Глава 1

Венецианское государство

Побережье острова Атеннарий, провинция Венеции

1318 год, август

Федерико всплыл на гладкую поверхность прибрежной лагуны и оглянулся по сторонам. Было еще очень темно, так темно, что его светящиеся глаза казались просто двумя яркими пятнами.

С трех сторон было водное пространство Адриатического моря. В легких рябчиках волн кое-где выглядывали большие валуны, которые обычно бывают недалеко от берега. С тихим плеском Федерико поплыл к виднеющемуся берегу.

Как всегда, по привычке окидывал взглядом все вокруг. Гладкий белый песок, костер, горящий у самого берега и сидящего на бревне отца. Крупный, но не полный, высокий и сильный, его отец, в свои 63 года, был просто образцом для подражания.

Когда Федерико подплыл к самому берегу, отец двинулся к нему на встречу, протягивая руку для помощи.

- Не надо, я сам, - сказал Федерико, отмахиваясь.

Отец пожал плечами и отошел в сторону.

 Федерико сначала выбросил на сушу мешок, и пожилой мужчина ловко поймал его.   Затем аккуратно вылез сам и неровной походкой пошел к костру. Он немного дрожал, но не от холода, а от усталости. Вода совсем не была холодная в это время года, она была теплой. И еще его тело от холода защищал специальный покров, который образовывался при соприкосновении с морской водой.

- Как ты долго, - были первые слова отца. – Я уже начал переживать. Ты никогда так долго не плавал.

Федерико, не отвечая, упал рядом с костром и задрожал. Перевоплощение начиналось, по телу стали разливаться горячие волны. Стало легче, когда он лег в позу зародыша и закрыл глаза. Постепенно он расслабился.

Отец вздохнул, поднял мешок и пошел к нему. Никто сейчас не узнал бы в этом человеке герцога Пауло Аньежио, могущественного нобиля, который входил в состав Большого Совета Венеции. Темно серые штаны и туника, подпоясанная бечевкой, не привлекали никакого внимания.

 Он сел на бревно рядом с сыном и положил руку ему на плечо. Федерико был весь покрыт чешуей сине-зеленого цвета, от головы до пят. Она помогала ему сохранять тепло в воде долгое время. Его стопы после перевоплощения вытягивались, а пальцы соединялись перепонками. Федерико уже дышал носом, и жабры на горле закрылись, начиная закрываться.

Герцог знал, каково его сыну. Он сам через это прошел. За какие грехи их род был наказан таким перевоплощением в теплокровную амфибию, он не знал. Но их семья научилась использовать это себе во благо!

У Пауло было 4 дочери и один сын. Как только Федерико родился, он перестал перевоплощаться, его проклятие передалось сыну.

Герцог прекрасно помнил свои страдания, но ему попалась прекрасная жена и мать его детей Элия. Она его понимала и принимала, каким есть. И он успокоился. И тоже стал принимать себя таким, какой есть. Хотя и был эгоистом. Знал – как только у него родится сын – он заживет спокойно и без забот. Но рождались одни дочери. Так и должно было быть. У него и должен был быть только один мальчик, но он думал, что он родится первым, ну или вторым.… Ну уж третьим точно. Но прошло 10 лет, и Элия подарила ему сына, когда Пауло было 30 лет. И заплатила за это своей жизнью.

И вот уже 33 года он не перевоплощался. В глубине души Пауло радовался этому. Сначала.… А потом Федерико понял, что он необычный ребенок. Не только долгожданный и любимый сын, каким его все считали, но и не совсем человек…

Это произошло, когда маленький сын спросил, почему ему нельзя купаться в море. И Пауло пришлось объяснить, что при соприкосновении с соленой морской водой он немного изменится. Федерико не поверил…. Это был первый и последний день, когда герцог видел отчаяние своего сына. Больше он своих чувств никогда не показывал.

Его не убедили слова отца, что чем скорее у него родится ребенок, тем быстрее он освободится. Федерико решил, что не женится никогда.

Их родовой дом-палаццо находился на острове Атеннарий. Остров был небольшой, поэтому полностью принадлежал семье Аньежио. Он также лежал в стороне от основных торговых путей Венеции. Торговые корабли не огибали его, обходили стороной остров из-за плотного тумана, который плотной стеной начинался у восточного побережья острова. Корабли всегда плутали в этом тумане, он не рассеивался даже ночью.

Это безмерно радовало Пауло Аньежио. Его владения были тихой и спокойной гаванью для всей его семьи. Особенно для него, ведь большое количество времени он проводил в Венеции, на собраниях Большого совета. А Большой совет и дож управляли Венецией…

Им предстояло провести здесь – на берегу – один день, пока отвалятся чешуйки у Федерико, и он станет походить на человека. А потом появится лорд. Высокий, красивый, с черными волосами и голубыми глазами.

Они вернутся в свое палаццо в Венеции, и череда разбитых женских сердец продолжится с новой силой.

Амфибией Федерико был ровно столько, сколько было необходимо. Как только он вылезал из воды, сразу начинал перевоплощаться. А в море он залезал, когда было необходимо пополнить семейные запасы черного жемчуга. Так что все время, необходимое для поиска жемчуга, он был под водой.  Черный жемчуг можно было добыть только здесь, на восточном побережье острова, но кто-бы ни плавал за ним по воде - пропадал, а под водой мог плавать только Федерико. Причем проводил он под водой столько времени, сколько хотел, не выныривая на поверхность совсем.

Семья Аньежио процветала и богатела, черный жемчуг ценился выше золота. Но Пауло хотелось, чтобы сын женился и завел детей.

Герцог женился в 20 лет, в 21 год у него уже родилась дочь – Азалия. Прекрасная и избалованная баронесса соседней Италии, у которой уже было пятеро детей: две дочери и три сына.

 Азалия и 3 других дочери даже не подозревали о проклятии. Их оно никоим образом не касалось. Проклятие передавалось от отца к сыну. Больше никак. И в семье никто не говорил об этом. Знал ограниченный круг людей, которых можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Пауло отвлекся от своих мыслей, когда Федерико закашлял. Изо рта хлынула вода. Пауло быстро похлопал его спине. Когда Федерико прокашлялся, то снова уснул.

Теперь и ему можно было отдохнуть. Герцог безумно любил сына, не только потому, что это была родная кровь. Федерико был бесстрашным и справедливым человеком и станет прекрасным герцогом. Однако чересчур холодные поступки сына расстраивали отца. Он не был импульсивен, никогда не был влюблен и не делал глупостей. Это было не нормально, считал Пауло. Только не в Венеции, где порок процветал на каждом углу. Так не ведут себя молодые люди. Они все должны пройти через вереницу любовниц, пьяные оргии и глупые ошибки.

Пауло глубоко вздохнул, лег на песок и заснул.