Глава 3

Татьяна

Ветер развевал мои волосы, а солнышко светило теплым вечерним светом. Но я ощущала только холод и сырость грязных луж под ногами.

Почему так холодно? Я обняла себя за плечи. Кардиган? Я забыла его у этого...  Как его теперь называть? Язык не поворачивался произнести даже в мыслях его имя.

Я шла, не разбирая дороги, вспоминая тот злосчастный день. Кто виновен в происшедшем? Лиза? Я? Костя? Наверное, если б не моя наплевательская позиция к жизни, я бы никогда не попала в такую передрягу. Я бы как все нормальные выпускники сидела и мечтала об институте, а не шлялась по клубам.

Кого винить в моем воспитании? Может, маму с папой? Но они старались как могли вбить тогда в мою пустую голову хоть что-то.

Я была единственным ребенком и очень желанным. Мама долго не могла забеременеть, ставили диагноз бесплодие. А потом каким-то чудом появилась я, и меня очень баловали. Денег у нас больших не было, но на жизнь хватало. Даже один раз на море были. И мама всегда все спускала мне с рук, все разрешала. Вот, наверное, это и привело все, в конечном итоге, сначала к прогулам в школе, потом к плохим отметкам, а затем и вовсе нежеланием развиваться и двигаться вперед. Сильно меня никогда не ругали и я чувствовала вседозволенность.

У меня вроде было все. Одежда, карманные деньги, внимание противоположного пола, подруги и тусовки. Но все это закончилось…

— Боже мой, девушка, что случилось? На вас лица нет! – ко мне подошла женщина и взяла за руку.

Я немного пришла в себя, поморгала и посмотрела на нее. Она смотрела обеспокоенно. Неужели я так плохо выгляжу?

— Все нормально, — как можно бодрее произнесла я.

— Точно? Может помощь нужна?

— Нет, нет, спасибо большое. Я сама справлюсь, — и с трудом выдавила улыбку.

Женщина отпустила руку и пошла своей дорогой. Я вытерла слезы и открыла сумку, чтобы найти телефон и позвонить Алине Нужно что-то решать с ночёвкой. Гулять по городу в таком состоянии невозможно.

— Алло, — знакомый голос подруги отрезвил меня.

— Алин? Ты дома?

— Привет, да. Таня? Ты чего? Плачешь, что ли? Ты где? — запричитала она в трубку.

— Алин, - всхлипнула, - Я можно… Можно к тебе приеду? Прямо сейчас. Можно?

— Да что случилось, Соколова? С работы, что ли, уволили? Только не реви!

— Нет. Я дома все расскажу. Можно приеду с ночевкой? Олег не против будет?

— Приезжай, конечно. Не против. Давай, жду! Ну Соколова…

— Спасибо, скоро буду, Алин.

Я шла просто, куда глаза глядят. Меня всё ещё трясло, я старалась унять дрожь, но не получалось. Слезы прекратились, но в душе я ощущала дикую острую боль. Сама не понимала что теперь чувствую к нему… Не хотела думать о нем, но все равно вспоминала. Тот день, и его губы… Тот день и его поцелуи… Нет! Вычеркнуть из головы, стереть из памяти бесследно! Он не достоин, чтобы о нем думать в положительном ключе…

Вскоре я увидела подземку. Доехала на метро до нужной станции и пошла в сторону старенького серого ничем не приметного дома.

Алину я знала с института. Мы учились в одной группе и, так уж вышло, что и жили потом в одной комнате в общежитии. Поначалу вместе мы грызли гранит науки, корпели по ночам над учебниками и сдавали успешно сессии.

Клубы Алина не приветствовала, но и занудой (так она меня называла) не была. Для нее я была обычной зубрилкой. Спустя какое-то время мы сдружились, и она вытаскивала меня в кино и кафе. Благодаря ей я вернулась к нормальной жизни, больше похожей на жизнь молодой девушки, чем бабушки. Ближе к окончанию института я стала иногда выбираться на свидания. Но дальше этого никогда не заходило.

Я открыла скрипучую тяжелую дверь и набрала квартиру Алины на домофоне. Мне сразу открыли, и я зашла внутрь. Алина жила на первом этаже, поэтому сразу встретила меня.

— Привет, Тань, — подруга стояла в фартуке, а из квартиры доносился приятный запах блинчиков.

На душе стало немного легче.

— Готовишь? Вкусно пахнет.

— Ага. Заходи. Что стряслось?

Я прошла в коридор. Из комнаты показался Олег.

— Привет, — поздоровался ее парень

— Привет.

Он тревожно взглянул на меня, но ничего не сказав, ушел в комнату.

— Раздевайся пошли на кухню.

Я скинула тонкий плащ и тут же озябла.

— Вау. Ты откуда такая красивая? — заметила Алина мое черное платье.

— Красивая? Ты так думаешь?

