Глава 3. Шаг навстречу неизвестности

Как добрался до дома — не помню. Слишком уж погрузился в свои думы. Встретившая меня мама первым делом с тревогой поинтересовалась — чем окончился тест. Врать не хотелось, но и правду говорить я не имел права.

— Прости, — выдохнул я.

— Ты же там погибнешь! — хватаясь за мою руку, выкрикнула она и разрыдалась.

— Нет, мам, — как-то на удивление спокойно отвечаю и это подействовало: она подняла на меня глаза и утихла, ожидая продолжения. Я не заставил долго ждать: — Попрошу политического убежища в американском консульстве, — произношу, а сам боюсь реакции — это ведь по сути предательство.

— Да, они не должны отказать, — тут же воспрянула духом и затараторила мать, для которой видимо возможность сохранения моей жизни была куда важнее патриотичных лозунгов. — Твой отец… Сейчас найду свидетельство о браке и о твоем рождении. Это должно помочь… — последние слова доносились уже из ее спальни, куда она укатила, ловко управляя инвалидной коляской.

Вот и все, а я так боялся этого разговора. Теперь осталось все уладить в посольстве. Хотелось отложить визит до завтра — а пока побыть с семьей, но мама едва ли не пинками отправила меня за очередным приговором, который решит мою судьбу. Ведь Екатерина даже словом не обмолвилась — что будет, если мне все же откажут? Да, я типа нужен в вирте, но меня ведь уже отсеяли! А о возможности апелляции никакой информации не было.

Переступая границу посольских владений, я мысленно сжался, боясь, что меня раскусят. Ан нет. Стоило очутиться внутри и рядом оказалась миловидного вида девушка, поинтересовавшаяся целью визита. Что удивительно, моя фраза, которую я словно попугай повторял всю дорогу, не вызвала удивления. Сотрудница консульства понятливо кивнула и, взяв мои документы, попросила подождать в холле.

Полчаса показались вечностью. Наконец-то ко мне подошел какой-то субтильный тип в очках и пригласил следовать за ним. Путь наш был недолог. Пара метров по одному из коридоров и вот уже передо мной радушно распахнутая дверь. Светло, просторно, по-своему даже уютно, единственное, что меня напрягло — выставленный напоказ прибор известный всем как детектор лжи. Попадос. Ну да ладно, кто не рискует…

Что интересно, этот типчик оказался не просто консулом, а ни много, ни мало прибывшим из столицы послом! Эка меня сразу к боссу спровадили! Вот уж не ожидал.

Усевшись в кресло, глава местной епархии жестом предложил занять одно из гостевых мест. Присел. Свое волнение скрывать даже не пытаюсь, ведь и ежу понятно — сейчас будет решаться моя дальнейшая судьба.

— Итак, — произнес мужчина и даже в этом коротком слове послышался акцент. — Что привело вас к такому решению?

Юлить не стал и на том спасибо. Честно излагаю о том, что, несмотря на игровой стаж, не прошел отбор и буду вынужден отправиться на границу. А так как мой отец был американским подданным, то я не желаю проливать кровь своих потенциально возможных, пусть и дальних родственников, кои наверняка остались в Штатах в немалом количестве.

Посол покивал головой и поинтересовался:

— Вы понимаете, что это предательство?

Вот от кого-кого, а от него такого вопроса не ожидал. Ведь к их полкам в подкрепление пойду. Хотя… они должны как-то проверить мою лояльность, а то мало ли желающих в сложившейся ситуации найдется. В общем, кивнул я, мол — да, понимаю. И с опаской поведал о крахе личной жизни, старательно вспоминая Катины крики в парке и пощечину. Рука сама дернулась в процессе рассказа к щеке. И о чудо! Прибор не распознал в этой истории лжи. Сознался и в том, что в реальном бою долго не выживу, а у меня мама-инвалид и сестра восьми лет от роду. Мол, возможно, если я буду полезен там, в Штатах, то им здесь помогут?

Разговор вышел долгим. Спустя час к нам присоединился еще один сотрудник консульства. Пришлось, по сути, повторять все по новой. Мужчина сидел напротив и ни на секунду не спускал с меня глаз. Видимо физиономист. Ну и бог с ним, если детектор ничего не понял, то и этому я так просто не сольюсь. Главное не нервничать.

Вопросы лились рекой, и в такой интерпретации и в этакой, казалось меня пытались запутать в собственных показаниях. Не удалось.

Потом была довольно нудная бумажная волокита. В итоге, покидал здание уже затемно, с временным удостоверением личности, подтверждающим, что я — гражданин Соединенных Штатов Америки. Во избежание казусных ситуаций, мне было велено оказаться на территории посольства завтра вечером, не позднее двадцати ноль-ноль по местному времени. И главное! Моим родным уже сейчас было начислено пособие. Но не за меня. Это могло спровоцировать дополнительный конфликт государственных интересов. Чтобы ни себя, ни кого-то иного не подставлять, маме назначили перерасчет и компенсацию за прошлый период плюс пожизненное пособие за потерю кормильца, являвшегося американским подданным. Сестре так же начислили кое-какие копеечки, как его несовершеннолетней дочери.

