Глава 5

Я запыхалась, взмокшее тело молило о пощаде. Два часа беспрерывных танцев давали о себе знать. Изнывая от жажды, я огляделась по сторонам. Знаками показала другой танцовщице, что мне нужно отлучиться, и спустилась по лестнице. Не задерживаясь, я сразу направилась в сторону комнаты отдыха. Ноги ломило. Но это была приятная усталость. Я кайфанула от музыки и отпустила своё тело на свободу. По коже расползались нега и расслабленность. «Наверное, такие ощущения после секса», - усмехнулась я про себя.

Вдруг кто-то задел меня за плечо. Я обернулась и, не веря своим глазам, уставилась на Сафонова. Твою мать! Мужчина, в свою очередь, ошарашено смотрел на меня. Он что, не ожидал увидеть меня? Зачем тогда шел за мной? Что профессор вообще здесь делает? Почему не сидит дома в кресле-качалке в ворохе бумаг, газет и научных журналов?

Пауза затягивалась. Профессор продолжал сжимать мое плечо. Я пошевелила рукой и тактично кашлянула. Очнувшись, Сафонов резко отдернул руку.

- Корнилова, - просипел он. – Ты что здесь делаешь?

Я возмущенно вскинула подбородок, даже не заметив, как мужчина перешел на «ты». В университете профессор всегда обращался ко всем студентам на «вы».

- А вы что здесь делаете, Сергей Алексеевич? – прищурившись, протянула я.

В любом другом месте я бы не посмела задать профессору подобный вопрос, но мы были в ночном клубе, а я стояла перед ним в обтягивающих тряпках и стриптизерских босоножках. И это, как ни странно, придало мне смелости.

- Я… - начал было он, но потом осекся, сообразив, что начинает оправдываться перед студенткой.

Я сделала шаг назад и окинула профессора взглядом. Издалека бы и не узнала. Сафонов снял, наконец-то, свой костюм. Сегодня он был в потертых джинсах и белой футболке-поло. И даже без своего вездесущего портфеля. Я пробежалась взглядом по оголенным рукам профессора. Невиданное зрелище! За два года я ни разу не видела его рук выше кистей, Сафонов всегда был в пиджаке или рубашке с длинными рукавами. А под всем этим, оказывается, пряталось подкаченное сильное тело. А на крепком бицепсе даже красовалась татуировка.

Забыв о всяких приличиях, я рассматривала татуировку. Из-под короткого рукава выглядывал чешуйчатый драконий хвост. Даже в полумраке зала было видно, что рисунок профессиональный и талантливый. Прорисована каждая деталь, каждый витиеватый изгиб драконьего мощного тела.

Мне нестерпимо захотелось задрать рукав футболки и подушечками пальцев провести по драконьей чешуе, забираясь выше к мускулистому плечу. С трудом оторвавшись от татуировки, я подняла глаза и натолкнулась на насмешливый взгляд синих глаз. Профессор всё это время наблюдал, как я пускаю слюни! Блин!

Я покраснела и сделала шаг назад. Сафонов, видимо, решил, что я сейчас сбегу, и схватил меня за руку. Я оторопело перевела взгляд на его широкую ладонь, сжавшую мое запястье.

- Дарья, хочешь выпить? – выпалил мужчина. Было видно, что ему неловко, и он не знает, как себя вести.

Я округлила глаза. Профессор предлагает выпить с ним? Сейчас должны разверзнуться небеса и посыпаться молнии!

- Безалкогольный коктейль! – попытался исправить ситуацию Сафонов, но лучше не стало.

Мда, простое человеческое общение с людьми явно не его конек. Я молча кивнула и, развернувшись, направилась к бару.

Присев на высокий стул, я попросила знакомого бармена принести холодной минеральной воды. Сафонов занял соседнее место и заказал виски со льдом. Я во все глаза уставилась на него. А ночь-то всё чудесатее и чудесатее. Мало мне крепких профессорских бицепсов и татуировки, так он еще и виски пьет! Я отказывалась признавать, что Сафонов вне университета – обычный мужчина со своими слабостями и спортивным телом в придачу.

Когда бармен принес воды, я открыла запотевшую бутылку и отпила прямо из горла – от жажды в горле пересохло. Сафонов внимательно следил за процессом. Интересно, если показать ему фак, это как-то скажется на моей зачетной книжке? Я отставила бутылку и выжидающе посмотрела на мужчину. Он хотел поговорить?

Профессор вел какую-то внутреннюю борьбу. Он неуверенно смотрел на меня и барабанил пальцами по деревянной стойке. Хочет предложить нам вместе решить теорему Барроу? Нет, это было бы слишком откровенно и интимно!

Мне стало весело, смущение куда-то пропало. Было забавно наблюдать замешательство человека, которого я всегда воспринимала, как полуробота без чувств и эмоций. Захотелось еще больше сбить его с толку. Это будет моя месть!

