Эржбет бесшумно следовал за мной. Он молчал, и я молчала в ответ.
Только в зале «Ламмерт», когда осталась наедине с картинами в ожидании клиента, я смогла успокоить колотящееся сердце. Руки вспотели и дрожали, пришлось дважды их вымыть под холодной водой и выпить валерьянки. Но это не слишком помогло, я занималась пришедшим клиентом, невпопад отвечая на его вопросы, и Аглая была вынуждена принести новую распечатку договора, потому что я поставила подпись не в том месте.Извинившись и распрощавшись с покупателем, унесшим картину в защитной обертке, я упала на стул и закрыла лицо ладонями, стыдясь самой себя.— Да что с тобой такое, Арина? Ты как вернулась из школы, то бледнеешь, то краснеешь. Может, врача вызвать? — заботливо спросила Аглая, наливая мне чашку мятного чая.— Сама не пойму, видимо, разволновалась. Еще и с клиентом так неловко вышло, не хватало только прослыть непрофессионалом своего дела, — сетовала я, делая глоток и морщась. — Фу, какая гадость, ты что, ваК Аглае мы с Русланом пошли вдвоем. Новость о том, что Арину сбила машина, и она в тяжелом состоянии находится в больнице, Аглая восприняла с истерикой и со слезами. Она нервно сжимала бумажный платок, утирая им растекшуюся косметику, и причитала:— В тот вечер она была сама не своя. Не знаю, что у нее произошло в школе, может, с директрисой поцапалась, или кто-нибудь из поставщиков позвонил и сообщил о чем-то таком, что могло ее сильно расстроить. Она выпила валерьянки перед приходом клиента, — Аглая заламывала руки, рассказывая обо всем, что помнила.— В котором часу вы ушли? Не слышали ничего подозрительного? — спросил я. До этого девушка ни в чем не соврала.— Ну… сразу же после того, как Арина ушла, я решила навести порядок на складе. Вы же помните, у нас там железная дверь, и никаких звуков она не пропускает. Находишься там, как в бункере, — лепетала она, указывая на дверь, обитую деревом. На первый взгляд ее можно было принять за обычную, но проберись кто-нибудь
Арина Я проснулась от бьющего в лицо солнечного света, который заливал комнату в пастельно-голубых тонах. Левая рука странно онемела, но заметив воткнутый в нее катетер, я поняла, почему. Пошевелив пальцами, поморщилась, захотелось немедленно вытащить его.Голова болела и была такой тяжелой, словно вместо мозга там находился свинец. Разлепив пересохшие губы и проведя по ним языком, я ощутила шероховатость и трещинки.— Черт… — прохрипела я, сдавленно проглатывая слюну. «Неужели, они не могли их смазать», —вспомнилось, когда я последний раз лежала в больнице. Тогда я потеряла ребенка и провела в общей палате с другими пациентками три дня, прежде чем Коля забрал меня домой. Хмурый и недовольный — это был мой второй выкидыш. И сейчас я снова в больнице.Увидев сбоку от кровати кнопку, я нажала на нее, надеясь, что ко мне быстро придет медсестра и объяснит все, что произошло. В голове – туман, последнее, что я помнила – как вышла из антикварной лавки, а дальше – провал
Несколько минут мы обсуждали, как Матвей учился. Оказывается, они постоянно жили в замке, где сын познакомился со старым Барто и многое узнал о вампирах – больше, чем от дедушки. Еще Барто научил его отличать настоящие драгоценные камни от поддельных.— Мы скоро сможем забрать ее? — сын повернулся к Эржбету.— Скоро, быстрее, чем ты думаешь, — ответил он с теплотой, уголки его губ слегка приподнялись, он погладил Матвея по голове.— Сходи к автомату, купи мне шоколадку, — попросила я, многозначительно смотря на Эржбета; тот вручил сыну несколько купюр, и мальчик убежал.— Одна из медсестер заметила мое слишком быстрое излечение, у нее возникли подозрения, — начала я.— Я знаю, уже был у врача и все уладил.— Когда только успел!— Поэтому и поторопил его с документами о выписке. Еще ночь тебе придется побыть здесь.— Так вот почему они все такие добродушные и понятливые! — осенило меня.— Не только, просто они сами по себе хорошие люди, им жаль несчастную д
