— ПОШЛИ ВОН!
Дамир швырнул меня на кровать, а сам принялся бросаться всем подряд в испуганных рабынь, прогоняя невольниц из покоев. Всхлипывая, девушки уворачивались от ваз, подушек, фужеров и прочих предметов, что сыпались градом в их сторону, а затем голышом бросились к выходу. Пользуясь моментом, пока мужчина отвлёкся, я быстро скатилась с постели, плюхнулась на пол и забилась под кровать.
Отдышавшись, Дамир присел на корточки возле кровати и злобно рыкнул:
— ВЫЛАЗЬ!
Даже если бы захотела всё равно бы не смогла. От страха меня парализовало на месте.
— П-пожалуйста… П-пощадите, — взмолилась, тихонько застонав.
— Сучка! Да как ты посмела?! Сбежать! Прямо из-под моего носа. Я, значит, к тебе по-доброму? Накормил, отмыл... А ты, овца неблагодарная… ВЫЛАЗЬ, сказал!
— Н-не могу…
— А если помогу?
— Не надо… с-смилуйтесь.
— Хватит!
Его лицо — его карма… Так я поняла.На самом деле — это ужасно. Судьба Дамира ужасна. Я ни в коем случае не испытываю никакой симпатии к мужчине, за исключением красоты его тела, но мне действительно жаль, что его родная мать настолько жестоко поступила с собственным сыном. Даже мои родители, были более лояльны. Хотя, живя с ними, я многого натерпелась. Начиная с унижений, заканчивая побоями. Пьяные или обколотые, они возвращались вечером с «работы» и срывали всю свою злость на единственном чаде. Таким образом, я являлась для родителей чем-то вроде куклы для битья. Поэтому во время издевательств Дамира не испытывала той максимальной боли, которую должна была испытать. Но во мне, по отношению к людям, не было ни капли ненависти. Напротив, я хотела изменить этот жестокий мир к лучшему. Став, например, учителем или медсестрой.Кажется, я сошла с ума… Раз меня посетила жалость по отношению к собственному палачу. Вообще-то, мне вдруг не
Он ловко подхватывает меня на руки и несёт в кровать.Я. ПРОСТО. В ШОКЕ.Прежде он ещё никогда не смел меня целовать. С рабынями такое не практиковали. Потому что поцелуи — это выражение истинной любви. А шлюхи — всего лишь вещи для сброса напряжения. Шлюх не принято целовать, тем более, дарить им ласку. Их нужно драть и трахать.— Как же сильно я соскучился…Стоп! А это точно Дамир??Не верю! Ошибка какая-то! Его просто подменили!Дамир бережно укладывает меня на подушки, осыпая шею, плечи, грудь пылкими поцелуями, от которых перед глазами начинают порхать радужные бабочки. Его горячие руки нежно поглаживают мою чувствительную кожу, начиная с плеч, заканчивая щиколотками. И каждый раз, когда мужчина так делает, либо губами, либо руками касается тела, я невольно вздрагиваю и… томно вздыхаю.Что происходит? Что он мне только что положил в рот? Какой-нибудь наркотик?— Виагра&he
— КАКОГО ДЬЯВОЛА?! А ну-ка иди сюда, ТЫ — маленькая, неблагодарная дрянь!Дамир явно в шоке… Наорал, но не сразу. Молчал пару секунд, словно слов подобрать не мог, даже рот от ошеломления приоткрыл. А затем, обматерив с головы до ног, ко мне бросился… Затушив окурок о мою ногу.Всё. Это был предел нерушимой грани. Сейчас я готова на всё. Даже выцарапать глаза бездушной скотине.— Сука! — я вскрикнула, зашипев от боли, и замахнувшись, попыталась ударить… но Дамир, ловко перехватив мою руку за запястье, завёл её за спину, притянул к себе и… резко вцепился ЗУБАМИ в шею, одной рукой приобнимая за плечи, другой — выкручивая лопатку.— Чёрт! — я снова выругалась, трясясь от злости, боли и обиды.А затем, окончательно теряя страх, ответно вцепилась зубами в его руку, ощутив металлический привкус крови во рту. Но кровь ненавистника, в предвкушении мести, оказалась слаще мёда.
