Глава 11

В тот момент, когда люди вышли из космических кораблей, вдохнули воздух чужой планеты и испили ее воды, они впустили в свой организм миллиарды крошечных существ. Вирусы и бактерии, которые были здесь хозяевами все это время.

Несколько поколений и множество смертей были для человечества платой за возможность жить в новом доме. На каждой планете адаптация проходила по-своему, но нигде она не прошла бесследно.

Связь с дальними колониями прервалась почти на тысячу лет, а когда они снова были открыты, то представители Земного Альянса не нашли там людей в привычном понимании этого слова.

Они нашли там тех, кого теперь называли модификатами. И вселенная вновь разделилась на два враждующих лагеря.

Звездная система Альстерия, родина Эмитьянны, была одним из тех миров, где люди мутировали. Чистокровные земляне презрительно называли горауканцев синими ящерицами за цвет кожи и серебристый узор. А сами конфедераты считали, что это не мутация, а эволюция человеческого генома, и что так называемые «Хомо сапиенс» - на самом деле тупиковая ветвь.

Кстати, насчет конфедератов. Оказалось, что это объединение нескольких звездных систем, населенных модификатами – оппозиция Земному Альянсу. Вот уже две сотни лет они добивались, чтобы Галактический совет признал их мутацию эволюцией, а самим модификатам дал статус отдельной расы. Но земное правительство яростно противилось этому. Особенно после того, как новые люди основали конфедерацию и решили стать суверенными от Альянса. То есть отказались платить налоги Земному союзу.

Станция "Гермес", на которой я сейчас находилась, была объединенным исследовательским центром, где конфедераты пытались научным путем доказать обоснованность своих претензий. Отец Эмитьянны, Фредерик Дизраелли, был одним из его основателей; мать, Ванесса - генный инженер. Она смогла доказать, что изменения в ДНК горауканцев - ни что иное, как модификация, а вовсе не мутация, и передается она по наследству в неизменном виде - классический трансгенез.

Это были единственные люди, к которым Эмитьянна советовала мне обратиться. Бедная девочка, она никогда и не узнает, что они погибли вместе с ней.

Всю эту информацию я восприняла со стоической выдержкой, правда, мало что понимая. Все-таки мне повезло родиться человеком хладнокровным, с рациональным складом ума, иначе даже не представляю, как бы отреагировала.

Но у меня все еще оставалась куча вопросов.

Что за секрет узнала Эмитьянна? И действительно ли погибла из-за него? Или все же убрать хотели родителей?

А глобальное вторжение - это правда или плод юношеского воображения? Если тут скоро начнется война, я хотела бы знать заранее и успеть смыться в безопасное место!

И кто те загадочные «они»? Секта? Партия? Религиозное движение? Может, «маджестики», о которых упоминал Нурран? Почему они пытались убить Эмитьянну, а не похитить и извлечь информацию из ее… мнемочипа, если уж она так важна?

Если я смогу его активировать, то узнаю намного больше. Но не даром же говорят: многие знания – многие печали. Не будет ли попытка узнать чужие тайны смертельной для меня?

Набравшись впечатлений под завязку, я с облегчением отключила ультравизор и вернулась в суровую реальность, где меня уже ждал безвкусный обед.

Память Эмитьянны оставалась недоступной, лишь иногда бесконтрольно всплывали обрывки воспоминаний. Хаотичные и порой абсолютно бессмысленные, будто кадры из когда-то просмотренного и давно забытого фильма.

Но, немного поразмыслив над ситуацией, я решила, что даже в ней есть свой плюс.

Я нахожусь среди разумных существ, предками которых были люди, а значит ничто человеческое им не чуждо. К тому же на космической станции - перед глазами тут же возник летящий в темноте космоса вытянутый эллипсоид, ощетинившийся сотнями антенн и радаров - то есть в замкнутом пространстве, которое легко охранять. Ее название - имя одного из древнегреческих богов - давало надежду на встречу с соплеменниками, точнее, теперь уже бывшими соплеменниками, ведь в таком виде меня сложно принять за человека.

А еще у сурового следователя такое милое имя Дамиан Левицкий - здесь явно замешаны славянские корни, которые вряд ли могли прорасти где-то еще, кроме матушки-Земли. Так что есть все шансы встретить нормальных человеков. Только как быть с тем, что я сама уже не совсем человек, и с тем, что земляне таких как я считают вторым сортом?

М-да, перспективка хуже некуда.

А у этой Эмитьянны и жених имеется, и папа заместитель посла. Правда, папа уже покойный, а про жениха она даже не упомянула.

А еще ей всего двадцать пять лет - вся жизнь впереди. Точнее, это мне теперь двадцать пять лет, и это у меня вся жизнь впереди.

Сама Судьба дала мне шанс начать все сначала, так почему бы не воспользоваться им?

У меня даже мысли не возникло, что нужно признаться в подмене. Теперь-то я уже не сомневалась, что изображать амнезию было самым правильным решением за всю мою жизнь, и на том свете, и на этом.

Пока я считаюсь дочерью высокопоставленного лица, у меня есть хоть какая-то защита. Если станет известно, что я вселенка - никто не даст и копейки за мою жизнь! Или еще хуже - отправят в лабораторию, чтобы изъять мозг Эмитьянны на опыты. Ведь как ни крути, а тот "экспериментальный образец" апейрона подействовал: астральная телепортация состоялась.

В общем, пока есть возможность, буду лечиться, набираться сил и изучать этот мир. Встречусь с женихом Эмитьянны и ненавязчиво расспрошу о наших (теперь уже наших) отношениях. Пусть все думают, что я потеряла память - это заблуждение мне только на руку и не так уж далеко от истины.

Потянувшись, я поймала себя на том, что довольно улыбаюсь.

"Начинается новый день,

И машины туда-сюда", - возник в голове ненавязчивый мотив старой песни.

Меня охватило ощущение скрытой радости. Оно сдавило мне грудь и пузырьками шампанского пощекотало горло.

Да, для меня начинается "новый день" и новая жизнь!

***

Этой ночью я практически не спала. Все перебирала в памяти прошедшие дни, заново переживая и переосмысливая каждую минуту с того момента, как очнулась. И снова накатило ощущение, что это какой-то нелепый сон, навеянный дешевым голливудским блокбастером. Я все ждала, что вот-вот проснусь у себя в кровати, разбуженная трелью будильника. Но будильник все не звонил, а я по-прежнему лежала привязанная на больничной койке из будущего.