На пол рядом со мной упал посеревший от времени тюль с окна и поднял облако пыли. Я закашлялась. Смахнула с носа паутину и укоризненно посмотрела на служанку. Белинда пожала плечами и протянула руку за свежими занавесками.
Хлопнула дверь.
— Ну наконец-то хоть еще кто-то пожаловал! — Я с облегчением сунула осточертевшие занавески еще одной подоспевшей горничной и вылетела в коридор. Как же меня все достали! Похоже, нужно применять карательные меры: прислуга у меня расслабилась окончательно, хорошо хоть, кухарка золотая — кормит отменно и в срок. А вот все остальные! Одна ленивее другой. Ладно, я неряха, мне простительно, а они? У них же работа такая — смотреть, чтобы я не заросла грязью!
От поднявшейся в покоях мага пыли пересохло в горле и засвербело в носу. А еще невероятно хотелось спать. Ночью вздремнуть не получилось, а с утра поднял неожиданно воскресший маг. В результате к полудню глаза закрывались сами собой и начинала болеть голов
Крепкие ребята в поместье у меня были. Другие с норовистыми влекрианскими скакунами ни за что не справятся. Кир и Лоум работали на конюшне, и к моей просьбе отнеслись с удивительной флегматичностью.Пока ходила за подмогой, Дирон очнулся и едва не порвал путы. Я в очередной раз мысленно сказала спасибо синдикату. Зачарованные веревки, которые стягиваются сильнее, если пленник сопротивляется, оказались очень кстати. Правда, хватило их только на руки. Ноги пришлось связать обычными, но крепко. Вампир шипел, скалился и катался по полу, но вырваться не мог. Я некстати вспомнила, что давным-давно Дир мог снимать такие путы заклинанием, но, к счастью, рычащий на полу вампир об этом обстоятельстве, похоже, забыл. Мои помощники скакали вокруг него кругами и не знали, как подойти ближе. Озлобленный вампирий оскал пугал здоровых деревенских парней.— Кир, Лоум! — вопила я от входной двери, с тоской наблюдая за разворачивающейся баталией. — Ну, что
После того как сопротивляющегося вампира наконец-то удалось приковать к стене, я немного расслабилась. На человека маг сейчас не походил совсем, глаза стали полностью красными, а аккуратные маленькие клычки удлинились. Пытаясь вырваться из кандалов, он разбил о каменную кладку висок и изодрал в кровь запястья. Любые попытки поговорить он игнорировал. Мне показалось, что Дир просто не понимает моих слов. Он смотрел на меня с ненавистью и животным азартом. Стало страшно, и я выскочила в коридор, старательно задвинув засов на двери. Что делать дальше — неизвестно. Первой мыслью было связаться со Стиком, но я вспомнила, что Дирон не хотел ничего рассказывать брату. Да и общаться с герцогом Нарайским всегда было невероятно тяжело. Кто знает, как он воспримет эту историю? Не исключен вариант, что просто не поверит и пошлет меня к чертям собачьим. И будет, кстати, полностью прав. Я бы точно послала, если бы он неожиданно нашел меня и начал нести такую ахинею. Из тех, кто может хоть ч
Я вздохнула, собралась с мыслями и поняла, что придется объяснять Льриссе создавшуюся ситуацию. Надеюсь, она не отключится сразу, как только я начну пересказывать весь этот бред.— Сегодня с утра ко мне явился очень интересный гость. — Я собралась с духом и продолжила: — Молодой симпатичный вампир. Раньше я его никогда не видела, о чем тут же и сообщила. Но он меня очень хорошо знал и представился именем одного моего знакомого полуэльфа, погибшего несколько лет назад. Я, конечно, удивилась и не поверила, но парень был настойчив и сумел меня убедить, что он действительно тот, за кого себя выдает. Он мне также рассказал, как оказался в вампирском теле, но тут я вряд ли смогу передать тебе всю суть. Получится испорченный телефон, я не сильна в магии, ты же знаешь. — Вампирша напряженно кивнула, соглашаясь, и продолжила слушать дальше. — Когда мы с ним общались с утра, он вел себя совершенно нормально, адекватно и спокойно, а через два часа кинулся н
Полуденное солнце было особенно горячим, легкая туника липла к спине и ногам — мне очень хотелось ее как можно быстрее скинуть.В камеру идти было страшно. Там сидело непередаваемо опасное и красивое чудовище, которое нужно покормить. Причем собственной кровью. От этих мыслей колба с едой для мага дрогнула в руке, а к горлу подкатила тошнота. За что же мне все это? Мироздание, я вроде бы ничего плохого не делала? Ну, совсем плохого, такого, за что можно столь жестоко мстить.В подвальном помещении было сумрачно и сыро, летний зной туда не проникал, и я вздохнула с облегчением. Холодный воздух очень быстро остудил разгоряченное тело, влажная от пота тонкая ткань мгновенно стала сухой. Приятной прохлада была недолго, замерзли руки, ноги, и захотелось обратно на поверхность, к солнышку.Чуть сзади меня шли двое помощников с мрачными лицами. Снова соваться к вампиру им не хотелось, несмотря на то что Дир был прикован к стене. Я их прекрасно
