Лайтнер К’ярд
Ночка выдалась насыщенная.
Конечно, когда ты студент, это нормально. Но только когда вся насыщенность относится к веселому времяпровождению, а в проникновении в Подводное ведомство ничего веселого не было. Может, когда-нибудь я смогу вспоминать об этом, не поминая едха, сейчас же я просто был счастлив, что Мэйс снова со мной.
Стоило Вирне сползти на пол, я подхватил ее и, не спрашивая Хара, отнес синеглазку в спальню. Знал, что с другом мы потом сочтемся, а вот моя Мэйс и так пережила больше, чем кто-либо. Ей нужен был отдых. Пусть это будет кровать, пока я не могу отвезти ее к морю. Я видел, что случилось с ее сестрой, она буквально ожила от воды, но до живой стихии сейчас бесконечные круги Ландорхорна и его агрессивно настроенные жители. Что люди, что въерхи.
Устроив Вирну на постели и осторожно стянув с нее обувь, я занял вторую половину кровати и просто наблюдал за ней. Наблюдал до тех пор, п
Вирна МэйсЯ боялась, что нас кто-нибудь остановит. Задержит. Боялась, что политари или Подводное ведомство просто остановят наш эйрлат, но на трассах нет ни одного патруля политари. В эйрлате тихо, как в тот момент, когда на небе стягиваются тучи. Перед первым порывом ураганного ветра. Издалека вижу дом, в котором жила по милости Дженны: это снова отбрасывает меня к рассказу Лэйс, к воспоминаниям о том, что ей на самом деле нужно. Внизу дымятся несколько бронированных военных эйрлатов, чуть поодаль — перевернутые эйрлаты политари с разбитыми стеклами, смятые, как огромным металлическим кулаком. Кулаком въерха, потому что они обугленные.Я отворачиваюсь резко, чтобы не увидеть что-то еще, но поздно. Я уже увидела достаточно, тела людей — в форме и в гражданском. Дымятся не только машины, дымятся разбитые витрины бутиков и продуктовых супермаркетов, но если погромы и перестрелки с политари еще можно объяснить прокативш
Мы говорили, говорили и говорили. Преимущественно, младшие — Лэйс запретили говорить долго, а мне просто хотелось молчать. Молчать и наслаждаться тем, что мы все живы и в безопасности. Впервые за долгое время вся моя семья собралась вместе. Мы с Митри сидели в широком кресле, которое от стола медиков притащил Вартас, а Тай категорически отказывалась вылезать из-под одеяла. Она обнимала Лэйс так, что та периодически морщилась (ее грудь была туго забинтована).— У вашей сестры сломано несколько ребер, плюс луч раскрошил ребро рядом с сердцем, — пояснил мне медик миротворцев, пока Вартас обустраивал наш семейный уголок. — Легкое было пробито, но сейчас благодаря ее способностям и воде все гораздо лучше, чем могло бы быть.Гораздо лучше — это он выразился слабо. Я видела, что произошло. Я видела, что Лэйс умирала, сейчас же у нее на щеках был румянец от температуры, но она разговаривала и даже шутила в своем стиле. Ее спасла вода. Мысль об это
Лайтнер К’ярдВъерхам должны нравиться камни. Наша стихия земля, и под землей, возле земли мы должны чувствовать себя нормально. Ключевое слово должны, потому что я себя нормально здесь, в логове миротворцев, не чувствую. Особенно когда Мэйс уходит с патлатым и оставляет меня одного. Пусть даже меня окружает целая толпа или, как сейчас, несколько человек и одна въерха. Когда Вирна отдаляется, я чувствую себя бесконечно одиноким и настолько же бессильным.Лира пытается ухватиться за мою руку, но я ее резко стряхиваю.— Хватит! — говорю, почти рычу. — Я спас тебя, привел в безопасное место.— В безопасное? К людям?— Если хотела к въерхам, попросила бы кого-нибудь другого.Глаза девушки становятся влажными и испуганными, но это вызывает у меня только раздражение. Хочется уйти, что я и делаю, двигаюсь в сторону одного из каменных коридоров. Мне нужно найти Кьяну и Хара.
