– Черт возьми, теперь я уже не уверена, что стоит! – Пич откинулась на спинку стула, продолжая растирать горло. – Если ты так на первую же фразу отреагировал, то, что же дальше будет?
– Пич! – угрожающе зарычал лейтенант.
– Что, Пич? Я же просила тебя сначала выслушать меня, а потом уже кидаться.
– Дорогуша, а какой реакции ты ожидала, говоря ему, что собираешься сдать врагу собственную сослуживицу? – Кирос выглядел по-настоящему мрачно.
Сейм же, тяжело дыша, уставился в стену, словно собираясь проделать в ней дыру или опасаясь, что, посмотрев на Пич, прикончит ее на месте взглядом. Что, впрочем, было не так далеко от истины. На усмирение монстра каждый раз, когда это касалось Джимми, уходило все больше сил. Одно лишь упоми
Эмма поморщилась, когда высокий тощий медбрат стал вводить ей препарат. Сегодня это ощущалось почему-то еще болезненней, чем вчера. Хотя, скорее всего, всему виной ее общее разбитое состояние.– Простите, док, а на эти витамины, что вы мне вводите, возможна аллергия? – тихо спросила девушка, опуская рукав футболки.– Аллергия? У тебя что, появилась какая-то реакция? – с любопытством уставился на нее мужчина.– Я не уверена. Но после первого раза вроде как в жар бросает и тошнит. Это нормально? – про усиливающуюся боль и тяжесть внизу живота и пояснице она решила пока промолчать, списывая это на стресс. Она хотела поговорить об этом с отцом, для того и ехала вчера, но произошедшее позже совершенно выбило ее из колеи, и она просто забыла, слишком погрузившись в переживания.
Сеймас внес Джимми в ее отсек и уложил на постель. Девушка выглядела слабой и отрешенной от всего происходящего. Так, словно физическая слабость отобрала у нее способность испытывать эмоции. После неожиданной вспышки откровения это было особенно отчетливо. И хотя слова Джимми о том, что она выбрала бы его, будь у нее возможность, захлестнули и самого Сейма, и его монстра настоящим ликованием, мужчина понимал, что торжествовать пока нет причин. Во-первых, Джимми в этот момент сложно было назвать на сто процентов адекватной. А во-вторых, существовало еще столько обстоятельств и препятствий, которые нужно преодолеть, чтобы иметь возможность просто счастливо и облегченно улыбаться от подобных слов любимой женщины. Право радоваться и радовать Джимми еще нужно было отвоевать, неважно какими средствами. И его интуиция подсказывала, что это странное недомогание Джимми словно запустило обратный отсчет оставшегося у них времени, за которое Сейму нужно решить, к
Эмма проснулась, услышав сквозь сон голос Пич. Открыв глаза, она увидела подругу, сидящую с телефоном на подоконнике, там, где, когда она засыпала, был Кирос.– Привет! Только не говори, что вы тут около меня круглосуточную вахту несете, – пробормотала девушка сиплым со сна голосом.– Вот еще, – беспечно пожала плечами Пич, но Эмма видела, что в ней нет ее обычной легкости и бесшабашности. – Просто поняла, что с момента последнего задания я вела себя как сучка, и пришла поболтать с тобой и узнать, не злишься ли ты на меня.Эмма села на кровати и прислушалась к своему организму. Тошнота вроде полностью ушла, хотя тянущая боль в животе осталась.– Я не злюсь. За что? Я, наоборот, думала, что где-то накосячила и ты сердита на меня, &ndash
Сеймас потягивал пиво, наблюдая за входом. Демонесса сказала Пич, что будет в этом баре в центре города так быстро, как только сможет добраться. Но прошло уже полтора часа, а никто подходящий под описание не вошел в эти двери, хотя времени более чем хватило бы, чтобы добраться. Конечно, Сеймас понимал, что это психологический ход – заставить его ждать и нервничать, теряя самообладание, чтобы при встрече легче было вывести из равновесия. И, возможно, с рядовым человеком это бы и сработало безотказно, ведь ждать – это то, что раздражает большинство людей. Но он не был человеком, и к тому же многолетние тренировки и необходимость на заданиях часами пребывать в покое, лежа в засаде, научили его отстраняться от ощущения времени.Единственное, что осложняло ожидание сейчас, это беспокойство – и его собственное, и монстра о Джимми. Тот, порыкивая, ходил в его сознании кругами, выражая крайнюю ст
