Звонок будильника врывался в полусонное сознание. Вроде только уснула, а уже нужно вставать. Давай, подруга, где твоя сила воли, которую ты так упорно воспитываешь? Вставай, кому говорят! Как же хочется еще немного поспать, но минуты убегают, оставляя все меньше времени на то, чтобы собраться. Ну вот, постель убрать теперь не успею. От этой мысли я окончательно проснулась. Пришлось действовать со скоростью пули. Я металась между ванной и кухней. На все про все у меня было ровно двадцать минут. Их хватило, чтобы умыться и выпить кофе.
И вот я уже лечу на работу. Теплее не стало, но вроде и не похолодало. Хорошо, что нет ветра. От бешеной скорости я даже не успела замерзнуть. Еще совсем темно. Луна огромным диском висит в небе. Она напомнила вчерашнего парня, если он, конечно, мне не приснился, что казалось более вероятным.
Рабочий день пролетел быстро. Пришлось помогать Машке на ее участке работы. Скопилась огромная очередь из пенсионеров. Сегодня день выдачи пенсий. Очередь занимала половину клиентского зала. Машка разрывалась между упаковкой посылок и выдачей пенсий. А пакуем мы посылки по старинке – заворачиваем в бумагу, обклеиваем печатями, пишем адрес получателя и перевязываем бечевкой. Все это занимает кучу времени. И хотя у Машки настоящий талант упаковщика, сегодня это не спасало. На подмогу ей решено было бросить меня. Ох, и наслушалась я в тот день недовольных высказываний в свой адрес от особенно вредных стариков и старушек. К вечеру мы с Машкой очень устали. Домой я плелась, не чувствуя ног. Зато мозг мой сегодня отдыхал, позволяя ни о чем не думать.
Мамы дома уже не было. Сегодня у нее дежурство. Работает она ночным воспитателем в детском саду недалеко от нашего дома. До того, как я окончила школу, она еще по выходным торговала на рынке турецкими вещами, которые брала у челночников на реализацию, и три раза в неделю ходила мыть офис фирмы по продаже мобильных телефонов, на первом этаже нашего дома.
В сорок два года мама выглядит на пятьдесят. Отец нас бросил, когда мне был всего лишь годик от роду. Не вынес тягот провинциальной жизни и подался на заработки. Уж не знаю, заработал он что-нибудь или нет, только, с тех пор, мы ни его больше не видели, ни заработанных им денег. Кто-то рассказывал, что встречал его в Хабаровске. Вроде неплохо выглядит. Но нас он уже не интересует. Мама оставила одну его фотографию лишь для того, чтобы я знала, как он выглядит.
Вообще, она у меня молодец. Несмотря на боль, какую ей причинил отец, она никогда ничего плохого про него не говорит. Скорее, не говорит о нем вообще, а у меня нет желания спрашивать. Только туго ей, конечно, приходится. Работает на износ.
Пока я училась в школе, помогала ей торговать на рынке. Больше она мне не разрешала делать ничего, хотела, чтобы я училась хорошо. Только училась я все равно неважно в силу своего характера, а не от недостатка ума. Учила я только те предметы, которые мне нравились, а остальные пускала на самотек. Вот, и закончила школу с четырьмя тройками. Перед мамой стыдно, но время вспять не повернешь и сделанного не воротишь.
Я переоделась в домашние штаны и фланелевую рубашку и решила устроить небольшие постирушки. Бросила в ванну белье замачиваться и пошла на кухню выпить кофе с остатками вчерашнего курника. Времени на обед сегодня не было, и я жутко проголодалась. Как же я люблю нашу кухню! Она, конечно, малюсенькая, но мама сделала так, что старенькая мебель выглядит эксклюзивными образцами без признаков мещанства – никаких салфеточек, вазочек и прочей ерунды. Все вычищено и вымыто, на своем месте и всегда под рукой.
Я сидела в уголке на табуретке между столом и окном, поджав ноги под себя и ни о чем не думая. Делать ничего не хотелось, так меня разморило. Кажется, даже вздремнула чуть-чуть. С трудом заставила себя встать и заняться бельем. Постирала, прополоскала и развесила его в коридоре. Живем мы на первом этаже, и балкона у нас нет. Поэтому веревки натянуты прямо в коридоре.
