– Знаешь, дорогой, от тебя не убудет авторитета, если ты как-то продемонстрируешь девушке, которая привлекает тебя, что можешь быть помягче. – Илэш почти бесшумно опустилась на землю за спиной Крорра.
Ее голос сработал отрезвляюще, и Бронзовый осознал, что стоит, сжав кулаки, стиснув челюсти и нахмурившись до онемения между бровями, а крылья снова подергиваются, будто настойчиво подталкивая его к движению. Или, точнее, к преследованию. Что за неслыханная дикость?
– Ты о чем? – Ликтор сделал над собой усилие, отводя взгляд от удаляющейся спины своей раздражающей подопечной.
– О ком. Эта девчонка, Войт. Рядом с ней ты выглядишь дерганым и более агрессивным, чем требует ситуация. Все слишком уж очевидно. – Давняя подруга встала рядом, многозначительно уставившись туда, куда он только
– О, Войт! Как ты? – Хильда была единственной, кто открыто улыбнулся при моем появлении, остальные смотрели мрачно, а то и откровенно враждебно. Как будто это могло мне испортить аппетит.Ответила волчице неопределенным пожатием плеч. У меня от запаха пищи свело желудок и ноги ослабли, и чувствовала я себя дико уставшей, но не радовать же этими новостями злобно пялящихся на меня одногруппников.– За какие такие заслуги ей уже позволено есть? – подала голос шлюшка Картер, пронзая меня ненавистным взглядом. – Что, уже небось обслужила командира ради поблажек?Я не собиралась хоть как-то реагировать на ее выпад, пусть сама глотает свой яд, не достигший цели. У меня в планах подкрепиться кое-чем более питательным. Хильда резко повернулась к ней, явно намереваясь отчитать, но ее опередил тот
– Итак, в заключение сегодняшней лекции знакомьтесь с подземными жителями: трулле, кобо и рисе. – Повинуясь движениям декуриона Заара, на экране стали довольно быстро сменяться изображения. Замелькали образы всевозможных человекообразных существ с серой, зеленоватой и просто очень бледной кожей. Вне зависимости от цвета кожи у них были довольно крупные носы и большие глаза с вертикальными зрачками, выдающие создания, привычные к скудному освещению. Большинство из них были запечатлены устрашающе оскаленными, с искаженными злобой лицами, но на некоторых фото выглядели сгорбленными и поникшими, будто отчаявшимися. И даже там, где демонстрировалась агрессия существ, чудилось такая знакомая мне злость обреченности, ярость загнанного в угол и готового бросаться на всех со свирепостью окончательно приговоренного. Даже волосы на затылке шевелиться начали.– Общая информация, – продолжил лик
Мой противник оказался очень быстрым, как и предвидела, даже быстрее, и от первого удара я ушла, надо сказать, с трудом и то не полностью. Чиркнуть костяшкой по скуле он все же успел. От следующих я уклонялась гораздо успешнее, но слегка зацепить Рамосу меня, однако, удавалось. Засранец явно не был рядовым боевиком в банде с такими вот «рабочими» качествами. К тому же что это, на хрен, за приказ: «одни только нападают – другие защищаются»? Кто так дерется, ну реально? Если защита слишком долго остается пассивной, она теряет свою эффективность и является гарантией поражения. По крайней мере, на мой взгляд, уж точно. Рамос сделал выпад, глупо открываясь и слишком сильно искушая меня вывести его из строя ударом колена в печень, и я, как настоящая слабая женщина, не смогла перед этим устоять. Но хитрый ублюдок предугадал это, а может, и нарочно обдурил меня и перехватил ногу, лишая равновесия и опрокидывая на спину. Что я нен
Ошибка. Чертовски огромная ошибка с его стороны приказать Войт топать в карцер впереди. Потому что Крорр на нее пялился и ничего не мог с этим поделать. С другой стороны, они ведь в этом коридоре одни, куда ему еще смотреть, кроме этих проклятых бедер, обтянутых черной форменной кожей? Предполагалось, что штаны должны быть хоть немного свободными, но нет, не с ее мускулатурой, отчетливо проступавшей при каждом шаге, особенно на лестнице. Совсем не женственно, чересчур для того, чтобы соответствовать его представлениям о красоте и сексуальности. Тогда почему именно сейчас под его одеждой стало нестерпимо жарко, волосы на лбу и затылке взмокли, сердце тарабанило, как от многочасового кросса, а в паху жестко тянуло при ходьбе из-за ненавистной тесноты. И еще эта круглая, жесткая задница… у него сами собой начинали стискиваться до хруста челюсти от иррациональной, сумасбродной безотлагательной необходимости накрыть своими ладонями эти слишком упруг