Вирна МэйсЭто поразительно, но именно при виде контейнера с едой я вспоминаю, когда ела в последний раз. Кажется, чуть меньше двух суток назад и, похоже, все это время я прожила на воде и адреналине. Хотя с водой тоже напряженка, если так можно выразиться в моем случае.С губ срывается смешок, и Лайтнер интересуется:— Я сказал или сделал что-то смешное?Лучше бы что-то смешное.— Нет, — я киваю на еду. — Давай это сюда.У нас самые неправильные отношения изо всех, которые только можно себе представить. На миг кажется, что еда из меня попросится обратно, стоит откусить хотя бы кусочек, но стоит мне открыть крышку, как я забываю обо всем. Вообще обо всем, а прихожу в себя уже когда облизываю пальцы под пристальным взглядом Лайтнера.Контейнер пустой. А я, наверное, выгляжу очень дикой и очень невоспитанной, хотя кому какая разница.— Что? — интересуюсь
Лайтнер К’ярдПарящие камни.В детстве я проделывал этот фокус с маленькими камушками. Сначала строил из них пирамиду, а потом разбирал ее с помощью силы. Что-то подобное мы позже делали в школе и на тренировках Адмирала. Разве что там камни были уже не крошечными, а размером с эйрлат. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, как на наших глазах въерхи разбирали скалу.
Вирна МэйсКогда Вартас забрасывает меня в стрекозу (военные эйрлаты так называют за усиливающие скорость лопасти), в мой локоть вцепляется уже Тай. С расширенными от страха глазами и застывшим взглядом, и это не позволяет мне рвануться назад даже через Вартаса, который явно намерен сдохнуть, но не выпустить меня отсюда. На сиденье напротив падает Лира — она рядом с Митри, поддерживающей бледную Лэйс, и сразу же после этого нас запечатывает бронированной дверью.Мы взлетаем, набираем высоту так стремительно и такую высоту, на какую не поднимаются обычные эйрлаты. С такой скоростью, что на мгновение начинает кружиться голова, а потом я притягиваю к себе сестренку и оборачиваюсь. Напрасно: стрекоза запечатана со всех сторон, ее обзор ведется через камеры и системы навигации. Крохотные окошечки — полоски вдоль обшитых металлом стен, не позволяют увидеть практически ничего.Да они мне и не по росту. Здесь все сдела
Лайтнер К’ярдМягко.Тепло.Безмятежно.Меня окутывает чувство защищенности. Откуда-то доносится тихая мелодия. Приятная.Все вокруг приятное.Только на краю сознания бьется запертая мысль — что-то не так.Я забыл что-то важное. Что-то нужное. Чувство, когда пытаешься вспомнить, но не получается, начинает разъедать изнутри. Стоит ухватиться за эту мысль, потянуть, как безмятежность сменяется раздражением, раздражение — паникой.Вирна!Мои друзья!Отец. Миротворцы. Взрывы. Развороченная скала. И боль.Боль, которую я сейчас не чувствую, но она по-прежнему живет в моей памяти. До меня доходит, что я сейчас вообще ничего не чувствую. Окружающий меня теплый кокон заставляет задыхаться, а поверхность, на которой я лежу, теперь кажется нереально колючей.С огромным трудом я открываю глаза и вижу только крышку восстанавливающей капсулы, небольшое око
Вирна Мэйс— Я даже знаю, о чем ты сейчас думаешь, — произносит Дженна после того, как сообщила мне новость, что собирается моими руками начать массовые убийства. — О том, сколько пострадает невинных. Но невинные и так страдали. Все это время. Все это время въерхи не просто держали нас на грани выживания, как ничего не значащий сброд. Они бросали нас на первую линию защиты.— Очередные легенды?
Дорогие читатели!Сегодня завершается один из наших самых необычных циклов — «Глубина».Эта история с самого начала была для нас особенной. Она родилась в жаркой Доминикане, под палящим солнцем, где люди привыкли наслаждаться близостью океана каждый день. Никто бы даже представить не мог, что эта страна способна подарить вдохновение на мир, где люди к воде подойти не могут.
— И как? Вартасу понравилась история? — поинтересовалась я.— Вообще-то я ее ему не рассказывал. Я просто сказал, что ты ляпнула глупость.— Как благородно с твоей стороны!— Именно так. Я вообще почти никому об этом не рассказывал.— Что значит — почти?
Вирна К’ярдПамять ко мне так и не вернулась. Полностью. Она приходила штрихами, красочными мгновениями, пробужденная тем, что происходило в настоящем, а в настоящем было столько всего прекрасного, что со временем я даже перестала пытаться заглядывать в прошлое. Мне хватало того, что у меня было сейчас. Я чувствовала такое счастье, что иногда даже задумывалась: разве так можно?Оказалось, можно.