Скоротать вечер решила с любимым романом - «Цитадель» А.Кронина. Читала его еще в школе, и сейчас решила прочесть еще раз. Почему-то темень и холод за окном натолкнули меня на эту мысль. Усевшись на диван с ногами, и, укрывшись пледом, я погрузилась в мир английской классики и, как всегда, потеряла счет времени.
Опять! Опять это ощущение нереальности происходящего. Книга выскользнула из рук, вдруг ставшими вялыми и легкими, и с грохотом упала на пол. Очертания комнаты потеряли четкость, она как будто поплыла у меня перед глазами. Тело стало невесомым. Мне казалось, что я уже не сижу на диване, а парю в воздухе, в нескольких сантиметрах над ним. Какая-то сила заставила повернуть голову.
Я даже не удивилась, когда увидела его. Он стоял в нескольких метрах от меня, не шевелясь, прямой, как натянутая струна, высокий и очень красивый. На нем был причудливый комбинезон цвета морской волны. Он не обтягивал его, а, казалось, струился вдоль тела. Ткань выглядела необычно – что-то среднее между тонким бархатом и шелком. Хотелось прикоснуться к ней и ощутить ее нежность. Цвет комбинезона оттенял его глаза. Сейчас они казались насыщено синими, почти черными, манящими и пугающими одновременно. Я рассмотрела его волосы – такие гладкие и блестящие. Мечта любой девушки. Каким же средством он пользуется, что они так выглядят? Нужно будет поинтересоваться у него, пронеслась в голове глупая мысль, может и мои перестанут тогда торчать во все стороны.
Он просто стоял и смотрел на меня. Вернее, он смотрел в меня, прожигая насквозь. Я не могла пошевелить даже пальцем на руке. Но мозг продолжал сосредоточенно работать. Я бы даже сказала, что он работал с удвоенной силой. В голове вертелись одни и те же вопросы: Кто он? Что ему нужно от меня? Почему он так странно себя ведет? Но заговорить я не могла – голосовые связки словно парализовало.
Наверное, количество вопросов превысило допустимую норму, потому что внезапно в его взгляде промелькнула стальная искра, и я отчетливо услышала: «Тебе незачем этого знать. Ты – избранная». Слова прозвучали настолько явно, как будто он произнес их вслух. Только, при этом, он даже не шевельнулся и не приоткрыл рта.
Время замерло вокруг нас. Настенные часы в кухне молчали, с улицы не доносилось ни единого звука, не шумела вода в трубопроводе, не хлопали двери на лестничной площадке. Нереальная тишина, вакуум. Казалось, еще чуть-чуть, и нечем станет дышать, исчезнут остатки воздуха, и я потеряю сознание. Но ничего подобного не происходило. Напротив, физически я чувствовала себя замечательно. Усталость трудового дня куда-то испарилась.
Его взгляд опять полыхнул сталью, и мое сознание уловило: «Вот так живем мы. А что вы делаете со своей жизнью?». «Кто вы? И что мы делаем не так?», - хотела крикнуть я, но веки становились все тяжелее и, помимо воли, стали опускаться на глаза.
Проснулась я от звука открываемой двери. Уже утро, я и не заметила, как уснула вчера. Мама вернулась с работы.
- Опять спишь в обнимку с книгой, не раздеваясь? - устало проговорила она, опускаясь в кресло. - Ох и ночка выдалась. У Феди Лебедева поднялась высоченная температура, пришлось вызывать скорую. Ему сделали укол, и уснул он только через два часа, когда температура начала спадать. Маленький, он так плакал. Мне пришлось унести его из спальни, чтобы не разбудил других детей, и укачивать на руках.
- Пойду, приготовлю тебе завтрак, - сказала я, вставая с дивана.
- Нет, сначала я немного посплю, а потом уже все остальное, - зевая, ответила мама.