— Дир, отстань, — чуть увереннее отмахнулась я и, выдохнув, достала нож. Вот чего я не любила, так это себя калечить. В пору ранней юности, когда подружки самозабвенно кололи перед зеркалом себе в ухе пятую дырку, я только передергивала плечами. Просто не представляла, что смогу воткнуть в себя железяку самостоятельно — это же больно! В последнее время я стала относиться терпимее к боли, но сделать небольшой надрез для меня все равно оставалось невероятной пыткой. Нужно было попросить Кира, но он бы меня не понял и, чего доброго, начал бы поучать и читать нотации. А их я не любила еще больше, чем боль. Так что, каркал с ними, со страхами, лучше уж самой. Я долго стояла и смотрела то на нож, то на свое запястье, чувствуя, как учащается дыхание Дира. Увидев его лицо, я едва не передумала. Глаза горели диким нечеловеческим желанием, клыки удлинились, и нервно вздымалась грудь, он знал, что я хочу сделать, и ждал. Не удержался и жадно облизнул губы, подаваясь вперед, н
Кровь Маан священна, передаваясь из поколения в поколение, она несет ген, позволяющий справляться с жаждой. Потомки Маан, высшая вампирская знать, со временем, как и святая, научились контролировать жажду безо всяких вспомогательных средств, но чем меньше в вампире крови Маан, чем к менее знатному роду он принадлежит, тем слабее его воля.Каждый вампир, едва у него появляются постоянные клыки, получает от правителя в дар маленький драгоценный камушек, напитанный от Шам-Тара магией крови Маан. С этим камнем вампир не расстается всю оставшуюся жизнь. Обычно это изумруд или рубин. Его вживляют ребенку в правый верхний клык. И с самого рождения в течение всей жизни один раз в год подданные Аскариона должны прикоснуться к Шам-Тару и впитать в себя силу крови Маан. Для этого отводится неделя в середине лета, которая завершается большим праздником. Только высшая знать, в силу особенности своей крови, может позволить себе не принимать участие в обряде.— У Дира камня нет
Боль разрывала виски, а от металлического привкуса крови во рту тошнило. Дирону на миг показалось, что он снова умирает, руки свела судорога настолько сильная, что невозможно было пошевелить пальцами. Маг закусил от напряжения губу и рванул вверх, пытаясь хоть немного приподняться. Звякнули кандалы, запястья обожгло. Парень испуганно приоткрыл глаза, силясь понять, где он и что с ним такое.Дир лежал на вполне приличной кровати, но в камере. Как здесь очутился, он не помнил. По закованным в цепи запястьям стекала струйками кровь. Создавалось впечатление, что он пытался освободиться, но рваться из железных наручников глупо. Он не стал бы этого делать. Или стал? В голове были пустота и туман. Дир помнил, что в кабинете Келла ему стало плохо и он решил отложить работу с дневником до вечера. Он собирался найти свою комнату и немного отдохнуть. Вспомнился длинный коридор и фигура Оли в конце. И все. Больше ни одного воспоминания и ни единой связной мысли. Что случило
— Интересно… я многое пропустил. Мое увлечение магией было слишком сильно, чтобы я замечал что-то другое. Сейчас я жалею об упущенном, но не знаю, правильно ли все это. Не уверен, что мертвые должны тревожить мир живых. Это противоречит моим убеждениям.— На тебе нет греха, — безразлично пожала плечами вампирша. — Благодаря глупости и халатности негодяев, тебе выпал замечательный шанс прожить еще одну жизнь. Не знаю, как у вас, эльфов, у нас за такие возможности принято хвататься зубами и не выпускать. Такая удача случается не часто, и поэтому не стоит ей пренебрегать.— Думаю, ты права. А с сумасшествием можно что-то сделать? Как-то от него избавиться получится?— Можно, но для этого ты должен пить кровь. Никто не заставляет тебя отлавливать на улице невинных девственниц и глумиться над ними. Ты можешь покупать кровь в специальных местах, многие наши так делают. Можешь еще завести себе любовницу, которая будет донором.
