И обреченно зажмурился.
Вот ведь… чудо. В шерсти.
Я погладил его по той самой шерсти и задал вопрос, которого инородец ждал, горестно опустив уши:
— И кто она? — и почесал грудку.
Уши чуть приподнялись, и глаза открылись, но на морде было написано величайшее страдание:
— Так ведь, это… — и неожиданно заверещал, — Она хорошая! Злая, но хорошая! Маленькая хозяйка хотела в другое логово уйти! Злая ругалась! Не дала!
Обе лапы уперлись мне в ключицы, а шорк, вытянувшись, заглядывал мне в глаза так, будто я тут каждый день младенцев ем, а он умоляет меня этого не делать ну вот хоть в этот раз.
Да чтоб вас, а!
Полон замок манипуляторов глазастых!
Развел на свою голову!
Тьфу!
Решив,
Отец, как радушный хозяин, обещал семейный ужин и экскурсию по Луню. Матушка ненавязчиво нахваливала тэю Оленну. Братец Виторик откровенно рассыпался в комплиментах и пел дифирамбы сестре Алиссандра.Я гадала, насколько это всё настоящее.С одной стороны, кажется, всё вполне искренне, и Оленна, хоть смущается, краснеет, но выглядит уверенной и спокойной. И радой брату.С другой стороны… Вон, Алиссандр тоже меня превозносит с самым честным видом.Я тайком посмотрела по сторонам, выискивая Рискин. Нигде нет. Надо будет потом улизнуть, и найти её.— У меня не было никаких оснований предполагать, что тэйр Мельгор будет против покупки этого гарнитура! — энергично жаловалась на мужа одна из матушкиных подруг, приглашенных к визиту.— Тэя Мельгор, это был третий! Третий комплект украш
Матушка пришла, когда две служанки, смутно знакомые с детства, заканчивали помогать мне со сборами к ужину.— Что ж, — сказала она, когда мы с ней под руку плавно и чинно направились к парадной столовой. — Ты молодец уже хотя бы в том, что выжила Керолайн.Изумленная столь вольным толкование фактов, я взглянула на матушку, но мое негодование пропало впустую.— Поверь, жизни бы она тебе не дала, не с её характером, — похлопала она меня по руке. — Но теперь тебе следует развить успех и закрепить свое положение рядом с мужем! А ты? Что делаешь ты?Я всё больше понимала, что не понимаю, о чем мы сейчас говорим.— О, я помню о планах твоего отца и том, что он забил тебе голову этой чушью! — небрежно продолжила герцогиня Аласская, шествуя по своему дому, — Артефакт замка Лунь, и прочие глупости. Поверь мне,
— Боги, Ниса… — Лис выдохнул это, уже сгребая меня в охапку, на этот раз не терпя возражений, впрочем, на этот раз я и не возражала. — Ты мне сейчас душу наизнанку выворачиваешь своими несчастными глазами. Я поклялся перед богами, что я буду защищать тебя, и я буду, слышишь? Даже от твоих треклятых родственников. И если ты не перестанешь из-за них рыдать, мы уедем.Он обхватил ладонями мое лицо, поднял его и принялся целовать, не только губы — а все лицо, глаза щеки, лоб. Он осушал соленые капли, ловил их губами, и потом я ощущала вкус собственных слез на языке.Голова закружилась. Я цеплялась за него и ловила, пила эти поцелуи, пьянея от них, как от вина.Что будет, если я скажу ему сейчас?Посмотрю в глаза и скажу: “Я ведьма, Лис”.Да-да, та самая угроза благополучию твоего замка и его обитателей
Они мне нравились, оба, мне приятно было на них смотреть, и особое удовлетворение доставляло знание, что они не собираются друг друга убивать.А что прыгают и звенят железом — пускай.Ведь действительно же красиво.— Он не обижает тебя, Нисайем? — осторожный вопрос отца застал меня врасплох.Настолько, что мне понадобилось время, чтобы вынырнуть из собственнических мыслей, прокрутить мысленно вопрос, который я прослушала, а потом еще несколько мгновений, чтобы сообразить, кого он имеет в виду.— Нет, отец, — кротко опустив очи в пол ответила я, наконец разобравшись, что к чему и расставив мысли по местам.Было стыдно и неловко, что меня поймали на разглядывании собственного мужа. Теперь его светлость догадается, что это занятие делает меня туповатой...— Ниса? — и я п
