Признаться честно, я растерялась и почувствовала себя лишней на этом празднике жизни. Вампирши легкого поведения хихикнули, поцеловали Стика в щеки и поспешили исчезнуть. Стикур растерянно переводил взгляд с меня на свою пассию, а она орала и заламывала руки. Я решила, пока не закончится это милое семейное представление, немного посидеть в стороне. В конце концов, сейчас Стик вряд ли обратит на меня внимание. Странно, но я совершенно неожиданно для себя поняла, что совсем его не ревную.
Блондинка закончила свое выступление примерно через полчаса и убежала в неизвестном направлении, предварительно хлопнув дверью. Вот тогда-то герцог и повернулся ко мне.
Судя по бешеному взгляду, Стик был очень зол. Мне захотелось сжаться в кресле, а лучше сбежать куда подальше. И наплевать на Дира с Льриссой — пусть сами выпутываются!
Я невольно залюбовалась Стикуром. Герцог был хорош — сильные, развитые мышцы груди, смуглая кожа и рваные шрамы на ребрах, подарок моег
— Ты действуешь очень тонко. Сначала поссорила меня с невестой, потом не очень тактично напомнила про долг, который я вряд ли когда смогу вернуть, а теперь ждешь, что я окажу тебе помощь в сомнительной авантюре? — Стикур заводился, он вскочил с кресла и подошел к окну, бросив нервный взгляд на улицу.— Не начинай, Стик! Мы уже обсудили, что для капитальной ссоры с невестой вполне достаточно двух почти обнаженных вамирш в спальне, я лишь небольшое и не очень эффектное дополнение. Так что не пытайся свалить на меня вину.— Я не пытаюсь, мне просто хочется разобраться во всей этой ситуации. Я не понимаю, что понадобилось корре ночью в храме Маан, и при чем здесь какой-то молоденький вампирчик. Сдается мне, что ты опять увязла в неприятностях и сейчас пытаешься решить свои проблемы за мой счет. Прибегая, между прочим, к шантажу.— Я сказала тебе правду.— Объясни мне, почему Льрисса помогает мальчишке, которого обвиняют в к
Сквозь плотно задернутые шторы не пробивался свет. Было сложно сказать, какое сейчас время суток: день, вечер или раннее утро. Для ночи все же слишком светло — не темнота, а лишь плотный сумрак.Льрисса медленно открыла глаза. Увидев перед лицом ярко-красную подушку, смачно выругалась и повернула голову в другую сторону. Комната была обставлена на сирланский манер. Невысокие потолки, расписанные цветами и птицами. Светильники развешаны по обитым тканью стенам. Один, по крайней мере, вампирша увидела сквозь полупрозрачную ткань балдахина над кроватью. Эта золотистая занавеска с кистями окончательно вывела из себя. Хотелось рычать и кого-нибудь убить, но, к сожалению, никого в помещении не было. Ни одной живой души, если не считать ее саму.Из мебели в комнате, кроме кровати, стояла только низкая тумбочка. По полу, застеленному ярким пушистым ковром, раскиданы подушки разных форм и размеров. Вампирша резко дернулась, присаживаясь, и сразу же зашипела. Тонкий и хруп
Два человека в самом центре вампирской провинции, средь бела дня, точнее туманных сумерек, вызывали интерес. На нас со Стиком настороженно косились, подходили слишком близко и провожали взглядами. Причем я отчетливо чувствовала, что пялятся вампиры на шею. Мы для них были сначала едой, а потом уже разумными существами. Вампиры поодиночке вполне адекватны. Они хорошо умеют скрывать жажду и кажутся милыми собеседниками.Здесь же я буквально физически ощущала их животный интерес. Никто не посмел приблизиться к герцогу Нарайскому и сделать хотя бы прозрачный намек, но все равно мне было неуютно. Возможно, я просто относилась ко всему очень сложно. Мимо нас пробежали несколько веселых девушек. Лукаво подмигнули молодому вампиру, демонстративно приоткрыв шею, и со смехом отправились по своим делам, едва только воодушевленный кровосос двинулся в их сторону. Мне сразу стало несколько легче, наверное, я просто не привыкла к вампирам в большом количестве. А вот постоянные