Я разобрала ей постель, и, едва добравшись до дивана, она уже крепко спала. Бедная мама! Как, наверное, ей тяжело работать по ночам. Да и днем она не давала себе возможности отдохнуть как следует. Всегда находились неотложные дела. Когда я устроилась на работу, мама перестала ходить мыть полы и торговать на рынке. Суставы у нее болели. Конечно, ведь на рынке в любую погоду нужно стоять, да еще и заинтересовывать покупателей, а мысли все только о тепле зимой и о прохладе летом. Хорошо хоть она не пристрастилась к горячительным напиткам, сначала, чтобы согреться, а потом, уже по привычке. Многие там увлекаются огненным змием. И осуждать их за это трудно. Но мама не такая. Она, вообще, всю жизнь старалась мне привить хорошие манеры. Учила правильно говорить, объясняла, что хорошо, что плохо. У нее высшее филологическое образование – русский и литература. Только учителем она уже давно не работает из-за мизерной зарплаты. Это раньше учителя и врачи достойно зарабатывали, считались интеллигентной прослойкой общества, а сейчас они занимаются мало оплачиваемым трудом и держатся на голом энтузиазме. А у мамы была я, которую нужно кормить и одевать.
Несмотря на то, что зарплата у меня небольшая, жить нам стало немного полегче. Раньше мы почти каждый месяц занимали деньги у соседки, Бабы Раи, до зарплаты. Сейчас мы это делаем в исключительных случаях.
Пройдя в кухню и усевшись в свой любимый угол, я стала вспоминать события вчерашнего вечера. На этот раз я отчетливо помнила, как он выглядел, все до мельчайших подробностей. Еще никогда в жизни не встречала такого красивого мужчину. Но в нем не было жизни. Он выглядел таким спокойным, безразличным ко всему, как машина, а не человек. И что он хотел сказать фразой: «Что вы делаете со своей жизнью?».
Во мне закипала ярость. Кто дал ему право так себя вести? Кем он себя возомнил? Тоже мне, супермен! И как он смеет лишать меня способности двигаться и говорить? Я так разозлилась, что представила себе, как вцепляюсь ему в волосы, и как выглядит при этом его прекрасное лицо. От этой мысли даже развеселилась. А еще сегодня суббота, на работу идти не надо, и можно весь день посвятить себе.
Я позавтракала, приготовила щи на обед и решила сходить в магазин – у меня закончилась тушь для ресниц, нужно было срочно ее купить.
Универмаг недалеко от нашего дома. Можно проехать две остановки на автобусе, но я решила пройтись пешком. Тем более что погода выдалась неплохая. Температура поднялась до минус двадцати градусов, и ярко светило солнце. Мороз и солнце – день чудесный. Вот уж поистине. Не успела я дойти до конца дома, как услышала топот за спиной. Обернулась и увидела, как ко мне со всех длиннющих ног несется Машка.
- Ух, как хорошо, что мы с тобой не разминулись, - задыхаясь, проговорила она. - Ну почему у тебя нет телефона? Пришлось тащиться через весь город. Ну, да ладно, прощаю. Слушай, у меня к тебе дело на миллион. Вчера вечером звонит мне тетка из Москвы и сообщает, что сегодня приедет мой брат – ее сын. Представляешь? Как ушат холодной воды на голову!
- Подумаешь, что тут необычного. Брат, все-таки, не жених, - пожала я плечами.
- Да ты не понимаешь! Я его ни разу в жизни не видела. Тетка приезжала к нам пару раз, когда я еще была маленькая. А его с собой никогда не брала. Он у нее болезненным был ребенком, боялась в такую даль тащить. А теперь вот он приезжает, да еще и пожить у нас какое-то время планирует, исследования собирается проводить. Он вроде бы историк.
- Ну, хорошо, а я-то тут причем? – никак не могла взять в толк я.
- Как причем? Я что еще не сказала? Я хочу, чтобы ты поехала на вокзал со мной, его встречать.
- Ну, вот еще. Зачем я буду это делать? Тебе он брат. А мне кто? Он решит, что я ненормальная. Нет, не поеду я никуда, - решительно отказалась я.