Тяжёлые, напористые толчки, и с подсказкой Лиса я обвиваю его талию ногами, и ощущения от этого чуть, но меняются.Он держит меня под попу, и вжимает телом в стену, и бьёт, бьёт, бьёт внутрь меня…Мои мышцы напряжены и дрожат, а глаза закрыты, я взмокла, и от каждого точка мужа между моих ног — все ближе к заветной молнии.Он рычит, а я всхлипываю, молния так близко, совсем рядом, вот-вот, и я отчаянно цепляюсь за него и выгибаюсь. И когда она, ослепительная и упрямая, сверкает в моей голове, оставляя слепой, глухой и слабой, я с тихим "Ли-и-ис!" вжимаюсь в мужа, впиваюсь в него ногтями.И чувствую, всей собой чувствую, как прокатывается по его телу волна дрожи. Как он замирает, войдя в меня до упора. И я ощущаю его так глубоко и полно!Мы оба замерли, и я, перебир
Я тряхнула головой, отгоняя дурацкие необоснованные надежды и рассердилась в очередной раз на Ниту с Анабель, которые забили мне голову глупостями. Только как я ни старалась, тот наш разговор отказывался забываться.— Нита! — Я бесцеремонно бросилась ведьминой дочке на шею, стоило ей закрыть за собой дверь моих покоев.— Ваша светлость! — смешливо обняла меня камеристка, и где-то за спиной недовольно засопела Анабель.— Боги, как я рада тебя видеть! Мне было так плохо, так плохо! А потом представляешь, его светлость взял и разрешил, я даже не просила! Я бы попросила, конечно, если бы думала, что он согласится, но ведь он казался таким серьезным, и вообще… а он! Я так рада, так рада, ведь была уверена, что он ни-ког-да!Нита отстранилась и посмотрела через мое плечо на русалку.— Не говори ей, — громким заг
А маг не справится. Все самые сильные отбыли на границу. Про обычное оружие я вообще молчу. Что заставляло меня думать, что я — справлюсь, я не имела ни малейшего представления. Я, пожалуй, так и не думала, просто…Просто, если бы я не остановила его сейчас, у нас в принципе не было бы ни малейшего шанса. В сказках к утру после таких гостей оставались лишь дымящиеся руины. А так у нас есть еще хотя бы немного времени.Я остановилась — и взгляд сущности с иного плана, приведенной в наш мир кровавым обрядом, тоже остановился, прилипший ко мне.До конца лестницы оставалось около пяти ступеней, но страшный гость всё равно был выше меня.— Я хозяйка этому месту! — повторила я надменно, а искусством глядеть сверху вниз на тех, кто выше ростом, любая тэя владеет с детства. — По слову моему здесь всё будет!Чудовище медленно
Нисайем фыркнула куда-то мне в шею, дернула плечом: подумаешь, мол, ничего особенного!А потом прерывисто вздохнула, обняла меня покрепче, и словно прорвало. Сбивчивым шепотом она спешила рассказать мне про сказки, про то, что потусторонней твари можно было бы дать задание, но ведь нужно было придумать такое, которое та точно не выполнит, а это с наскоку поди придумай, и она решила, что лучше поединок, и нужно-то было всего лишь продержаться до рассвета, а до рассвета любая тэя легко пропляшет, а что ноги болят — это мелочи и пройдёт, и вообще, она ни о чем не жалеет!И тут же, противореча самой себе, кровожадно заявила:— Жаль, что я не додумалась его вышивать заставить! Тогда бы туфельки не пострадали!Покрепче обняв супругу, я не мешал ей выговариваться. С этим шепотом, с этими словами из нее выходил страх.Мой пока выходить не спешил: зас