Глава 2

Алекс

Уже около получаса я тупо просиживал булки у бати в кабинете, с нетерпением ожидая визита самого главного беса всевышнего. Благо хоть интернет в этом Мухосранске ловил, не давая помереть от безделья. Глянул новые фоточки бывших телок в Инсте. Лайкнул. Надеюсь, хоть одна из них даст сегодня. А если нет — сам возьму. Ах-ха! Потом зачем-то порнуху врубил. Думал, успею в тубзик сгонять, но нет же, мой самый страшный кошмар таки соизволил вернуться, обломив весь кайф в столь неподходящий момент.

— Ну что, оболтус, развлекаешься всё? — хохотнул старый хрен.

— Не-а, тебя жду, вообще-то.

— Похвально, сын. Похвально! — он по привычке сыпнул своим «селёдкам» корм в аквариум и в сторону рабочего места двинулся, а по дороге коньяк захватил. Налил в стакан, одним залпом выдул, — Дело у меня к тебе имеется. Важное. Справишься?

А у меня что, выбор есть?

— А то, — не думая ляпнул, глядя на то, как пираньи жадно набросились на какой-то бесформенный кусок мяса, с виду напоминающий человеческий палец.

Меня затошнило. Походу, кто-то из рабочих снова накосячил.

— Посёлок уже наш. Почти. Остался только один домишка. Хозяйка там, поговаривают, та ещё стерва сварливая. Проблемки могут возникнуть. Попробуешь уломать?

— Сколько предложить?

— Миллион. Это максимум. Ни рубля больше. Денег у нас сейчас не так много, чтобы направо и налево разбрасываться. Хватит ей. А если носом воротить вздумает — припугни. Знаешь как. Не впервой дела решаешь. Тем более с бабой. Вот только в этот раз постарайся уж без замашек своих кобелиных. Смекалку прояви. Хватит уже. И так вокруг себя гарем развёл, средств на них не напасешься. Только и хорони в лесу, когда очередная шлюха вены себе по твоей милости вскроет или под поезд сиганёт.

— Да ладно тебе! Понял я. Не тупой.

— Вали тогда, — по столу кулаком треснул.

Не любит, когда нервируют...

— Что, прямо сейчас?

— Нет, бля, через год! Сейчас конечно! — съязвил старый пень. — Жду через час со всеми необходимыми бумажками. И с автографом Малышкиной. Да смотри… не облажайся.

***

Чёртов всевышний! Я что, раб его персональный?

Понимаю, что с интерната меня забрал ещё когда совсем мелким был. Приютил и как сына родного воспитал. Но всё равно бесит, что будто с собакой обращается. Временами бывает, конечно, в настроении застану. Тогда же я на все сто ощущаю, как сильно люблю, уважаю и души в этом старом осле не чаю.

Ладно! Закрою дельце. Пусть радуется да проект свой скорее достраивает.

Сел в тачку, педаль газа до упора в пол втопил. Быстрее дело сделаю — быстрее в клуб смоюсь. Сегодня я решил особо не выпендриваться: чёрная кожанка, брюки и футболка с V-образным вырезом. За поясом — ствол, в кармане конверт с баблом и запечатанная пачка «Винстон». Можно смело ехать на дело.

Врубаю музон, сигаруету в зубы и лихачу так, что аж пыль вихрем стелется. Десять минут, и я возле объекта. Паркуюсь. Места для моего сарая так же мало, как терпения у моего бати в последнее время. Пришлось какое-то гнилое корыто подрезать.

Жигулька. Дряхлая такая. Думал, эти железки уже давно как сгнили. Но нет, какие-то камикадзе до сих пор испытывают на прочность этот ржавый хлам.

Заглушил двигатель. Осмотрелся. Ну и днище… Думаю, отец погорячится, предложив лимон за эту рухлядь убогую. Но дело его! Я бы и сотни не дал.

Я вышел из тачки, едва не оглох! Грёбаные штукатурщики. Уже совсем близко к дому подобрались, только и ждут зелёного света от главного. А как загорится — всё, кранты.

