Толпа ряженых леди и джентльменов двинулась в эпицентр событий, окружив кольцом тучную мужскую фигуру, распластанную на полу. Мужчина выл как обезумевший оборотень на луну, придерживаясь за левую ногу, отряхивая с дорогого костюма осколки фарфора. Исходя из непонятной речи пострадавшего, я предположила, что этот узкоглазый дядечка являлся чистокровным китайцем. И не просто китайцем… а весьма важной шишкой мероприятия.
Через минуту в зале появились люди в белых халатах, которые принялись оказывать первую помощь нашему азиатскому брату.
И вот тут-то меня словно током ударило… и я, наконец, осознала, что в вопиющих криках узкоглазого виновата именно я. Китайский не знаю, но что-то подсказывает, что мужик совсем не благодарности врачам за заботу вещает, которые ему так старательно фиксирующую повязку накладывают, а благим матом в мою честь как окаянный шпарит.
Ещё одним удивительным фактом являлось то, что пострадавший лежал в кучке каких-то, из невесть откуда взявшихся осколков.
Собственные мысли прервал ещё один отменный рывок, который выдернул меня в суровую реальность и заставил вспомнить то, что меня сейчас убивать будут. Охранник, схвативший меня, трепал меня за шкирку так лихо, словно я была копилкой, из которой он мелочь вытряхивал. Но когда рация, прикреплённая к его жилистой груди затрещала, ушлёпок в конце концов прекратил делать из моих внутренностей «кровавую Мэри» и потянулся к прибору, чтобы ответить.
Чёрная коробочка мелодично пиликнула. Я услышала прохладный мужской голос, разбавленный властными нотками, который деловито отчеканил:
— Это «Биг босс». Приём! Какова хрена там, мать вашу, случилось?
— Приём, шеф! Это Серж. Да тут пиздец полный творится. Траты немереные! Во девка учудила! Разхерачила «ВИП витрину» с пойлом, которая на пару лямов тянет, а затем проникла на закрытую вечеринку в честь открытия антикварки. А также… посла китайского сшибла, который собирался лично подарить вашему центру редкую вазу. Ваза восстановлению не подлежит. А посол он... он… — «терминатор» нервно сглотнул и замешкался. Будто язык проглотил.
В этот чертовски напряжённый момент, я увидела, как лоб охранника покрылся испариной.
Переживает, бес лысый! Видать, побаиваются того, кто как тигр саблезубый в приёмник рычит.
— Не тяни! — потребовал стальной голос.
Боец выдохнул, усилив хватку в области моей посиневшей шеи, и печально выпалил:
— Его скорая забрала. Перелом ноги.
Я думала, несчастная рация от мочи железного рыка лопнет, подобно гранате, когда незнакомец агрессивно гавкнул:— Твою ж! Это всё?
— Не знаю, босс... Вроде да! — бритоголовый, по кличке Серж, почти разрыдался. Ведь в первую очередь, это он был виноват, что не сумел вовремя предотвратить беспредел.В разговор вмешался его напарник — рыжеволосый мудак с телом как у Сталлоне и косматой бородой:
— Нет! Она же ещё и трусики из бутика стащила.
— Ах, да ещё и трусики... Кхе-кхе, — лысый покрылся алым румянцем, и взглядом дал мне понять, «что страсть как мечтает меня придушить, за то, что лишила премии его жирный зад».
— Я понял! — шипит незнакомец, повышая голос до максимума, отчего бедные уши не на шутку болеть начинают. — Недоноски безмозглые! За что только ваши морды свиные откармливаю?! Живо ко мне эту шкуру тащите! Чтобы через минуту в кабинете была... Иначе на рынке за порядком следить будете, клоуны, блять, безмозглые!
Охранники обиженно опускают головы в пол и подавленным голосом в один унисон уточняют:— А с ментами что? Вызывать?
Секундное затишье…
И вдруг, будто гром средь ясного неба, его стальной голос бахает:— С ментами я сам разберусь! И девчонку тоже... сам арестую.
***Меня насильно вздёрнули на ноги и грубо потащили в неизвестном направлении, как какое-то животное перед забоем.
Голова кружилась, сердце громыхало где-то в ушах, в то время как в мыслях всплывали тысячи самых разнообразных картинок, касательно исхода всей этой сумасшедшей ситуации.
Что же со мной будет?
Куда тащат?