- Ну, Лидочка, ну, воробышек, ну, пожалуйста. Мне кроме тебя больше не к кому обратиться. У Ленки сегодня обязательные факультативные занятия в школе. Пропускать никак нельзя. Понимаешь, у меня есть его фото, но он там еще в школе, классе в восьмом. Я вообще боюсь его не узнать. Ну, соглашайся, подруга, - умоляюще затараторила она.
- Да глупо как-то… Даже не знаю.
- Что глупо? Подругу поддержать? Все, решено, едем, - сказала она, хватая меня под руку.
- Да, подожди ты! - Я высвободила рукав пальто из ее цепких пальцев. – Во сколько нужно быть на вокзале?
- Ну, сейчас одиннадцать, а поезд прибывает в тринадцать двадцать.
- Ладно, уговорила, - согласилась я, хотя совсем не была уверенна, что поступаю правильно. – Слушай, времени у нас еще предостаточно. Давай сходим в универмаг. Я тушь себе куплю, а то совсем нечем краситься.
- Ок. Погнали.
Поход в универмаг много времени не занял. Машка так волновалась, что гнала, как ненормальная. Ноги у нее длинные, шаги метровые. Я за ней еле поспевала. Шататься по отделам мы не стали. Я это в принципе не люблю, а у Машки все мысли были заняты предстоящей встречей с братом. На обратном пути мы забежали ко мне домой. Мама еще спала, и я оставила ей записку, чтоб не волновалась.
Вокзал был совсем недалеко. У нас тут вообще все рядом. До прихода поезда оставалось еще десять минут, и мы переждали в здании вокзала. Поезд пришел по расписанию, стоянку объявили две минуты. Едва он остановился, на перрон выскочил высокий парень в спортивной куртке, потертых джинсах и с большой сумкой на плече. На голове у него красовалась кепка слегка набекрень.
- Могли бы догадаться, что желающих выйти здесь будет не так уж и много, - нервно хохотнула Машка. Она помахала рукой, чтобы он нас заметил. Хотя это было излишним. Из встречающих мы тоже были единственные.
- Привет, я Маша, твоя сестра, - сказала Машка, протягивая руку, когда он к нам подошел, - а это моя подруга, Лида.
- Привет. Тарас, - представился он, пожимая мою руку. Рука у него была теплая и стильная с длинными красивыми пальцами.
- Привет, - почему-то смутилась я.
- Ну что, поехали домой? - поторопила нас Машка.
- Может, на такси? - предложил Тарас.
- Да ты что! Такси у нас будешь ждать в два раза дольше, чем автобус. Это тебе не Москва, - засмеялась она и, подхватив нас под руки, потащила на остановку.
Только подошли, как подъехал автобус, и мы дружно загрузились в него.
По дороге домой Машка весело болтала с братом. Меня они тоже пытались втянуть в разговор, но я испытывала какую-то неловкость, не хотела им мешать. Нужно сказать, что мой опыт общения с молодыми людьми сводился практически к нулю. В школе я общалась со всеми парнями одинаково, никого не выделяя. Да и они мне платили тем же. А после школы у меня на это не осталось времени. И вообще, для меня люди делятся на две категории - те, с которыми мне легко разговаривать, и те, с которыми общение не клеится, с которыми трудно найти тему для беседы, чьи интересы совершенно не совпадают с моими. Тарас мне сразу понравился. Автоматически он попал в первую категорию. И хотя я почти всю дорогу молчала, поняла, что его общество мне приятно.
Когда мы подъезжали к моей остановке, они в два голоса стали приглашать меня в гости на чашку чая. Но я отказалась. Они родственники, им есть о чем поговорить, а я там буду только мешаться. Попрощавшись, я вышла из автобуса и отправилась домой.
Уже поздно вечером, лежа в постели, я вдруг подумала, что ни разу сегодня не вспомнила про таинственного незнакомца. Вот и хорошо. Совсем не уверена, что видела его на самом деле, и что это не является плодом моей фантазии. Иначе, в противном случае, я серьезно больна, и мне нужна помощь специалиста.
А ночью мне приснился Тарас. Он держал меня за руку. Мы болтали, как старые приятели – легко и непринужденно. И так мне было хорошо, как будто я его знаю уже много лет.