Бабах! И нет больше избушки.

***

Старенькая калитка «приветливо» скрипнула, позволяя мне войти внутрь. Не заперта. В принципе, не удивительно. Да тут и воровать-то нечего.

Вошёл внутрь. Осмотрелся. Миленько. Сад ухоженный, аккуратный. Много фруктовых деревьев, и даже огородик имеется. Но самое интересное, что по всему периметру участка разбросано детское барахлишко. Родной приют вспомнился… Хоть батя и говорит, что в пять лет меня оттуда забрал, всё равно воспоминания отчётливо сохранились. Будто это было только вчера.

Пока я тут в прошлом копался, не заметил, как наступил на что-то. Дернулся и мгновенно схватится за ствол, услышав нечто, похожее на утиное «кря». Но когда я понял, что всего-навсего наступил на игрушку — мысленно расхохотался. Опять детство вспомнилось. Такая же была утка. И у меня. Ещё когда в детдоме жил.

***

Я торопливо поднялся по облезлым ступенькам вверх, на крыльцо. Мне навстречу выскочила незнакомая барышня. Полная такая, улыбчивая, в застиранном платье в горошек и белоснежным передником. Нянечку мою из убогого прошлого напомнила.

— Вы к заведующей? — ласково спросила.

— Ну да, наверно, — пожал плечами.

— Проходите в кабинет, пожалуйста. Я проведу, — она открыла дверь нараспашку, жестом пригласила внутрь.

Что ещё за заведующая? Может, тут секта какая? Я ведь так и не поинтересовался у бати, кто именно проживает в данном коровнике. Да мне как-то похер, если честно. Моё дело хлеб свой отрабатывать, а всё остальное не ебёт.

В общем, я на секунду задержался возле той двери, на которую мне указала пампушка. Закрыл глаза, настроился на включение образа «плохого парня». Тут нужно грубо действовать. Припугнуть, если что. С ноги дверь выбил, чтобы хозяйка притона уяснила, с кем имеет дело и заранее готовилась к непростому разговору, раз она вся такая из себя будет. Батя ведь предупредил, что на понтах баба.

Кулаки сжаты, в глазах огонь, а вены уже как у наркомана от напряжения вздулись. Однако, то, что я увидел … никак не совпало с моими фантазиями. Первым делом я подумал, что ошибся комнатой, поэтому решил даже уточнить, как именно зовут сие создание с внешностью ангела?

Такая молодая и такая красивая, что реально чокнуться можно только при одном взгляде на эти необычные глаза цвета бирюзового океана. А волосы, губы, фигурка… вообще отдельная тема.

Волосы девушки по цвету напоминали кофе. Они были собраны в строгий пучок на затылке. Но я был уверен, что если выдернуть из этого пучка пару шпилек, то они густой копной рассыпятся до самой талии. Меня возбуждают бабы с длинными волосами. Не только потому, что я люблю наматывать их волосы на кулак и жёстко трахать, но и потому, что эта деталь внешности делает девушек более женственными. Соответственно, привлекательными. Соответственно член стоит колом двадцать четыре часа в сутки.

Судя по всему, на вид ей около двадцати с копейками. Совсем ещё соплюшка. Но чёрт! Какая же красивая, просто глаз не оторвать! Впервые вижу такую куклу. Реально кукла! Глаза — огромные, ресницы — длинные, бровки — изящные, губки — бантиком, сочные, как клубника, так и напрашиваются на жадные поцелуи. Самое удивительное, что на лице девушки нет ни грамма косметики. Именно поэтому Анастасия совсем уже кажется девочкой. И это её изюминка.

Чёрт подери, да у меня реально встал! Пять секунд и мой член превратился в твёрдый камень, до боли врезался в ширинку.

Ну и дела! С одной стороны, девочка была очень милой и чертовски красивой, но с другой — явно не мой типаж. Худая как палка, с синяками под глазами. Лицо — белее сметаны, а тело — еле-еле на ногах держится. Того гляди, если на улицу выйдет, ветерок дунет, и улетит безвестным одуванчиком к небесам.