Арина Удивительно, как оказывается легко можно общаться с Эржбетом, если относиться к его заботе спокойно, не воспринимая в штыки.Авария и пребывание в больнице заставили задуматься над собственной жизнью и линией поведения в отношении Эржбета. Я решила попробовать ненадолго отпустить «штурвал» и позволить себе плыть по течению под руководством сильного мужчины. Такого в моей жизни давно не было, за столько лет я даже не мыслила о том, чтобы с кем-то встречаться, попробовать начать все сначала. Страх сердечной боли сковал меня, и я забыла, каково это – быть слабой женщиной.После смерти Криштова я взялась управлять бизнесом, в котором нужно быть стойкой, не прогибаться под поставщиков и не терять клиентов.Возможно, если бы мы с Эржбетом начали знакомство иначе, то не потеряли бы бесценного времени на перепалки и соревнование, чей характер сильнее, кому принципы важнее.В больнице я увидела его совсем с другой стороны. Мне показалось, что он тоже что-то пытался
— Странно, может, она выбежала за едой… Или ждала клиента, поэтому не закрылась, — на порог уже намело снега, и пришлось выметать его веником.Плотно закрыв дверь и стуча зубами от холода, я включила обогрев полов и, быстро раздевшись, принялась просматривать таблицу данных по последним продажам и читать договора, сверяясь со списком поставщиков.— Так, а откуда у нас на складе непронумерованные украшения? Хм, не припомню таких… — я нахмурилась и пошла проверять. Но на указанной полке ничего подобного не оказалось.Повернувшись к другому стеллажу, я увидела в стене просвет и, недолго думая, надавила. От легкого щелчка дверца открылась, а вместе с ней и тайник — узкое пространство, в которое не каждый человек протиснется боком.Там, на полках, стояли различные вещи, которых я раньше никогда не видела и даже не подозревала о существовании тайника. Протянув руку, чтобы коснуться висящего на подставке рубинового кулона на тяжелой золотой цепи, я услышала сзади шорох и оберну
Арина После ночи, проведенной с Эржбетом, когда я в очередной раз вкусила его кровь, в теле поселилось странное ощущение. Кожу покалывало изнутри, особенно живот. Рука давно зажила. Поход к врачу был лишь формальностью.Сидя в светлом кабинете, слушая щелканье мышки и глядя в окно, украшенное новогодней гирляндой, я не ожидала услышать от доктора ничего нового, поэтому периодически посматривала на часы. Большая стрелка едва заметно шевелилась, отчитывая минуты, пока монотонный звук клавиш компьютера не нарушил заработавший принтер.— Ну что, Арина Витальевна, душенька. Не знаю, куда вы ездили и у какого кудесника лечились, но хочу вас обрадовать, — на меня смотрели добрые карие глаза моего врача-гинеколога, у которого я наблюдалась много лет.— Что такое, Иосиф Валерьянович? — я нахмурилась, не понимая, что же его обрадовало. Обычно он встречал и провожал меня сочувствующим взглядом, как и любую другую женщину, столкнувшуюся с проблемой бесплодия.— Да вот же, по
В спальне я отдалась ему без остатка, меня больше не мучила совесть и страх потери Матвея. Квартиру объяла тишина, а за прикрытой дверью спальни царила симфония страсти.Эржбет шептал о том, что моя кровь —настоящая амброзия, бережно вкушая ее и позволяя окунуться в вампирский гипноз, который заставил каждую клеточку моего тела расслабиться. Я растекалась в его руках расплавленным воском, из которого он лепил наш экстаз. Его руки и тело дрожали от напряжения, прежде чем он наполнил мои душу и тело настоящей жизнью.Перевернувшись на бок, я случайно задела пульт, включился телевизор, и оркестр заиграл «Вальс цветов» Чайковского. Мне стало смешно, потому что сейчас я напоминала себе легкий и нежный лепесток, который Эржбет всколыхнул своими прикосновениями.Вампир обнял мои бедра и медленно провел по животу кончиком языка. Мне стало щекотно, я запустила пальцы в его волосы и сжала их, массируя голову.— Арина, пока я не поймаю преступника, не рассказывай никому о том, кем
— Где. Мой. Сын?Руслан хитро улыбнулся и, ловко избавившись от пут, отпрыгнул назад. Последнее, что он выкрикнул, разбив окно для побега:— Где-то здесь…Вампиры бросились за ним, но преступника и след простыл. Расставленные на земле ловушки были для него бесполезны — он воспользовался крыльями, затерявшись среди облаков.— Как он освободился? — спросил Мэлок, осматривая валяющийся на полу стул.Эржбет провел рукой по разорванным путам:— Приберег артефакт для побега, — вампир тяжело вздохнул, сжимая кулаки, и отшвырнул стул в сторону.Холодный порыв ветра из разбитого окна всколыхнул гардины и складки моего платья, по коже пробежали мурашки, но не это заставило меня окоченеть, а леденящий душу страх за пропавшего ребенка.— Где Матвей, что значит он где-то здесь? Где?! — выкрикнула я, таращась на вампиров. — Матвей! — я бросилась обыскивать дом, за мной последовал Мэлок.Эржбет отдал приказ, и церберы стали осматривать территорию поместья. Сам вампир тел
