Глава 3 «Что прячется за хладнокровием?»

Горький привкус кофе, пустота комнаты, жёсткость пола, на котором она сидит и её отражение, в лице девушки в нём ей хотелось бы разглядеть хотя бы грамм понимания и осознания происходящего, но несмотря на внешнее хладнокровие и непоколебимость – внутри царил самый настоящий хаос, в лучшем своём проявлении.

Что будет дальше? Её привычный уклад вещей и образ жизни рухнул в момент, когда Асим издал последний вздох и воскрес Панталеон, хоть его ещё и не было рядом, но она понимала…будто бы ощущала, что его появление – всего лишь вопрос времени, он придёт, нагрянет. Единственное, что она не понимала это точную цель его прихода…опять убийства Дхармов? Ему не хватит жизни, чтобы убить их всех, цель эта глупа…а вот глупостью…он не был болен. Месть? Каким образом ему ей мстить? Смерти она не боится, так как видит её каждый день, и несмотря на всё происходящее понимает, что когда-нибудь она сама вольёт в себя кровь человека и перережет глотку. Отобрать что-то? У неё нет ровным счётом ничего в этой жизни, она сама забрала у себя всё, что может её радовать и осознанно этого не создавала больше…страх потери чего-то дорогого…сильно сказался на рыжеволосой.

С этим сталкиваются и люди…когда нам делают больно, очень часто, мы начинаем абстрагироваться от общества, от друзей, близких, оставаясь в одиночестве, искренне считая, что если нам будет нечего терять – нам не будет больно. Работает это далеко не так, да, с какой-то стороны это верно, тебе не будет больно от потери, если тебе будет нечего терять, однако…если у тебя ничего нет…разве ты не чувствуешь эту боль и тягость всегда? Лишаться чего-то – это несомненно ужасно, а ужасно это именно потому что мы чувствуем боль, когда этого нет, то есть…чувство от потери чего-то и отсутствие этого…это одно и тоже? Выходит подобным поступком мы сами лишаем себя того времени счастья, за которым следует боль утраты.

Сложная, но к пониманию доступная арифметика, даже забавно, что Диана со своим многолетним опытом и кучей времени на размышления сама к этому не пришла…или просто не хочет приходить к этому. Талант вставлять самому себе палки в колёса – явно остался ещё со времен человеческой жизни.

Рыжая взглянула на кольцо, которое украшало её руку, прокрутив его вокруг пальца, она закусила губу и отвела взгляд в сторону. Взяв уже остывший кофе, она залпом его допила, такой горький…но именно эта горечь её и тянула, она давала возможность очнутся и идти дальше.

Тишина и пустота вокруг, по началу её это угнетало, когда она только-только выбрала путь одиночки, её ломало, тянуло к другим, к новым знакомствам, семье, близким, но каждый раз она перехватывала саму себя и отказывалась от этого. Постепенно, день за днём она стала испытывать от этого некое удовлетворение, одной ей стало легче и проще, она полюбила это. А после ей доверили Маркуса….и вновь он дал ей ощутить эту необходимость…дал почувствовать себя нужной…а после тоже её покинул, да, не по своей воле, но покинул. После этого она ещё долго вновь приучала себя к одиночеству.

И что теперь? Она всеми силами старается не сближаться не с кем, но это даётся также тяжело, ведь дорожить чем-то ей нельзя…особенно в этой ситуации…сейчас опасно кем-то дорожить…ведь что на уме у того, кто провёл на том свете больше двадцати веков….страшно предположить.

***

– А его лицо видел? – смеялась зеленоглазая. – Будто бы призрака увидел.

– Забавно, если призрака жены, – подметил Маркус.

Они оба шли по коридору на самом первом этаже здания. На лицах играли улыбки, они воодушевлённо обсуждали своё последнее убийство, в этот раз на их долю выпал альфонс, убивающий своих богатых жён, с какой-то стороны обоим было приятно отобрать именно эту жизнь.

Зайдя в лифт, они продолжали разговаривать, складывалось ощущение, что у них всегда найдётся тема для общения, ведь оно было им обоим в радость. Ева искренне считала, что они дружат и от этого испытывала моральную разрядку, а Марк не мешал ей это чувствовать, прекрасно понимая, что их настолько яркое и частое общение обусловлено не хваткой общества друг друга. Она скучала и он скучал, только какой-то невидимый для него барьер мешал им быть вместе, мужчина искренне надеялся, что он скоро падёт.