Но больше всего я, будто одержимый, ненасытным взглядом прилепился к её объёмному бюсту, стянутому под тонкой тканью тесной блузки, застегнутой до самого подбородка. Как монашка, ей-богу. Ну кто так блузки в наше время носит? Пошлее надо быть! Пошлее! Грудь нараспашку и сиськи в затяжку! Тогда точно голода не видать. Она ведь явно голодает… Ну или на диете сидит. Хотя диетой тут и не пахнет, исходя из общего впечатления о месте проживания. Мебель времен Сталина, термиты до дыр прожрали. Облезлые обои, побелка на потолке давно как пожелтела и покрылась трещинами. Никаких ценностей. Взять и нечего. Под залог. Да мои часы дороже всего этого хлама вместе взятого стоят.

При мысли о груди, главный орган в штанах налился кровью, удвоился в размере и болезненно запульсировал, норовя выстрелить драгоценной жидкостью прямо в трусы. Так! Надо быстрее брать автограф и валить к хренам, пока не трахнул её на этом раздолбанном столе времён советского союза, нарушив обещание бати. Хотя, если честно, как-то не особо трахать хотелось… Быть может, я умом тронулся? А быть может, повзрослел, раз впервые в жизни искренне захотелось не трахнуть очередную давалку, а приласкать… Девчонка вызвала в моём сердце толику жалости. Из-за своего измученного внешнего вида.

Хотя, возможно, это всего лишь обман. Маскировка. Бабы ведь народ хитрый. Не зря говорят, в тихом омуте да черти… чтоб их! Хоть я и безумно хотел отступить от плана и поговорить с дамочкой по душам, но не смог разрушить имидж плохого парня, наработанный годами. Решил дать понять этой Малышкиной-Малышке, кто тут босс, а кто навоз. Она ещё и звука даже не выпустила, а уже смотрела на меня так вальяжно, словно на таракана, прилипшего к каблуку своих дешевых шпилек с колхозного рынка.

Цыплёнок возомнил себя гордым лебедем. Ха! В кармане ни гроша, зато гордости у нас до хрена. Ну ничего… папочка сейчас мигом на место поставит!

***

Вот ведь стерва! Как я и думал.

Отказалась. Да ещё и вмазать хотела. Но перед этим наорала. Но блять! Я думал за патлы сучку схватить да к столу лобешником приложить, но ё-моё! В груди что-то лопнуло, а вся привычная реальность вывернулась изнанкой наружу, когда Малышка ручкой на меня своей замахнулась. Я, разумеется, замах перехватил, а сам... залип как под гипнозом. И что-то, блин, тронуло в этой бесстрашной коротышке, раз все органы вверх тормашками перевернулись, стоило только коснуться её нежной кожи ладонью.

Я будто испытал инсайд. Когда столкнулся с глазами цвета ненастного неба, в которых уже орудовал самый настоящий смерч. Гордая, значит, кошка попалась. Видимо, эта адская смесь хрупкости с  гордостью и стала причиной мощного озарения и помутнения рассудка, раз я как вкопанный застыл, не в силах ни моргнуть, ни вдохнуть.

Всё. Трындец мне. Приплыли. И что делать-то теперь?

А рука в ответ ну никак не поднимается! Ведьма проклятая.

Безумно красивая, обворожительная, восхитительная ведьма!

Задание близится к провалу. Моему первому в жизни провалу. В карьере бессердечного ублюдка.

***

В общем, как самый настоящий подкаблучник и трус, я дал дёру. Понял, что не смогу вреда причинить. Ни ударить, ни нахамить, ни, тем более, шантажировать. Язык отсох! Ни одного грубого слова подобрать не смог.

Ладно, думаю девочка она всё-таки умная. Просто на эмоциях пока действует. А как всё обдумает — подпишет эту бумагу сраную.

Дал ей неделю. Надеюсь, в следующий раз батя другого обиралу пошлёт. Иначе… иначе я лучше сам себя придушу, чем снова эту девчонку обижу.