- Сергей Алексеевич, - с придыханием проговорила я, слегка наклонившись к мужчине. – Вы хотели обсудить со мной доклад для конференции?

Сафонов метнул в меня непередаваемый взгляд. Смесь удивления, улыбки, растерянности, мальчишеского озорства и… восхищения?

- Доклад мы, Корнилова, обсудим в понедельник.

Я непроизвольно закатила глаза. Профессор это заметил и, прищурившись, ядовито добавил:

- Если хочешь, мы можем прямо сейчас уединиться в тихом месте и поговорить на эту тему.

Я аж рот приоткрыла. Он это специально или даже не осознает двусмысленности своих слов?! Лицо профессора было нечитаемым, он беспристрастно смотрел прямо в глаза. А мне невольно захотелось подтянуть топик повыше и прикрыть грудь.

Сафонов отвернулся, чтобы взять стакан, и я смогла перевести дух, осознавая, насколько было напряжено мое тело.  

- Давно занимаешься танцами? – вдруг спросил мужчина, снова беря меня под прицел своих глаз.

- В школе десять лет занималась бальными танцами.

- Ты очень хорошо танцуешь, - серьезно сказал профессор.

- Спасибо, - я глотнула минералки. Тело начинало остывать, адреналин спал, и меня слегка знобило.

- И давно ты здесь работаешь? – Сафонов прошелся взглядом по моей обнаженной руке, по-моему, он заметил мурашки на коже.

- Месяц, - пожала я плечами. Надеюсь, он не начнет сейчас разглагольствовать на тему того, что юной студентке здесь не место.

- И тебе нравится? – Сафонов и не думал меня осуждать, смотрел с интересом.

- Да, - подумав, ответила я. Мне действительно здесь нравилось.

Профессор кивнул, словно подтверждая какие-то свои догадки.

- А вы с кем сюда пришли? – осмелев, спросила я. Наш диалог стал походить на человеческий.

- С друзьями, - коротко ответил он, поднимая глаза на второй этаж. У него еще и друзья есть. Не коллеги, не профессора, не поклонники его блестящего ума, а друзья! Надеюсь, они не такие зануды, как Сафонов, и хоть иногда улыбаются.

- Ладно, - я решительно слезла со стула. – Ваши друзья, наверное, потеряли вас. А мне надо идти.

- А ты еще будешь… танцевать? – запнувшись, спросил Сафонов.

Танцевать, зная, что на меня пялится профессор? Да ни за что в жизни! Я уже твердо решила, что отпрошусь сегодня пораньше и попрошу кого-нибудь меня подменить.

- Нет, я уже собиралась домой.

- Это небезопасно, я тебя провожу, - профессор коротко посмотрел на меня. Из-за света прожекторов его синие глаза напоминали сверкающие льдины. Но они не были холодными и безжизненными. В их глубинах таился целый океан, который переливался всеми оттенками синего, завлекая и завораживая. В эти глаза можно было смотреть бесконечно. Почему я раньше этого не замечала? Из-за очков? 

Я улыбнулась своим странным мыслям. Профессор хочет меня проводить? Пусть проводит. Гиперразвитое чувство ответственности вряд ли позволит этому мужчине отпустить девушку ночью одну.

- Сейчас, я переоденусь, - просто ответила я без всякого кокетства и отнекиваний. В конце концов, с его стороны это просто проявление вежливости.

Сафонов кивнул и расслабленно откинулся на спинку стула. На секунду я зависла, впитывая эту фантастическую картину. Профессор с бокалом виски в руке свободно и непринужденно сидит за барной стойкой. Предательски тонкая ткань футболки прорисовывает мощный рельефный торс. Да ё-моё! Он что, в качалку ходит? Да в жизни не поверю!

Резко развернувшись, я направилась в служебное помещение. Все-таки Ритка была права, Сафонов – обычный мужчина. Нет, не обычный, он – шикарный, умный и загадочный. Почему раньше я не чувствовала его мужского обаяния?

Ведь не в костюме же дело и даже не в очках. В университете профессор был наглухо застегнут на все пуговицы и закрыт на все замки. Он не позволял себе ни одной лишней эмоции. Поэтому все считали его бездушным и высокомерным снобом. А какой он на самом деле? А черт его знает! Но сегодня я увидела чуть больше, и это лишний раз напомнило мне, что судить о человеке по обложке не стоит. У каждого глубоко внутри - свой океан, и выбирать только тебе, захочешь ли ты погрузиться в эти глубины. 

Не переставая улыбаться, я дошла до служебной комнаты, быстро переоделась и договорилась с другой танцовщицей о замене, пообещав выручить ее в следующий раз. С рюкзаком наперевес я вышла в зал. Сафонов по-прежнему сидел за барной стойкой. Я тихо подошла к нему, любуясь широкой спиной и богатырским разворотом плеч. Это, наверное, алкогольные пары танцующих так на меня подействовали.