Тогда на фоне этих событий никто не заметил отъезда одной провинциальной аристократки Ильмы ирры Танис. Она при дворе была недолго, чуть больше года, и поговаривали, что Дорисс даже оказывал ей какие-то знаки внимания. Так как брак между ними никогда бы ни одобрил совет — слишком уж разное положение, — на парочку не обращали никакого внимания. Мало ли как развлекается принц. Девушка уехала в провинцию, там спешно вышла замуж и раньше срока родила девочку. Соседи даже судачили, что девочка — байстрючка. Но Ильма ко двору не лезла, ее муж на сплетни не реагировал. Да и соседям было по большей части наплевать на чужого ребенка. Мало ли наследники да короли оставляют после себя незаконнорожденных детей.— Льрисс, это все, конечно, интересно, но какое отношение имеет к сегодняшним дням, а?— Самое прямое, Оля. Эта девочка, которая родилась у Ильмы, мать Ласта. Ирр Даллар не простил своего брата из-за того, что тот опозорил семью и женился на ни
***Ночь была темной, словно налитое в мой бокал вино, и безветренной. В распахнутые окна влетал запах садовых цветов и тихая трескотня насекомых. Шум нервировал и будил охотничьи инстинкты. Конечно, я достаточно давно поборола желание жрать все, что прыгает и летает, но, по всей видимости, не до конца. Периодически, например сейчас, хотелось наплевать на все приличия и поймать жирного кузнечика. Останавливало только наличие в комнате двух неизменно волнующих меня мужчин. Хотя… по идее должен бы волновать один? Или не должен? Я еще не успела разобраться в себе. Наши отношения с Диром развились слишком стремительно, а Стик оказался за бортом. Мне казалось, что это правильно. Но менее привлекательным герцог Нарайский не становился. Что же, вся наша жизнь — это борьба с искушениями. Вероятнее всего, Стикур навсегда останется одним из них. Насколько сильным — покажет время. Сейчас он меня раздражал, и я бы предпочла, чтобы его тут не было.
Примерно через час Дир нехотя поднялся с кровати и подошел к окну. Медленно наползала ночь, сжирая остатки светлого неба. Унылый вечер постепенно становился гуще и темнее. Внизу где-то у самого основания башни горели фонари. Они практически касались каменной стены замка — высокие, с устремленными в небо металлическими остриями над светящимися желтыми шарами. Черные, похожие на пики силуэты притягивали взгляд, завораживали и заставляли задуматься. Если правильно рассчитать траекторию полета, то можно угодить прямиком на них, и тогда справедливость будет восстановлена. Смерть за смерть. И не придется наблюдать, как та, что стала небезразлична, постепенно отдаляется и находит утешение в объятиях герцога Нарайского. Стик прав, Оля изначально принадлежит ему. Дир вообще не должен быть здесь, он вернулся случайно, отобрав при этом жизнь Ласта, и покушаться в этом мире еще на что-то — высшая наглость. Он и так получил слишком много. Больше чем заслужил.Ветер из раскрыто
— Я, и ты это знаешь. Только без оков и цепей — чистая сущность. Я даже не могу оправдаться тем, что вампир и моя истинная суть такова. Я эльф в вампирьей шкуре. Для меня все произошедшее равноценно смерти.— Ты не мог контролировать свои инстинкты. Свое…— Тело? Оль, какой же я маг, если не могу контролировать собственное тело?— Никто бы не смог, я знаю. Льрисса об этом говорила. С вампирским голодом совладать нельзя, он подминает под себя все, любое сознание. На первый план выступают инстинкты: догнать и сожрать.— Ты так легко об этом говоришь, а ведь я едва не убил тебя. Понимаешь, даже сейчас я четко осознаю — останься мы в камере чуть дольше, не дай мне Даллар тогда еще крови, я бы тебя убил. Не задумываясь. Не смог бы совладать с тем самым голодом, о котором ты сейчас так спокойно говорила. Мне кажется, я и сейчас не контролирую некоторые потребности этого тела. Они сильнее и ярче, чем были раньше.