Я первым хотел из кабинета выскочить, но она опередила. Кажется, в сторону уборной побежала. Поздравляю, мудачелло! До слёз довёл.

Сори, Малышка, работа такая. Ничего не могу поделать. Я у Зверева самый главный должник. И буду до последнего вздоха на коленях перед ним ползать. Он ведь меня из детдома забрал. Семью дал, как собственное отродье воспитал. Никто брать не хотел… Не такой я для всех, видите ли, был. Ну, подумаешь, дрался чуток, хулиганил. Мужик ведь. А они — сами виноваты. Дразнили, унижали, издевались. Так и научился с кулаками по жизни двигаться. А батя сумел во мне разглядеть достойное существо. Усыновил. Приютил. Научил многому. За это я ему, признаюсь, до слёз благодарен. Родителей своих биологических не знаю. Поговаривают, алкашами были. Поэтому никто и не хотел себе сына такого — раздолбая. Гены ведь... Во всём якобы эти грёбаные гены виноваты.

***

Ни пока тебе, ни до свидания, ни спасибо, ни пожалуйста за уступки. Только и видел, как её аппетитный задок, приталенный строгой юбкой бежевого цвета, мелькнул в дверях уборной.

Я же ещё несколько минут в холле толпился, ожидая скорейшего возвращения хозяйки. Надеялся, что дамочка одумается. Но нет же. Видать, недооценил крошку. Пока ждал, с телефона тёлкам своим эсмеснул. Назначил на сегодня новые интересные встречи с интервалом в два часа. Троим. Надеюсь, этого времени хватит, чтобы обслужили как следует, в порядке очереди. Затем тупо плюнул и решил заодно ещё в местный клуб заскочить, шлюшку какую-нить напялить. Зверь в штанах адски пульсировал, требуя скорейшей разрядки, перед глазами маячили сочные булки Малышкиной.

Я убрал телефон в карман, вышел на улицу. Несколько минут курил возле крыльца, глядя на то, как та самая ржавая «Копейка», которую я маленько в кустах поджал, подняв столб пыли, прочь улепётывала.

— Настенька! Стоооооой! — воздалось мне в спину.

Я резко обернулся. Увидел ту самую полноватую бабёнку в перепачканном детским пюре халате, с годовалым малышом на руках, которая, выскочив босыми пятками на крыльцо, заорала так резко, что думал, оглохну на хер.

Всё-таки сбежала, глупышка. Через окно, что ли? А я всё ждал, надеялся, что успокоится, в ноги мои упадёт и руки целовать будет, лишь бы избушку не отбирали.

— Ох! Горечко какое! Уехала! А лекарства-то свои забыла! Что же теперь делать? Ей ведь нельзя без них. А вдруг что в дороге случится а у неё малыш один!

— Эй, дамочка! Чего раскричались? — я зашипел, потирая ужаленные криком уши.

— Да вот, Настя наша, Анастасия Николаевна то есть, лекарства свои забыла. Диабет у неё… Приступы бывают. Не кушает совсем по вине стрессов всяких. Если вовремя не сделать инъекцию — сознание может потерять. Было уже такое. Причём ни раз.

БЛЯХА!

Странная паника охватила все тело, а по спине хлынула холодная дрожь. Я даже окурок из пасти выронил, явно не на шутку распереживался. И, блять, не пойму даже, с чего вдруг? Неужели, из-за замухрышки? Немедля более, резко выдал:

— Давай сюда! Я догоню!

— Ой, спасибочки вам… — улыбнулась пампушка, одной рукой вытирая сопли мальцу, а другой — протягивая мне в руки потрепанную женскую сумочку.

— Адрес какой, если вдруг не успею? — вырыкнул, несясь к тачке.

— Муромская 50, квартира 17.

Прыгнул внутрь, педаль до упора вжал и с места сорвался, умудрившись за пять секунд разогнать свой сарай до максимально рекордной скорости. Лишь бы успеть...