Теперь настала моя очередь расплачиваться за ошибки прошлого. Забившись в укромный угол под одним из столов, я затаилась как мышь, боясь быть сцапанной диким котом. Ведь после грандиозного представления гости похмелились ещё больше и потребовали у Господина главный приз.
При слове «приз» меня будто ошпарило кипятком, когда охранники принялись рыскать по периметру комнаты в поисках самой лакомой и самой дорогостоящей игрушки. Слёзы уже наворачивались на глаза, в то время как промежность, буквально разрывалась от желания, благодаря убойной дозе возбудителя.
В конце концов, мышка была найдена.
Один из псов Господина грубо схватил меня за ошейник и бросил к ногам Дамира, когда тот уже приготовился овладеть первой жертвой, небрежно сбросив на пол дорогостоящие штаны из чистого золота. Глядя на меня свойственным ему холодным и безумным взглядом, крепко сжимая волосы пленницы, коленями раздвигая её сжатые ноги, одним резким толчком он грубо овладел девушкой
Как странно, но я вижу свет. Хоть и слабый, но очень ясный, как белое солнце в пустыне. В глазах пелена, в горле сухость, а окружающая действительность размыта странным туманом.Кажется, я вижу лицо. Непродолжительное мгновение, картинка восстанавливается.ЧТО? Дамир?— Милана… — голос мужчины звучит так, словно эхо в пещере.Отдалённо, но весьма трепетно. Каждый звук, каждое малейшее движение даётся мне с небывалым трудом.Делаю глубокий вдох, пробую сказать:— У-уходи…Пытаюсь отвернуться и убедить сознание, что всё, что я вижу — лишь мираж. Я умерла. Хотя, какой мираж, когда я до сих пор чувствую адскую боль во всем теле. Особенно в голове и в ноге.Отчётливо вижу свои руки, ноги и белого, как снег, Дамира. Который… который меня за руку держит и, судя по всему, стоит на коленях возле кровати.— Очнулась? — тихонько шепчет.— Г-где я? — давлюсь
Всё, что я могла в этот шокирующий момент, хлопнуть ресницами и приоткрыть рот от изумления.— Ч-что? — переспросила, поёжившись.— Я. ХОЧУ. ОТ. ТЕБЯ. РЕБЁНКА. — Тон его голоса резко изменился и наполнился привычным властным холодом. Тиран не любил повторять дважды. Подобное его нервировало.Потрясенная заявлением Дамира, отдавшись панике, я совершенно случайно крикнула в ответ, не подумав:— Тогда женись на мне!Думала, он меня накажет. Но Барон, видимо, был слишком расслаблен после бурного секса и, как следствие, удовлетворён.— Не могу, лапочка. Ведь я… уже помолвлен. С дочкой одного очень влиятельного олигарха, с которым отныне мы будем строить совместный бизнес.Его слова… будто удары. По самому сердцу. Кинжалом.— Зачем вам от меня, ничтожной шлюхи, ребёнок? — прошептала, чуть ли не плача от горя.— Просто Я так хочу. Ибо ты — мой личный нарк
Поместье Господина сходило с ума в преддверии важного мероприятия. Накануне торжества у меня были критические дни, поэтому Дамир оставил меня в покое, полностью погрузившись в свои дела. Эти счастливые мгновения, продолжительностью шесть дней, раз в месяц, казались мне блажью! Своеобразным отдыхом от череды обследований и бесконечного секса.Каждый раз до начала цикла, Дамир задавал медикам один и тот же вопрос: «Ну что! Чем порадуете?»На что дьяволы в белых халатах лишь печально разводили руками, уверяя Господина, что ему следует запастись терпением.В период подготовки к веселью я заперлась в комнате и притворилась невидимкой. Я даже представить себе не могла, по поводу чего Дамир затеял праздник. Но, решив прогуляться в саду, я едва не упала в обморок.Хорошо, что не упала, но закричала. Настолько громко, что от моих воплей, как от сильного ветра, на голову посыпались листья. Причина крика заключалась в том, что я увидела троих наложниц Го