Эмма опомнилась, только поняв, что идти дальше некуда. Она уперлась в глухой забор, огораживающий территорию базы, по верху которого агрессивно щетинилась колючая проволока. Девушка какое-то время стояла и смотрела, как угрожающе и символично выглядят эти железные зубья, способные с легкостью порвать и одежду, и кожу. Наверное, это было бы очень больно. Хотя точно не больнее того, что сейчас творится у нее внутри. Неожиданно до нее донесся звук приближающихся шагов. Видеть кого-либо, а уж тем более говорить не хотелось, и Эмма прижалась к забору, скрываясь в густой тени. Через минуту буквально в паре метров от нее слегка отогнулся один из металлических листов, из которых состоял забор, и внутрь территории базы проскользнул какой-то незнакомый боец. Похоже, Эмма, сама того не зная, случайно наткнулась на лазейку, используемую для хождения в самоволку.Дождавшись, пока чужие шаги затихнут вдали, Эмма подошла
Сейм буквально вывернул лист железа одной рукой, открывая для своей Джимми проход обратно на территорию. Второй он крепко держал ладонь девушки, так, словно от этого зависела их жизнь, или будто она растворится в воздухе, если он перестанет ее удерживать.– Как ты нашел меня? – шепотом спросила Джимми.– Активировал систему поиска маяков! – немного резко ответил Сейм.– О! Но ведь это значит… – Девушка попыталась притормозить, Сейм увлек ее вперед.– Да, значит, что система зарегистрирует факт твоего исчезновения. Но это продлилось совсем недолго, и мы прямо сейчас пойдем и вырубим ее. И я оставлю отчет о техническом сбое оборудования.– А такое уже бывало? – удивилась девушка.– А то! Случается два-три раза за год. Поначалу нас всех поднимали по тревоге и бросали на поиски, а потом, когда выяснялось, что бойцы, которых мы ищем, не покидали базу, стали на такую фигню спокойне
Эмма услышала, как Сейм резко выдохнул сквозь сжатые зубы, когда она, открывшись, позвала его к себе. Она видела, насколько мужчина напряжен, и понимала, что то удовольствие и освобождение от невыносимого внутреннего давления, что она получила только что, было односторонним. Уж не настолько она наивна, чтобы не понимать, что Сеймас сейчас ощущает ту же самую, может, и сладостную, но все же боль, совсем недавно сводившую с ума и ее. А может быть и гораздо большую. Ей было страшно до этого, ведь в тех книгах, что она читала, частенько писали, что женщины в первый раз испытывают сильную боль. Но Эмма давно привыкла к тому, что боль – постоянный спутник в ее жизни. На тренировках по боевому искусству, в мышцах при изнурительных кроссах, при распутывании заклятий. Какое значение имеет краткий миг физических страданий, если после него они станут с Сеймом единым целым? Ради него она готова вытерпеть все, что угодно. Чего она действительно боялась, так это собственной неопытности и не
Сознание полностью не покидало Сейма, но от этого было только хуже. Потому что все, что он сейчас мог, – это фиксировать происходящее вокруг, и то, не будучи уверенным, что воспринимает достоверно с учетом все усиливающихся приливов боли, непрестанно атакующих все его существо. Сейм не был новичком в мире физических страданий: жестокие драки не только за место в иерархии, но и за саму жизнь с самого детства; обучение всевозможным боевым искусствами, где их и не думали щадить инструкторы, безжалостно «отбивая» сами и вынуждая вести друг с другом поединки в полную силу; наказания за любой проступок или тень неповиновения во взгляде… Медленно, но неуклонно он учился тогда воспринимать боль как фон, белый шум, который не должен помешать выжить любой ценой. Потом настоящие задания и многочисленные ранения поначалу, пока он не оброс реальным опытом, который уже позволял избегать многого, ощущая грядущую опасность для себя и своих людей каждым сантиметром кожи. С о
