По улице города вослед отчаянно бегущему мужчине катилась волна серо-стального тумана, а прямо за ней, по темным крышам, скользила гибкая фигура в черном. Луна поймала серебряный отблеск в светлых волосах и отразилась в синих глазах, в которых плескалось странное, ненормальное веселье.
Мастер охотился. На охотника.
И это ему нравилось, создатель, как же ему это нравилось!
Лельер перескочил на следующую крышу, остановился, наблюдая, как туман огибает угол дома, и тихо пропел:
– Охота, охота, охота!
Ты на кого-то, а я на тебя,
Жизнь в обороты, кто у руля?
Грациозные шаги по узкому парапету, когда с одной стороны лишь темная бездна, даже мостовой не видно внизу. И слова:
– Странно и страшно играть в бесконечность,
Что нас спасает? Лишь бессердечность!
Подтверждая свои слова, блондин стоял и внимательно наб
Несколько дней прошло для меня как на иголках. Мастер никак не напоминал о данном обещании, хотя у нас было с ним занятие. После него он собрал вещички и спокойно ушел. Женская половина группы проводила его задумчиво-восхищенными взглядами.Даже Амириль!– Что вы нашли в нем? – недоумевала я, пока мы с двойняшкой прогулочным шагом шли домой.– Ну как же, – мелодично рассмеялась Ами и стала показательно загибать тонкие пальцы с аккуратными ноготками, блестевшими на солнце от прозрачного лака. – Загадочный, влиятельный, умный, интересный, мрачно-обаятельный, харизматичный, да еще и с чувством юмора!– Ага, – мрачно поддакнула я. – С издевательски-замогильным чувством юмора.– Издержки профессии, – философски пожала плечами сестра и улыбнулась. – Мия, не хмурься, от этого морщинки появляются и цвет лица портится.Я промолчала на такой аргумент, а потом внезапно заявила:&n
Все было таким странным, далеким и непонятным.А еще правильным. Все идет и идет, какая разница, куда и зачем.Да, самогон оказался страшной штукой. Жутко разжижающей разум.Собственно, почти все грани этого «чудесного» процесса мне еще надлежало прочувствовать.Первым он убивал субординацию, а потом, видать, принимался «пинать ногами ее труп». Ведь к настоящему моменту я не видела ничего зазорного в том, чтобы опираться на Мастера и на полном серьезе сожалела, что тот все еще не догадался, что меня надо бы понести. Ножки ощутимо заплетались.– Что? – удивленно раздалось над головой. – Тебя понести?– А я вслух сказала? – с ужасом прошептала я вместо ответа.– Как бы да…– Забудьте, – очень жалобно попросила я. – В любом случае это сказала никакая не я!– А кто? – откровенно ухмылялся Хин.– Ну, если и я, то ника
– Миямиль! Вставай скорее, а то мы опоздаем!Я сонно приоткрыла глаза и, узрев уже одетую, причесанную и отвратительно бодрую сестрицу, малодушно попыталась спрятаться под подушку.– Мия!Мою защитницу от суровой реальности отобрали и кинули в кресло.– Ами, – со вздохом села я, сжав пальцами занывшие виски. – Ох… что же вчера было?– Вот и меня это интересует, – опустилась рядом со мной на постель двойняшка. – Мия, я тебя прождала до часа ночи, потом отрубилась! Ты где была, бессовестная?!– Кажется, я с кем-то пила… – напрягла память, стараясь выудить что-то из заполненной туманом головы. Выудила. Зрелище залитой кровью мостовой и трупов стражников и Всадников Смерти. К горлу опять подкатила тошнота.– И с кем ты изволила пьянствовать? – вскинула бровь Амириль.Перед моим внутренним взором встало резкое лицо с синими глазами, и мне захотелос
Мы сидели в аудитории, которая сегодня имела совершенно иной вид, чем обычно, и с опаской глядели на стол посередине зала. Там под простынкой было тело.В зале была тишина. И, конечно, вовсе не из-за почтения к усопшему.Просто сегодня все было необычно. Как только мы открыли двери, то застыли от удивления. Стандартная аудитория превратилась в круглый зал с выбитой в центре пентаграммой, в центре которой и был… наш сегодняшний учебный образец.Ну а наверх поднимались ряды с партами и скамьями.Мастера все еще не было. Палача Тьмы тоже.А опоздание было уже более чем приличное.Тишина угнетала. Так же, как и светящаяся фраза над трупом: «Советую много не болтать, детишечки!»Детишечки решили, что в истине «Молчание – золото» что-то есть, потому вообще не разговаривали. Так, на всякий случай.Когда створки со стуком распахнулись и в дверях появился Хин, мы невольно вздрогнули от неожиданности
