Отец говорил, что моя любовь к скалолазанию и спелеологии — пустая трата времени. Я подтянулся на руках, схватившись за выступ, и перекинул ногу. Ещё раз подтянулся и спрыгнул. Бинго! Я на балконе! Вывод: не верьте родителям! Особенно если они не верят в вас!
Я невольно расплылся в улыбке и показал фак в темноту. Было в сегодняшней ночи и хорошее: здесь на территорию не выпускали на ночь крокодилов. Гамадрилы-охранники не в счёт! Ишь вздумали — меня к моей Ромашке не пускать! Впрочем, я и не особо спрашивал. Пусть теперь откусят себе руку по локоть. У меня разряд по теннису не с нифига, между прочим – бегаю быстро и реакция что надо!
Прохладный ветер с гор взъерошил мою и без того взбитую, как стог ударом молнии шеве
Я была счастлива без оговорок, без пометок на полях, без «если бы» и «вдруг». Андрей, мой пылкий, страстный, нежный царевич, лежал рядом со мной и называл меня женой! Я растворялась от его прикосновений, и мне хотелось смеяться, плакать, стонать, кричать, петь! Я воздержалась только от пения – не хотелось бы, чтобы в самый яркий момент вдруг лопнули стекла... Всё-таки горы, хоть и май, прохладно.И, наконец, мы успокоились, хотя казалось, это не наступит – так мало нам было друг друга, так неистова была жажда пить, трогать, чувствовать после разлуки. Как никогда! И вот я, совершенно растекшаяся и зацелованная, положила голову ему на плечо, провела рукой по груди, ощущая кончиками пальцев блаженство. Оно было в каждом сантиметре его кожи. Весь он – счастье! Подумалось о том, что лю
Ромашка снова меня удивила. Она даже была не ромашкой сейчас, а, пожалуй, гортензией. Понятия не имею, как этот цветок выглядит, но по названию — очень подходяще. Гордая, оскорблённая и по-новому, опять чертовски красива! До потери слов. И вдруг смска от неё же. Магия какая-то! Прочитал и опешил:«Я не люблю тебя, Андрей! И замуж за тебя не выйду. Ты знаешь, мне трудно в силу характера говорить такое напрямую. Я долго сомневалась, мучилась, думала, как это сделать лучше. Хотелось сказать в глаза. Но ты не приехал, и я поняла окончательно: нам надо расстаться! Прости, больше я с тобой встречаться не хочу! И звонить мне не надо! Прощай!»
Хотелось прыгать и бегать кругами. Меня похищают?! Мой рассудительный, оксфордского роду и племени царевич влез на балкон и хочет тайком жениться?! Это же безумство! Боже, Боже! Да я даже в лучших сценариях себе такого представить не могла! Чтобы он это сделал ради меня! Чтобы он... он... Он самый лучший! Мой герой! И не лгать обещал! И кричать потише!Я не удержалась и подпрыгнула от радости, перевернула корзинку, розовые розы обиженно коснулись головками ковра. Я их вернула в вертикальное положение и, выбравшись из цветочного плена, закружилась по просторной части гостиной, расставив руки. Полы пеньюара во все стороны. Пилон бы сюда, я б ещё не так раскрутилась!Ура! Он меня любит! По-настоящему! Настоящее не придумаешь! Ур-р-а-аа!
Я на цыпочках проскользнула по коридору, вновь услышав лай мелкой собаки. Спустилась по лестнице к неотвратимо приближающимся шуму и гвалту. В холле творилось нечто невообразимое: русский мужчина с красной шеей, откуда-нибудь из Тамбовской губернии, растягивая гласные, доказывал Тамте, что она не Тамта, потому что «Бронь никто не отменял!» Три женщины рядом истерили с криками: «Уже оплачено!». Одна из них с прибалтийским акцентом. Старушка в цветастой вязаной кофте приставала к охраннику с вопросами про виноград и вино. Он всё менее невозмутимо наблюдал за прибывающими, не очень свежими туристами. Другого охранника у входной двери ещё одна старушка с палочкой и рюкзаком в сверкающих черепах, очень европейского вида донимала вопросом, не платный ли здесь туалет, и если да, её срочно надо туда проводить, потому что она не ручается за свою слабую физиологию. Неожиданно я заметила в центре
Если кто-то где-то был на коне, то я сейчас – на драконе! Меня распирало от чувств, открытий, эмоций – ткни, лопну! Рассыплюсь на тысячу искр с грохотом, как фейерверки над территорией «Санатрело корпорейшн». Всё сработало! То что я по настоянию отца постоянно отрицал, оказывается, действует! Люди, когда к ним по-человечески, к тебе тоже не ягодицами. А если ещё и нужные кнопочки подберёшь, исходя из персональных потребностей, которые у всех есть, завоюешь хотя бы начальный авторитет, тогда они совсем за тебя горой. Я удивлялся, я был рад! Меня перло, как в дурацкой песенке про Новый год.Да, я всё это знал! Читал много о мотивации, о рычагах управления, о методиках и стратегиях. Изучал, писал эссе, участвовал
– Бадри?! – поразилась я, когда тот появился из ниоткуда и с размаху сел на водительское кресло. Вот это сюрприз! И я весело спросила: – Ты тоже заодно с Андреем?Он кивнул, захлопнул дверцу. Схватился за руль. И вдруг машина резко дала задний ход.– Ой, что ты делаешь, Бадри?!– Еду.– Стой, Андрей же остался... – И хорошо. Так надо, – выпалил он, набирая скорость.
