Вирна Мэйс
Он действительно рехнулся, если думает, что я сяду с ним в его едхов эйрлат. Дело не в том, что у меня от него ожог на ладони, а в том, что у меня от него ожоги по всему сердцу. Даже когда он просто рядом, и Дженна определенно рехнулась, когда решила взять его на работу.
На работу.
У меня что-то щелкает в голове, и все начинает складываться в очень нехорошую картину. Сначала они с Н’эргесом интересовались, какие нас с Лайтнером связывают отношения. Потом через меня хотели подобраться к Диггхарду К’ярду (последнее бред чистой воды, потому что К’ярд-старший не подпустил бы меня к себе даже на пару валлов). Теперь эта работа.
Я так увлеклась своими чувствами, что напрочь забыла об остальном. Впрочем, ничего нового: рядом с К’ярдом у меня всегда вырубается мозг.
— Ты должен уволиться, — говорю я.
Он приподнимает брови:
— Это не совсем ответ на мой
Лайтнер К’ярдЯ оказался прав.Прав насчет того, что с «Бабочкой» и заботой Дженны о Мэйс не все чисто. Вот только Вирна не знает, что я в курсе всего этого, и считает, что наш разговор закончен. Зря! Я точно не собираюсь увольняться, особенно теперь.Ныряльщики, значит. Клуб их прикрытие? Место встречи? Очень опасное место. Но когда я понял, что могу выйти на ныряльщиков, в голове будто что-то щелкнуло. Те установки, которые мне показал Эн: если кто-то и способен узнать о них больше, то именно эти ребята.Опасные ребята, с которыми Мэйс заодно.И это, пожалуй, волнует меня больше, чем мне бы хотелось.— Лайт? Я честно боюсь лезть в бассейн, когда ты такой рассеянный.Я возвращаюсь в реальность, к Лире. Сегодня наш первый урок плавания. Это другой клуб, другой мелкий бассейн, другая девушка, которая просто потрясающе выглядит в модельном купальнике и совершенно н
Вирна МэйсЭто была самая идиотская в мире идея — идти к Кьяне и Хару с Вартасом, хотя если убрать Вартаса… в смысле, оставить просто «идти к Кьяне и Хару» — это и была моя самая идиотская в мире идея. Тем не менее она имеет право на жизнь, исключительно потому, что если я хочу эту самую жизнь, то есть новую жизнь, в которой больше никаких К’ярдов, а точнее, в которой его имя — это просто имя, сейчас самое время начать. Потом будет поздно. Я почему-то уверена, что потом будет поздно, пусть даже у этого «почему-то» есть вполне определенные черты. Сегодня ночью в клубе мы друг другу ни слова не сказали, почти не виделись, но мне хватило одного его взгляда, скользнувшего по мне равнодушием, чтобы понять, что новую жизнь надо начинать сейчас.Не откладывая.Ну я и начала. Когда в обед Кьяна позвонила мне, чтобы сказать, что сегодня К’ярд с Лирой тоже будут, я сказала
Лайтнер К’ярдХидрец.Полный.Это все, что пришло мне в голову, когда я опустил глаза вниз. Хотя нет, следующей мыслью было, что, кажется, теперь придется отдать ботинки в чистку, а джинсы — стирать, потому что кто-то совершенно не умеет пить.Не этого я ждал, когда отправился за Мэйс. Я вообще не знаю, чего ждал от этого вечера. Точно не того, что она придет без Вартаса. Что будет такой красивой. И что напьется до такого состояния, чтобы сбежать без куртки.Хотя с побегом у Вирны никогда не было проблем!Словами не передать как я разозлился, когда Кьяна мне все высказала. У Мэйс, видите ли, сложный период! А у кого он легкий? Моя жизнь теперь вся состоит из сложностей. Причем только я думаю, что все наладилось, что у меня появилась девушка, которая мне нравится, квартира и работа, которые мне подходят, как случается Вирна Мэйс. Которая сейчас совершенно не выглядит девушкой, у кот
Вирна МэйсКогда я была маленькой и училась в школе, у нас была одна игра. Мы с одноклассницами играли в нее на переменах, нужно было продолжить фразу «Я никогда не…»Тот, кто не знал, что бы такого еще придумать, сразу выбывал из игры. Побеждал тот, кто без запинки говорил, чего он больше никогда делать не будет. Думать позволялось не больше нескольких секунд, и вот сейчас, когда я проснулась, у меня в голове крутилась только одна фраза.Я больше никогда не буду пить.В той самой голове, которая напоминала что-то очень тяжелое и гудящее, и которую, как выяснилось, не так-то легко оторвать от подушки. Которая, определенно, не была моей подушкой в спальне, и спальня тоже моей не была. Я возвращалась в реальность понемногу, какими-то рывками, и первые мгновения просто хлопала глазами на незанавешенное панорамное окно с совершенно другим видом, чем в моей квартире.