В понедельник утром Машка пришла на работу в новом полушубке из норки, который ей шел необычайно. Она прямо вся преобразилась – из длинноногого сорванца превратилась в очаровательную девушку.- Откуда такая прелесть? - спросила Людмила Борисовна.- Это мне тетка из Москвы обновку подогнала. Классная, правда? – с гордостью ответила Машка.- Очень красивая и очень дорогая, - констатировала Людмила Борисовна. - Если хочешь, потом расскажу, как нужно ухаживать за мехом, чтобы он дольше прослужил.Людмила Борисовна знала в этом толк. Она любила изделия из меха и умела их носить. А муж ей с радостью их покупал.В обед Машка подошла ко мне и сообщила таинственным шепотом:- А Тарасик-то на тебя запал.- С чего это ты взяла? – вмиг покраснев, спросила я.- Да он меня все время о тебе расспрашивал. Пришлось ему всю твою биографию рассказать, - хихикнула она.- Не может быть. Я ведь и десяти слов при нем не сказа
Вот уже и февраль. Это самый неуютный месяц в году. Почти все время дует ветер. Часто идет снег. Тогда, на шаг впереди ничего не видно. Иногда ветер такой сильный, что страшно выходить на улицу.Солнца в этом месяце почти не бывает видно. Небо все время затянуто темными снеговыми тучами. Из-за этого поздно светает и рано темнеет. И хотя февраль ближе к весне, я люблю его меньше января.Хорошо бы просидеть весь месяц дома в тепле, никуда не ходить, читать или просто валяться на диване, ничего не делая. А лучше вообще проспать весь месяц, как медведь в берлоге. Проснуться, а на улице уже март. И хотя март у нас еще тоже зимний месяц, но солнце выглядывает все чаще, греет сильнее, птицы громче щебечут, и настроение уже все равно весеннее.Я мужественно боролась с приступами плохого настроения. Работала, занималась домашним делами, ходила по магазинам. Самой смешно, но веду себя, как ребенок. Это малыши все время капризничают, реагируя на плохую погоду, испытывают н
Все сказанное незнакомцем - правда. Вот так живешь спокойно, размеренно. Делаешь изо дня в день примерно одно и то же. Радуешься чему-то незначительному, будь то купленная навоя вещь или поход в кино с подругой, или чей-нибудь день рождения. Читаешь новую интересную книгу и радуешься, что и в наши дни есть талантливые писатели. Счастливо живешь в своем маленьком мирке. Довольна тем, что есть любящая мама, которая всегда рядом, хорошая работа хоть и с небольшим, но стабильным заработком, друзья, способные поддержать в трудную минуту. Радуешься просто тому, что живешь в этом мире и являешься полноценным его членом.Но появляется человек, который начинает что-то значить для тебя. Он заставляет тебя по-новому взглянуть на окружающий мир. Этот человек много видел, от него ты узнаешь кучу всего интересного. Постепенно, ты все больше и больше думаешь о нем. С нетерпением ждешь встреч. Твоя жизнь наполняется новым смыслом. Краски вокруг становятся более яркими, насыщенными. То, что т
Проболела я в общей сложности две недели. Наконец-то врач меня выписал и разрешил выйти на работу. На теле кое-где еще оставались прыщики, но для окружающих я уже не была опасна. Заразный период миновал, как уверил меня доктор. Даже если я захочу, никого заразить не смогу. Именно так он и сказал. Ну и шуточки! Того, что я испытала, даже врагу не пожелаешь.В понедельник в середине марта я вернулась на работу. Оказывается, не только я скучала. Моему появлению тоже все обрадовались. Машка завизжала, как поросенок, и бросилась меня обнимать и целовать. Едва высвободившись из ее объятий, я попала в руки Светланы Викторовны. Она по-матерински меня обняла и поздравила с выздоровлением. А Людмила Борисовна даже подарок преподнесла по такому случаю. Это была симпатичная кофточка в мелкую черно-серо-белую полосочку с глубоким круглым вырезом и рукавом три четверти.- Ты у нас самая стройная. Это как раз твой размер. Мне ее муж подарил, но я точно не натяну ее на себя. А ты носи
Весна постепенно отвоевывала право наступить, вытесняя зиму. Робко таял снег под весенним ласковым солнышком. Рано утром в приоткрытое окно врывался неистовый птичий щебет. Уже намного раньше светало, и я не по темноте шагала на работу. Таяли сосульки на карнизах домов, создавая угрозу для неаккуратных пешеходов. Солнце грело, а не просто светило. И было так приятно нежиться в его лучах. Хотелось все время подставлять ему лицо, чтобы кожа получила долгожданную порцию витамина Д, которого была лишена на такой длительный и суровый период.Если раньше я с работы скорее бежала домой, то в эти дни ходила не спеша, наслаждаясь запахом весны, разлитым во все еще холодном воздухе.Но иногда налетали метели - зима из последних сил сражалась за право еще повластвовать. И тогда казалось, что ничего не изменилось, не будет конца холодам, и весна никогда не наступит. А потом опять выходило из-за туч солнышко, и я понимала, что это уже настоящая весна, перед которой зима бессильна.