То, что Крорр счел меня опять в чем-то накосячившей достаточно, чтобы лишить всех последних послаблений, было очевидно. Черт с ним, с полноценным ужином и нормальным душем, но на пару батончиков и бутыль с водой в углу я надеялась. Раскатала губы. Никто тебе, Летти, облегчать жизнь не обязан. Понятно это, но почему-то где-то на задворках сознания немного обидно. И еще раздражающе. А все потому, что, укладываясь с возмущенно урчащим желудком на стянутую с себя кожаную форму, я невольно вспомнила те месяцы, которые мы с Лукасом жили на улице. Тогда тоже поесть и раз в день, деля все поровну, было нам за счастье, а про помыться-то и говорить нечего. Но когда ночуешь в подворотнях и темных углах, согреваясь только друг об друга и от одного стянутого из приюта тонкого одеяла, вопросы гигиены не кажутся слишком уж актуальными. А воспоминания – это та еще проклятая штука. Они как цепочка с множеством звеньев. Только позволишь себе нащупать одно, безоби
С тихим шелестом я лишилась опоры и окружающего со всех сторон объятия, не испытав при этом чувства потери. Сразу равновесие поймать не вышло. Благо камера тесная, и я просто привалилась плечом к стене. Ощущение опустошения продолжало нарастать, постепенно превращаясь в почти тотальное онемение, словно произошедший только что спонтанный акт животной страсти сработал как гигантская доза замораживающей анестезии для души. Я не чувствовала абсолютно ничего, и на фоне недавней выворачивающей все жилы и кости боли, это представлялось настоящим благом. Послышалось лязганье металла, потной кожи коснулся сквозняк.– Идем, Войт, – глухо проворчал декурион.Не «на выход» и не «топай вперед», однако. С трудом заставив себя шевелиться, наклонилась и стала нашаривать свою форму и ботинки.&nda
Не знаю, была ли причина в чудо-напитке на завтрак или в моих остервенелых попытках запретить себе вспоминать и анализировать ночные события и очередную выходку Мак-Грегора, но я вроде и оглянуться не успела, как оставила позади почти всех бегунов, в том числе и мило чирикающую по ходу движения парочку, и впереди уже замаячил мрачный силуэт скалы с цитаделью. Даже настоящей усталости еще не почувствовала, только жара пробрала до печенок. Хотя, скорее всего, дело в том, что я никак не могла перестать кипятиться от злости. На все. На гребаный карцер, показавший мне такое, с чем я непонятно как теперь должна жить. На Тощего с его играми и метаморфозами, что раз за разом заставляют меня терять самообладание и привлекают внимание, как ни зарекайся игнорировать. На долбаную Хильду, возомнившую, что мы тут чуть ли не на каникулах в летнем лагере и самое время закрутить интрижку. Даже на чертова декуриона. На него за то, что казался таким рафинированно-порядо
«Амфиптер». Надо же, даже название само по себе какое-то… с налетом волшебства, что ли.– Точные сведения по вивернам: живородящие, однозначно и чрезвычайно разумные, неимоверно сильные, в высшей степени ядовитые, – начала перечислять Илэш, меняя все такие же черно-белые схематичные рисунки за своей спиной, – в прямом смысле. Смертельным для любого вида и в Зараженных землях, и по нашу сторону в них является все: слюна, кровь, дыхание, вся поверхность чешуи, клыки, шип на конце хвоста, когти и крючья на сгибах крыльев. Вы умрете, если он дохнет на вас, вы умрете, если он укусит или оцарапает вас, не говоря уже о том, что быстрее будете разодраны на части. Вы умрете, если каким-то чудом раните эту тварь и на вас попадет ее кровь, вы умрете, даже если он просто потрется об вас по-дружески. Ну последнего опасаться не стоит, потому что этого вообще не может быть.