И кому принадлежит это напыщенный голос с нотками льда?
Такое ощущение, что дьяволу самому настоящему.
Хотя, признаюсь, голос незнакомца отпадный. Сексуальный, немного дерзкий. В мыслях всплыли ассоциации, связанные с деталями возможной внешности его обладателя. Как ни странно, но в моих фантазиях мужчина с грубым голосом выглядел как Аполлон. С безупречным телосложением и огромным рюкзаком власти за спиной.
Что ж... Посмотрим, насколько развито шестое чувство.
Через пару минут я поняла, что по аварийной лестнице, как беспомощного котёнка, меня доставили на самый верхний этаж торгового центра. Я уже открыла рот, чтобы от всей души выругаться на неотесанных бугаев, но тут же лбом в стальную дверь впечаталась. Точнее, меня впечатали. Грубо и бесцеремонно.
Три неуверенных стука… и врата ада «приветливо» отворились перед грешной душенькой. Мощный толчок в затылок, я моментально падаю в тёмную бездну, приземляясь коленными чашечками на холодный мраморный пол.
— Свиньи! Нелюди! С мамочками своими так обращайтесь! — гневно рычу, отряхивая штаны и резко с пола вскакиваю, непроизвольно сжимая кулаки, готовясь дать сдачу за грубое обращение с представительницей слабого пола.
Амбалы заливаются ехидным гоготом, наслаждаясь представлением, но тут же рты захлопывают, когда помещение, в которое меня так бесцеремонно швырнули, наполняется пробирающим до самых костей уже знакомым металлическим голосом:
— Валите нахрен! Чего застыли?
— Слушаемся, босс! — секунда, и мудаков словно ветром сдуло.
Я тяжело выдыхаю, сжимая кулаки, медленно оборачиваюсь лицом к незнакомцу, стоящему за моей спиной. Заодно и помещение осматриваю.
Хочется присвистнуть от восторга. Помещение напоминает зал музея, не иначе. Эдакий филиал “Третьяковки”. Неплохо так злыдень устроился!
Апартаменты весьма светлые. Имеется два окна. Одно — с видом на центр города. Другое — на лазурное море. Из мебели — мягкий кожаный диван, гигантская плазма, два стола из дорогих пород дерева. Из окон город рассматривается как на ладони, ведь здание построено в самом его центре.
Да о таком офисе только мечтать можно!
И кто, черт подери, хозяин всей этой дивной роскоши?
Президент, чё ли?— Закончила пялиться? — а вот и первые, “радушные” приветствия “президента”. — Кабинет от и до напичкан камерами. Не присматривайся так жадно… И не надейся умыкнуть что-либо. Если собственная шкура дорога.
От наглости незнакомца на непродолжительный миг я словно лишаюсь языка и с приоткрытым ртом застываю как каменная, удивляясь столь наглой дерзости, выплюнутой в мой адрес.
Концентрирую взгляд на обидчике и впадаю в ещё больший ступор. Прямо передо мной, за шикарным письменным столом, восседает самая настоящая звезда, рухнувшая с бескрайнего небосвода. Или же просто сошедшая с обложки модного журнала.
Мужчина. Высокий, стройный, накаченный. С волосами цвета тёмного шоколада, с медовым отливом. Безупречное, пропорциональное лицо, ровный нос, утончённые скулы, волевой подбородок и лёгкая, но брутальная щетина, подчёркивающая мужественность. Кожа, на вид, как мягкий шёлк, а ресницы — чёрное перо грациозного лебедя.
Всё в этой бесподобной внешности незнакомца безупречно, даже и придраться не к чему! Но особое внимание заслуживают пухлые бледно-розовые губы и огромные янтарные глаза, как у хищного волка, с интересом глазеющие на меня, будто на кусок сочной добычи.
— Немая что ли? — незнакомец с волчьими глазами не отличался радушием. Это я сразу поняла. Ровно тогда, когда впервые услышала его властный голос.
Наверно, мои щёки покраснели. Я попросту залипла, не в силах оторвать глаз от безупречного мужчины.
Пора вернуться в реальность! Он ведь хам, а его люди — неотесанные бараны, которые меня всю истязали своими пинками.— Благо нет! А вы кто такой?
Мажорчик злорадно усмехнулся, будто я глупость какую ляпнула и сорвался на крик.