– Их всех историй, написанных о любви, самой грандиозной является та, что видишь наяву, – тяжело вздохнул Неф и закинул в рот ещё одну виноградину.

Романова бросила на него саркастичный взгляд и ещё раз поправила причёску, смотря в маленькое зеркальце.

– Знаешь почему? – он уставился на девушку.

– Не могу даже вообразить, – ответила она, не отвлекаясь от зеркала.

Он покачала головой.

– Даже в самом искусном произведении автор упускает детали, маленькие моменты, на которых строится любовь, показывая её лишь через драму и трагедию, – он облизнул губы. – А ведь именно во время них мы осознаём всю прелесть этого чувства, которое читается во взглядах, прикосновениях, редко когда в словах.

Он сделал очередной глоток, на этот раз он пил обычную воду. Девушка захлопнула зеркальце и убрала его в сумку, она взглянула на часы, ещё было время, поэтому сложив ногу на ногу, блондинка посмотрела на друга.

– Но люди же признаются в любви, пишут стихи, говорят клятвы на свадьбах, – пожала плечами она.

Он отрицательно покрутил указательным пальцем.

– Любой язык богат на красивые слова и безупречные выражения, – мечтательно говорил он. – Сейчас этим уже никого не удивишь, многие сыпят любовные признания во все стороны, не разбирая.

На пару минут она словно зависла, переваривая слова шатена и не осознанно сопоставляя их со своими отношениями.

– Когда ты кого-то любишь, ты смотришь на этого человека иначе, в твоём взгляде буквально читается любовь, – улыбнулся он и бросил короткий взгляд на вход в здание. – Вот допустим тот парень, искренне в тебя влюблён.

Она последовала за его взглядом и увидела Николаса, он стоял с букетом цветом, наблюдая за неё. За её жестами, улыбкой, задумчивым взглядом…то, что как раз и описывал Неф, любовь не требует речей и слов, порой хватает лишь взгляда…а слова…сейчас то время…когда эта валюта потеряла свою ценность…

Девушка тут же подскочила к Бенсону, обнимая его и принимая букет, на минуту она зарылась носом в растения, вдыхая их свежий аромат. После взяла профессора за руку и подвела к шатену, который расслаблено сидел в кресле, но когда они подошли, моментально встал в самую уверенную и доброжелательную позу, которую только можно себе вообразить.

– Николас, знакомься, это мой лучший друг, Неф, – она указала на шатена. – Неф, познакомься, это мой молодой человек, Николас.

Они пожали друг другу руки и Бенсон на пару минут задумался, он как истинный историк, будто пробовал на вкус имя своего собеседника. У самого профессора была тёмная шевелюра, волосы густые и аккуратно уложенные, также красовались бакенбарды, которые уходили в короткую бороду, совершенно не большую, но именно она придавала ему статности. Сам по себе он был примерно одного роста с Машей, поза у него была достаточно расслабленная, видимо был рад встрече.

– Очень интересное имя, Вы родом из Египта? – спросил тот.

– Ничего от Вас не скроешь, Мистер Бенсон, – усмехнулся он. – Всё верно, я родом из Александрии.

Молодой человек улыбнулся.

– Как там погода? – он озадаченно осматривал Акила.

– Если честно, подсказать точно не могу. Давно не был на родине, – кивнул он.

Они перекинулись ещё парой фраз, прежде чем ребята удалились, а Неф продолжил сидеть на первом этаже здания, рядом со входом и размышлять о насущном. Но даже это продлилось относительно недолго, не прошло и двадцати минут, как дверь открылась и туда вошёл очередной приезжий Дхарм.

Немец по-хозяйски прошёлся по первому этажу, оценивающим взглядом пробегая по всему, что находилось в помещении, а после остановился на шатене.

– Неф! Сколько лет! – Каспар подошёл к нему и протянул руку.

Шатен несколько брезгливо взглянул на неё, а после очаровательно улыбнулся и кивнул своему собеседнику, тот убрал руку, на лице буквально на секунду мелькнула гримаса искреннего недовольства.

– Тоже приехал, чтобы попытать удачу? – лукаво спросил тот.

Акил лишь усмехнулся.

– Я тут находился ещё до того, как об этом было объявлено, – ответил он.

Немец лишь состроил удивлённое лицо, он прекрасно знал все детали произошедшего от других Дхармов, но хотелось бы услышать это от самого виновника.