Очнулась я на удивление в совершенно незнакомой комнате. Уютной, светлой… На комфортной кровати, в чистой одежде. Раненая рука была перетянута мягким бинтом. В целом, самочувствие было нормальным. Правда, голова кружилась, в животе урчало, а в горле ощущался неприятный металлический привкус. На столе, возле кровати, стояла тарелка с бутербродами, фрукты, чай. Наверно, уже холодный… Сердце приятно встрепенулось при виде всей этой необычной картины.Что происходит? Я что, умерла?Просто не верится…Попыталась встать с постели, но нога запуталась в одеяле, и я... неуклюже грохнулась на пол. Виной дезориентации — слабость в ногах на пару с жуткой головной болью. Взгляд упал на две какие-то пилюли, лежавшие там же, около тарелки с аппетитным лакомством.Не успела я выдохнуть, как вдруг в комнату вошёл Сатир.Он подхватил меня под руки и посадил обратно в постель.— Ушиблась? — неожиданно выпалил парень, запр
Практически полвечера я простояла около банкетного стола на раздаче, как вдруг осознала, что официантку, подававшую пищу, Назар отымел до потери сознания. И тут же поняла, что из «ходячих» осталась только я.Находясь под действием мощного возбудителя, девушки, лёжа на полу, удовлетворённо постанывали, измученные и истощенные после бурного секса. Их уже попробовали во все отверстия.Рабыни были очень красивы… Как на подбор. Разной внешности, национальности, возраста. От бледнолицых до темнокожих. От узкоглазых до синеглазых. Худосочных и слоних упитанных… На любой вкус и цвет!Предчувствуя надвигающуюся опасность, я всё же попыталась заняться разливом вина. Но руки тряслись так сильно, что я чуть было не выронила на пол бутылку.— Ох, брат! Вот это приём! — хриплым басом отозвался Назар, одновременно зевая и потягиваясь на диване. Очнувшись, одна девушка обвила рукой его ногу, и снова поползла к обмякшему члену, требуя
Но одним только поцелуем дело не закончилось. Решив закрепить сделку, мы занялись сексом. После бесконечной ночи любви я получила ноутбук и ключи от библиотеки. Плюс ко всему — новые обязанности. Доступ на кухню и к конюшням отныне для меня был закрыт. А моей новой работой стало ублажение Хозяина в любой момент. Как только он того пожелает. Хоть глубокой ночью, хоть ранним утром, хоть во время месячных, хоть во время кишечного гриппа. Без разницы! Сделка есть сделка!***На следующий день ко мне пришёл репетитор. Немолодой мужичок в круглых очках с умными глазами в поношенной одежде. Он принялся обучать меня грамоте. Радости не было предела!Каждый день мы занимались до изнеможения. Впрочем, об этом настаивала именно я. И буквально за месяц я научилась неплохо читать и писать. Добившись первых результатов в учебе, я немедленно приступила осуществлению тайного плана по исцелению Дамира.Барон же пользовался моим телом направо и налево. Несколько раз
Дни летели как минуты. Не смену жаркому лету пришла дождливая осень. Несколько месяцев я покорно служила Господину, потакая всем его прихотям. Но втайне пыталась его переделать — убить тягу к ненависти, жестокости, насилию. Маску он так и не снял… Но иногда я её снимала. И мы «любили» друг друга, не скрываясь за жуткими ликами. Теоретически.Ведь на самом деле я играла роль послушной наложницы, а Дамир даже и не догадывался о моих истинных намерениях. Пока… я глупо не оступилась. Тем самым растоптав более-менее нормальные отношения в пух и прах. Да! Однажды я совершила очень и очень грубую ошибку. Из-за которой решилась на безысходный шагВ конце лета Дамир уехал в другую страну расширять горизонты бизнеса. Около двух месяцев он путешествовал, а я же, в этот замечательный момент, наконец, позволила себе вдоволь насладиться жизнью. Я жила практически как королева, делая то, что вздумается. Никто меня не трогал. Никто не обижал. Хозяин при
