- Может, чаю выпьем? – ухватилась я за эту мысль, как за спасительную соломинку, когда Вуд меня уже за руку тянул к двери.
- Можно и чаю, но потом, - лукаво посмотрел он на меня. – Кажется, кто-то трусит, - на минутку остановился и взял меня за подбородок, вглядываясь в глаза. – Можем оставить все как есть?.. – слегка прищурился.
- Как есть – это как? Ты больше не будешь претендовать?.. – хотела добавить «на мое тело», но язык не шевельнулся.
- Буду, но так, как это было у нас в первый раз, - снова улыбнулся Вуд, но сразу же стал серьезным. – А ты потерпишь.
- Ну, знаешь!.. – возмущенно запыхтела я. – Такое терпеть – себя не уважать. И вообще… мне духи не разрешают заниматься с тобой сексом! – вдруг выпалила и сама испугалась.
«Молчи, за умную сойдешь», - это про меня. Иногда я свой язык люто ненавидела, как вот сейчас, глядя на стремительно меняющееся
- Катя, просыпайся. Твоя очередь готовить зайца, - такими словами разбудил меня Вуд, когда за окном еще царила темень.- А разве уже день? – таращилась я на него спросонья, мало чего пока соображая.- Раннее утро. И пора приниматься за дела. Я даже помог тебе немного – освежевал и выпотрошил тушку, - снисходительно усмехнулся Вуд. – А то знаем мы таких, городских…- Интересно, каких это таких? – села я в кровати, растирая глаза.И только потом сообразила, что после бурной ночки уснула голой.- Блин! – спохватилась, прикрывая наготу одеялом и натягивая то до подбородка.- Если ты забыла, то вчера я тебя отлично разглядел, - развеселился пуще прежнего Вуд. – Но! Все ты сделала правильно.- В каком смысле? – ворчливо поинтересовалась.Как же я не любила просыпаться в такую рань, особенно зимой! И даже не не любила, а не умела. Мои глаза отказывались держаться открытыми, а подушка ма
- Эй… - заставила я шевельнуться свои губы, чувствуя, как отказываются подчиняться ноги.Те как будто превратились в кувалды – огромные и неприподъемные. – Вуд… - позвала я снова, но ответом мне послужила тишина и все та же нелепая неподвижность.Умер он, что ли? И почему не сделал это в тайге? Ой, ну что я такое несу!Кое-как, на несгибаемых ногах я приблизилась к Вуду. Первым делом оглядела его на предмет ужасающих ран. Но ничего такого не заметила. И лицо Колдуна выглядело таким спокойным, даже умиротворенным. Казалось, что он решил вздремнуть, только место и позу для этого выбрал не самые удачные. И тут же мозг прострелила мысль, что именно в смерти человеческие лица успокаиваются и разглаживаются. Неужели, все же, умер?!Как же мне было страшно, когда присаживалась возле него на корточки и тянула пальцы к его шее, чтобы нащупать пульс или… его отсутствие. И ужасала мысль, что я могу остаться тут совсем одна. Одинешень
- Оденься потеплее и замотай шею шарфом, - велел Вуд, заправляя штаны в высокие валенки. – Кстати, эти тебе, - кивнул он на пару поменьше возле порога.- Мы пойдем на улицу? – не смогла я скрыть тоску в голосе.Не хочу никуда идти. На ногах-то еле стою, и глаза продолжают закрываться. Одно дело медитировать в удобной позе. Я даже в глубине души лелеяла мысль, что под очередную медитацию немного вздремну. И совсем другое – тащиться куда-то, да еще и в пургу.- Пойдем, - кивнул Вуд. – Но тут недалеко, не волнуйся, с километр, не больше.Целый километр через метель?! Издевается он, что ли? Да, вроде не похоже. Спокойно одевается и даже не поторапливает меня.Горестно вздохнув, я сняла с вешалки тулуп и облачилась в него. Не забыла и подпоясаться, чтоб не сдуло одежку с меня ветром. Валенки… Они мне были велики на пару размеров, и Вуд предложил мне на свои надеть еще и его шерстяные носки. С его носками валенки пришлись в
Всю обратную дорогу я не могла отделать от мысли о маленьком мальчике, наделенном магическими способностями, лишенном родителей и брошенном в приюте. Я не знала, как он жил там и был ли счастлив, но отчего-то жалко мне его было до слез. За всеми этими мыслями я даже ветра толком не замечала. А может, я уже просто свыклась с ним, как с необходимым злом. Как бы там ни было, но дорога домой показалась мне короче.- Мне нужно будет опять уйти, - сообщил Вуд, не успели мы скинуть и отряхнуть от снега верхнюю одежду.- Да что ж тебе не сидится дома в такую погоду! – невольно всплеснула я руками.Неужели, опять на медведя пойдет? Воспитатель чертов! И стемнело уже почти как вечером. Хотя, собственно, мне-то какое дело? – тут же сама себя и одернула. Он мне кто? Да никто! Как и я ему. И с чего меня должно волновать то, чем он занимается, помимо того, чем мы занимаемся вместе? Это, наверное, все от скуки, которая мне светит сегодняшним вечером.- До Се