– Упустил эту деталь, – наигранно сказал он. – Ведь именно тебе я должен быть благодарен за моё скорое назначение.

– Я бы не спешил с выводами, – он стал с кресла и поправив одежду направился в сторону лифта.

Франк нагнал его быстро, прямо перед закрытием дверей.

– Думаешь есть претендент гораздо успешнее меня, – он показательно вздёрнул воротник. – Я один из лучших в нашем деле.

Эти несколько этажей в секунду превратились в вечность для Александрийца, хоть немец и молчал, но само нахождение рядом было не из приятных.

– Вот именно, что «один из лучших», не факт, что именно ты окажешься на этом месте, – поправил его Акил.

Двери лифта распахнулись в общей комнате, Каспар прошёл вперёд, пафосно оглядывая всё окружение.

– Поживём – увидим, – он кинул это последним, прежде чем двери лифта закрылись.

Шатен лишь закатил глаза, эта встреча для него явно была не из приятных и то, что она наконец закончилась не могло не радовать, однако…всё ещё впереди.

***

Он распахнул дверь, которая вела на крышу, пропуская девушку вперёд, зеленоглазая быстрыми шагами подошла к перилам, осматривая город небывалой красоты. До этого она никогда не уезжала дальше России, врач запрещал её перевозить, считая, что климат и долгий путь плохо скажутся на здоровье. Именно поэтому сейчас этот город казался максимально необычным и желанным.

– Когда Дхармы только переехали сюда, – мечтательно улыбнулся блондин. – Мы с Нефом часто забирались на эту крышу, посмотреть на строящийся Лондон.

Он вдохнул свежий влажный воздух, словно в первый раз…

– На тот момент здесь была лишь кровля, мы просто сидели на ней, – он обвёл рукой окружающее его пространство. – А после уже здесь сделали плоское пространство, принесли кресла.

Пока Маркус говорил, Ева прошла к маленькому столику, смотря на пару пустых бокалов и бутылки из-под алкоголя, теперь она понимала где пропадала Маша. После Уварова перевела взгляд на Марка, он стоял и смотрел на город, она не видела его лица, но его поза говорила за него, сейчас ему как никому нужна была поддержка, он сильно переживал из-за выборов, на которые выдвинулся.

Зеленоглазая подошла к нему со спины, продела ладони между его руками и телом, а после сомкнула их в районе живота и прижималась ближе.

– У тебя большие шансы, – проговорила она, в попытке поддержать.

Послышался сдавленный смешок.

– Милая, ты даже не знаешь кто мои соперники, – покачал головой мужчина. – Я и мои прошлые действия в отношении долга Дхармов – лишь анонс того, на что способны они.

Она обошла его вокруг и уселась прямо на широкое перила, смотря в тёмные глаза блондина, в ожидании продолжения фразы.

– Наша группа была особенной, – проговорил он. – Не только для меня, потому что я был её главой, но и потому что в ней постоянно сталкивались два взгляда на жизнь после её исчезновения, – мужчина взял её ладонь, рассматривая узоры. – Взгляды Нефа с Лиз и мои, которые разнились. В других же группах присутствует лишь мой взгляд. Который прочно там обосновался, благодаря стараниям Асима.

Он закусил губу, вспоминая свои попытки «быть лучшим», постоянно стремится к быстрому выполнению списка и перевыполнению показателей, только потому что его группа была особенной, она не соответствовала ценностям, которые вкладывал Асим, именно поэтому Маркус старался показать что это позволяет им работать эффективнее.

– Ты был вынужден себя так вести, – для вопроса это было глупо, для утверждения слишком неуверенно, звучало как мысли в слух.

– Я сам ставил себя в такое положение, – вздохнул он. – В моей голове плотно засела правда о том, что мы хуже других, поэтому я безрезультатно пытался доказать что это не так, – он посмотрел прямо в её глаза, видя в них всё тоже, что было в тот день в поле. – Я ошибался и ты мне это доказала, в своей группе благодаря тебе я увидел не изъяны, а достоинства.

Девушка инстинктивно качнулась назад и чуть не упала прямо вниз, на асфальт Лондона. Блондин одной рукой схватил её за ладонь, а второй за спину и потянул на себя, она и правда упала…только в его объятия. Дыхание сбилось и девушка мимолётно подняла взгляд на него, в этот момент, когда она была в шаге от этого…он её спас…да…возможно так сделал бы любой, но для неё было особенным только его действие.

