Глава 4

Тео

Ласковые пальчики дотронулись до моих губ. Я отчетливо ощутил прикосновение, хотя все тело казалось невесомым. Я словно плыл по реке и никак не мог остановиться.

Резкий щелчок, как удар молнии — быстрый и точный, поразил в самое сердце. И я понял, что пора наконец побороться за жизнь. Хотя бы ради той, что рождала во мне океан различных эмоций. И эти чувства, неожиданно вспыхнувшие, словно искра, возродили жажду к жизни!

Желая вырваться из заточения тьмы, пытался пошевелиться. Не получалось. Тело, будто желе, даже не собиралось мне подчиняться. А темнота лишь заволакивала, манила к себе…

Ну же! Соберись! Начни бороться, сукин сын!

Очередная попытка пошевелиться обернулась крахом. Руки и ноги точно закованы в цепи, из которых не вырваться. Но вдруг из глубины до меня донесся голос, умоляющий меня вернуться к жизни.

Цепи в тот же миг лопнули, и оковы, удерживающие мою душу за гранью, исчезли. Туман в голове развеивался, а тело медленно, но верно возвращалось к жизни. Веки задрожали, я вздохнул полной грудью и… замер. Запах человека заполнил легкие до отказа. Меня затрясло от негодования. Рык зверя уже рвался из груди. Резко открыл глаза и увидел перед собой человеческую девку, очень похожую на Алису. Она тянула ко мне свою тонкую ручонку. Я схватил ее за запястье и сдавил. Ненавистная вонь, исходящая от этой дряни, подействовала на меня, как красная тряпка на быка. Давно позабытая обида поднялась из глубины души и с новой силой вонзилась в сердце острыми осколками. А запах страха, исходящий от девчонки, и тяжелое дыхание лишь распалило желание отомстить. Конечно, она не та, кого я ненавидел всеми фибрами души, но сейчас мне хватило и того, что она тоже человек. Очень похожий на ту, кого я презираю.

Подорвавшись с кровати, с рычанием кинулся на нее и, слегка сдавив ей горло, припечатал дрожащее тело к стене. Так и хотелось придушить эту тварь, которая напоминала мою бывшую! Такие же каштановые волосы средней длины, серые миндалевидные глаза. Даже ямочки на щеках! Черт! Если бы не брат, который как всегда вовремя подоспел, точно бы убил! Не понимаю одного — почему Лиам притащил ее в наш дом. Неужели влюбился? Ему бы следовало учиться на моих ошибках, но нет, братец всегда был хорошим малым. Защитником слабых и любителем человеческих девушек. Не завидую ему. Когда эта девчонка пошлет его ко всем чертям, он поймет, что лучше наших самочек никого нет.

С тех пор, как моя пара, Алиса, променяла меня на какого-то толстосума, желание жить испарилось. Я стал затворником, отказался от места Альфы, которое по праву перешло ко мне после смерти отца, редко покидал стаю. Даже охотиться перестал. Возненавидел людей, вернее, человеческих девушек. Казалось, что все они одинаковые. Их интересует только одно — деньги! Сто раз проклял себя за то, что связал жизнь с человеком. Пообещал себе больше не быть таким идиотом. Однако разрыв сильно на меня повлиял, и прежде всего на моего внутреннего зверя. Он день ото дня предавался тоске по утерянной паре: выл, скулил, царапал кожу, желая вырваться и броситься за неверной. Он был готов простить все, лизать ей ноги, лишь бы она вернулась, но я не разделял его желания. И вообще, я не имел права отпускать Алису со знаниями об оборотнях. Нужно было убить девчонку, чтобы ее маленький ротик не сболтнул лишнего. Жаль, что я не сделал этого.

— Ты не можешь просто так уйти, — сказал ей Лиам, когда она соизволила вернуться за вещами. — Ты знаешь, кто мы.

— И? — хмыкнула она. — Зачем мне кому-то рассказывать? Да и все равно никто не поверит, даже если скажу. Только у виска покрутят.

— Давай убьем ее, брат! — взревел я.

На руках уже выступили когти. Я был на грани, едва удерживал себя от желания разделаться с предательницей, растоптавшей мои чувства, порвавшей ту нить, что связывала меня с ней, делала единым целым.

— Мы никого убивать не будем! Пусть уходит.

— Ты так просто готов ее отпустить? Кто предал раз, тот может предать второй. Ты готов доверить жизни членов стаи какой-то человеческой девчонке? Я не позволю! — вместе со словами из горла вырвалось рычание.