Внезапно оробев, я осторожно коснулась мужского плеча. Сафонов медленно развернулся ко мне. Наши взгляды пересеклись. Стало вдруг очень жарко и душно, пульс подскочил до неприличия. Я чутко уловила, как зрачки профессора расширились. Его дыхание тоже сбилось. Мы, не отрываясь, смотрели друг на друга. По внезапно ослабевшему телу прокатилась жаркая волна. Я чувствовала себя пьяной, хоть и не пила. Голова приятно кружилась. Мне было на удивление хорошо. Я бы отдалась сейчас музыке, плавно покачиваясь на ее волнах, но меня ждал мужчина. И я лишь опустила ресницы, успокаивая дыхание.

Профессор крепко взял меня за руку и повел к выходу. Оказывается, приятно быть ведомой. В полном молчании мы вышли на улицу. Прохладный воздух слегка отрезвил. Я осторожно убрала свою руку из мужской ладони и огляделась по сторонам. Возле входа стояло такси. Сафонов подошел к машине и галантно открыл мне дверь, дожидаясь пока я сяду внутрь. Затем он обошел машину и расположился рядом. В салоне сразу стало тесно.

Я назвала водителю адрес университетского общежития. Профессор удивленно посмотрел на меня.

- Ты живешь в общежитие?

- Да, - ответила. - Я приехала с другого города…

За два года профессор так ничего и не узнал о жизни своих студентов. Нормально ли это? Думаю, да. Сафонов мыслил другими категориями. На первом месте для него была математика. Поэтому он и добился таких научных высот в своем возрасте.

- А твои родители?.. – мужчине было неловко задавать этот вопрос, тем самым вторгаясь в мою личную жизнь. Но назад он не отступил.

- Мама с отчимом остались дома. Недавно у них родился сын.

Я тепло улыбнулась, вспомнив пухлого неуклюжего Мишку.

- То есть у тебя есть брат? – уточнил профессор.

- Да, - я посмотрела на мужчину.

Улыбка всё еще теплилась на моем лице, и профессор внимательно рассматривал меня, как будто хотел запомнить каждую черточку.

- У меня тоже есть старшая сестра, - разоткровенничался Сафонов.

Я попыталась представить профессора маленьким мальчиком, который хвостиком таскался за своей старшей сестрой, и не смогла. Скорее всего, он с самого детства был не по годам серьезным и важным. Я прикусила губу, пытаясь скрыть улыбку.

- Что? – Сафонов заметил это и, наморщив лоб, удивленно посмотрел на меня.

- Пытаюсь представить вас пятилетним мальчиком, - позволила я своей широкой улыбке расползтись по лицу.

- И не получается? – серьезно уточнил он. В его глазах заплясали заразительные смешинки.

Я покачала головой.           

- Не получается.

Усмехнувшись, профессор откинулся на сидение и, о чем-то задумавшись, посмотрел в окно. А у меня появилась возможность рассмотреть его. Профессор был красив чисто мужской брутальной красотой. Волевой подбородок с едва заметной щетиной, крупные четкие черты лица, прямой нос. Я перевела взгляд на губы. Нижняя губа чуть полнее верхней. Но почему-то мне казалось, что мягкость мужских губ обманчива, и на ощупь они упругие, горячие, требовательные…

От этих мыслей меня обожгло внутри. Корнилова, ты думаешь о том, какие губы профессора на ощупь? Окстись! Я торопливо отвернулась к окну, но широченная улыбка не хотела покидать моего лица. Как будто я побывала на свидании с офигенным мужчиной, и сердце замирало в предвкушении новых встреч. Я мысленно одернула себя. Встречи-то, безусловно, будут. В университете на парах, а еще на экзаменах, где профессор влепит мне двояк, если я буду пялиться на его губы!

Тем временем мы подъехали к общежитию. Я коротко взглянула на Сафонова, он перехватил взгляд и медленно, словно колеблясь, взял мою ладонь в свою. Я застыла, как кролик перед удавом. Обжигая меня пристальным взглядом, мужчина поднес мою руку к губам и, щекоча дыханием, осторожно прикоснулся к коже. Тысячи ошалевших мурашек бестолково забегали по телу. В один момент я забыла, как надо дышать, говорить, думать…

- Спокойной ночи, Дарья, - низким чуть хрипловатым голосом проговорил профессор, поднимая на меня глаза.

Медленным поглаживающим движением он отпустил мою руку и отстранился назад. Судорожно сглотнув, я рванула ручку двери и, устремившись наружу, сдавленно пискнула:

- Спокойной ночи, Сергей Алексеевич.