ДамирПрошло уже более двух дней после того, как Миланы не стало. А я до сих пор не верю. Не верю, что это случилось.Моя малышка…Моя маленькая Игрушка…Прости!Прости меня!Я чудовище…Монстр!Дьявол…Каким же выродком я был, когда не ценил то, что любил!Моя бедная девочка… Если бы можно было отмотать время назад — я бы все изменил к чёртовой матери! Ради тебя. И ради нашего малыша.Господи…Не верится!Не верится, что я больше… никогда тебя не увижу.— Скотина!!! — я закричал во всё горло и со всей силы врезал себя кулаком по лицу, по уродливой, покрытой страшными ожогами роже, что мелькала в разбитом зеркале, о которое я уже до самого мяса счесал кулаки, используя собственное отражение в качестве боксерской груши.Закрывшись в комнате погибшей, я два дня тупо стонал, рвал на себ
МиланаЯ никогда не думала, что судьба уготовит мне такую глупую смерть: упасть с обрыва, разбиться о скалы и пойти ко дну на корм рыбам. Стоило только увидеть мир за пределами вечной тюрьмы, мне вдруг неистово захотелось жить! Да. Я поняла, что за свободу нужно бороться. И никогда, ни при каких обстоятельствах не опускать руки. Кто знает, что будет завтра, послезавтра, через неделю? Быть может всё изменится? Как и в лучшую сторону, так и в худшую… Если бы мне выпал шанс, хотя бы крошечный такой шансик, я бы попробовала начать всё сначала. Не знаю каким образом, но клянусь, обязательно бы попробовала! Для начала, хотя бы просто помолилась. Каждый день и каждую свободную минуту я бы молилась Богу, выпрашивая помощи. Я бы молилась о том, чтобы неприступные стены трущоб рухнули и, впервые за длительные годы, восторжествовала справедливость.Бурные потоки холодного течения подхватили моё обмякшее тело, закружили в воронке и понесли в н
ДамирКажется, словно я только что побывал в самом настоящем аду и чудом вернулся обратно. Не знаю, каким таким образом, но похоже, высшие силы решили дать мне ещё немного времени… на земле. Чтобы я мог исправить свои непростительные ошибки.После того, как моё сердце остановилось, окружающий мир поглотила бездна. Эти чудовищные воспоминания я помню так ясно, как и смерть Миланы. А ещё, я отчётливо помню то проклятое место, куда мою душу буквально на несколько минут затянуло. Высшие силы таким вот поучительным образом решили показать мне, что бывает с грешниками и какая участь их ждёт в самом сердце ада. Но черт подери, после того, как моей любимой малышки не стало, я будто заново родился, осмыслив, что я живу неправильно.Я готов был принять наказание, как вдруг меня снова вытолкнуло в привычный мир, а грозный голос свыше, сказал, что мне ещё рано. Что я должен исправить свои грехи. И сейчас, я бы всё отдал
Спустя семь месяцевМиланаПоследний месяц для моего преобразившегося тела выдался наиболее трудным. К букету временных «болезней» интересного положения присоединилась одышка и изжога. Я стала похожа на неповоротливого бегемота. Через неделю-две дверные проёмы станут для моего огромного живота той ещё помехой.Вот он, оказывается какой, восьмой месяц беременности. Что будет на девятом, даже трудно представить! Наверно, я просто не смогу ходить — плод стал причиной сильных болей в травмированной ноге. Хромота так и не прошла.О своих проблемах неравнодушному спасителю Омару я так и не рассказала. По двум причинам: первая — всё-таки возраст у человека приличный, вторая — после падения с обрыва мой голос так и не вернулся. Случись что с дедом, я совсем одна останусь. С малюткой на руках.Набросив на голову вуаль, взяв корзину с товаром, ещё раз взгляну
Мысль о призраке Дамира до самого обеда не давала мне покоя. Сколько времени бы я не утешала своё разбитое сердце, всё равно не могла склеить воедино все его части. Я знала, что успокоит мои нервы… Визит на остров.Безумие конечно. Но лишь только так я смогу успокоиться, тем самым дав вольную терзающим воспоминаниям. Я не успела было подумать об этой сумасшедшей идее, как вдруг услышала весьма занимательную беседу двух продавщиц-соседок.— Представляешь, сегодня состоится открытие реабилитационного центра! — трещала одна девица, размахивая плетёнками.— Да Ладно?! Уверена? Не уж то слухи были вовсе не слухами! — удивилась вторая торгашка, натирая платком глиняные статуэтки ручной работы.— Богом клянусь! — перекрестилась ремесленница. — Это точно… Никогда бы не подумала, что на месте самого настоящего притона когда-то построят целый реабилитационный центр для зависимых и также для других тяжелобольны