Арина Матвей полностью восстановился через несколько дней после злополучного аукциона. Мне пришлось самой управляться с антикварной лавкой и «Ламмертом», потому что Мэлока и других церберов подрядили возвращать украденные артефакты их владельцам. А это породило множество бюрократических моментов и стопки заполненных документов. В дела Эржбета я не вникала, сын был жив-здоров, мы вместе, и никто его у меня не отнимет. О большем я не могла мечтать, разве что… отметить Новый год в компании любимых мужчин.Матвей вспомнил свое прошлое. Магическая сила заклинания, наложенного Криштовом на внука, была заключена в его имени. Стоило настоящему отцу назвать его Матьяшем, как в памяти Матвея что-то щелкнуло. Поэтому у него был остекленевший взгляд. И на меня он набросился не только от голода, но и потому, что в нем бился инстинкт ребенка, жаждущего прижаться к родной матери. За месяц сын очень вытянулся, и его способности усилились. Вместе с памятью он вернул годы, которые
— Где. Мой. Сын?Руслан хитро улыбнулся и, ловко избавившись от пут, отпрыгнул назад. Последнее, что он выкрикнул, разбив окно для побега:— Где-то здесь…Вампиры бросились за ним, но преступника и след простыл. Расставленные на земле ловушки были для него бесполезны — он воспользовался крыльями, затерявшись среди облаков.— Как он освободился? — спросил Мэлок, осматривая валяющийся на полу стул.Эржбет провел рукой по разорванным путам:— Приберег артефакт для побега, — вампир тяжело вздохнул, сжимая кулаки, и отшвырнул стул в сторону.Холодный порыв ветра из разбитого окна всколыхнул гардины и складки моего платья, по коже пробежали мурашки, но не это заставило меня окоченеть, а леденящий душу страх за пропавшего ребенка.— Где Матвей, что значит он где-то здесь? Где?! — выкрикнула я, таращась на вампиров. — Матвей! — я бросилась обыскивать дом, за мной последовал Мэлок.Эржбет отдал приказ, и церберы стали осматривать территорию поместья. Сам вампир тел
В спальне я отдалась ему без остатка, меня больше не мучила совесть и страх потери Матвея. Квартиру объяла тишина, а за прикрытой дверью спальни царила симфония страсти.Эржбет шептал о том, что моя кровь —настоящая амброзия, бережно вкушая ее и позволяя окунуться в вампирский гипноз, который заставил каждую клеточку моего тела расслабиться. Я растекалась в его руках расплавленным воском, из которого он лепил наш экстаз. Его руки и тело дрожали от напряжения, прежде чем он наполнил мои душу и тело настоящей жизнью.Перевернувшись на бок, я случайно задела пульт, включился телевизор, и оркестр заиграл «Вальс цветов» Чайковского. Мне стало смешно, потому что сейчас я напоминала себе легкий и нежный лепесток, который Эржбет всколыхнул своими прикосновениями.Вампир обнял мои бедра и медленно провел по животу кончиком языка. Мне стало щекотно, я запустила пальцы в его волосы и сжала их, массируя голову.— Арина, пока я не поймаю преступника, не рассказывай никому о том, кем
Арина После ночи, проведенной с Эржбетом, когда я в очередной раз вкусила его кровь, в теле поселилось странное ощущение. Кожу покалывало изнутри, особенно живот. Рука давно зажила. Поход к врачу был лишь формальностью.Сидя в светлом кабинете, слушая щелканье мышки и глядя в окно, украшенное новогодней гирляндой, я не ожидала услышать от доктора ничего нового, поэтому периодически посматривала на часы. Большая стрелка едва заметно шевелилась, отчитывая минуты, пока монотонный звук клавиш компьютера не нарушил заработавший принтер.— Ну что, Арина Витальевна, душенька. Не знаю, куда вы ездили и у какого кудесника лечились, но хочу вас обрадовать, — на меня смотрели добрые карие глаза моего врача-гинеколога, у которого я наблюдалась много лет.— Что такое, Иосиф Валерьянович? — я нахмурилась, не понимая, что же его обрадовало. Обычно он встречал и провожал меня сочувствующим взглядом, как и любую другую женщину, столкнувшуюся с проблемой бесплодия.— Да вот же, по