Лайтнер К’ярд— Это не то, что ты подумала.Это было первым, что пришло мне в голову, когда мы с Лирой синхронно проводили взглядом Мэйс, умчавшуюся в сторону своей квартиры со скоростью звука.— Я вообще не знаю, что думать, — холодно признается она и собирается уйти. — Просто забудь.Я перехватываю ее за руку.— Подожди. У меня была не самая простая ночь.— Очевидно, не рабочая, — она отстраняется.— Зато открывшая мне глаза на многое.Мне удается заинтересовать Лиру, потому что теперь она смотрит мне в глаза, а не делает вид, что изучает собственный маникюр.— Например?— На то, что прошлое не вернуть. И что люди не меняются.— Они вообще странные. Люди.После случившегося ночью и утром, после новой лжи Мэйс я согласен с этим полностью.Подумать только, она решила, что я куплюсь н
Мне кажется, с того момента, как Ромина швырнула меня в океан, прошло лет сто, хотя на самом деле, пара месяцев. В эти два месяца уместилась целая новая жизнь, которая тоже осталась в прошлом, и итог которой я подведу сегодня. На интервью.Оно слегка затянулось. То есть времени до него прошло чуть больше, чем говорила Дженна.— Сначала нужно, чтобы обстановка немного накалилась, — сказала она.Обстановка действительно накалилась, раскручивали тот факт, что Ромину Д’ерри отпустили под залог, и что она наслаждается всеми благами жизни в родительском доме после того, как чуть не совершила убийство. Дошло до пикетов и протестов на окраинах, самыми громкими событиями стали волнения, которые пришлось подавлять силами политари, в моем районе Пятнадцатого и забастовка на заводе, где работал отец Алетты. И первое, и второе очень быстро закончилось. В первом случае протестующих просто залили слезоточивым газом и раскидали по камерам, во втором — вс
Лайтнер К’ярдБлагодаря ночным сменам в «Бабочке» мой распорядок дня отныне был таким: работа до пяти утра, пара-тройка часов на сон, посещение пар (сколько получится), обед, послеобеденный досып, выполнение контракта для «Эрры» и встречи с Лирой, снова работа в «Бабочке». Где-то в перерывах я умудрялся полистать конспекты, сгонять в бассейн, чтобы не терять форму, и лишний раз вздремнуть.Решение вернуться на учебу было непростым, моя жизнь падала на дно, и я вместе с ней. Но одновременно с этим приходило осознание, что для меня действительно важно, а важным были мама и Эн. И если с первым было сложно, то никто не мешал мне искать любое упоминание о тех установках в библиотеке Кэйпдора.Если бы это только помогало! У меня все время возникало чувство, что я блуждаю в лабиринте, но так и не нахожу выхода. Единственное, что удалось найти — упоминание про работу аспирантов Кэйпд
Вирна МэйсОбычно я влетала в «Бабочку» на полном ходу, но сейчас просто физически не могла заставить себя туда войти. Изначально думала о том, чтобы не ехать вообще, но если не ехать вообще, тогда на все, что я делала, из-за чего я вообще согласилась на это интервью, можно было смело класть ласты. Поэтому я поглубже вдохнула и шагнула за двери служебного входа.— Вирна, привет!— Привет!Разом поприветствовали меня охранники.— Крутое интервью!— Моя дочь в восторге. Здорово ты всех их сделала!Я ничего не сделала, захотелось сказать мне. Я сбежала. Это первое. И второе — я совершенно не гордилась даже тем, что успела наделать, но в глазах охранников горели самые что ни на есть неподдельные восторг и восхищение.— Как тебе вообще это удалось?— Как это пропустили в вещание?Хотела бы я знать, но это все были вопросы к Дж
Дорогие читатели!Сегодня завершается один из наших самых необычных циклов — «Глубина».Эта история с самого начала была для нас особенной. Она родилась в жаркой Доминикане, под палящим солнцем, где люди привыкли наслаждаться близостью океана каждый день. Никто бы даже представить не мог, что эта страна способна подарить вдохновение на мир, где люди к воде подойти не могут.
— И как? Вартасу понравилась история? — поинтересовалась я.— Вообще-то я ее ему не рассказывал. Я просто сказал, что ты ляпнула глупость.— Как благородно с твоей стороны!— Именно так. Я вообще почти никому об этом не рассказывал.— Что значит — почти?
