ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Игнир

Это нападение, к которому я не имел ни малейшего отношения, случилось очень кстати. Айонель теперь смотрела на меня, доверчиво распахнув глаза, а ее папаша… Райдер перестал ходить за мной по пятам, хотя меня то и дело выворачивало от его подозрительного взгляда в спину.

Какова сила той самой таинственной Хиль, если она смогла так выдрессировать древнего дракона, что он доверил охрану драгоценной овечки первому встречному волку? Нет, не так, сильнейшему и злейшему волку, который от голода пойдет на все?

Я все больше подозревал, что он понял, кто я. Но почему даже не попытался уничтожить врага? Это понимание полностью выпадало из поля моей логики. Так что я и дальше играл в доброго учителя.

Закончив занятия и проводив Айонель, сел в кресло перед камином, наслаждаясь редким состоянием предвкушения. Накануне, с позволения хозяйки, я побывал в библиотеке, в которой нашел один древний свиток о драконницах, и сейчас жаждал драгоценную находку как следует  изучить. Да, в здешней библиотеке было много ценных книг и свитков. Хотя это логично: при появлении столь неординарной дочери родители собрали всевозможные сведения о ней.

Мне тоже было очень интересно, что смогли узнать они…

Недавно поймал себя на том, что воспринимаю Райдера с супругой как единое целое. Это  дико и нелепо, совершенно непонятно и просто отвратительно, но… они ходили за ручку, улыбались друг другу и иногда обнимались по углам, поглощенные обсуждением чего-то важного. Это было настолько ненормально и отвратительно, что я брезгливо обходил их в такие моменты, поспешно удаляясь к себе.

В такие моменты я ссылался на плохое самочувствие, и служанка приносила ужин в мои апартаменты, избавляя меня от лицезрения жалкого безумия некогда великой фигуры этого мира.

При этом я не заметил у него никаких признаков драконьего окаменения, не иначе его жена знала какое-то эльфийское средство — другими причинами объяснить подобный феномен я не мог. Давно смирившись с этим фактом, недовольно осмотрел свои почти окаменевшие ноги. Древние драконы постепенно превращались в камень, и это аксиома, не требовавшая доказательств.

Прервав раздумья, вновь принялся за свиток. Но вдруг огромное зеркало в золотой раме, висевшее между двумя арочными окнами, внезапно потемнело. Из темного дыма выступила мерзкая рожа дракона с горящими огнем глазами.

Вот и гости пожаловали.

— Чего тебе здесь надо, Бип? — раздраженно рявкнул я, приглушая звуки щитом.

— Не Бип, а Биполом, — гневно отозвался гость в зеркале.

— Мне плевать, хоть просто лом или обломок, — с отвращением отозвался я. — Тебе здесь делать нечего. Она моя!

— Светлую боишься? Она уже напугала нашего мальчика? Я слышал, она там у вас в замке часто шастает. Уже и до тебя добралась, судя по дрожи в коленках?

Не к месту вспомнились слова Айонель о том, что, покидая окаменевшее тело, духи драконов навсегда остаются в темной ненависти.

Да, они все там злобные ничтожества!

— У меня есть план, и ты в него не входишь, — прорычал я, возвращая взгляд к свитку. — Сгинь!

— И что же ты решил делать с драконницей, малыш? — вкрадчиво продолжил расспрашивать он. — Не хочешь с нами поделиться замыслами? Или добычей?

— Тебя это не касается! Еще полезешь за моим, закупорю в кувшин. Драконница моя! — рявкнул я в сторону темного, и секунды не сомневаясь, чьих рук дело недавнее нападение на Айонель. Так легко миновать все уровни защиты Райдера простые люди не могли.

— Ладно, ладно, живой дракон, — не скрывая зависти и злорадства, прошептал он, — я тебя понял! Позже сочтемся, тебе недолго осталось. Но, помни, мы ее ждем!

— Брысь… — отозвался я и накинул на зеркало щит. К сожалению, они имели надо мной власть, так как, когда-то, девятьсот лет назад, я обратился к ним за магией. Проклятие драконов* на мне не сработало, и магия не спешила пробуждаться. А мне она ой как была нужна, по глупости я пошел к ним на поклон.

