, а магический лак для волос, как назло, закончился, и сейчас денег на него не хватало. Но зато  не было дождя! А в Гронвельске любая погода, когда с неба не летит гадость, считается хорошей.