— Я кто? Я кто?! — повторил дважды. Словно я действительно немая, да ещё и тупая в придачу, добавив: — Вообще-то я Оскар Рудковский. Владелец этого торгового центра.
М-мамочки…
Коленки предательски дрогнули, а сердце забилось в агонии.
— А-а, — всё, что смогла вымолвить. Потому что знала, он меня сюда не чаи пить пригласил, а долг за порчу имущества требовать.
Пока я пыталась придумать себе липовое имя, гадёныш, будто мысли прочитав, резко отрезал:
— Диана Авдеева. Ну как отрадно повеселилась?
Ох, Божечки!
Да как он… Да чтоб он!
Как, черт подери, узнал?
Моё лицо наверно стало таким же по цвету, как и его модная белоснежная рубашка.
— Садись! — рявкнул монстр, вытаскивая из ящика письменного стола красивую коробочку, набитую сигарами.
Я с горем пополам заставила деревянные ноги согнуться, а зад приземлиться на мягкую поверхность стула.
Несколько секунд господин Рудковский тупо молчал. Смотрел на меня как на кусок пушечного мяса, раздирая своими опасными глазами. Он деловито курил сигару и высокомерно выдувая кольца дыма мне точно в лицо, отчего я закашлялась.
На дне жутких глаз монстра полыхал костёр власти, пошлости и скверных помыслов. Мне показалось, что Рудковский задумал нечто нехорошее. Спорим, он уже во всю меня отымел? Где-то там в своих гадких мыслишках. Он мечтал вот так вот просто… взять, швырнуть меня на свой дорогущий стол, порвать в клочья одежду и вытрахать по самые яйца, в наказание за ошибки.
Девушка я характерная. Мне не понравился ни его похабный взгляд, ни его манера общения. Страх потихоньку начал отступать, уступая место привычной дерзости.
Понимая, что меня тут вовсе не чай с ватрушками ожидает, а жестокая расплата за убытки, нанесенные его бесценной собственности, с горя мне тоже захотелось курить.— Можно и мне покурить?Темные брови мажора выгнулись дугой, но не успел он и рыкнуть, как я, в наглую, быстренько у него одну сигарку спиздила, прямо с его антикварного стола и довольная затянулась.
В шоке наверно, мажорчик-то.
Пялится, так надменно, словно я из чистого золота литая.
Судя по выражению его лица и по стиснутым до белизны кулакам, думала врежет…
Но вот чудеса!
Сдержался.
Вместо тумаков за сворованную затяжку, монстр продолжил допрос.
— А лет тебе сколько, чтобы курить и хамить? — спрашивает больше для того, чтобы позлить, ведь сам-то знает. Нарыл уже, поди, инфу демон проклятый!
— А вам какое дело?
И вот-тут то меня понесло...— Чё, дерзкая, значит?!
— Да, дерзкая! А ты… то есть вы… — мерзкий, блин!
О, Боже.
Мне следовало бы прикусить язык.
Что же я творю…
Бесит просто!
Не могу остановиться!
Чёрт, походу разозлила…Его ледяное лицо вспыхнуло алой краской, а крепкие руки, сжавшись в кулаки, с силой по столу треснули, выплёскивая всю накопившуюся злость:— Слышь, курица драная, какого хрена ты себе позволяешь?! Я тут по-доброму хотел… Ну нахер значит! Ментов сейчас вызову и на нарах месяц покувыркаешься!
Он чё, прикалывается?
На понт берёт?
Я решаю бороться до последнего.
— Ой, ой! Какой нафиг месяц? Сутки максимум! Я ж не «яйца Фаберже» стырила, а трусики всего-навсего! Чё за брееед?! — выплёвываю вместе с дымом и начинаю от кашля давиться.
Блин! Тяжёлая дрянь попалась. Импортная, наверно. Аж в глазах двоится от одной только затяжки…
Неужели наркота?
— Так! Рот свой закрыла! И меня внимательно слушаешь! — его стальные руки снова в бедный стол впечатываются, и мне вдруг не до шуток становится. — Влипла ты, девочка, по самые дырки! Знаешь на сколько нашопилась, млять? Знаешь, сколько витрина с пойлом стоит, не говоря уже про «ведро» китайское?
— Н-нет… — голос предательски дрогнул.
— Как одна твоя почка!
Мамочки…
— Шутишь. То есть… те! Шутите?
