Час пути до Таненгрева? Ха, да как бы не так! От силы минут двадцать, если бежать сломя голову сквозь кусты и валежник. И нет, вовсе не потому, что на берегу Ларш аг Зерре его дожидается горячая во всех смыслах киса (хотя и поэтому тоже). Однако трудно наслаждаться видами, когда пропал твой единственный и даже чуточку любимый племянник. Или ничуточки не любимый, это как посмотреть. Сейчас хотелось как следует оттаскать Хоту за шкирку, запереть в комнате и ближайшую неделю проводить профилактические беседы в лучших традициях Дердры.
И не важно, что он нашёлся. Ничего не важно, даже так называемая родственная любовь. Ну как он вообще умудрился потеряться, находясь под присмотром целой деревни? Впрочем, Дар прекрасно знал ответ — бестолковое дитя пошло в него. Сидеть на месте, не ища приключений на пушистый зад, — как можно?
Он направился к длинному дому, которым заканчивалась главная улица. Старая постройка тех времён, когда гномы враждовали не только с Греймором,
Наверное, мне бы стоило чуть больше переживать из-за идиотской ссоры с Магратом. И из-за собственного порыва пристрелить эту косолапую напасть… Да только ужасает совсем другое: пристрелить его я не смогла. А собиралась ведь. Всерьёз этого хотела. Но, уже почти спустив курок, поняла, что не смогу. Да и хотела-то не потому, что боялась его. Просто нельзя,нельзяпробираться мне в самое нутро, больно раня неосторожно брошенным словом; нельзя бессовестно красть моё сердце; нельзя вынимать из меня душу. Нельзя! Вот кого бы ещё оно волновало? Дар так точно плевать хотел, творит со мной что вздумается. Да и как тут не творить, когда сама же и позволяю. И кто я вообще после этого?.. Бестолочь полосатая, вот кто. И не лечишься притом. В общем, всю дорогу до дома меня преследовало скверное такое ощущение, будто я сама себя загнала в угол. И град издёвок, встретивший едва не с порога, спокойствия отнюдь не прибавил. — К
Тихонько подплыла поближе — не будь Дар оборотнем, наверняка и не услышал бы. А так не проканало: сидит, насмешливо зыркает из-под мокрых ресниц. — Я гляжу, ты довольна? Вот ведь… кошара. Ответила ему очередным утробным фырканьем, но всё же смилостивилась и потёрлась лбом о крепкое плечо. Дар, будто только этого и ждал, принялся чесать меня за ухом, отчего я самым недостойным образом запыхтела. Хорошо, мурлыкать тигры не способны, а то было бы совсем позорище. Ну хотя и так… А, ну и ладно! Мысленно распрощавшись с остатками репутации, довольно боднула гладящую меня руку. А затем и вовсе лизнула пару раз, что вызвало целую уйму веселья. — Кожу раздерёшь!— укорил Дар, отсмеявшись.— У тебя язык хуже наждачки. Не хочешь сначала человеком обернуться, а потом уже эти все непотребства творить? Для разнообразия даже послушалась. Поплескалась пару минут напоследок, ушла под воду — а вынырнула уже в привычном Дару облике. — Я
Нет ничего приятнее, чем просыпаться в одной постели рядом с красивой обнажённой девушкой. Жаркой во всех смыслах, потому как эта девушка — самая настоящая кошка. Ласковая, горячая, и кожа под пальцами до того нежная, что так и хочется гладить, целовать, трогать везде. Что Дар, собственно, и делал. Нет, сперва попросту любовался сонной, в кои-то веки расслабленной Изарой, а потом не выдержал. Потянулся к упругой груди, спустился к твёрдому животу. Провёл ладонью ниже, не пытаясь разбудить и тут же заняться сексом,— просто ласкал, как того хотелось. Изара предсказуемо заворочалась, но глаз не открыла. Красивая. И принадлежит Дару целиком и полностью, о чём весьма красноречиво говорит яркая метка на шее. Он потянулся к ней, обвёл языком; струдом, но подавил желание снова вонзить зубы. Только поцеловал кожу вокруг, чуть прикусил мочку уха. И почувствовал, как напрягается тело под его руками. Изара повернула голову, приоткрыла один глаз, сделавшись со
Вампир пялился на меня. Я пялилась на вампира. Мы очевидно друг другу не нравились и… словом, мечталось свалить если не домой, то хотя бы обратно на работу. Увы, увы. На работе меня не ждут, из дома спровадили. И вампирских боссов не динамят. Даже если ну очень хочется. Свой любимый притон кровопийцы втиснули в невзрачный закуток между двумя привычными уже каменными монстрами, однако поиск занял меньше времени, чем ожидалось. Вывески я не приметила — вместо неё у двери воткнули колоритного бледнолицего типа. Эдакий охранник с физиономией записного аристократа. И костюмчик его на половину моего месячного оклада потянет. — Тамрит,— неохотно бросила я волшебное слово, наконец-то притушив горячее желание потыкать значком в каменную морду. Чахоточный модник ничуть не изменился в лице, ограничился лишь едва заметным кивком и повернулся ко мне широкой спиной. — Прошу за мной, ликвидатор Крэстани. Делать нечего — послушно потащилась след