— Оль, пойдем! — Стикур, похоже, выяснил все, что нужно, или все, что возможно, и задерживаться здесь дольше не хотел. Я уже направилась к нему, когда заметила, что на полу у самой стены что-то блеснуло. Больше похоже на обман зрения, но я все же решила подойти поближе. На мраморном мозаичном полу валялась маленькая полупрозрачная бусина, такую же я видела у Льриссы на браслете. Махнув герцогу, я сунула бусину в карман и направилась к выходу. Похоже, мои подозрения оправдались — Льрисса и Дирон вчера все же добрались до храма Маан, и именно здесь с ними что-то случилось. Тогда же, когда были убиты послушницы. Или послушниц убили, чтобы замести следы? Сейчас самое главное — узнать, куда отсюда делись маг и вампирша.— Услышал что-нибудь интересное от жрицы? Или только экскурсы в славное вампирское прошлое? — спросила я Стика, когда мы вышли на улицу.— Давай поговорим не здесь, хорошо? — Герцог выглядел нервным и постоянно
Страшно, плохо и больно. Дирон сидел в углу камеры на соломе, поджав ноги. Из уголка губы на подбородок тонкой струйкой стекала кровь, но маг, казалось, этого не замечал. Руки, вцепившиеся в металлический крюк на стене, дрожали. Парня даже не сковали наручниками — в этом не было необходимости. Маленькая камера, едва позволяющая вытянуться во весь рост, не имела ни окон, ни нормальной двери, только каменную, отъезжающую в сторону плиту. Сквозь небольшое зарешеченное окошечко в помещение пробивался тусклый свет. Он падал на вонючую солому и Диру на лицо. Симпатичный мальчик исчез. Распухшая сине-сизая масса с кровоподтеками на том месте, где когда-то было лицо. Вампирское тело регенерирует быстро, даже не нужно использовать исцеляющее заклинание, но и такой возможности у Дирона сейчас не было — на запястьях красовались блокирующие магию браслеты. Для полного восстановления нужно время. А его прошло еще очень мало, лицо не скоро станет прежним.Маг попытался поменять
В общем, несмотря ни на что, вечер прошел не зря, кое-какие сведения мы собрали, и на их основе уже можно было попытаться сделать выводы. Где-то в глубине души, слово червячок, точила мысль, что вампирша с магом могут быть уже мертвы, но я в это верить не хотела. Вряд ли неведомым преследователям взбрело в голову убить их, а трупы спрятать. Нет, вероятнее всего, моих друзей схватили живьем и удерживают где-то. Вопрос: зачем?За Льриссу даже выкуп сейчас просить не у кого. Оба правителя до конца недели недоступны ни для кого из подданных. А верховная жрица, сейчас выполняющая функции правителя, вряд ли станет что-то предпринимать. Впрочем, это мои домыслы. Быть может, за Льриссу уже потребовали выкуп. Только вот до нас со Стиком такие сведения не дойдут. Не исключено, правда, что злоумышленники объявятся непосредственно перед торжественной передачей власти и попытаются с помощью Льриссы повлиять на ход событий. Это вполне возможно, но странность в том, что охотились-то они изн
Каминный зал именовался так, видимо, исключительно по какой-то извращенной прихоти герцога Нарайского. Так, небольшая комнатка с камином, в котором весело потрескивали поленья. Языки пламени с удовольствием пожирали заботливо подложенное слугами угощение, оттого комната стала удивительно уютной. Казалось бы, только разожгли огонь, а сразу появилась домашняя атмосфера. Я присела на шкуры на полу и стала наблюдать за огнем. На невысоком столике стояла начатая бутылка коньяка и бокал. Я, не стесняясь, налила. Насколько помнила, Стикур пил только дорогие, выдержанные сорта, аристократ каркалов. Грех не воспользоваться случаем и не попробовать что-то действительно стоящее, тем более мне было необходимо снять стресс. Я только сейчас в полной мере осознала, что там, на месте девушки, могла лежать я. Точнее, должна была лежать … Руки мелко задрожали, и пришлось сделать большой глоток из бокала.Потом лихорадочно пошарила взглядом по комнате и на каминной полке обнаружила тонкие темные
Этого разговора Льрисса ждала достаточно долго. Она не сомневалась в том, что Маррис не выдержит и появится здесь. Захочет позлорадствовать и похвастаться своими планами. В его жизни всегда все было напоказ и на публику. Ну не верилось вампирше, что сейчас будет по-другому и кузен запрет ее в комнате с решетками на окнах и забудет. На него это не похоже. Обязательно явится, как миленький, прочитать нотацию, блеснуть своим умом и гениальностью. Вопрос только, как скоро это произойдет.Ожидания оправдались ближе к вечеру второго дня. Уже было съедено три подноса фруктов и выпито несколько бокалов крови. Не очень хорошей, Льрисса подозревала, что довольно старой, наверное, Маррис ее с утра законсервировал этим новомодным заклинанием. Но с другой стороны, и на этом дорогому братцу спасибо. Он вполне мог бы морить ее голодом. Тогда она переносила бы заточение на порядок хуже, а так — просто скучно и немного тревожно.Маррис был разочарован, потому что встретила его Ль