— Я что на клоуна похож? — рыкает, бросая окурок в хрустальную пепельницу. — Ну если нос приклеить и волосы рыжей краской облить — вылитый шут получится! Пха-ха-ха!
Ой!
Ладони на рот бросила, язык до боли закусила.“Остановись, Ди! Не надо…” — шептал внутренний голос, но я не могу сдержаться. Случайно вырвалось. На фоне нервов.
Кажется, я только что окончательно разозлила монстра.Неожиданно, мужчина буквально одним махом перемахнул через стол и его сильные руки крепкой хваткой сомкнулись на моей шее.
Ох…
Ангел-хранитель...
Спаси и сохрани.
Часом ранееЭто унылое утро, несмотря на май месяц, выдалось холодным и пасмурным. Впрочем, как и мое настроение по жизни… Да и вообще моё место в этом долбанном мире в целом!Затаившись в кустах, словно разведчик на войне, глядя на огромный торговый центр с роскошным названием «Алмаз», я ещё раз мысленно продумала план вылазки и, сплюнув через левое плечо на удачу, выскользнула из укрытия, набрасывая капюшон на копну вечно надоедливых, непослушных волос, которые я всё обрезать мечтала, но не решалась. Из-за мамы. Она всегда говорила, что у меня очень редкие и очень красивые волосы. Поэтому я и не обрезала. Маме нравились. В память о ней слово держу… Вот только с трудом получается! Шампуня уходит немерено.Натянув капюшон до самого подбородка, привычной пружинистой походкой, как настоящий реальный пацан, я дви
Настоящее время— НЕ.СМЕЙ. МЕНЯ. ОСКОРБЛЯТЬ!Когда Рудковский выпрыгнул из своего дорогущего стола, то в полный рост он выглядел ещё страшней и опасней. Незнакомец набросился на меня словно дикий ястреб. Я дико испугалась, назад дёрнулась. Стул под моей попой пошатнулся и опрокинулся, завалившись на заднюю ножку и я, практически, на пол грохнулась. Я бы упала, если бы кареглазый монстр не успел меня за ворот кофты ухватить. Вот это да! Ну и реакция.Я так и залипла парализованной статуей, широко распахнутыми глазами уставилась в его ледяное лицо.Карамельный блондин с золотисто-огненными глазами, тяжело дыша, застыл на мне как хищный змей, готовый в любую секунду обвиться вокруг глотки и подарить жуткую смерть.Вот это смесь! Никогда в жизни меня ещё никто, настолько красивый, настолько совершенный и властный, не смел касаться.Да это же грёбаны
Господи…Ненормальный! Псих! Совсем с ума сошёл?!Хлопок, звон стекла и мой собственный крик мигом наполняют хоромы, принадлежащие этому свихнувшемуся маньяку.Я затыкаю уши, прижимаю подбородок к груди, испуганно постанываю.— Следующий… в ногу получишь.Делаю несколько глубоких выдохов и дрожащими руками стягиваю бельё, отшвыривая к штанам.Его взяла, браво!Крутой ведь, с “ракетницей” то!Была бы и у меня такая — ох, поплясал бы, индюк напыщенный!Оборачиваюсь, отмечая, что пуля угодила в небольшую вазу, которая меньше, чем за секунду превратилась в кучку осколков.— Отлично. Теперь, ноги раздвинь... И покажи мне свою дырочку.Ну окей!Покажу!Покажу, блин! Лишь для того, чтобы отстал! Когда убедишься, что я не Памела Андерсон! То бишь, ни одна из тех тёлок которых вы, наглые крутелики, драть во все
Не помню даже как так быстро штаны натянула и из кабинета вылетела. В себя пришла только тогда, когда до эскалатора добежала. Голова раскалывалась, ноги подкашивались, а сердце громыхало настолько дико, словно мне только что лошадиную дозу адреналина внутривенно вкололи.Капец просто! Ну и денёк сегодня. Вот так вот живёшь себе и живёшь, даже не знаешь, что стерва судьба тебе приготовила.Влипла так влипла.Ничего не скажешь!А всё, блин из-за этих панталонов, мать их! Которые, между прочим, из чистой синтетики изготовлены и заду в них на само деле некомфортно. Натирают… Да и с размером не угадала. Зато стоят как одна папина зарплата за месяц.Дура.Ещё и магнит для неприятностей в придачу.Нет, Оскар красавчик, не спорю! Не мужик, а мечта ходячая. Вот только на головушку малость кукунутый.Если он такой хреновый, то почему