Вирна К’ярдПамять ко мне так и не вернулась. Полностью. Она приходила штрихами, красочными мгновениями, пробужденная тем, что происходило в настоящем, а в настоящем было столько всего прекрасного, что со временем я даже перестала пытаться заглядывать в прошлое. Мне хватало того, что у меня было сейчас. Я чувствовала такое счастье, что иногда даже задумывалась: разве так можно?Оказалось, можно.
— Куда мы летим, Лайтнер?— Это сюрприз!— Еще один?— Мне нравится делать тебе подарки, Мэйс. Смирись с этим и получай удовольствие!— Что мне еще остается, — она показательно вздыхает и тут же улыбается, — хотя я до сих пор без понятия, что делать с последним.— Учиться водить, конечно же.Последним моим подарком стал ярко-синий новенький эйрлат. Из-за работы у меня не всегда получалось отвозить и забирать Вирну из академии. К тому же, они вместе с Кьяной помогали волонтерам, читали закрытые архивы, хранящиеся в городской библиотеке, а потом она вместе с Лэйс дорабатывала программу адаптации и обучения для лиархов, которое должно было стартовать в Кэйпдоре в следующем году, и собственная машина здорово экономила время. Правда, пока Вирна была на стадии «я лучше буду летать по площадке, чем выеду в город», но уже делала успехи.А я делал ей подарки.
Лайтнер К’ярдУ моего плана завалить Вирну цветами и подарками была совершенно определенная цель — покорить ее снова, но я даже не мог предположить, что войду во вкус. Мне не нужны были сотни слов благодарностей, достаточно взгляда, сверкающего как вода в солнечных лучах. Ради этого сияния я готов был развернуть от Ландорхорна тысячи волн: и больших, и маленьких. Ради этого хотел подарить синеглазке весь мир, как бы банально это ни звучало.Стоит увидеть Вирну после
Мир менялся у нас на глазах. Приказ рейна о том, что отныне люди и въерхи обучаются наравне друг с другом наделал чуть ли не больше шума, чем отмена запрета на приближение к воде, упразднение Подводного ведомства и отключение установок по всему Раверхарну. Реформами образования, законодательства и всего остального занимались в каждом мегаполисе отдельно, равно как и исследованиями истории, надежно погребенной в архивах, причем преимущественно в архивах влиятельных семей.— По-моему, сейчас можно здорово заработать на учебниках по истории, — философски заметила Лэйс. — Первый, кто напишет что-то адекватное, обогатится.В ответ я только фыркнула: предприимчивости Лэйс никогда было не занимать, но пока что она находилась в поисках работы.«Бабочку» предсказуемо закрыли, что из нее получится в будущем или что будет на ее месте, пока что никто не представлял, да и с работой в Ландорхорне сейчас было туго. Никто особо не понимал, куда выр
Вирна МэйсС «увидеть Лайтнера» на деле все оказалось несколько сложнее, чем я представляла. Хотя бы потому, что утро началось с трансляции, которую мы смотрели по моему новому тапету, дружной компанией собравшись на тренировочном мате.В Ландорхорн прибыл рейн Раверхарна, а вместе с ним — правители всех городов. Несмотря на то, чт
Вирна МэйсМеня встречают все: Лэйс, моя старшая сестра, Митри — средняя и Тай — младшая. Я так долго откладывала эту встречу (можно ли назвать пару дней «долго»?), что сейчас у меня холодеют ладони. Мне казалось нереальным быть рядом с ними, с теми, кого я безумно любила, и не помнить о них ничего. Пауза обрывается грохотом захлопнувшейся за моей спиной двери, стоит невероятных усилий не развернуться и не бежать за Лайтнером.
Лайтнер К’ярд— Жители Раверхарна, меня зовут Лайтнер К’ярд. Я студент академии Кэйпдор и сын Диггхарда К’ярда, ныне лишенного своих полномочий правителя Ландорхорна. Но неважно, кто я. Важно то, что я хочу вам рассказать и показать. Открыть правду о нашем мире. Правду, которую от нас всех скрывали тысячелетиями.Я смотрю прямо в камеру, но вижу перед собой миллионы жителей со всего мира. Представляю каждого въерха, лиарха или все еще неинициированного человека. Мне хочется, чтобы они меня услышали. Каждый из них. И поняли правильно.Возможно, Дженна хотела от меня чего-то подобного. С поправкой на то, что въерхи мерзавцы. У нее была своя правда. Но в любой затянувшейся войне нет правых и неправых, есть только пострадавшие и те, кто выбирает умереть или жить в новом мире. С новыми знаниями.Обращение ко всему Раверхарну мы снимаем в телестудии. Сидим рядом в удобных креслах, наши пальцы