Тогда на фоне этих событий никто не заметил отъезда одной провинциальной аристократки Ильмы ирры Танис. Она при дворе была недолго, чуть больше года, и поговаривали, что Дорисс даже оказывал ей какие-то знаки внимания. Так как брак между ними никогда бы ни одобрил совет — слишком уж разное положение, — на парочку не обращали никакого внимания. Мало ли как развлекается принц. Девушка уехала в провинцию, там спешно вышла замуж и раньше срока родила девочку. Соседи даже судачили, что девочка — байстрючка. Но Ильма ко двору не лезла, ее муж на сплетни не реагировал. Да и соседям было по большей части наплевать на чужого ребенка. Мало ли наследники да короли оставляют после себя незаконнорожденных детей.— Льрисс, это все, конечно, интересно, но какое отношение имеет к сегодняшним дням, а?— Самое прямое, Оля. Эта девочка, которая родилась у Ильмы, мать Ласта. Ирр Даллар не простил своего брата из-за того, что тот опозорил семью и женился на ни
***Ночь была темной, словно налитое в мой бокал вино, и безветренной. В распахнутые окна влетал запах садовых цветов и тихая трескотня насекомых. Шум нервировал и будил охотничьи инстинкты. Конечно, я достаточно давно поборола желание жрать все, что прыгает и летает, но, по всей видимости, не до конца. Периодически, например сейчас, хотелось наплевать на все приличия и поймать жирного кузнечика. Останавливало только наличие в комнате двух неизменно волнующих меня мужчин. Хотя… по идее должен бы волновать один? Или не должен? Я еще не успела разобраться в себе. Наши отношения с Диром развились слишком стремительно, а Стик оказался за бортом. Мне казалось, что это правильно. Но менее привлекательным герцог Нарайский не становился. Что же, вся наша жизнь — это борьба с искушениями. Вероятнее всего, Стикур навсегда останется одним из них. Насколько сильным — покажет время. Сейчас он меня раздражал, и я бы предпочла, чтобы его тут не было.
Примерно через час Дир нехотя поднялся с кровати и подошел к окну. Медленно наползала ночь, сжирая остатки светлого неба. Унылый вечер постепенно становился гуще и темнее. Внизу где-то у самого основания башни горели фонари. Они практически касались каменной стены замка — высокие, с устремленными в небо металлическими остриями над светящимися желтыми шарами. Черные, похожие на пики силуэты притягивали взгляд, завораживали и заставляли задуматься. Если правильно рассчитать траекторию полета, то можно угодить прямиком на них, и тогда справедливость будет восстановлена. Смерть за смерть. И не придется наблюдать, как та, что стала небезразлична, постепенно отдаляется и находит утешение в объятиях герцога Нарайского. Стик прав, Оля изначально принадлежит ему. Дир вообще не должен быть здесь, он вернулся случайно, отобрав при этом жизнь Ласта, и покушаться в этом мире еще на что-то — высшая наглость. Он и так получил слишком много. Больше чем заслужил.Ветер из раскрыто
— Я, и ты это знаешь. Только без оков и цепей — чистая сущность. Я даже не могу оправдаться тем, что вампир и моя истинная суть такова. Я эльф в вампирьей шкуре. Для меня все произошедшее равноценно смерти.— Ты не мог контролировать свои инстинкты. Свое…— Тело? Оль, какой же я маг, если не могу контролировать собственное тело?— Никто бы не смог, я знаю. Льрисса об этом говорила. С вампирским голодом совладать нельзя, он подминает под себя все, любое сознание. На первый план выступают инстинкты: догнать и сожрать.— Ты так легко об этом говоришь, а ведь я едва не убил тебя. Понимаешь, даже сейчас я четко осознаю — останься мы в камере чуть дольше, не дай мне Даллар тогда еще крови, я бы тебя убил. Не задумываясь. Не смог бы совладать с тем самым голодом, о котором ты сейчас так спокойно говорила. Мне кажется, я и сейчас не контролирую некоторые потребности этого тела. Они сильнее и ярче, чем были раньше.