Очередной кабак, на этот раз не гномский (вампир в гномьем кабаке — даже вообразить сложно), встретил полумраком и убранством, достойным резиденции префекта. Кстати, пора бы подумать о таковой и для себя самого — за последние пару месяцев Дару малость опостылели все эти посиделки в разных сомнительных местах. Мечты о пафосном кабинете, окна которого будут занавешены тяжёлыми шторами, а посередине внушительным гигантом расположится дубовый стол, пришлось отринуть как несбыточные. Ибо где Дар, а где вся эта кабинетная жизнь? Правильно — там же, где костюмы с галстуками и кар представительского класса, выписанный прямиком из глубин Тор Гаттара. Не для Дара это всё. Куда больше ему подходят ветер в ушах, запахи леса и милые сердцу воды Ларш аг Зерре, где летом так прелестно будет смотреться его тигрица. Едва Дар переступил порог ресторана, навстречу вышел метрдотель. Как и подобает, чистенький, в идеально отутюженном костюме, причёсанный волосок к волоску. Такой, что впо
Вампирский притон нашёлся быстро — свежей кровью от него тянуло за километр. И ждать тоже не пришлось долго. Дар только и успел, что пристроиться на парковке рядом с машиной Изары, прежде чем она вышла из неприметных дверей. Ну как вышла… Едва волоча ноги, под ручку с Александром, мать его вампиршу, Тамритом. Разодетая в пух и прах, точно встреча с вампиром подразумевалась как лучшее свидание в её тигриной жизни. И бледная настолько, что заметно даже в густой тьме грейморской ночи, пасмурной и ранней. Звериная ярость вспыхнула мгновенно, отдалась внутри рыком и жаждой крови. Никто не имеет право прикасаться к его кошке, которую он присвоил, пометил; которую сделал своей, как и полагается делать с той, кому ты сам будешь принадлежать всю оставшуюся жизнь. — О, Шандар!— добродушно, насколько это вообще возможно, оскалился Александр. Четыре пары клыков блеснули в свете фонарей, опасные и жутко острые. Почти как у оборотня.— Какая неожиданность. Гуляешь или н
Вообще-то мне нравится быть оборотнем. Даже представлять не хочу, каково это — не иметь тигриной силы и ловкости, не оборачиваться огромной кошкой. Быть хрупкой, беспомощной и слабой. Но именно такими мы и становимся в гон — слабыми. На голову так точно, а заодно и на передок. Работа, семья, развлечения? Ха! Да ты даже пожрать не можешь, когда на уме один сплошной трах. (А, простите — продолжение рода!) Спасибо блокаторам, с ними весь этот гормонально-нестабильный ужас пережить попроще. И длится он, слава Хаосу, не неделю, а всего два-три дня… И спустя эти самые три дня, придя в какой-никакой разум, я первым делом перекинулась в тигрицу. Её хоть завалить не попытаются, и заболтать тоже. Хотя Дару нынче особо не до болтовни — спит как убитый, чтоб его. Одна я тут вечно страдаю. Фигнёй. Негодующе пыхтя, чуть не бегом промчалась к входной двери, ловко открыла её лапой — благо не заперто — и шустро вымелась наружу. Мозги срочно надо проветрить. Ну и заодн
— Ты совсем дебил или только местами?— да, я сегодня не в настроении нянчиться со своим альфой и его непомерным самомнением.— Картина, блин, маслом: главарь грязных северных животных убивает белую чистокровную магичку, которая его пару годков трахала и затем кинула!— я негодующе фыркнула.— Ни у кого из нас нет доказательств — чем ты обоснуешь убийство мага? Признания, вырванные под пытками, не впечатлят даже лояльных людей; подозрения же в принципе никому не будут интересны. — Но… — Не нокай мне тут! Короче, в итоге вам всем трындец, а убивать вас — тебя, Кэм, медвежонка и всех ваших бет — приду я. Из милости. Потому что лучше уж я, чем Железный Ковен и прочие душегубы на окладе. — Ха, а про пару годков — это для красного слова было?— Дар подозрительно сощурился, но при этом и ухмыльнулся с обычным своим наглым видом. Как будто я здесь шутки шучу, а не всерьёз обещаюсь порешить всю его семью.— Не припомню, чтобы посвящал те