— Господи… — он нервно прошептал одними губами и с небывалой жадностью сгрёб меня в охапку, заключив в крепкие объятия. — Это сон? Или иллюзия? Или на самом деле реальность? Ведь я завязал. С вредными привычками. Ещё давно. Когда тебя потерял.Уткнувшись носом в ароматную шею, я панически забилась в тисках Дамира. То обнимала, то отталкивала мужчину, до сих пор сражаясь с непонятными эмоциями, не решаясь сделать выбор между двумя желаниями: любить или прибить?— Милана… Поверить не могу! Скажи, что это не сон? — он настолько сильно сдавил меня в тисках, что я едва не задохнулась.Но разве я могла говорить?Я могла лишь глупо мычать, как примитивная корова.— Эй! Ты что это делаешь? — в нашу сторону на всех парах мчался разгневанный Омар, в руках которого угрожающе сжималась огромная палка. — Живо отпусти, демон проклятый!— Это ещё кто? — насмешливо выдохнул мне в ухо
Мысль о призраке Дамира до самого обеда не давала мне покоя. Сколько времени бы я не утешала своё разбитое сердце, всё равно не могла склеить воедино все его части. Я знала, что успокоит мои нервы… Визит на остров.Безумие конечно. Но лишь только так я смогу успокоиться, тем самым дав вольную терзающим воспоминаниям. Я не успела было подумать об этой сумасшедшей идее, как вдруг услышала весьма занимательную беседу двух продавщиц-соседок.— Представляешь, сегодня состоится открытие реабилитационного центра! — трещала одна девица, размахивая плетёнками.— Да Ладно?! Уверена? Не уж то слухи были вовсе не слухами! — удивилась вторая торгашка, натирая платком глиняные статуэтки ручной работы.— Богом клянусь! — перекрестилась ремесленница. — Это точно… Никогда бы не подумала, что на месте самого настоящего притона когда-то построят целый реабилитационный центр для зависимых и также для других тяжелобольны
Спустя семь месяцевМиланаПоследний месяц для моего преобразившегося тела выдался наиболее трудным. К букету временных «болезней» интересного положения присоединилась одышка и изжога. Я стала похожа на неповоротливого бегемота. Через неделю-две дверные проёмы станут для моего огромного живота той ещё помехой.Вот он, оказывается какой, восьмой месяц беременности. Что будет на девятом, даже трудно представить! Наверно, я просто не смогу ходить — плод стал причиной сильных болей в травмированной ноге. Хромота так и не прошла.О своих проблемах неравнодушному спасителю Омару я так и не рассказала. По двум причинам: первая — всё-таки возраст у человека приличный, вторая — после падения с обрыва мой голос так и не вернулся. Случись что с дедом, я совсем одна останусь. С малюткой на руках.Набросив на голову вуаль, взяв корзину с товаром, ещё раз взгляну
ДамирКажется, словно я только что побывал в самом настоящем аду и чудом вернулся обратно. Не знаю, каким таким образом, но похоже, высшие силы решили дать мне ещё немного времени… на земле. Чтобы я мог исправить свои непростительные ошибки.После того, как моё сердце остановилось, окружающий мир поглотила бездна. Эти чудовищные воспоминания я помню так ясно, как и смерть Миланы. А ещё, я отчётливо помню то проклятое место, куда мою душу буквально на несколько минут затянуло. Высшие силы таким вот поучительным образом решили показать мне, что бывает с грешниками и какая участь их ждёт в самом сердце ада. Но черт подери, после того, как моей любимой малышки не стало, я будто заново родился, осмыслив, что я живу неправильно.Я готов был принять наказание, как вдруг меня снова вытолкнуло в привычный мир, а грозный голос свыше, сказал, что мне ещё рано. Что я должен исправить свои грехи. И сейчас, я бы всё отдал