Вышли из Академии мы все так же вместе с Мастером.Мне очень хотелось провалиться сквозь землю от любопытных взглядов и шепотков за спиной!Ежилась и нервно сжимала концы пушистой шали, накинутой на плечи. Из-за невнимательности едва не споткнулась, и чья-то жесткая ладонь обхватила мой локоть, а все тот же печально-знакомый по недавним событиям голос проговорил:– Студентка Гаилат, что это за «страусиное» положение? Вы – достойная девушка. Это раз. Вы идете в моем великолепном обществе и, поверьте, этим стоит гордиться. Два!О да, от недостатка самолюбования некоторые точно не загнутся!Мастер же и не думал молчать! Потянул меня вперед, продолжая проговаривать:– Вы из хорошего рода, не позорьте родню. Три. И, в конце-то концов, имейте самоуважение и включите логическое мышление! С таким поведением на вас насядут в три раза больше! И будут, поверьте, очень настойчивы. Потому, распрямляйте плечики и все, что ест
В то же время, гостиная особняка на улице Пропавшего РассветаМужчина, стоящий у окна и с улыбкой глядящий вслед удирающей девушке, выглядел подозрительно довольным для уличенного в своих недостатках «импотента», которого вдобавок еще и послали с предложениями дружбы. Да-да, совершенно невинной.А перед этим еще и сказали, что как государственный деятель он оставляет желать лучшего.– Ты очаровательна, янтарная моя, – рассмеялся феникс и отпустил штору.Леля, надо признать, изрядно позабавила эта ситуация. За неполноценного его еще никогда не принимали!Да и… развеять этот миф можно только одним способом. Все остальные – голословные и ничего не решат. Заваливать же девушку в постель только чтобы ей показать, что он мужчина, Лельер считал не очень красивым поступком. Да и… Миямиль как-то не спешила млеть и падать в его объятия. То есть процесс «доказывания» еще и не совсем добровольным
Утро, утречко. Солнце светит, птички поют, потому в голове идет сражение между ответственностью, которая утверждает, что, раз мы на занятии, то я должна слушать, а также безалаберностью и любовью к теплому светилу, что тянули на улицу.– Мия! – раздался шепот сестры, и я, вздрогнув, вернулась в унылую ученическую реальность.Хотя я несколько грешу против действительности.Последняя решила, что я все же уделяю ей слишком мало внимания, возвестив об этом глубоким контральто:– Ученица Миямиль, похвально, что вы так задумались о свойствах подорожника, что не услышали мой вопрос!Я виновато взглянула на преподавательницу. Даяна Торн улыбалась мне во все клыки и, скрестив руки на внушительной груди, явно ждала какой-то реакции.– Простите, и правда задумалась, а вернее, вспоминала, – не моргнув глазом, соврала я, лихорадочно пытаясь вспомнить, из какой области был вопрос.– Молодец! – Преподаватель
Уже по дороге меня осенило насущным вопросом: «А что я им скажу?!»Когда я влетела в раздевалку, то заметила на одной скамье аккуратно сложенные вещи Хина, а на другой – раскиданную одежду наших «героинь». Почему-то очень разозлилась.И тут меня опять посетили сомнения…Вот они там голые… все. Вот я туда вваливаюсь…. И как все объясняю?! Радела за честь и достоинство Пытки? Да все скорее подумают, что я присоединиться к отважному дуэту решила!Стало быть, а ну к проклятому Свету всю эту авантюру, и делаю ноги, пока все нормально!Я даже отошла к двери. И даже взялась за ручку!Но тут из душевой, с грохотом распахнув дверь, вылетел полуголый Мастер в одном полотенце и рявкнул в затянутый паром проем:– Чтобы я вас больше не видел! И, чтобы знали, я – сторонник традиционных отношений!– Будем приходить по одно-о-ой, – томно донеслось оттуда.–