На самом деле Дамир убил Сатира из-за ревности. В первую очередь, по отношению ко мне.После чудовищных событий, а также новости о казни единственного полюбившегося мне человека, не считая Розы, я превратилась в безжизненную куклу, полностью погрузившись в свой внутренний мир, исключительно наполненный горькой печалью. Рыдая с утра до вечера, я по-прежнему находилась в подвале. Я отказывалась от любой пищи и даже воды. Пока Дамир, из-за боязни истощения, не отдал приказ о переводе меня в медицинское крыло под личную ответственность Завира.Я не только похудела, но и заболела. Пневмонией. По вине того, что нас с Розой на целую ночь обнажёнными оставили гнить под ледяным дождем.***От лечения я отказывалась, мечтая поскорее свести концы с концами. Но меня насильно шпиговали болючими уколами, так щедро, что на теле и миллиметра живого места не осталось. Видимо, ублюдку Дамиру я нужна была живой. Для потех, разумеется. Ведь наказание ещё как следует не отраб
— Господи… — он нервно прошептал одними губами и с небывалой жадностью сгрёб меня в охапку, заключив в крепкие объятия. — Это сон? Или иллюзия? Или на самом деле реальность? Ведь я завязал. С вредными привычками. Ещё давно. Когда тебя потерял.Уткнувшись носом в ароматную шею, я панически забилась в тисках Дамира. То обнимала, то отталкивала мужчину, до сих пор сражаясь с непонятными эмоциями, не решаясь сделать выбор между двумя желаниями: любить или прибить?— Милана… Поверить не могу! Скажи, что это не сон? — он настолько сильно сдавил меня в тисках, что я едва не задохнулась.Но разве я могла говорить?Я могла лишь глупо мычать, как примитивная корова.— Эй! Ты что это делаешь? — в нашу сторону на всех парах мчался разгневанный Омар, в руках которого угрожающе сжималась огромная палка. — Живо отпусти, демон проклятый!— Это ещё кто? — насмешливо выдохнул мне в ухо
Мысль о призраке Дамира до самого обеда не давала мне покоя. Сколько времени бы я не утешала своё разбитое сердце, всё равно не могла склеить воедино все его части. Я знала, что успокоит мои нервы… Визит на остров.Безумие конечно. Но лишь только так я смогу успокоиться, тем самым дав вольную терзающим воспоминаниям. Я не успела было подумать об этой сумасшедшей идее, как вдруг услышала весьма занимательную беседу двух продавщиц-соседок.— Представляешь, сегодня состоится открытие реабилитационного центра! — трещала одна девица, размахивая плетёнками.— Да Ладно?! Уверена? Не уж то слухи были вовсе не слухами! — удивилась вторая торгашка, натирая платком глиняные статуэтки ручной работы.— Богом клянусь! — перекрестилась ремесленница. — Это точно… Никогда бы не подумала, что на месте самого настоящего притона когда-то построят целый реабилитационный центр для зависимых и также для других тяжелобольны
Спустя семь месяцевМиланаПоследний месяц для моего преобразившегося тела выдался наиболее трудным. К букету временных «болезней» интересного положения присоединилась одышка и изжога. Я стала похожа на неповоротливого бегемота. Через неделю-две дверные проёмы станут для моего огромного живота той ещё помехой.Вот он, оказывается какой, восьмой месяц беременности. Что будет на девятом, даже трудно представить! Наверно, я просто не смогу ходить — плод стал причиной сильных болей в травмированной ноге. Хромота так и не прошла.О своих проблемах неравнодушному спасителю Омару я так и не рассказала. По двум причинам: первая — всё-таки возраст у человека приличный, вторая — после падения с обрыва мой голос так и не вернулся. Случись что с дедом, я совсем одна останусь. С малюткой на руках.Набросив на голову вуаль, взяв корзину с товаром, ещё раз взгляну
ДамирКажется, словно я только что побывал в самом настоящем аду и чудом вернулся обратно. Не знаю, каким таким образом, но похоже, высшие силы решили дать мне ещё немного времени… на земле. Чтобы я мог исправить свои непростительные ошибки.После того, как моё сердце остановилось, окружающий мир поглотила бездна. Эти чудовищные воспоминания я помню так ясно, как и смерть Миланы. А ещё, я отчётливо помню то проклятое место, куда мою душу буквально на несколько минут затянуло. Высшие силы таким вот поучительным образом решили показать мне, что бывает с грешниками и какая участь их ждёт в самом сердце ада. Но черт подери, после того, как моей любимой малышки не стало, я будто заново родился, осмыслив, что я живу неправильно.Я готов был принять наказание, как вдруг меня снова вытолкнуло в привычный мир, а грозный голос свыше, сказал, что мне ещё рано. Что я должен исправить свои грехи. И сейчас, я бы всё отдал