МиланаЯ никогда не думала, что судьба уготовит мне такую глупую смерть: упасть с обрыва, разбиться о скалы и пойти ко дну на корм рыбам. Стоило только увидеть мир за пределами вечной тюрьмы, мне вдруг неистово захотелось жить! Да. Я поняла, что за свободу нужно бороться. И никогда, ни при каких обстоятельствах не опускать руки. Кто знает, что будет завтра, послезавтра, через неделю? Быть может всё изменится? Как и в лучшую сторону, так и в худшую… Если бы мне выпал шанс, хотя бы крошечный такой шансик, я бы попробовала начать всё сначала. Не знаю каким образом, но клянусь, обязательно бы попробовала! Для начала, хотя бы просто помолилась. Каждый день и каждую свободную минуту я бы молилась Богу, выпрашивая помощи. Я бы молилась о том, чтобы неприступные стены трущоб рухнули и, впервые за длительные годы, восторжествовала справедливость.Бурные потоки холодного течения подхватили моё обмякшее тело, закружили в воронке и понесли в н
ДамирПрошло уже более двух дней после того, как Миланы не стало. А я до сих пор не верю. Не верю, что это случилось.Моя малышка…Моя маленькая Игрушка…Прости!Прости меня!Я чудовище…Монстр!Дьявол…Каким же выродком я был, когда не ценил то, что любил!Моя бедная девочка… Если бы можно было отмотать время назад — я бы все изменил к чёртовой матери! Ради тебя. И ради нашего малыша.Господи…Не верится!Не верится, что я больше… никогда тебя не увижу.— Скотина!!! — я закричал во всё горло и со всей силы врезал себя кулаком по лицу, по уродливой, покрытой страшными ожогами роже, что мелькала в разбитом зеркале, о которое я уже до самого мяса счесал кулаки, используя собственное отражение в качестве боксерской груши.Закрывшись в комнате погибшей, я два дня тупо стонал, рвал на себ
Поместье Господина сходило с ума в преддверии важного мероприятия. Накануне торжества у меня были критические дни, поэтому Дамир оставил меня в покое, полностью погрузившись в свои дела. Эти счастливые мгновения, продолжительностью шесть дней, раз в месяц, казались мне блажью! Своеобразным отдыхом от череды обследований и бесконечного секса.Каждый раз до начала цикла, Дамир задавал медикам один и тот же вопрос: «Ну что! Чем порадуете?»На что дьяволы в белых халатах лишь печально разводили руками, уверяя Господина, что ему следует запастись терпением.В период подготовки к веселью я заперлась в комнате и притворилась невидимкой. Я даже представить себе не могла, по поводу чего Дамир затеял праздник. Но, решив прогуляться в саду, я едва не упала в обморок.Хорошо, что не упала, но закричала. Настолько громко, что от моих воплей, как от сильного ветра, на голову посыпались листья. Причина крика заключалась в том, что я увидела троих наложниц Го
Всё, что я могла в этот шокирующий момент, хлопнуть ресницами и приоткрыть рот от изумления.— Ч-что? — переспросила, поёжившись.— Я. ХОЧУ. ОТ. ТЕБЯ. РЕБЁНКА. — Тон его голоса резко изменился и наполнился привычным властным холодом. Тиран не любил повторять дважды. Подобное его нервировало.Потрясенная заявлением Дамира, отдавшись панике, я совершенно случайно крикнула в ответ, не подумав:— Тогда женись на мне!Думала, он меня накажет. Но Барон, видимо, был слишком расслаблен после бурного секса и, как следствие, удовлетворён.— Не могу, лапочка. Ведь я… уже помолвлен. С дочкой одного очень влиятельного олигарха, с которым отныне мы будем строить совместный бизнес.Его слова… будто удары. По самому сердцу. Кинжалом.— Зачем вам от меня, ничтожной шлюхи, ребёнок? — прошептала, чуть ли не плача от горя.— Просто Я так хочу. Ибо ты — мой личный нарк
Как странно, но я вижу свет. Хоть и слабый, но очень ясный, как белое солнце в пустыне. В глазах пелена, в горле сухость, а окружающая действительность размыта странным туманом.Кажется, я вижу лицо. Непродолжительное мгновение, картинка восстанавливается.ЧТО? Дамир?— Милана… — голос мужчины звучит так, словно эхо в пещере.Отдалённо, но весьма трепетно. Каждый звук, каждое малейшее движение даётся мне с небывалым трудом.Делаю глубокий вдох, пробую сказать:— У-уходи…Пытаюсь отвернуться и убедить сознание, что всё, что я вижу — лишь мираж. Я умерла. Хотя, какой мираж, когда я до сих пор чувствую адскую боль во всем теле. Особенно в голове и в ноге.Отчётливо вижу свои руки, ноги и белого, как снег, Дамира. Который… который меня за руку держит и, судя по всему, стоит на коленях возле кровати.— Очнулась? — тихонько шепчет.— Г-где я? — давлюсь