На следующий день мама поинтересовалась, в чем я планирую идти на День рождения Людмилы Борисовны. Я показала ей платье.- Откуда такая красота? – спросила она.Я выдала ей заранее приготовленную версию ответа. Как-то очень легко она поверила моей хитрости. Видать, голова ее была занята совсем другими мыслями. Но это даже хорошо. Не надо отвечать на дополнительные вопросы.- Как ты думаешь, мам, что можно подарить Людмиле Борисовне? – озабоченно спросила я.- Ну что можно подарить человеку, у которого все есть? Что-нибудь памятное, какой-нибудь сувенир, - ответила она.- Я ничего не могу придумать. Всю голову уже сломала. Для меня выбирать подарок – это всегда такая проблема.- Я тебя прекрасно понимаю. Особенно, если денег не очень много, - сочувственно произнесла мама.- Может быть, сходим сегодня вечером вместе в магазин и что-нибудь подберем? – предложила я ей.- Давай тогда не сразу, как ты закончиш
На следующий день я проснулась очень поздно. Какое-то курортное утро, прям! Зато чувствовала себя замечательно – выспавшейся и отдохнувшей.За моим письменным столом сидел Дронд и рассеяно водил пальцем по регулятору эмоций. Он был сегодня очень задумчив, даже не заметил, что я уже не сплю.- Привет. Давно сидишь? – спросила я, усаживаясь в постели и протирая глаза спросонья.Слегка вздрогнув от неожиданности, он повернулся ко мне.- Около часа, с того времени, как ушла твоя мама, - ответил он.- А она уже ушла? – удивилась я. - Прямо, как школьница. Так непривычно видеть такой свою маму. Но она заслужила капельку счастья. Почему ты не разбудил меня?- Ты спала очень крепко. А это самый лучший сон. Именно находясь в таком состоянии, человек лучше всего отдыхает, - он был, как всегда, очень рассудителен.- Ты просто сидел и ждал? Тебе не было скучно? – решила поиздеваться я над ним.- Я думал. Было о чем,
Шли дни. Уже наступил апрель. Как-то сразу стало тепло. В апреле так бывает. Иной год в апреле бывает тепло, как летом. Народ резко раздевается – меняет зимнюю одежду на летнюю. А вот в мае может выпасть снег. Это очень коварный месяц. Холода могут стоять до самого июня, а то и его захватить.В последние годы природа вообще любит злостно пошутить. Как-то раз, когда я еще училась в школе, пятого июня выпал снег. Я помню, шла на экзамен в туфлях по снегу, было очень холодно.Но в этом году все проходило плавно, как и должно быть. Потеплело ровно настолько, чтобы сменить зимнюю одежду на демисезонную. Я наконец-то избавилась от старых зимних сапог и решила, что в следующем году ни за что их носить не буду. Снег таял очень медленно, но уже во многих местах его не было вообще. Приятно было ощущать под ногой сухой асфальт.Конечно, кругом, куда ни глянь, виднелась грязь и сырость. По обочинам дорог оставались небольшие сугробы талого грязного снега. И я знала, ч