— Это ничего не меняет, Ласт… или все же Дир?— Дир, мне так привычнее.— Оля все равно моя. О твоем воскрешении мы еще поговорим и даже выпьем по этому поводу, если хочешь. Но Ольгу я тебе не отдам в любом случае. Она хоть знает, кто ты?— Знает, прекрасно знает, причем уже достаточно давно.— Интересно, а почему я об этом узнаю только сейчас?— Потому, что я ее просил молчать. — Улыбка вышла слишком самодовольная, Дир это понял по потемневшим глазам брата. Эльфийская совесть тут же дала о себе знать, и маг пояснил: — Потому что были проблемы. И Оля обо мне узнала лишь из-за того, что живет во Влекрианте. А в поместье до сих пор мой кабинет. Мне нужно было кое-что забрать оттуда. Пришлось рассказать ей о том, что со мной произошло. Вряд ли бы она пустила чужака к себе домой.— А тебя, стало быть, пустила?— А меня, стало быть, пустила. А в чем проблема?—
Все слишком сложно и неоднозначно. Дирон не верил в то, что неприятности закончились. Маг еще не очень хорошо осознавал, где реальность, а где нет. В голове смешались воспоминания, грезы и сны. Он был слишком слаб. Рана на боку затягивалась медленно, хваленая вампирская регенерация дала сбой. А тут еще этот ритуал благословения.Обычно для вампиров он проходил безо всяких последствий. Но то ли из-за ослабленного состояния, то ли из-за того, что в вампирском теле завязла душа эльфа, а может быть, потому, что безумие подступило слишком близко, Дир перенес ритуал тяжело. И даже сейчас, спустя двое суток, все никак не мог отойти. Сознание вернулось недавно. До этого был один сплошной туман, в котором неясной тенью мелькала Оля — значит, не забыла и приходила его проведать. Один раз заглядывал Стикур. Вроде бы брат что-то гневно крикнул, но, поняв, что говорить с Диром бессмысленно, ушел.Сейчас маг чувствовал себя более или менее сносно. Постепенно отступала боль, со
К моменту появления Льриссы я уже потеряла всякую надежду. Так погано мне еще не было никогда, и ни разу в жизни я не чувствовала себя настолько беспомощной. Из-за наложенного заклинания я ничего не могла сказать Стикуру, даже опровергнуть глупые и нелепые обвинения. Так и стояла молча, как дура. Дир в это время разыгрывал сценарий, придуманный Далларом, а я была бессильна помочь. Стикур косился презрительно, он думал, что я распускаю сопли из-за очередной неудавшейся любви. Сравнивал, небось, когда я сильнее страдала: сейчас или семь лет назад! Если бы Льрисса не успела вовремя, я бы точно сотворила какую-нибудь глупость. Не знаю что, но не дала бы Диру пожертвовать собой. Я даже чувствовала, как пробегает по рукам рябь чешуек и начинают золотиться глаза. Я еще не выбрала для себя жертву, но была готова сражаться. Поэтому и получилось так быстро среагировать, когда один из охранников, стоявший сзади нас, попытался схватить Стика и приставить к его горлу нож. Герцог На
Молодой вампирчик на будущую жену даже не смотрел. Он изучал Олю. Глазами прощался с ней, и за это Стикуру хотелось его ударить. Плюнуть на весь свой аристократизм, на официальное мероприятие и торжественную обстановку, подойти и чисто по-мужски врезать по наглой смазливой физиономии. Судя по синяку на скуле, подобное желание возникло не у одного Стика. «Этому сопляку еще и двадцати нет, хорошо, если есть семнадцать! Но уже успел одну под венец повести — девица сама, наверное, не рада, что запоганила блестящее будущее, — а другой просто мозги задурить. Причем обе старше его. Интересно, невесте каково сейчас видеть, как будущий муж пялится на другую?» Невесте было все равно. Она лениво обмахивалась веером и не обращала внимания на жениха. Платиновые волосы, бледно-голубое платье — не вампирша, а эльфийка с заснеженного севера. Ледяная статуя — холодная и ко всему безразличная.Когда совсем молоденькая жрица Маан начала нараспев читать
Собрался Стикур достаточно быстро. К тому же без помощи слуг, которые чувствовали себя неуютно рядом с герцогом Нарайским. Непонятно было, как себя с ним вести, а ирр Даллар не дал четких указаний. С одной стороны, вроде бы пленник и за ним нужен глаз да глаз, а с другой — представитель высшей знати Арм-Дамаша, соответственно необходимо быть учтивыми и выполнять любой каприз. Как сочетать два этих условия, никто не знал. Поэтому слуги старались держаться от герцога на почтительном расстоянии и без нужды не приближаться.Утро для Аскариона выдалось удивительно солнечное. Погода словно издевалась над вампирами, затеявшими венчальную церемонию в первой половине дня, вопреки всем многовековым традициям. Один Сикур не испытывал дискомфорта от погожего дня. Туманы и дожди уже порядком надоели, а они были не редкостью не только здесь, но и во Влекрианте, где герцог провел долгие две недели.Раздражали Стика лишь наглухо задернутые шторы. Они мешали наслаждаться солнцем