Теперь я был спокоен. Наши правоохранительные органы моих близких не должны тронуть, ведь им удалось завербовать меня, а во-вторых, все сделано в рамках законодательств обеих стран — не придерешься. Американские власти даже в случае победы над Россией в обиду моих родных тоже не дадут, ибо имеется родственная связь, а они это чтут очень свято. Ну… если конечно же я сам не спалюсь. Тогда… О том, что будет тогда, думать почему-то ну со-о-овсе-е-ем не хочется.

Дома меня встретил аромат домашних пирогов. Мама умудрилась вспомнить старые времена. Ведь с момента автокатастрофы, унесшей жизнь отца и мамину способность к передвижению на своих двоих, пирогов в доме не было. То есть покупные-то бывали, но то ж разве пироги?

— Дэн, — тихо позвала меня мама, стоило переступить порог.

Подхожу. А она показывает, мол, наклонись, видать что-то по секрету сказать хочет.

— Лизке не стоит говорить, куда ты направляешься, — прошептала она, даже не поинтересовавшись итогами похода, видимо была уверена в успехе или ответ у меня на лице читался? — Дети, они злые, — добавила она. — Разбираться не станут: что и почему. Скажем, что ты в вирт-мир уходишь.

Киваю, радуясь тому, что во время моего возвращения из тест-центра сестра была в школе и не узнала истинного положения дел. Мама права. Не стоит ей этого знать, только проблем себе наживет.

Чай, кофе, пироги, болтовня и смех. Давно наш дом такого не помнил. Да, меня ожидал переезд в другую страну, а дальше полная неизвестность. Легко сказать, добиться высот. Все ж как ни крути, но я буду залетной птицей, которой не особо-то станут доверять. Это дело еще заслужить надобно будет.

Перед сном по привычке залез в интернет и — о чудо! Таких как я — паломников — в столичное посольство и в консульства по всей стране оказалось не менее сотни тысяч. Все — отсеянные. Интересно, они реально не прошли тест или тоже завербованы?

Сны в эту ночь снились особенно яркие и эмоционально-насыщенные. Особенно запомнился момент, воссоздавший ситуацию в парке, когда Екатерина меня поцеловала, но в этот раз я не стал себя сдерживать, и вскоре мы уже кувыркались на траве, не обращая внимания на охи-ахи возмущенных мамаш, плотной стеной заградивших нас от любопытной малышни, и собравшихся то ли поглазеть на бесплатное порно, то ли набираясь решимости, чтобы прервать наши брачные танцы. Пробуждение подкралось в самый кульминационный момент и было фееричным! В прямом и переносном смысле слова — пришлось отправить постельное белье в стиралку и забраться в душ. Видимо организм после стресса требовал разрядки, вот и справился как мог.

В этот день сестра в школу не пошла. Мама предусмотрительно позвонила педагогу и, как оказалось, никто сегодня учиться или учить и не собирался. У всех были мужья, братья, сыновья и отцы, которых надо было провожать либо в вирт-мир, либо на границу.

С экранов телевизоров вещали патетичные речи о том, что разум победил и проблему будут решать в игре. Хороша же игра — по принуждению. Зато и американские власти в очередной раз сообщили, что не несут ответственности за ведущиеся на российской границе военные действия. Мол, они тут не причем, это все ополченцы и добровольцы, проигнорировавшие правительственный приказ о ненападении. Ха-ха! Три раза.

Вечером сеструха рвалась проводить меня до вирт-центра. Еле-еле удалось уговорить ее остаться в столь позднее время дома, с мамой. Распрощавшись с родными, подхватил довольно увесистый баул с манатками и помчался к консульству.

Когда приблизился к заветному зданию, в шоке остановился: вся территория, отданная под местный филиал американского посольства, была окружена явно агрессивно настроенными личностями, да и внутри напоминала муравейник. Кое-как пробрался к воротам. Повезло. Митингующие приняли меня за одного из своих, а когда я протянул временное удостоверение одному из служивых из оцепления, что-то предпринимать было поздно — меня оперативно протолкнули внутрь.

Народу на территории консульства немерено. Причем и мужчины, и женщины, и даже дети. Неужели все эти люди, как и я, перешли на сторону врага. Скорее всего. Вопрос лишь в том, по собственной ли инициативе или с целью шпионажа? Но такие вопросы в лоб не задаются.

Все косятся друг на друга, стыдливо отводя взгляд, стоит лишь посмотреть в их сторону. Правда кое-кто уже успел скучковаться, и эти группы чувствуют себя явно гораздо увереннее остальных.