Адреналин бил по вискам. Ветер свистел в ушах. Ирокез стоял на голове. Ногти впивались в ладони крепко сжатых кулаков. У меня отняли мечту и нежность. И это не дорога струилась перед нами, а тропа войны. Какой идиот путешествует без автомата Калашникова? Я!Ни томагавка, ни мачете, ни кинжала, блин! Кто так жениться ездит?!От нетерпения я то и дело привставал с переднего пассажирского сиденья, вглядываясь в дорогу. Я весь превратился в вектор. Но дальше света фар что-то разглядеть было сложно – мы гнали в кромешной тьме на служебной машине сослуживца Сосо, крепкого, как дуб, и похожего на американца формой и вежливостью молодого полицейского офицера по имени Давид.
Я держал Ромашку на коленях, прижимал к себе. Я вдыхал аромат её волос и ощущал такое трепетное тепло, что немного кружилась голова. Саднили костяшки на кулаках. Ломило плечо и, кажется, под глазом расплывался фингал. По крайней мере, со скулой происходило что-то явно не то, но я был счастлив. Сердце, как фотонный излучатель, расширялось из груди и охватывало её всю, словно пыталось закрыть мою Катю от чужих взглядов магическим скафандром. Правда, никто и не смотрел. Давид внимательно вёл машину, от родственника-гамадрила я закрыл моё сокровище собой. И пусть не зарится! И не бухтит на своём тарабарском! Но я даже к горам Катю ревновал... Вдруг вспомнилась сказка, в которой джинн превращал свою красавицу-жену в крошечную пери и сажал в шкатулку и в карман, чтобы никто не видел. Вот очень правильное решение, я считаю! Где бы только набраться суперпавера, чтобы стать джинном восьмидесятого уровня? Я оглянулся и
Это того стоило, – решила я. – Стоило быть несчастной, похищенной и разочарованной, чтобы потом испытать на себе всё это!Я и подумать не могла, когда говорила в парке на скамеечке Андрюше «Да», что это выльется в праздник на всю Алазанскую долину!С попытками сосчитать гостей я рассталась уже в ресторане-крепости, когда мы с царевичем, по обычаю, стояли у входа за красиво украшенным столом и всех приветствовали. Я не очень поняла, откуда среди грузин взялись темнокожие, но Андрюша объяснил, что это его друзья из Англии. Глобально потепление налицо...Возможно, однажды я выучу имена всех родственников и знакомых бабушки, но проще всем выдать бейджики. Впрочем, улыбаться и благодарить можно было безымянно.А потом наступил нас
Уже всё было решено, оговорено, благословение получено, но адреналин стучал по ушам. Я волновался почти так же, как под роддомом, когда Маруська появлялась на свет. Потёр ладони, одёрнул пиджак. Поправил волосы. А, к чёрту, всё равно встали ирокезом!Впрочем, за неделю я немного тут освоился. Даже отец оттаял. Грузины такие – если любят, то до хруста в рёбрах, если кормят, то до треска в животе, если поят, то до песен. Странно было бы напрягаться...Нас возили по красивейшим местам, знакомили с родственниками, коих тут оказалось море. К свадьбе приехали мои дружбаны из Москвы, Сочи и Ростова, Джон даже из Великобритании примчался со своей гёрл-френд с Ямайки. Транснациональная получится свадьба. С парнями мы полазили по горам, спустились в ущелье и как ударили рафтингом по пологам, по
Но на следующее утро мы решили со свадьбой не торопиться. Сбегать нам больше и доказывать, что мы не бараны, не надо.Даже Виктор Геннадьевич после всех событий смягчился и уже целых пять раз соизволил мне улыбнуться! Поэтому мы с Андрюшей с лёгким сердцем согласились подождать ещё недельку. Уж очень бабушке Алико хотелось закатить праздник так, чтобы вся Алазанская Долина запомнила. И гостей, гостей побольше!– Не будем ей мешать, – сказал Андрюша, целуя меня в висок.– Не будем, – кивнула я и подумала, что выберу, наконец, красивое подвенечное платье.Я на самом деле, так мечтала, чтобы нас всё было по-настоящему: и платье, и венчание, и танец, и торжественный обмен кольцами. Как в самых красивых р