— Вот когда займешь место вожака, после церемонии на новолуние, тогда будешь делать, что хочется. А пока мы вместе принимаем решения. И я не согласен с твоим мнением. А раз наши точки зрения расходятся, мы поступим так, как поступил бы отец: оставим Алису в живых.

Я недовольно рыкнул, но согласился с братом. Отец воспитывал в нас сдержанность и умение выходить из ситуаций, не причиняя вреда окружающим. Пусть так и будет. Хоть я и был не согласен.

— Ладно, пусть валит! — я метнул в бывшую прожигающий взгляд. — Но если ты хоть кому-нибудь расскажешь о нас, — вдогонку рыкнул тогда, — клянусь, я сам лично найду тебя и вырву твое поганое сердце!

Я плюнул в ее сторону.

На глазах Алисы выступили слезы, но мне было пофиг. Пошла она, дрянь!.. Пусть проваливает, пока я не передумал!

Однако мой волк никак не мог позабыть эту мерзавку. И то, с какой тоской в глазах она говорила о том, что уходит к другому... Я чувствовал какую-то недоговоренность и решил еще раз поговорить с ней. Гнев как раз поутих, и я отправился к Алисе. Но то, что увидел возле ее дома, раз и навсегда заставило меня возненавидеть эту стерву. Рядом с ней стоял какой-то деловой мужик восточной внешности в дорогом костюме и по-хозяйски прижимал к себе за талию. Волк зарычал, требуя мести, но я шикнул на него и просто ушел, похоронив последнюю надежду оправдать ее.

Следующие дни приносили одну боль. Сердце разрывалось на части от одной только мысли об Алисе. Как же я ненавидел ее! С каждой секундой все сильнее и сильнее. Едва подавил в себе желание все-таки найти и растерзать неверную и ее нового хахаля. Сделать ей также больно, как больно мне и волку внутри меня. Не выдержав разлуки, я постепенно угасал. Чувствовал, как уходит жизнь, пока однажды в глазах не потемнело…

И вот я очнулся. Не знаю, что произошло, и почему вдруг вышел из комы, но меня это радовало. Я совершенно ничего не помнил. Чувствовал, что переродился, подавил в себе чувства к Алисе. Это не могло не радовать. Теперь я свободен.

Однако эта Дана не давала покоя моему волку. Он как-то странно на нее среагировал. Когда я держал ее за глотку, зверь во мне ощетинился, выказывая недовольство. Не знаю, что это было, но не позволю ему вновь совершить ту же ошибку.

Когда мы с Лиамом сидели за столом в кухне, и туда вошла Дана, я не сдержался:

— Хм, я смотрю, ты времени даром не терял, брат, — усмехнулся. — Давно ты спишь с этой?.. Они же все слеплены из одного теста. Не боишься закончить, как я?

Я нарочно говорил громко, чтоб девчонка услышала. Отчего-то безумно хотелось позлить ее.

— Тео, заткнись! — рыкнул брат. — Я не позволю тебе оскорблять Дану. Если бы ты знал, через что ей пришлось пройти…

Да ей от силы двадцать лет, как и ему. Что может пережить такая малявка?

— А мне совершенно пофиг. Веришь — нет? Видимо, заслужила, — огрызнулся я.

Дана швырнула яблоко на стол и убежала. Я усмехнулся. Плевать! Она никто! И если бы не брат, не понятно почему опекающий ее, вышвырнул бы из стаи за шкирку! Зверь внутри замер, притаился. Он не разделял этих суждений. И ему явно не нравился мой настрой по отношению к девчонке.

— Доволен?! — рявкнул Лиам и, соскочив со стула, треснул кулаком по столу, отчего звякнули тарелки. — Да что с тобой происходит? Я тебя не узнаю.

Я пождал губы и, сложив руки на груди, уставился на брата. Тот как-то странно посмотрел на меня, его губы растянулись в усмешке.

— А знаешь, — он наклонился вперед, упираясь ладонями в столешницу, — тебе следует сказать Дане спасибо. Это ведь благодаря ей мы с тобой сейчас разговариваем. А ты с ней так… Как с каким-то ничтожеством. Так что будь любезен, пойди и извинись! — последние слова Лиам угрожающе прорычал.

— Извиниться? Да ты бредишь, брат! — меня настолько возмутил сей факт, что я стиснул кулаки и тяжело задышал. — Никогда этого не будет!