—  Конечно. Даже не похоже на тебя. Ты обычно по-другому одеваешься. Что случилось? Все-таки решила покорить сердце Константина Андреевича?

В сердце стало больно. Покорила. Да только не нужен он мне теперь…

— Алин, я к тебе с горем, а ты, — слезы просились наружу, но я сглотнула ком в горле и держалась.

— Ой, прости, Танюш. Что случилось? Рассказывай скорее. Прости. Ну ты чего?

— Да плохо все, Алин, — вздохнула.

— Пошли, пошли.

Подруга увела меня в кухню и усадила за угловой маленький столик у окна.

— Чай будешь? — загремела посудой Алина.

— А валерьянка есть?

— Ой, чудо ты мое. Нет. Может чего покрепче тогда? У Олежки коньяк есть. Нам на Новый год подарили. До сих пор стоит не открытый.

— Нет, нет. Ты же знаешь — я не пью.

— Ну тогда чаем буду отпаивать.

Алина налила мне горячий чай и поставила на стол тарелку блинов, а я принялась ей рассказывать.

Начала про корпоротив и закончила ночью любви. Конечно, про то самое событие, которое произошло со мной семь лет назад, я умолчала. Олег был дома, и не хотелось, чтобы он услышал это. Мне и Алине-то не хотелось рассказывать. Как-то стыдно было, за то кем я раньше была. Но и хранить в себе это уже тоже не могла. Поэтому шепотом пообещала подруге, что расскажу все наедине.

Она меня поняла и не стала пытать. Я просто сказала, что Константин – опасный человек и сидел в тюрьме. Что общаться с ним не стоит, поэтому буду искать новое место работы и жилье.

Первый звонок от него поступил, как только я закончила рассказ. Долго он спит. Я, конечно, не ответила. Затем еще два пропущенных вызова и три смс.

«Танюш, почему ты ушла? Почему телефон не берешь? Я волнуюсь».

«ЧТО СЛУЧИЛОСЬ Тань?»

«Я понял, что я чем-то обидел тебя.… Прости. Что не так?»

И все. Больше он не писал и не звонил. Видимо, понял, что бесполезно.

Алина разложила мне диван на кухне, и мы легли спать.

Всю ночь я ворочалась и не могла сомкнуть глаза. Одна только мысль крутилась в моей голове. Как я могла его полюбить? Как? И почему он так изменился? Или это я от любви потеряла голову и чего-то не заметила в его поведении? Или может в тюрьме он переосмыслил свой поступок и решил полностью измениться? Почему образ моего начальника никак не вязался с тем психопатом? Может ли человек так измениться? Я думаю вряд ли.

Он может изменить одежду, привычки, прическу, манеру ходить, разговаривать. Но помыслы его так и останутся грязными. Я не знаю, что должно случиться, чтобы человек изменился по-настоящему? Скорее всего, он просто скрывает свою натуру за маской порядочного человека.

Весь следующий день я провела у подруги, а к вечеру поехала домой. Не могу же я вечно от него скрываться? Да и вдруг он что-то заподозрит и, не дай бог, вообще меня вспомнит.

Нужно постараться уйти из его жизни незаметно и быстро, чтоб он не успел ничего понять.

Константин больше не звонил. Это меня немного обрадовало. Может я ему и не так важна? Переспали и на этом все?

***

В понедельник я очень боялась выходить на работу. По дороге прокручивала наш будущий диалог и все возможные варианты событий. Коленки тряслись, а сердце билось с сумасшедшей скоростью.

Я зашла в бежевое красивое офисное здание, как всегда пикнула ключом на проходной и поднялась на пятый этаж. Мимо своего отдела я направилась прямиком в отдел кадров, чтобы написать заявление.

— Добрый день, Танюш! — радостно поприветствовала меня Ирина.

— Добрый день. Ирин, можно листок А4 и ручку.

— В отпуск, что ли, собралась? Правильно, давно пора. А то вон какая бледная, — защебетала коллега.

— Да нет, Ир. Я увольняюсь, — говорю спокойно, но голос дрожит.

— Что? — Ира выронила ручку.

— Да, вот так. По личным причинам.

— А чего случилось?

— Уезжаю в другой город, — сказала я заготовленную фразу.

— Ммм. Ясно. А Константин Андреевич в курсе? — нахмурились Ира.

— А что? Я не могу уволиться без его разрешения? – немного резко ответила я, что было совсем на меня не похоже. Ира даже рот от удивления раскрыла.

— Ааа. Да нет. Я так. Конечно, имеешь право. Просто он злой какой-то сегодня. Ходит дверями хлопает. А вы с ним вроде.

— Чего мы с ним?

— Вы вроде хорошо ладили всегда.

— Ирин, я все равно к нему пойду за подписью. Вот и сообщу. Не переживай.

— Ой, Танюш. Ты все равно должна сказать ему. Предупредить, — и добавила тихо, — пожалуйста. Ну как-то некрасиво будет. Он не поймет, что в обход него все сделали. Понимаешь?