— Куда мы летим, Лайтнер?— Это сюрприз!— Еще один?— Мне нравится делать тебе подарки, Мэйс. Смирись с этим и получай удовольствие!— Что мне еще остается, — она показательно вздыхает и тут же улыбается, — хотя я до сих пор без понятия, что делать с последним.— Учиться водить, конечно же.Последним моим подарком стал ярко-синий новенький эйрлат. Из-за работы у меня не всегда получалось отвозить и забирать Вирну из академии. К тому же, они вместе с Кьяной помогали волонтерам, читали закрытые архивы, хранящиеся в городской библиотеке, а потом она вместе с Лэйс дорабатывала программу адаптации и обучения для лиархов, которое должно было стартовать в Кэйпдоре в следующем году, и собственная машина здорово экономила время. Правда, пока Вирна была на стадии «я лучше буду летать по площадке, чем выеду в город», но уже делала успехи.А я делал ей подарки.
Лайтнер К’ярдУ моего плана завалить Вирну цветами и подарками была совершенно определенная цель — покорить ее снова, но я даже не мог предположить, что войду во вкус. Мне не нужны были сотни слов благодарностей, достаточно взгляда, сверкающего как вода в солнечных лучах. Ради этого сияния я готов был развернуть от Ландорхорна тысячи волн: и больших, и маленьких. Ради этого хотел подарить синеглазке весь мир, как бы банально это ни звучало.Стоит увидеть Вирну после
Мир менялся у нас на глазах. Приказ рейна о том, что отныне люди и въерхи обучаются наравне друг с другом наделал чуть ли не больше шума, чем отмена запрета на приближение к воде, упразднение Подводного ведомства и отключение установок по всему Раверхарну. Реформами образования, законодательства и всего остального занимались в каждом мегаполисе отдельно, равно как и исследованиями истории, надежно погребенной в архивах, причем преимущественно в архивах влиятельных семей.— По-моему, сейчас можно здорово заработать на учебниках по истории, — философски заметила Лэйс. — Первый, кто напишет что-то адекватное, обогатится.В ответ я только фыркнула: предприимчивости Лэйс никогда было не занимать, но пока что она находилась в поисках работы.«Бабочку» предсказуемо закрыли, что из нее получится в будущем или что будет на ее месте, пока что никто не представлял, да и с работой в Ландорхорне сейчас было туго. Никто особо не понимал, куда выр
Вирна МэйсС «увидеть Лайтнера» на деле все оказалось несколько сложнее, чем я представляла. Хотя бы потому, что утро началось с трансляции, которую мы смотрели по моему новому тапету, дружной компанией собравшись на тренировочном мате.В Ландорхорн прибыл рейн Раверхарна, а вместе с ним — правители всех городов. Несмотря на то, чт
Вирна МэйсМеня встречают все: Лэйс, моя старшая сестра, Митри — средняя и Тай — младшая. Я так долго откладывала эту встречу (можно ли назвать пару дней «долго»?), что сейчас у меня холодеют ладони. Мне казалось нереальным быть рядом с ними, с теми, кого я безумно любила, и не помнить о них ничего. Пауза обрывается грохотом захлопнувшейся за моей спиной двери, стоит невероятных усилий не развернуться и не бежать за Лайтнером.
Лайтнер К’ярд— Жители Раверхарна, меня зовут Лайтнер К’ярд. Я студент академии Кэйпдор и сын Диггхарда К’ярда, ныне лишенного своих полномочий правителя Ландорхорна. Но неважно, кто я. Важно то, что я хочу вам рассказать и показать. Открыть правду о нашем мире. Правду, которую от нас всех скрывали тысячелетиями.Я смотрю прямо в камеру, но вижу перед собой миллионы жителей со всего мира. Представляю каждого въерха, лиарха или все еще неинициированного человека. Мне хочется, чтобы они меня услышали. Каждый из них. И поняли правильно.Возможно, Дженна хотела от меня чего-то подобного. С поправкой на то, что въерхи мерзавцы. У нее была своя правда. Но в любой затянувшейся войне нет правых и неправых, есть только пострадавшие и те, кто выбирает умереть или жить в новом мире. С новыми знаниями.Обращение ко всему Раверхарну мы снимаем в телестудии. Сидим рядом в удобных креслах, наши пальцы