Важные вещи происходят с тобой внезапно и без всякого предупреждения в виде предчувствия, не предоставляя тебе шанса избежать их или просчитать последствия. А еще они обладают способностью радикально менять твое восприятие, обесценивать прежние цели, лишать силы и смысла заветные многолетние желания. Встреча с Летти была такой несвоевременной, но только сейчас я начинаю понимать, насколько долгожданной. Все же Хард и прав и не прав одновременно. Виверн действительно способен сразу же признать свою сам… черт, свою единственную женщину – стоит привыкать говорить и думать так, чтобы не ляпнуть при Войт и не выбесить ее. А ошибался наставник в том, что единственная должна быть обязательно тоже виверной. Ерунда. С самого начала, как только увидел Летти, появилась эта странная вибрация внутри, сопровождаемая необоримым притяжением. Не зная, что это, я читал все как тревогу, раздражение, потом счел элементарной похотью, приправленной почти проти
– Да ты сейчас, видно, издеваешься надо мной, ящер! – возмущенно проорала я прямо в громадную оскаленную морду виверна, что, могу побожиться, откровенно потешался в этот момент. – Это ты называешь «обучаться охоте»?Зверь, даже пригнувшись к земле, чтобы мне было удобнее выражать свой законный протест в район его ноздрей размером с обеденную тарелку, все равно возвышался надо мной метров на шесть. Между нами валялась на земле туша оленя или же какой-то антилопы с аккуратно сломанной шеей – итог его молниеносного броска из поднебесья камнем вниз, что чуть не заставил меня обделаться от стремительности и внезапности, а больше от того, что меня опять реально поперло от волнительного мощного звука его крыльев и самого полета. Ей-богу, я находилась на грани экстаза до того момента, пока этот чокнутый амфиптер не ломанулся вниз на целое стадо травоядных бедняг, слишком поздно
– Прямо интересно, чья шкура будет попорчена в процессе сбора доказательств, зная уже твои методы, – настороженно прищурилась я, – очень надеюсь, что не моя.Мак-Грегор отложил нож в сторону, потянув за края, тщательно разровнял холстинку, в которую был завернут сыр, и поднял на меня необычно серьезный для него взгляд, демонстрируя до жути привлекательную морщинку, образовавшуюся между его бровей.– Нет, детка, твое участие в истории с камнем уже закончено, – обычно бесящее меня «детка» он произнес так, будто по щеке погладил.– Кто сказал? – тут же ощетинилась я, слегка ошарашенная интенсивностью ощущений от его тона, казалось бы, ничем не обоснованных.– Я говорю. – Он стал постукивать по столешнице паль
– Черт возьми-и-и! – насмешливо передразнила Крорра загадочная незнакомка, по всей видимости, номер один. – А корчил из себя вежливого. Между прочим, это джентльмен должен представиться первым даме!Это еще что за идиотизм? В этот раз ликтор глядел на малявку пристально и не думал моргать, поэтому прекрасно рассмотрел весь процесс перемещения. Поразительно: крошечную долю секунды даже его, не сравнимое с человеческим зрение, еще регистрировало ее наличие на прежнем месте, «опаздывая», а она уже появилась в другом, глядя на него совсем по-иному и с вызовом.– Вот и чем не повод пришпилить его к дереву? Грубость – смертный грех! – Ага, а вот и личность номер два, явно страдающая неуемной кровожадностью.– Прошу меня простить за проявленное неуважение, – склон
Проснулась я как от сильного толчка в плечо или от крика прямо в ухо, отзвук которого еще метался в гудящей черепушке, пока лупала глазами, соображая, где нахожусь. Такое чувство, что кто-то проорал мое имя… причем голосом Лукаса, и от этого меня всю передернуло, как от сильного сквозняка и жутко некомфортного тянущего ощущения внутри, что было неизменным спутником любого намека о воспоминании о нем. На лежанке из мехов я была одна, и в комнате Мак-Грегора не наблюдалось. Глянув вниз через люк с лестницей тоже нигде его не увидела. Выползла из теплого кокона, поеживаясь от перепада температуры, пусть было тут тепло, и, морщась от давно забытой приятно-саднящей боли между ног и даже в глубине тела. Да уж, кое-кто природой не обижен – и размерами, и выносливостью, да и чутье на удовольствие партнерши у этого виверна… прямо-таки звериное. Рвано вздохнув от дразнящей волны слишком реалистичных воспоминаний о постельной эквилибристике этой ночи, прошедшейся нервной ще