Я проснулась с первыми лучами солнца и подумала, что вчерашний день мне просто приснился. Но когда выползла из комнаты, с болью в сердце огорчилась, заметив привычную записку с извинениями, брошенную на диване и тошнотворный запах после вчерашней гулянки пьянчуг, витающий в нашей убогой берлоге.Как обычно в письме был настрочен стандартный мемуар от отца с монотонной одой, посвящённой извинениям. И как обычно, я его простила. До очередного запоя. Сам же виновник, как ни в чём не бывало, на завод укатил. До самого вечера.Стараясь немного отвлечься от пагубных мыслей, я принялась наводить порядки, соскребая с пола чьи-то испражнения.Всё!Больше не могу так…Достало!Как же всё достало…Последний раз гада простила.Ещё хоть одна подобная вечеринка — и я, без колебаний, сваливаю!И плевать даже, что он отец мой родной.Не могу.Быть может мой уход окончательно его вразумит?Вот уст
Когда я пришла в себя — напрочь отказалась верить в увиденное. Сложилось впечатление, что мои глаз… вовсе не мои, а принадлежат совершенно другому человеку. В данном случае, какому-нибудь преступнику особо опасному.Первое, что я почувствовала — пульсирующую боль в висках и тошноту. Несколько раз хорошенько моргнув, я пытаюсь настроить резкость в глазах. А когда осознаю, где нахожусь, от шока дар речи теряю.Что за бред?Невозможно!Это просто сон. Самый настоящий жуткий кошмар!Я собираюсь ущипнуть себя, чтобы проснуться, как вдруг, с ужасом замечаю, что мои руки скованы наручниками. Ну вот…Допрыгалась.Упекли, всё-таки на нары, мерзавцы проклятые!Теперь-то что?Сгнию тут как самая настоящая крыса ничтожная…Я приподнимаюсь на локтях, сражаясь с сильным головокружением, и стараюсь более тщательно рассмотреть помещение, в которое меня насильно запихнули.Лучше бы не ра
У меня дыхание перехватило от его сумасшедших желаний. Невероятно! Каков наглец… Соглашаясь на эту безумную сделку, я даже и предположить не могла во что влипну. С превеликим отчаянием я надеялась, что монстр просто полы в сортирах своего супермаркета заставит меня намывать, а не… член его сосать.Как жаль, что ожидания не оправдались.Но что же теперь делать?Отказываться поздно.Сделка есть сделка.Ещё вчера, надев украденные трусики, тем самым я окончательно подтвердила согласие на сделку с монстром.— Ну что, грязная воришка, долго ещё ждать? Начальство терпением не отличается! Быстро хуй в рот и за дело, пока не влетело, — Оскар ещё сильней дёрнул меня за волосы, отчего на глазах первые слёзы брызнули.Помни, Ди, главное семья!Алиса — вот кто главнее.И не важно, что меня делать заставят. Ведь сестра, для меня всё. Мой самый сильный смысл жизни. Я за неё умру.
Смахнув с лица остатки спермы рукавом тюремного костюма, я приготовилась к расплате за попытку устроить бунт.— Ну ты и придурок! — застонала, поглаживая пылающую болью щёку.— Ведьма проклятая! Сюда иди! — гневно зашипел Оскар и, потирая член ладонью, следом бросился.Но перед этим вытащил из кармана рацию и что-то невнятное туда гаркнул. В камере появился уже знакомый мне бритоголовый великан с каким-то пластиковым корытцем в руках.— Спасибо. Теперь вали! Мы ещё не закончили. А как закончим, сообщу, когда тачку подогнать! — выплюнув приказ, Рудковский выхватил инвентарь из лап подчинённого.Амбал же, покорно кивнув, за дверь выскочил. А монстр в погонах, злобно оскалившись, ко мне двинулся. Свернувшись в маленький комочек, я испуганно забилась в самый дальний угол кровати.— Сейчас ты за всё ответишь, овца бешеная! Ты зачем меня укусила? Совсем страх потеряла?— Я… случайно. Пр