Год спустя– Ну вот, похоже, что все, – крикнул Сидда, когда последняя группа людей и тяжело навьюченных ездовых животных, растянувшись в длинную цепочку, стала медленно входить в портал, расположенный между двумя старыми высохшими деревьями.Эмма внимательно следила за его стабильностью. За все месяцы в родном по факту, но чужом по сути мире она многому научилась. Причем касалось это не только взаимодействия с функционалом данной межмирной переправы вселенского масштаба. Постигать знания, которые, очевидно, когда-то передавались от поколения к поколению Ключей ей, не имея учителей, приходилось больше на уровне интуиции. Не все удавалось, и многое было совершенно непонятно. Были и удачи, и среди них – навык поддерживать стабильную работу портала при переходе большого числа беженцев, которые забирали с собой не только дом
Стремительно проверив еще раз вооружение, вся группа без малейшей суеты отошла в дальний конец убежища, и замерла там, как затаившийся в засаде смертоносный хищник. Айчин села в свою привычную позу на пятки, но так, чтобы не терять из виду находящихся снаружи. Проводив их взглядом, Эмма судорожно выдохнула и нервно сцепила руки.– Отставить эмоции, боец Джимми! – приказал Сейм тихо, но вкладывая всю свою властность. – Сейчас ты должна быть сильной как никогда. Ты хозяйка и души, и тела, причем и моих, и монстра. Поэтому просто позови свою зверушку и прикажи ей сделать что нужно. Окей?Мужчина опустился на колени перед Эммой и, подняв к ней лицо, кивнул, подтверждая собственную готовность. Девушка пристально смотрела в его глаза, мысленно призывая все воспоминания и ощущения от ее контакта с монстром. Ей сейчас нужна была не раскаленная добела
– Нас что, атакуют? – Встревоженный лейтенант тут же совершенно неосознанно закрыл Эмму собой.– Ну… можно и так сказать, – ответил Сидда и почесал затылок, окидывая озадаченным взглядом огромный зал.– Ты внятно доложить можешь? – зарычал Сеймас.– Мог бы – доложил, но лучше сами гляньте на этот цирк!Быстро, но без всякой суеты все поднялись на поверхность и сосредоточили свое внимание на происходящем снаружи. Эмма испуганно ахнула, когда прямо в заграждающее заклятье, словно брошенный огромный камень, влетел один из зверей, которых Айчин назвала криа. Едва соприкоснувшись с ним, животное мгновенно обратилось комом горящей плоти, с поражающей сознание скоростью пеплом осыпавшимся на землю, присоединяясь к тому, что
Всепоглощающее чувство вины захватывало сознание Эммы с каждой секундой все сильнее. Оно медленно расползалось по ее венам, выжимая по капле жизнь и способность еще хоть на что-то надеяться. Это было похоже на медленное погружение в ледяную воду. Изморозь отчаяния постепенно ползла вверх по ногам, отнимая у них чувствительность, потом уверенным захватом опоясала ее талию, а следом сжала, как в грубом кулаке из мороза, легкие и сердце, стремительно подбираясь к горлу. Омерзительно холодные пальцы добрались до затылка, без промедления ринулись в мозг, торжествуя полную победу, погружая девушку в безысходность с головой. И сейчас у нее не было ни капли сил и желания сопротивляться. Какие еще могут быть доводы или оправдания? Все погибнут. Из-за нее. Она и ее врожденные способности – всему источник и причина. Без нее у всех членов группы была жизнь. Да, язык не повернется назвать ее счастливой, но все же она была. Ровно до тех пор, пока их линии суд