Гига, как всегда, аристократичный и невозмутимый, зашёл за нами и совершенно не обратил внимания на Андрюшу, готового удавить его взглядом. Впрочем, и со мной он был скорее официален и не позволял себе лишнего.– Катерина, Андрей, Алико Вахтанговна вас ждёт.Старший Жираф поднялся за нами. Но Гига остановил его.– Извините, вам лучше отдохнуть здесь.– Нет! Я с детьми! – рыкнул ВГ.– Пап, – усмехнулся Андрей, – мы не дети.– А кто же ещё?! Хватит, находились уже сами! Скоро опять полысею! – заявил Виктор Геннадьевич и, почесав фантомные залыси
Мы сидели за круглым столом в гостиной. Вокруг пахли розы. Пора уже сбагрить этот цветник к свиньям собачьим. Или к бабушке, пусть радуется...Папа косился на корзины и, судя по виду, думал, что это я так с ума сошёл. Ха-ха три раза! Я схожу с ума покруче! Он просто не знает, что я отложенные на Мальдивы деньги спустил на фейерверки и цирк с туристами.Кстати, я вчера перед сном узнал: все нормально устроились, пострадал только охранник гостиницы, которому, войдя в роль, эстонка заехала по голове зонтом. А ещё служба безопасности Санатрело освободила Тамаза, подрывника нашего. А потом обратно устроила на кушетку в импровизированную кутузку, потому что ему, пьяному и весёлому, некуда было идти посреди ночи. Я лично проверил. Судя по блестящим глазам, охрана тоже накатила на радостях.Я подумал о ша
Всему своё место и время. Я нормально отношусь к подтасовке, хитростям и здоровому бендеровскому подходу на переговорах. Бизнес – такая сфера, в которой нужно уметь балансировать на грани умной лжи и проникновенной честности. Ни то, ни другое не должно перевешивать. Но дома, в семье... чтобы так нагло врать? Годами? Ни за что! А отец дал жару... Мне даже говорить с ним расхотелось. Наверняка и он имел какие-то внутренние мотивы, оправдания и причины, но нет... знать их не хочу. По крайней мере сейчас.Зато круглолицая «Донна не-Корлеоне» с бриллиантом на пальце, которым только зубы выбивать, внезапно вызвала у меня доверие. Это такое внутреннее приятное чувство, которое возникает само. Моя интуиция говорила: Алико Кавсадзе не врала. А я что-то в последнее время всё чаще стал прислушиваться к интуиции. И
Я держал Ромашку на коленях, прижимал к себе. Я вдыхал аромат её волос и ощущал такое трепетное тепло, что немного кружилась голова. Саднили костяшки на кулаках. Ломило плечо и, кажется, под глазом расплывался фингал. По крайней мере, со скулой происходило что-то явно не то, но я был счастлив. Сердце, как фотонный излучатель, расширялось из груди и охватывало её всю, словно пыталось закрыть мою Катю от чужих взглядов магическим скафандром. Правда, никто и не смотрел. Давид внимательно вёл машину, от родственника-гамадрила я закрыл моё сокровище собой. И пусть не зарится! И не бухтит на своём тарабарском! Но я даже к горам Катю ревновал... Вдруг вспомнилась сказка, в которой джинн превращал свою красавицу-жену в крошечную пери и сажал в шкатулку и в карман, чтобы никто не видел. Вот очень правильное решение, я считаю! Где бы только набраться суперпавера, чтобы стать джинном восьмидесятого уровня? Я оглянулся и
Адреналин бил по вискам. Ветер свистел в ушах. Ирокез стоял на голове. Ногти впивались в ладони крепко сжатых кулаков. У меня отняли мечту и нежность. И это не дорога струилась перед нами, а тропа войны. Какой идиот путешествует без автомата Калашникова? Я!Ни томагавка, ни мачете, ни кинжала, блин! Кто так жениться ездит?!От нетерпения я то и дело привставал с переднего пассажирского сиденья, вглядываясь в дорогу. Я весь превратился в вектор. Но дальше света фар что-то разглядеть было сложно – мы гнали в кромешной тьме на служебной машине сослуживца Сосо, крепкого, как дуб, и похожего на американца формой и вежливостью молодого полицейского офицера по имени Давид.
– Бадри?! – поразилась я, когда тот появился из ниоткуда и с размаху сел на водительское кресло. Вот это сюрприз! И я весело спросила: – Ты тоже заодно с Андреем?Он кивнул, захлопнул дверцу. Схватился за руль. И вдруг машина резко дала задний ход.– Ой, что ты делаешь, Бадри?!– Еду.– Стой, Андрей же остался... – И хорошо. Так надо, – выпалил он, набирая скорость.