— Странно, может, она выбежала за едой… Или ждала клиента, поэтому не закрылась, — на порог уже намело снега, и пришлось выметать его веником.Плотно закрыв дверь и стуча зубами от холода, я включила обогрев полов и, быстро раздевшись, принялась просматривать таблицу данных по последним продажам и читать договора, сверяясь со списком поставщиков.— Так, а откуда у нас на складе непронумерованные украшения? Хм, не припомню таких… — я нахмурилась и пошла проверять. Но на указанной полке ничего подобного не оказалось.Повернувшись к другому стеллажу, я увидела в стене просвет и, недолго думая, надавила. От легкого щелчка дверца открылась, а вместе с ней и тайник — узкое пространство, в которое не каждый человек протиснется боком.Там, на полках, стояли различные вещи, которых я раньше никогда не видела и даже не подозревала о существовании тайника. Протянув руку, чтобы коснуться висящего на подставке рубинового кулона на тяжелой золотой цепи, я услышала сзади шорох и оберну
Арина Удивительно, как оказывается легко можно общаться с Эржбетом, если относиться к его заботе спокойно, не воспринимая в штыки.Авария и пребывание в больнице заставили задуматься над собственной жизнью и линией поведения в отношении Эржбета. Я решила попробовать ненадолго отпустить «штурвал» и позволить себе плыть по течению под руководством сильного мужчины. Такого в моей жизни давно не было, за столько лет я даже не мыслила о том, чтобы с кем-то встречаться, попробовать начать все сначала. Страх сердечной боли сковал меня, и я забыла, каково это – быть слабой женщиной.После смерти Криштова я взялась управлять бизнесом, в котором нужно быть стойкой, не прогибаться под поставщиков и не терять клиентов.Возможно, если бы мы с Эржбетом начали знакомство иначе, то не потеряли бы бесценного времени на перепалки и соревнование, чей характер сильнее, кому принципы важнее.В больнице я увидела его совсем с другой стороны. Мне показалось, что он тоже что-то пытался
Несколько минут мы обсуждали, как Матвей учился. Оказывается, они постоянно жили в замке, где сын познакомился со старым Барто и многое узнал о вампирах – больше, чем от дедушки. Еще Барто научил его отличать настоящие драгоценные камни от поддельных.— Мы скоро сможем забрать ее? — сын повернулся к Эржбету.— Скоро, быстрее, чем ты думаешь, — ответил он с теплотой, уголки его губ слегка приподнялись, он погладил Матвея по голове.— Сходи к автомату, купи мне шоколадку, — попросила я, многозначительно смотря на Эржбета; тот вручил сыну несколько купюр, и мальчик убежал.— Одна из медсестер заметила мое слишком быстрое излечение, у нее возникли подозрения, — начала я.— Я знаю, уже был у врача и все уладил.— Когда только успел!— Поэтому и поторопил его с документами о выписке. Еще ночь тебе придется побыть здесь.— Так вот почему они все такие добродушные и понятливые! — осенило меня.— Не только, просто они сами по себе хорошие люди, им жаль несчастную д
Арина Я проснулась от бьющего в лицо солнечного света, который заливал комнату в пастельно-голубых тонах. Левая рука странно онемела, но заметив воткнутый в нее катетер, я поняла, почему. Пошевелив пальцами, поморщилась, захотелось немедленно вытащить его.Голова болела и была такой тяжелой, словно вместо мозга там находился свинец. Разлепив пересохшие губы и проведя по ним языком, я ощутила шероховатость и трещинки.— Черт… — прохрипела я, сдавленно проглатывая слюну. «Неужели, они не могли их смазать», —вспомнилось, когда я последний раз лежала в больнице. Тогда я потеряла ребенка и провела в общей палате с другими пациентками три дня, прежде чем Коля забрал меня домой. Хмурый и недовольный — это был мой второй выкидыш. И сейчас я снова в больнице.Увидев сбоку от кровати кнопку, я нажала на нее, надеясь, что ко мне быстро придет медсестра и объяснит все, что произошло. В голове – туман, последнее, что я помнила – как вышла из антикварной лавки, а дальше – провал
К Аглае мы с Русланом пошли вдвоем. Новость о том, что Арину сбила машина, и она в тяжелом состоянии находится в больнице, Аглая восприняла с истерикой и со слезами. Она нервно сжимала бумажный платок, утирая им растекшуюся косметику, и причитала:— В тот вечер она была сама не своя. Не знаю, что у нее произошло в школе, может, с директрисой поцапалась, или кто-нибудь из поставщиков позвонил и сообщил о чем-то таком, что могло ее сильно расстроить. Она выпила валерьянки перед приходом клиента, — Аглая заламывала руки, рассказывая обо всем, что помнила.— В котором часу вы ушли? Не слышали ничего подозрительного? — спросил я. До этого девушка ни в чем не соврала.— Ну… сразу же после того, как Арина ушла, я решила навести порядок на складе. Вы же помните, у нас там железная дверь, и никаких звуков она не пропускает. Находишься там, как в бункере, — лепетала она, указывая на дверь, обитую деревом. На первый взгляд ее можно было принять за обычную, но проберись кто-нибудь