Войт «потухла» после своего третьего оргазма, едва только я перестал двигаться, догнав ее в собственном. Мое дыхание еще буйствовало, а она уже преспокойно засопела, искушая меня этой своей мгновенной безоглядной расслабленностью пуще прежнего. Я же наблюдал раньше за тем, как она обычно спала и в первой цитадели крылатых ублюдков, и потом, когда этот Бронзовый недоделок умостился около нее в общем зале, жалко пытаясь продемонстрировать наличие каких-то прав у себя и возможность отношений с той, которую я уже решил присвоить. Трахнутый на голову убогий аутсайдер однажды еще втридорога заплатит мне за то, что посмел хапнуть не свое! Вибрация зародилась в глубине груди, и ящер заворочался, щелкая зубами, посылая мне картинки ломающихся под челюстями костей, рвущейся плоти и брызгающей крови, но я его осадил и огладил одновременно. Терпение. Ему несказанно повезло однажды, когда все было еще по-другому, теперь же… Позже, но обязательно-всенепременно – и кровищи
Я еще не отдышалась от смеха, а Киан уже умудрился подняться вместе со мной. Блин, все же силищи в нем! «Прислонив» меня к долбленой емкости с водой, он смахнул все, что находилось на табурете, и, не обращая внимание на мое беззлобное ворчание, что он был не настолько хорош, чтобы у меня способность к прямостоянию и хождению отнялась, подтащил тот и усадил на прохладное дерево.– Я прекрасно знаю, насколько был хорош, – в своей обычной манере фыркнул Мак-Грегор, зачерпнув воду ковшом. – Понимаю: признаться, что я потряс тебя до глубины души – сложно, но я все и так вижу по твоим глазам и улыбке.И начал лить воду тонкой струйкой, естественно, в первую очередь на один из моих сосков.– То, что ты во мне потряс и потолкал, однозначно было не душой! – закатила я глаза и х
Спустя почти полные сутки непрерывного полета Крорр вынужден был спуститься на землю в прямом и переносном смысле. Даже его прекрасно приспособленное для видения в темноте зрение отказывало, в глаза как песка было насыпано, а крылья едва держали его. Сказывались последствия отравления, или он позорно раскис от постепенно настигшего понимания: весь этот его одиночный вояж не более чем чистейшей воды авантюра? Как он и, в самом деле, собирается найти одну-единственную женщину на территории в тысячи и тысячи квадратных миль, учитывая, что на хоть какое-то содействие местных ему рассчитывать не приходится, скорее уж на пулю в затылок или вилы между лопаток. Проклятые твари, населяющие Зараженные земли, остервенело ненавидели таких, как он, и пользовались любым шансом прикончить ликторов и всех, кого могли заподозрить в лояльности к ним или, не приведи бог, в сотрудничестве. Он постоянно слышал истории о том, в каком жутком виде находили тела решившихся шп
– В смысле, врезались? – В моем воображении нарисовалось эпичное столкновение двух разных планет, с ослепительной вспышкой, расходящейся кольцом вселенских размеров, и выбросом энергии, после которого остается только туева куча летающих в невесомости камней. После такого могут выжить разве что парочка видов бактерий. – Всем настал бы трандец! – Для наглядности я сжала кулаки и столкнула их в воздухе, сопроводив это громким «бум».– Нет, блин… как же тебе объяснить, – почесал снова озадаченно затылок Киан. – Наши миры не были разными небесными телами, а как бы… ну, противоположными сторонами одной коробки, что ли. – С объяснением таких тонкостей у всезнайки и всеумейки, похоже, и правда сложности. – И когда они столкнулись, это не было «бум», – он повторил мой жест, – это было вроде как «вжик-хрясть