Этого момента я ждала больше года, каждый раз, со слезами на глазах, представляя, как именно будет выглядеть её пробуждение, её глаза… цвет которых я уже почти забыла.— Алиса, ты меня помнишь? Знаешь кто я? — запястья тоненького коснулась, когда медицинские приборы радостно запищали, а бледные веки, обрамленные пушистыми ресницами, несколько раз интенсивно моргнули.Впервые за долгое время я увидела эти родные, такие красивые глаза. Точь-в-точь как у мамы. И волосы, и улыбка, и мимика… однозначно мамина.На мой ласковый вопрос, я мгновенно услышала грубый и острый ответ:— Нет.— Я сестра твоя, — всхлипнула, крепче сжав бледную ручку. — Диана.Девчонка нахмурилась, резко огрызнулась:— Отвали! Ты стрёмная какая-то.— Чёрт! — я тяжело вздохнула и опешила, едва с кровати на пол не свалилась. Если бы Оскар, стоявши
На секунду мне показалось, что я увидела Алису. В огромной белоснежной комнате без единого намёка на мебель. Она стояла в десяти метрах от меня и смотрела в окно, в котором медленно, но так близко проплывали белые облака. А затем, ко мне голову повернула. Худенькая, бледная, со слезами на щеках. Просто стояла, просто молчала, просто смотрела. А у меня от этого отчаянного взгляда сердце на части разрывалось. Наверно, я тоже умерла. Или мне сон кошмарный приснился на фоне аварии. Когда я попыталась подойти ближе и обнять её, почувствовала, как пол под ногами растворился и меня, словно в аквапарке, с бешеной скоростью в неизвестность выбросило.Я испугалась, закричала и быстро глаза открыла. Осознав, что не умерла, что в больнице нахожусь. А встреча с Алисой показалась мне всего лишь иллюзией. Или намёком на то, что мне следует поторопиться. Врачи отказались бороться за жизнь малышки. И уже совсем скоро аппаратуру выключат.Не смотря на приличные травмы и ломоту во всём т
— Открывай ротик, солнышко! Скажи, А-а-а! Дай посмотрю на тебя, красотка! — я попыталась вырваться, но кретин ловко заломил мне руки за спину, а сам быстро маску сорвал, расплываясь в счастливой улыбке.На глазах уже выступили первые слёзы. Мне уже больше ничего не хотелось. Всё стало безразличным. Мне просто хотелось умереть.Пока я не увидела в толпе ЕГО. А он… меня.Оказывается, Оскар тоже был приглашён. Об этом, кстати, Сабрина умолчала. Хорошо это было или плохо… трудно ответить.Дальше весь окружающий мир поглотился какими-то чёртовым хаосом. Вот Рудковский, злой как демон, ловко на сцену запрыгивает, хватает именинника за шкирку и одним точным апперкотом в челюсть его в визжащую от ужаса толпу отправляет, а затем начинает молотить всех подряд. Всех тех, кто на защиту брата Сабрины бросился.Оскар обезумел. Как бешеный волк он разрывал своих жертв, словно салфетки, сбр
Сегодня Оскар решил немного развлечься и в карты с друзьями поиграть. На этот раз я сама выпросила у него хотя бы один танец отплясать, косточки, так сказать, размять. Согласился. Только предупредил, что если хотя бы один гад из его дружков хоть пальцем меня тронет — без предупреждение зубов лишится. И в этом горе в я буду виновата.Четверо мужчин миллионеров, с сигаретами в зубах, бокалами коньяка, в дорогих шмотках, комфортно устроились в наполовину пустом зале, за овальным столом, заваленным картами и элитной выпивкой.Один из мажоров глупость одну совершил. За что чуть было глаза не лишился. Когда он продул все свои деньги хозяину клуба, предварительно напившись, с дуру предложил на меня в покер сыграть. За право бесплатного пользования моим телом в течении целых суток.Рудковский озверел.В общем всё было бы ничего, веселье продолжалось, конфликт был улажен, монстр остыл, периодичес
— Надлом ребра, отёки, гематомы, ссадины, мелкие порезы. Ещё и болевой шок. Поправится. Придётся несколько дней полежать. Но вы не волнуйтесь. Ничего серьёзного. Организм молодой, крепкий. Худенький правда, но крепкий. Сильная девочка. Ваша супруга? — я притворилась, что сплю, а сама в полудрёме слышала, как молодая врач-травматолог мой неутешительный диагноз зачитывает, откровенно флиртуя с Рудковским. Они за дверью стояли, а я уже в палате с «гипсом» лежала, с головы до ног утыканная иголками.— Нет. Не супруга. Девушка.— М-м-м, понятно. Не волнуйтесь вы так. Нестрашно. Кстати, что произошло?— Да вот, с лошади упала. Покатались, называется. Лучше бы в кино сходили. — Ляпнул первое, что на ум взбрело. А я отчего-то даже невольно улыбнулась. Он ведь такой лапочка, когда психа выключает. Заботливый. Обходительный. И безумно щедрый.Но я всё ещё злилась, естес