МиланаЯ никогда не думала, что судьба уготовит мне такую глупую смерть: упасть с обрыва, разбиться о скалы и пойти ко дну на корм рыбам. Стоило только увидеть мир за пределами вечной тюрьмы, мне вдруг неистово захотелось жить! Да. Я поняла, что за свободу нужно бороться. И никогда, ни при каких обстоятельствах не опускать руки. Кто знает, что будет завтра, послезавтра, через неделю? Быть может всё изменится? Как и в лучшую сторону, так и в худшую… Если бы мне выпал шанс, хотя бы крошечный такой шансик, я бы попробовала начать всё сначала. Не знаю каким образом, но клянусь, обязательно бы попробовала! Для начала, хотя бы просто помолилась. Каждый день и каждую свободную минуту я бы молилась Богу, выпрашивая помощи. Я бы молилась о том, чтобы неприступные стены трущоб рухнули и, впервые за длительные годы, восторжествовала справедливость.Бурные потоки холодного течения подхватили моё обмякшее тело, закружили в воронке и понесли в н
ДамирПрошло уже более двух дней после того, как Миланы не стало. А я до сих пор не верю. Не верю, что это случилось.Моя малышка…Моя маленькая Игрушка…Прости!Прости меня!Я чудовище…Монстр!Дьявол…Каким же выродком я был, когда не ценил то, что любил!Моя бедная девочка… Если бы можно было отмотать время назад — я бы все изменил к чёртовой матери! Ради тебя. И ради нашего малыша.Господи…Не верится!Не верится, что я больше… никогда тебя не увижу.— Скотина!!! — я закричал во всё горло и со всей силы врезал себя кулаком по лицу, по уродливой, покрытой страшными ожогами роже, что мелькала в разбитом зеркале, о которое я уже до самого мяса счесал кулаки, используя собственное отражение в качестве боксерской груши.Закрывшись в комнате погибшей, я два дня тупо стонал, рвал на себ
Поместье Господина сходило с ума в преддверии важного мероприятия. Накануне торжества у меня были критические дни, поэтому Дамир оставил меня в покое, полностью погрузившись в свои дела. Эти счастливые мгновения, продолжительностью шесть дней, раз в месяц, казались мне блажью! Своеобразным отдыхом от череды обследований и бесконечного секса.Каждый раз до начала цикла, Дамир задавал медикам один и тот же вопрос: «Ну что! Чем порадуете?»На что дьяволы в белых халатах лишь печально разводили руками, уверяя Господина, что ему следует запастись терпением.В период подготовки к веселью я заперлась в комнате и притворилась невидимкой. Я даже представить себе не могла, по поводу чего Дамир затеял праздник. Но, решив прогуляться в саду, я едва не упала в обморок.Хорошо, что не упала, но закричала. Настолько громко, что от моих воплей, как от сильного ветра, на голову посыпались листья. Причина крика заключалась в том, что я увидела троих наложниц Го
Всё, что я могла в этот шокирующий момент, хлопнуть ресницами и приоткрыть рот от изумления.— Ч-что? — переспросила, поёжившись.— Я. ХОЧУ. ОТ. ТЕБЯ. РЕБЁНКА. — Тон его голоса резко изменился и наполнился привычным властным холодом. Тиран не любил повторять дважды. Подобное его нервировало.Потрясенная заявлением Дамира, отдавшись панике, я совершенно случайно крикнула в ответ, не подумав:— Тогда женись на мне!Думала, он меня накажет. Но Барон, видимо, был слишком расслаблен после бурного секса и, как следствие, удовлетворён.— Не могу, лапочка. Ведь я… уже помолвлен. С дочкой одного очень влиятельного олигарха, с которым отныне мы будем строить совместный бизнес.Его слова… будто удары. По самому сердцу. Кинжалом.— Зачем вам от меня, ничтожной шлюхи, ребёнок? — прошептала, чуть ли не плача от горя.— Просто Я так хочу. Ибо ты — мой личный нарк
Как странно, но я вижу свет. Хоть и слабый, но очень ясный, как белое солнце в пустыне. В глазах пелена, в горле сухость, а окружающая действительность размыта странным туманом.Кажется, я вижу лицо. Непродолжительное мгновение, картинка восстанавливается.ЧТО? Дамир?— Милана… — голос мужчины звучит так, словно эхо в пещере.Отдалённо, но весьма трепетно. Каждый звук, каждое малейшее движение даётся мне с небывалым трудом.Делаю глубокий вдох, пробую сказать:— У-уходи…Пытаюсь отвернуться и убедить сознание, что всё, что я вижу — лишь мираж. Я умерла. Хотя, какой мираж, когда я до сих пор чувствую адскую боль во всем теле. Особенно в голове и в ноге.Отчётливо вижу свои руки, ноги и белого, как снег, Дамира. Который… который меня за руку держит и, судя по всему, стоит на коленях возле кровати.— Очнулась? — тихонько шепчет.— Г-где я? — давлюсь