В этот раз заклятье открывалось медленно, будто нехотя, и все снова ощутили этот странный эффект, похожий на резкий перепад давления. Близнецы внимательно посмотрели на Сейма, словно улавливая последние безмолвные инструкции, и, кивнув, почти мгновенно обрели невидимость. То, что они покинули пределы древних стен, можно было понять только по легкому искажению перспективы в проходе наружу. Но и этот признак их передвижения моментально пропал, и все замерли, собранные и настороженные, в ожидании результатов разведки. Сеймас старался, по уже вросшей под кожу привычке и внутренней необходимости, не выпускать изготовившуюся к старту Эмму из поля своего зрения, но в то же время смотреть на нее сейчас было мучительно больно для него. Монстр вообще надрывно выл внутри, монотонно и непрерывно и, как казалось Сейму, уже собрался отнять у него контроль и защитить Эмму, не важно – по ее желанию или без него. Но мужчина понимал, что это не будет выходом. Их женщину так не остановить. Неуже
– Какое это имеет значение? – Айчин посмотрела в сторону, выдавая этим, что вопрос ей неприятен.– А какие проблемы с ответом на него? – напрягся Сеймас.Он поднялся с земли сам и поднял Эмму, снова придвигая ее к себе, усаживая так, чтобы дать опору во всех смыслах.– Никаких, – нарочито безразлично ответила иномирянка. – Я некоторое время жила в вашем мире.– Думаю, не просто жила, – не отстала Пич. – Озвучь нам, чем ты там занималась?– Я уже начинаю сожалеть, что сама навязалась спасти тебя, – огрызнулась маленькая женщина.– Не стоит. Я, несмотря на мое предубеждение, искренне тебе благодарна и пост
В течение следующих нескольких часов все двигались молча, соблюдая привычный боевой порядок. Из него выбивалась только Айчин, которая теперь целенаправленно ускорилась так, чтобы никому не было комфортно идти рядом и вести разговоры. Майор Харрис, несмотря на сломанные ребра, упрямо поддерживал общий темп, хоть и становился все бледнее. Пич косилась на него, но рта не раскрывала, зная, что попытка помочь мужчиной будет отвергнута. Зато близнецы, повинуясь незаметному кивку Сеймаса, стали держаться ближе к Эйдену, в любой момент готовые подхватить, если запас его упрямства и прочности неожиданно исчерпается.Айчин остановилась и предупреждающе подняла обе руки, не оборачиваясь, и группа тут же изготовилась. Сейм стремительным движением задвинул Эмму за спину, вскидывая болтавшийся за спиной большой арбалет. Не производя никакого шума, остальные подтянулись, создавая условия для возможной круговой обороны. Н
– Еще одна желающая использовать наши задницы в своих великих целях! – неожиданно зло сказала молчавшая до сих пор Пич и зашлась сухим смехом, больше похожим на лающий кашель. – Интересно, это когда-то закончится, или у нас на роду написано шарахаться от одного засранца с великими амбициями к другому? Может, на лбу неоновая вывеска – поимейте нас эпично все желающие?!!Под конец она уже почти кричала и рванулась подняться, но Эйден мягко, но настойчиво удержал ее. Тягучая, липкая боль от горькой правдивости в словах подруги сдавила сердце Эммы и потекла вниз, скручивая все внутренности. Неужели все действительно так и будет?– Этой упрямой полукровке нужен целитель, – безэмоционально произнесла Айчин, обращаясь к Сеймасу и игнорируя гневные взгляды самой Пич. – Ты ведь, как понимаю, их командир. Прикажи ей принять мою п
Сознание возвращалось к Сейму медленно, но абсолютно не мучительно. Это и было самым первым его ощущением – полное отсутствие боли. А еще нечто восхитительно теплое, будто плотным коконом укутывающее его тело и сознание, заставляя его пребывать в состоянии бесконечно длящейся эйфории. Лишь спустя какое-то время он стал различать, что это вызывающее блаженство окружение делится на некие части. На голос, говорящий слова, которых ему не различить, но Сейм знал, что желал услышать их целую вечность. На запах, самый лучший из возможных, погружающий его одновременно в покой от самого факта своего наличия и будящий бесконечную череду желаний и чувственных видений. А еще было прикосновение. Нежное, неспешное, трепетное. Единственно желанное из всех возможных. Необходимое, как ничто в мире. Прикосновение его Эммы. Монстр уже не бесновался, он, скорее уж, тоскливо скулил и ревниво порыкивал, неохотно отступая и возвращая ему контроль. И теперь Сейм прекра