 *Подробно об этом в первых книгах.

Если бы мне тогда кто сказал, как дорого это обойдется, я бы ни за что не согласился на столь опрометчивый шаг, но, увы, никого настолько умного, чтобы предупредить, рядом не оказалось. И теперь я то и дело им служил.

Но дело даже не в этом. Более мерзких, дышащих ненавистью и ядом существ не найти. Даже простое общение с ними причиняло немалый вред, приводя в исступление, усиливая ненависть и желание терзать все, что попадает под руку.

Вернувшись к свитку, наконец, с трудом вчитался в строку на древнеэльфийском:

«Самое страшное — это ПРИКОСНОВЕНИЕ сил драконницы».

И вновь отложил свиток на колени.

Что за прикосновение? И от чего оно зависит? Удар в обличье зверя? Или просто огненный шар? Что за «Сила драконницы»? Я покачал головой и недоверчиво нахмурился. Не попутал ли чего писатель древности?

При мне девчонка трогала всех, пользовалась магией, и ничего не менялось.

Я даже припомнил, как сразу по прибытии в академию, в мое отсутствие, они с женишками так распоясались, что вышли играть в догонялки на полянке у замка. И, разыгравшись, Айонель разбежалась и не заметила, что я появился позади из сферы. Мне пришлось поймать ее на подлете, чтобы мы не упали на землю вместе.

Помню, что в тот момент и позже в ней был только этот противный Свет, который, как водится, сильно обжег меня. Но, по сути, больше ничего сверхопасного ее прикосновение не несло.

Так что же имел в виду ученый прошлого?

Раздался какой-то шорох. Кто-то нерешительно потоптался у моей двери. Служанка пришла убраться?

Я прислушался, прокашлялся, чтобы там не сомневались, что хозяин здесь и покидать комнаты не намерен. И кого нелегкая принесла?!

Вновь аккуратно постучали. Справившись с гневом, вслух добродушно произнес:

— Кто там? Входите.

— Учитель… можно? — неуверенно приоткрыв плечом дверь, поинтересовалась девица. Принцесса явилась ко мне с подносом, на котором стояли тарелки с закусками, чайник с кипятком и две позолоченные фарфоровые чашки с эльфийскими картинками.

Выдохнув бурлящий во мне гнев, вслух радостно произнес:

— Конечно, входи, милая девочка, я всегда рад тебя видеть.

— Спасибо! — Она расплылась в улыбке.

Я фальшиво похвалил ее за заботу и, желая придушить ее на месте, вежливо кивнул в сторону стола. Она установила на него поднос с угощением и принялась расставлять чашки и тарелки.

— Вы не поужинали, и я решила, что зайду к вам… и мы поужинаем вместе, а то родители уехали, а я не могу есть одна.

— Уехали? Так поздно? — вслух подивился я.

Потом подумал, что лучшего способа приучить драконницу есть с моей руки, чтобы в любой момент выкрасть из дома, и искать не надо.

Надо закрепить похвалой достигнутое:

— Конечно, ты все сделала правильно. Мы с тобой два одиночества, значит, в этот грустный вечерний час должны держаться вместе…

— Спасибо, учитель… — она коротко рассмеялась. — Теперь, если что, я смогу к вам приходить?

— Самой собой! Это даже не обсуждается! — с наигранным возмущением сообщил я, являя доброе воодушевление при виде ученицы.

Она радостно улыбнулась и кивнула.

Мы приступили к чаепитию.

Впрочем, дальше она мне не мешала. Тихо пила чай из чашки, закусывая печеньем, молча думая о чем-то своем.

Как ни велико было мое искушение спокойно дочитать свиток, но надо все делать, как следует, и я прервал молчание вопросом:

— Тебе скучно?

— Когда родители дома, то нет. А вам?

— Я всегда один… привык уже.

Жалостливая девица печально покачала головой так, будто у нее запершило в горле, потом сказала:

— Тогда давайте всегда держаться вместе? Хорошо?

— Прекрасная мысль… — сдержав циничную усмешку, ласково улыбнулся я. — Буду очень благодарен.

Я тогда не знал, на что соглашаюсь. И каких нервов это будет мне стоить.