Как часто наши ожидания не оправдываются. Порой мы ждем чего-то большего, а в итоге получаем пшик, и наоборот… Я не ждала ничего, и сама этому удивлялась. Всю дорогу, пока Вуд нес меня на руках от теремка до дома, пряча от свирепой и разошедшейся ни на шутку метели в своих надежных объятьях, я прислушивалась к себе.Хочу ли я нашей близости? Понимаю, что от моего желания мало что зависит, но все же. Пожалуй, хочу, если замираю от воспоминаний.Вуд далеко не невинен, как поняла я сразу же по тому, насколько уверенно он чувствовал себя со мной во время даже первого акта. Женщины у него были и, скорее всего, немало. Использовал он их по назначению, как считал сам, для удовлетворения своих естественных потребностей. Откровенно удивился, когда я открыла ему глаза на взаимное удовольствие, которого запросто можно достичь при минимуме усилий. И согласился со мной, что особенно порадовало. Но почему-то и все это меня мало волновало сейчас. А вот сердце Вуда отчего-то за
Мамочки! Что же это такое?! Я стояла спиной к двери, подпирая ту еще и собой, не считая замка. Руку прижала к сердцу, которое готово было выскочить из груди. И страшно было так, что тело покрывал противный липкий пот. А где-то там остался Вуд во власти не понятно чего. Но в том, что грозило ему что-то страшное, я не сомневалась. И от этой мысли и вовсе волосы шевелились на голове.Что же делать? Что же делать?..Вуд сказал, что в теремок они не сунутся. Кто, они? Темные духи? Похоже на то, раз его глаза снова так страшно светятся. Ох, мамочки! Да во что же я вляпалась?Я приблизилась к окну и чуточку отодвинула в сторону занавеску. На улице так мело, что ничего не было видно. А я даже не помню, как добежала до теремка – ноги сами несли меня, подгоняемые паническим страхом. За этой чертовой пургой я даже не вижу дома.Подглядывать в щелочку было неудобно, и я одернула штору полностью, открывая окно. Свет внутри теремка не разжигала, как и камин. Да и
Ночью метель утихла, и первое, что увидела с пробуждением, это яркие солнечные лучи, пробивающиеся в окно. Вставать не торопилась – так хотелось понежиться в кровати. Да и Вуд сегодня не разбудил меня ни свет ни заря, значит, с полным правом могу еще какое-то время отдать безделью. И мыслям…Вспомнилась наша беседа с Вудом за ужином.- Может, ты мне расскажешь, что это было? – поинтересовалась я. С полным правом считала, что я теперь лицо посвященное, раз даже заклинание произносила.Вуд не торопился с ответом, обдумывая его как следует.- Ну, ты и сама уже догадалась, что это были те самые темные духи, - заговорил, наконец, Вуд. – И пришли они предупредить меня…Он снова замолчал, а вот моего терпения явно не хватало. Внутри все еще продолжало вибрировать от пережитого.- Предупредить о чем? – поторопила я.- О тебе.- Обо мне?! Я-то тут причем? – невольно повысила голос.- Он
Шаг. Еще один. Главное не растянуться на снегу в метре от цели. Сил уже не осталось, даже чтобы осмотреться как следует. С наступлением темноты Вуд гнал вперед без остановок, и последний отрезок длился часа четыре, практически в тишине. Разве что, пару раз он обернулся и поинтересовался, жива ли я. Да и темно было так, хоть глаз коли. Как только Вуд знал, куда идти? Но я уже давно определила, что в темноте он видит отлично.- Устала? – приблизился он ко мне, когда дал команду о прибытии.Я пребывала в ступоре, и от лыж освободил меня Вуд. А потом взял за руку и повел за собой. Тихо скрипнула дверь, и мы оказались в каком-то помещении. Теплее в нем не было, но спертый запах говорил о том, что тут долго никто не обитал.- Сейчас разожгу печь, - усадил меня Вуд на что-то не мягкое и не упругое.Все это время я молчала и пыталась прийти в себя. Не помню, когда уставала так физически. Сил не осталось даже чтобы говорить. Но голова, как ни странно, была я