Некоторое время мы с Лиамом молча перекидывались гневными взглядами. Однако я не сдержался и выдал:

— Уверен, твоя Даночка замечательно тра*ается, раз ты ее так защищаешь. Но я никогда, слышишь, никогда не опущусь до того, чтобы просить прощения у какой-то там... — едва сдержался, чтобы снова не выплюнуть оскорбление в ее адрес.

Лиам начал закипать от ярости. Брови сдвинулись у переносицы, вены на лице вздулись. Я ощутил, как всполошился его волк, желая расставить приоритеты. Ха! А мне плевать! Мой маленький братец хочет помериться силами? Что ж, удачи! Вот только кишка у него тонка.

— Хочешь бросить мне вызов? Давай! Чего же ты ждешь? — Я вскинул руки в стороны. — Я тебя не боюсь, сопляк! И мне плевать на то, что ты Альфа.

Лиам еле сдерживался, чтобы не наброситься на меня. Его пальцы цепко ухватились за край столешницы, сжимая ее так сильно, что, казалось, она вот-вот сломается. А я представил, как с такой же силой он сдавливает мое горло, и ехидно улыбнулся. Все равно ему не победить в бою. Я старше, а, значит, сильнее. И брат это тоже понимает.

— Ну так что? Ты решишься, наконец, или тебя всему учить надо? — не унимался я, а Лиам все держался, прям как девственница, которую пытаются соблазнить.

— Я не буду с тобой драться, — сквозь плотно сжатые зубы прорычал брат. — Знаешь, чего я не понимаю, Тео? Почему ты ведешь себя, как скотина! Ведь от этого легче не станет. Боль — она же никуда не уйдет...

Я не мог больше слышать эту белиберду. Сняв наспех майку, позволил зверю взять над собой верх. Тело начало трансформацию, штаны затрещали по швам. Обратившись в волка, кинулся прочь из кухни. Не замечая ничего вокруг, выскочил из дома и помчался глубь леса. К реке.

Остановился на берегу и глубоко вдохнул свежий воздух с примесью лесных ароматов. Легкие наполнились острым запахом хвои, коры деревьев и смолы, осенних листьев и сырой земли. Как же мне этого не хватало!

Весь этот букет подействовал отрезвляюще и вправил мне мозги. Я понял, каким идиотом был, идя против брата. Жалел, что наговорил ему кучу гадостей. Может, это кома так повлияла на разум? Другого оправдания своему поступку найти не смог. Да и девчонку обидел ни за что. Лиам прав — она не виновата в моих бедах. На этой мысли мой волк встрепенулся.

«Заткнись!» — рыкнул на него.

Все равно Дана человек — такая же, как и все люди: лживая эгоистка, жаждущая хорошей жизни и обеспеченного мужика под рукой. Когда-нибудь она покажет свое истинное лицо. Вот тогда и скажу брату: «А я ведь предупреждал!»

Медленно передвигая лапы, пошел к жилому сектору. Мне было совершенно плевать, если Дана увидит волка. Наоборот…Может, хоть тогда уберется из стаи? Надежда была, но слабая. Раз она сумела окрутить Лиама, уходить не станет. Хотя, что с него взять? В стае ей точно ловить нечего. Живем мы не богато, миллионов у нас нет. Даже еду практически не покупаем, все жизненно необходимое есть в лесу.

Я уже подошел к дому. Из горла вырвалось низкое рычание. А затем, толкнув лапами дверь, вошел в дом. И сразу почувствовал ее запах, которым уже пропиталось все помещение! Как губка, поглощал аромат девчонки, шел на его зов, словно завороженный. Не понял, как оказался в комнате рядом с кроватью, на которой, подогнув под себя ноги, лежала Дана. Она спала. Ее ресницы слегка подрагивали. Каштановые длинные волосы рассыпались по подушке, так и хотелось уткнуться в них носом и вдыхать, вдыхать…

Я шагнул ближе и невольно залюбовался девушкой, лицо которой казалось безмятежным. Прислушался к ровному дыханию. Соблазн был настолько силен, что ничего не смог с собой поделать и сдался. Приблизился к лицу Даны и, вонзаясь носом в щеку, втянул в себя аромат ее кожи. Не сдержав восторга, волк довольно рыкнул.

Дана пошевелилась, я напрягся. Что я вообще здесь делаю?!

И вдруг глаза девчонки открылись и с ужасом уставились на моего зверя. Видимо, сообразив, что к чему, она подскочила на кровати и во все горло закричала. Поняв, какую глупость совершил, позволив ей увидеть свою вторую личину, я кинулся прочь из комнаты.