Родители драконницы стали покидать замок все чаще и отсутствовать все дольше. Навязчивая девица стала являться ко мне каждый вечер. С неизменным чаем и закусками на подносе. Единственное, что изменилось, она стала предпочитать пирожные, вместо печенья.

Через неделю, услышав за дверью ее тихие шаги, я был готов сам сорвать свой план и унести ее в темницу. Или уничтожить на месте. Но печать смертной клятвы все еще была на мне, так что, стиснув зубы и подавив раздражение, я ласковым голосом разрешал ей войти.

— А вот и ты, решила скрасить одинокому старику вечер?

Айонель кивала и, разложив закуски на столе, устраивалась в любимом кресле.

Особенно же досаждали ее явления, когда я нашел трактат не просто о драконницах, а о том, как использовать их к своей лучшей пользе. Вместо того чтобы толково взвесить открывшиеся предо мной возможности, я должен был отвлекаться на нее, чтобы улыбаться или отвечать на вопросы.

— Так что там с твоими братьями? Ты как-то упомянула о них вскользь… — поддерживая беседу, заинтересованным тоном начал я.

Разливая чай, она грустно кивнула:

— Они учатся в эльфийской академии. Я не думала, что так долго задержусь здесь…

— Тебе так плохо со мной, милая девочка? — озабоченной наседкой заквохтал я, испытывая отвращение к этому театру. Но смертельная печать не снималась, и, хотя я еще не использовал все возможности, и мне это чрезвычайно надоело.

Драконница скромно улыбнулась:

— Что вы, учитель… Если бы не вы, я бы сошла с ума за эти два месяца.

С отвращением отвел взгляд. Два месяца, а я даже не заметил.

— Я же рассчитывала, что к этому моменту буду уже с ними, но совсем забыла, что на зиму здесь меняется течение, корабли до поздней весны не могут покинуть порт.

Ну да, а Райдер на крыльях просто переносит супругу на материк. И где их носит?! Скорее бы они забрали свою неуемную дочерь!

Летопись из запасов короля-дракона, из тонкой кожи эльфа, просто взывала ко мне. Я когда-то давно прихватил ее из развалин старого драконьего замка, потом долго хранил в сокровищнице, а когда недавно о ней вспомнил, вернулся и забрал, там же быстро перелистал.

Прочитанное в рукописи привело меня в восторг. Особенно мне понравились советы по использованию крови: «Вымочив в крови драконницы родовой знак* дракона, вы получите безупречный усилитель магии, действующий так же на собратьев. И проклятие драконов в будущем вас не коснется». Дальше приводился пример использования подобного знака на древнем драконе, который стал послушен как щенок.

* У каждого дракона он свой, в «Чудесах» подробно.

Это мне понравилось. Значит, я смогу приказывать дракону? Какие гигантские возможности передо мною открывает кровь драконницы! Под рукой тот же Райдер, который в подобной ситуации станет отменным слугой!

Еще там были дельные советы по использованию волос, кожи и пальцев драконницы, но читать некогда, — она опять заявилась ко мне!

Так о чем мы с ней только что беседовали? А, о «братьях»!

— В общем, ты крайне разочарована сложившимися обстоятельствами? — поинтересовался я, за вежливым вопросом скрывая полное равнодушие.

— Ну… не крайне, — беззаботно рассмеялась она, наливая себе еще чая, — но немного расстроена, да. Конечно, благодаря вам, это не так тяжело, как могло быть… Но что поделать, всем надо учиться.

Прищурившись и благожелательно улыбаясь, я удовлетворенно кивнул.

Райдер, хитрец, как ловко он отвадил от дочери двух навязчивых женишков, заодно подкинув им наживку, — они же теперь БРАТЬЯ! — добился от нежданных нахлебников нужного эффекта в отношениях к дочери. На ее  руку никто из них теперь претендовать не мог. Зато братья, готовые отдать жизнь за его сокровище, — то, что за золото не купишь, — получат самое лучшее, что есть в этом мире: образование, оружие, власть и связи. Это все сущая мелочь для древнего дракона.

Какой отец будет против двух преданных до смерти слуг для своего ребенка? Уверен, пройдоха-дракон ничего для этого не пожалеет!