Ясно. Ирина боялась, что ей потом выговор сделают.

— Хорошо, Ирин, не переживай. Сейчас зайду к Константину Андреевичу, а потом к тебе.

— Спасибо.

Я вышла в холл. Взглянула на часы. Без пяти девять. Надеюсь, он еще тут.

Я дошла до самого конца светлого коридора и постучала в массивную черную дверь. Тихо. Может его нет? Но тут дверь неожиданно открылась, что я едва успела отскочить.

— Таня? — удивлённо спросил, осматривая меня с головы до ног.

Костя выглядел не злым, а скорее очень отрешенным и печальным. Это меня немного сбило с толку. Неужели он переживает из-за меня? Сердце на одну секунду екнуло, но потом я вспомнила кто передо мной… Лжец, притворщик! Он не может быть таким идеальным! Не может быть!

— Можно войти?

— Конечно. Проходи, — Костя впустил меня, освобождая проход. Дверь громко хлопнула за спиной, и я вздрогнула.

— Таня, что случилось? Садись. Я думал, мы взрослые люди, — он подошел ко мне и осторожно взял за руку.

— Нет, — крикнула я, сбросив его горячие пальцы. Костя отшатнулся от меня, как от прокаженной. – Не трогай, прошу. Не трогай.

— Таня, да что стряслось? Я думал… Я… Я все выходные ломал голову над твоим поступком. Что я сделал не так? Прости, прости за все. Я люблю тебя, люблю! Прости, что не сказал тебе сразу. Я хочу быть с тобой. Прости. Я сам не знаю, за что я извиняюсь сейчас. Какого черта ты убежала?

— Константин Андреевич, я увольняюсь.

— Что? Какой нахер Константин? Ночью я был Костей. Что не так? Скажи прямо, иначе…

— Что? — я испуганно смотрела на него. Вот сейчас он был злой. Господи, что он такое говорит? Любит…

— Кость, все было хорошо. Мне просто… Мне нужно уехать. Прости, но я не люблю тебя. Я соврала. Я просто хотела тебя уложить в постель. Вот и все. Я не люблю тебя и никогда не любила.

Сердце скрипело от боли. Черная дыра засасывала меня все глубже. Я врала. Да. Это чушь. И он, скорее всего, мне не поверит. Но я не знала, что еще ему сказать, чтобы он оставил меня в покое и дал спокойно уйти.

— Что? Ты это всерьез? Как не любила? Как не любила? Зачем ты тогда поехала со мной? Зачем ты признавалась в любви?

— Я же сказала уже. Я использовала тебя. Прости.

Как смешно это звучало. Конечно, серая неприметная офисная мышка решила использовать красавчика босса.

— Тань, присядь. Успокойся. Давай вместе подумаем и решим твою проблему. Я знаю – дело не во мне. Что-то стряслось. Как мне помочь? Что сделать? Только скажи – я все для тебя сделаю. Это из-за них да? Кто-то узнал про нас? Наплевать на них. Хочешь, я уволю всех в чертовой матери. Но только не говори, что не любила. Не говори. Не поверю, — как в бреду говорил он и сверлил меня своими глазами.

Но я пропускала все его признания мимо ушей. Я тоже не верю. Такой человек не может любить, и такое нельзя прощать, чтобы он сейчас мне не сказал. Никогда. Никогда я не прощу его за то, что он сделал…

— Дело не в них, — я сделала шаг к двери.

Костя подошел к стулу и резко сел, опустил голову и обхватил ее руками. Я отвернулась, чтобы не видеть его. Слишком уж правдоподобно выглядело его отчаяние.

— Таня, это твое последнее слово? Ты все решила?

— Да, — отчеканила я.

— Тебе все равно придется отрабатывать две недели. Я не смогу тебя просто так отпустить. У нас новый офис, ты же знаешь. Много работы. Так что пиши заявление, но с отработкой в две недели. Не переживай, я уезжаю как раз на две недели. Так что… Мы с тобой, может, и не увидимся больше.

— Хорошо. Я согласна, — почти с радостью воскликнула я.

Все идет по плану. Господи, спасибо, тебе! Как хорошо, что он уезжает. Надеюсь, мы с ним больше не встретимся.

— Можешь быть свободна

— До свидания.

— Прощай, Таня… — горько усмехнулся он.

Я как можно спокойнее вышла из кабинета. Все. Все кончено. Слава богу. Я улыбнулась, но тут же почувствовала боль в груди. Что это? Неужели тоска?

Где-то очень глубоко внутри меня тлел уголек любви, который все никак не мог погаснуть. Это он, Таня! Очнись. Нельзя любить! Нельзя! Ты все правильно сделала.

Подсознание тихо шепнуло: «Нельзя любить, но ты больше никого не полюбишь так сильно…»

Я встряхнула головой, прогоняя прочь дурные мысли, нарочно вспоминая тот страшный день…