— Это ничего не меняет, Ласт… или все же Дир?— Дир, мне так привычнее.— Оля все равно моя. О твоем воскрешении мы еще поговорим и даже выпьем по этому поводу, если хочешь. Но Ольгу я тебе не отдам в любом случае. Она хоть знает, кто ты?— Знает, прекрасно знает, причем уже достаточно давно.— Интересно, а почему я об этом узнаю только сейчас?— Потому, что я ее просил молчать. — Улыбка вышла слишком самодовольная, Дир это понял по потемневшим глазам брата. Эльфийская совесть тут же дала о себе знать, и маг пояснил: — Потому что были проблемы. И Оля обо мне узнала лишь из-за того, что живет во Влекрианте. А в поместье до сих пор мой кабинет. Мне нужно было кое-что забрать оттуда. Пришлось рассказать ей о том, что со мной произошло. Вряд ли бы она пустила чужака к себе домой.— А тебя, стало быть, пустила?— А меня, стало быть, пустила. А в чем проблема?—
Все слишком сложно и неоднозначно. Дирон не верил в то, что неприятности закончились. Маг еще не очень хорошо осознавал, где реальность, а где нет. В голове смешались воспоминания, грезы и сны. Он был слишком слаб. Рана на боку затягивалась медленно, хваленая вампирская регенерация дала сбой. А тут еще этот ритуал благословения.Обычно для вампиров он проходил безо всяких последствий. Но то ли из-за ослабленного состояния, то ли из-за того, что в вампирском теле завязла душа эльфа, а может быть, потому, что безумие подступило слишком близко, Дир перенес ритуал тяжело. И даже сейчас, спустя двое суток, все никак не мог отойти. Сознание вернулось недавно. До этого был один сплошной туман, в котором неясной тенью мелькала Оля — значит, не забыла и приходила его проведать. Один раз заглядывал Стикур. Вроде бы брат что-то гневно крикнул, но, поняв, что говорить с Диром бессмысленно, ушел.Сейчас маг чувствовал себя более или менее сносно. Постепенно отступала боль, со
К моменту появления Льриссы я уже потеряла всякую надежду. Так погано мне еще не было никогда, и ни разу в жизни я не чувствовала себя настолько беспомощной. Из-за наложенного заклинания я ничего не могла сказать Стикуру, даже опровергнуть глупые и нелепые обвинения. Так и стояла молча, как дура. Дир в это время разыгрывал сценарий, придуманный Далларом, а я была бессильна помочь. Стикур косился презрительно, он думал, что я распускаю сопли из-за очередной неудавшейся любви. Сравнивал, небось, когда я сильнее страдала: сейчас или семь лет назад! Если бы Льрисса не успела вовремя, я бы точно сотворила какую-нибудь глупость. Не знаю что, но не дала бы Диру пожертвовать собой. Я даже чувствовала, как пробегает по рукам рябь чешуек и начинают золотиться глаза. Я еще не выбрала для себя жертву, но была готова сражаться. Поэтому и получилось так быстро среагировать, когда один из охранников, стоявший сзади нас, попытался схватить Стика и приставить к его горлу нож. Герцог На
Молодой вампирчик на будущую жену даже не смотрел. Он изучал Олю. Глазами прощался с ней, и за это Стикуру хотелось его ударить. Плюнуть на весь свой аристократизм, на официальное мероприятие и торжественную обстановку, подойти и чисто по-мужски врезать по наглой смазливой физиономии. Судя по синяку на скуле, подобное желание возникло не у одного Стика. «Этому сопляку еще и двадцати нет, хорошо, если есть семнадцать! Но уже успел одну под венец повести — девица сама, наверное, не рада, что запоганила блестящее будущее, — а другой просто мозги задурить. Причем обе старше его. Интересно, невесте каково сейчас видеть, как будущий муж пялится на другую?» Невесте было все равно. Она лениво обмахивалась веером и не обращала внимания на жениха. Платиновые волосы, бледно-голубое платье — не вампирша, а эльфийка с заснеженного севера. Ледяная статуя — холодная и ко всему безразличная.Когда совсем молоденькая жрица Маан начала нараспев читать
Собрался Стикур достаточно быстро. К тому же без помощи слуг, которые чувствовали себя неуютно рядом с герцогом Нарайским. Непонятно было, как себя с ним вести, а ирр Даллар не дал четких указаний. С одной стороны, вроде бы пленник и за ним нужен глаз да глаз, а с другой — представитель высшей знати Арм-Дамаша, соответственно необходимо быть учтивыми и выполнять любой каприз. Как сочетать два этих условия, никто не знал. Поэтому слуги старались держаться от герцога на почтительном расстоянии и без нужды не приближаться.Утро для Аскариона выдалось удивительно солнечное. Погода словно издевалась над вампирами, затеявшими венчальную церемонию в первой половине дня, вопреки всем многовековым традициям. Один Сикур не испытывал дискомфорта от погожего дня. Туманы и дожди уже порядком надоели, а они были не редкостью не только здесь, но и во Влекрианте, где герцог провел долгие две недели.Раздражали Стика лишь наглухо задернутые шторы. Они мешали наслаждаться солнцем