Два дня я лежала в кровати, страшась даже вдохнуть полной грудью. Мерзкие ублюдки прилично меня отделали! Рано или поздно такое должно было случиться. Теперь ясно, какая именно сволочь в моём белье копошилась и на фотографию наяривала. Сейчас, лёжа на кровати в одном и том же положении — на спине, я жалела лишь об одном, что не сбежала и благодаря жалости к человеку, к которому я, по сути, безразлична, пострадала.Отец не смог меня защитить. Какой он теперь, к чёртовой матери, отец? Радует хотя бы тот факт, что он уже как два дня с водкой завязал, на работу ходил и еду в дом приносил. Потому что вину, в коем-то веке, почувствовал. Вот только без толку это всё было. Я ведь не ела ничего. Больно мне было. Очень больно…На третий день пришлось взять себя в руки и начать потихоньку с постели вставать. Я за сестрой ужасно соскучилась. Давно не проведывала. Нужно малышке новые цветы принести, медикаментов хороших
На следующий день я опять в клуб приехала. Настроения ноль. Желания видеть Оскара тоже. А ещё дурацкое предчувствие в душе не давало покоя.И не зря! Как только я в гримёрку вошла, меня Анжела окликнула:— Привет, красотка! Тут босс, кое-что тебе передать велел. В общем не в духе он сегодня, ты уж не зли его, детка, сделай так, как велит. Это тебе, — девица с членом между ног передала мне какой-то пакет, доверху набитый пёстрыми вещами и записку, — богатенький ублюдок хочет в ролевые игры сыграть. Попросил, чтобы переоделась и ровно к семи вечера явилась по этому адресу. Окей?Я лишь уныло плечами пожала, принимая приказ, и внимательно записку прочитала. Уже с первых слов глаза на лоб от возмущения перекатились:«Сегодня ты будешь шлюхой, а я тебя буду снимать. Без глупостей, девочка. Чем лучше сыграешь — тем больше бабла получишь».&nbs
Анжела оказалась вполне себе милой шлюхой. Правда… с членом между ног. Транс она, вот кто. Я об этом узнала, когда на сцену вышла, после «экскурсии». Чуть не стошнило на первых клиентов, еле-еле сдержалась, когда мы вместе на одном шесте новенькие трюки отрабатывали и у Анджелы юбка случайно задралась, когда она (или он) вниз головой на перекладине кувыркнулась. Тогда я и увидела этот угодливый бугор, втиснутый в блестящие стринги. У него… у неё, то есть, блин, у этого гермафродита встал. На меня, причём. Потому что, во время обучения, Анжела всячески пыталась меня облапать. То за грудь якобы случайно ущипнёт, то к ягодицам прижмётся. В общем настрадалась я за этот день…«Чёрная пантера» представляла собой весьма роскошное заведение. Эпатажные костюмы, пафосный интерьер, дорогая выпивка, элитное общество, баснословные цены на услуги интимного плана.Круто я попала, конечно!
Неторопливая езда, приятная мелодия и такой знакомый, до опьяняющего головокружения аромат, погрузили меня в беззаботную дремоту.Неожиданно, я и правда уснула. А когда проснулась, вдруг поняла, что Рудковский, меня в свой роскошный пиджак завернул. Наверно, мне ещё никогда не было так хорошо. Его запах, его тепло будто пропитало мягкую ткань дорогой вещи. Невольно мурлыкнув, я плотнее закуталась в его одежду, не испытывая ни капли желания возвращаться в этот суровый и холодный мир.Признаюсь, мажорчик меня сегодня приятно удивил!Радоваться не стала, так как знала, что парень он непростой поэтому не стала сильно радоваться. Пройдёт время, и он снова в демона превратиться. Скачки настроения для Рудковского — это норма.Из сладкого мира грёз меня выдернул лёгкий холод, ощущаемый в области лица. Первое, что я увидела, когда открыла глаза — нахмуренное лицо моего спасителя. Пока что спасителя. Ведь