Вскоре ко мне подошел один из сотрудников консульства. Перепроверил документы, вручил какой-то купон и сообщил о том, что вскоре прибудет транспорт, которым нас доставят в аэропорт.

Ожидание затягивалось, а народ все прибывал и прибывал. Казалось, конца и края не будет этой человеческой веренице. Вот и когда успели, спрашивается? Да и многовато как-то. Город у нас конечно многомиллионник, один из крупнейших, но все же…

— Привет, — раздался рядом показавшийся смутно знакомым женский голос.

Оборачиваюсь и в шоке взираю на… Екатерину.

— Ты-то что тут забыла? — не очень тактично интересуюсь, несколько смущаясь несвоевременно всплывшим воспоминаниям о минувшем сне и мечтая услышать: «Пришла попрощаться…».

Хотя нет. Вон сумка большая спортивная плечо оттягивает, сомневаюсь, что она мне передачку принесла.

— У меня мама родом из Штатов, — отвечает.

— Э-э-э… — растерялся я. — И что?

— И то, что она там, с новым мужем, я здесь — одна, после смерти отца. Ну, вот и решила…

Ага, как же! Эти байки ты, подруга, кому-нибудь другому рассказывай. Решила она видите ли; да за тебя все давно уже решено. Но я рад. Искренне. Нет, не лелею надежд на то, что эта красотка снизойдет до меня, но… Просто рад ее обществу. Ведь это единственный мало-мальски знакомый мне человек не только в этой толпе, но и в стране, куда нам предстоит отправиться.

И тут же возник вопрос: вчерашнее предложение, благодаря которому я очутился здесь, это инициатива ее руководства или ее собственная? Если второе, то спасибо ей огромное, ибо вытащила мою семью из неминуемой долговой ямы. Однако и тут вопрос возникает…

— У тебя на работе знают о том, что я здесь? — шепотом, так чтобы никто кроме нее не услышал, интересуюсь и замечаю, что девушка смущенно поджимает губки и подозрительно отводит взгляд.

Картина «Приплыли». Выходит, в глазах российских правоохранительных органов я простой перебежчик, а это ведь похлеще нежели обычный дезертир. Вот, блин, спасибо. Удружила, ничего не скажешь. Ну да ладно, после драки кулаками не машут. С повинной обратно явно не пойду. В конце концов, я взрослый человек и имею право самостоятельно сделать выбор, нравится он кому-то или нет.

Интересно, я здесь один такой? Или она еще кого-нибудь завербовать успела? И еще… она сказала: меня в игре найдут. Как? Ей что-то известно о том мире, где будет происходить противостояние двух держав? Нет, бред… Слишком много чести для какой-то пусть и супер-смазливой девчонки.

Еще спустя полчаса напряженного молчания издалека донесся гул вертолетных пропеллеров. Это консульство атаковать решили, что ли? Ан нет. Народ разогнали, образовав прямо во дворе посадочную площадку. Когда первая машина заходила на посадку, многие лишились головных уборов. Шквальный ветер унес их без малейшего шанса на возврат.

Началась погрузка массово переметнувшихся на сторону врага эмигрантов. Наконец-то дошла очередь и до нас с Катей. Никогда прежде на вертолетах не летал. И слава богу. Весь корпус вибрирует, уши закладывает. В общем, натерпелся. Надеюсь, больше никогда не придется испытывать нечто подобное.

Высаживали нас прямо на взлетной полосе аэропорта, напротив гудящего двигателями боинга. Согнувшись в три погибели, пробежались до трапа и, очутившись внутри, наконец-то с облегчением разогнулись. Заняли свободные места. Девушка помалкивала. То ли ощущала свою вину за случившееся, хотя как ни крути, но я все равно был ей благодарен за помощь моей семье. То ли обиделась на что-то? Ведь женщины, они такие… женщины! Фиг разберешься в разновидностях мутировавших в их головах тараканов. По опыту знаю — лучше не трогать, сама отойдет и заговорит.

Кстати, многие из «перебежчиков» плохо говорят на русском — стюарды вообще общаются исключительно на английском. Пока вынужденно толкался в небольшой очереди перед сортиром, выяснил, что был не прав — это не беженцы, а эвакуированные с «вражеской» территории туристы, бизнесмены и навещавшие родственников или друзей граждане Америки, для которых внезапное сообщение о пусть и виртуальной, но войне обернулось вполне обоснованным страхом за свою неприкосновенность. Ведь всегда хватает агрессивно настроенных элементов, которым плевать, что решения о ведении военных действий принимаются не простыми смертными, а властями.

Вот и гадаю теперь — неужели я тут один такой уникальный? Ну, если Екатерину конечно не считать. Если честно, до сих пор не верится, что лечу в Америку. Как-то уж слишком все спонтанно и быстро получилось. Никак не ожидал подобной оперативности.