Что-то будто бы щёлкнуло в её голове и она подалась вперёд, оставляя поцелуй на его губах. Для него это было неожиданно, но желанно, ведь это означало, что она была готова принять его, снести барьер, который сама и воздвигла. А для неё…это было собственное признание в любви к нему, которое она так нещадно откладывала и не хотела принимать из-за собственных страхов и каких-то предрассудков.

– Каким бы ярым фанатом историй о любви я не был, – прозвучал голос Нефа.

Они отвлеклись и взглянули на шатена, который облокотился о косяк двери и наблюдал за ними, на лице шатена красовалась улыбка.

– Придётся вас прервать, – он склонил голову на бок. – Сюда прибыл наш старый «друг», – последнее слова он произнёс с некой издёвкой.

Блондин насторожился и отпустив девушку, задумался, чем же на этот раз чревато будет встреча с Каспаром. Она же посмотрела на Марка, а после на Нефа и обратно, пытаясь понять что за «друг», который заставил их обоих так себя вести.

– Я всё ещё тут, – подала голос она, привлекая внимание к своей персоне.

Но они не успели ей ничего сказать, ведь за спиной Нефа появился вышеупомянутый, он прогулочным шагом прошёл на крышу и улыбнулся, посмотрев на блондина, в этой ухмылке явно читалось превосходство, которое он испытывал.

Ева оценивающим взглядом прошлась по нему, это был голубоглазый блондин под два метра ростом, который будто бы сошёл с обложки журнала, волосы его были буквально пропитаны гелем и собраны в хвост, лицо словно квадратное, а нос с горбинкой.

– Доброго дня, Маркус, – он посмотрел на Марка.

– Был добрым, пока ты не пришёл, – собеседник ухмыльнулся.

Немец опустил голову вниз тихо посмеялся, после его взгляд переметнулся на Еву, которая сделала шаг ближе к своему блондину.

– Дхарм переживающий переходный возраст, – он продолжал смеяться, смотря на Уварову. – Как погляжу у вас тут штаб убогих.

Марк сделал шаг вперёд, уже собираясь применить силу за то, что тот сказал, но зеленоглазая поставила руку перед ним, не давая реагировать. Она знала его пару минут, но уже понимала, что он просто провоцирует.

– То-то ты пришёл, – ответил мужчина.

– Детские фразочки, Маркус, ты ни капли не поменялся, – буквально выплюнул он. – А пришёл я к тебе. Сам понимаешь, послезавтра утром выборы, не хотелось бы, чтоб ты вспомнил старые способы устранения конкурентов.

Неф за секунду показался перед Каспаром, будто бы стена, он закрыл собою друга и Еву, Франк сверху вниз осмотрел его.

– Думаю тебе пора, готовится нужно, – сказал он. – Да и мест у нас здесь нет, придётся поселится в отеле, а на это нужно время.

Шатен очаровательно улыбнулся и склонив голову на бок буквально пронзал немца взглядом. Тот сделал короткий шаг в бок, чтобы увидеть Марка, но Неф встал синхронно, не давая тому и шанса. С лица исчезла улыбка и он, презрительно оглядев всех, развернулся, направляясь прочь с крыши. Александриец расслабился и огляделся к друзьям, словно ничего не произошло минутой ранее.

– Не ведись на его высокомерную игру, – прищурился тот. – Он взглядами застрял в пятом веке, – буквально на долю секунды на лице Маркуса мелькнула улыбка. – Ты заслужил это, ты достоин этого.

Это был словно диалог, в котором один молчал, но его было слышно громче всех, а другой спокойно говорил, но его голос терялся в воздухе. Неф, словно читал мысли своего друга и знал, что нужно сказать ему в ту или иную секунду, как поддержать и как помочь.

– Силён не тот, кто держится своих убеждений вечность, а тот, кто способен замечать не только их, – сказал шатен. – Ты смог встать на путь собственных мыслей, а не слепого следования удобных кому-то правил, в этом твоя сила, друг мой.

Они пару минут смотрели друг другу в глаза, пока Маркус не кивнул и Неф сделал пару шагов назад, после чего удалился в неизвестном им направлении. Ева осталась стоять рядом, при этом держать руку Марка в своей, так ей было спокойнее.

Ею овладевало любопытство, узнать, спросить, что произошло между ним и Каспаром, что за история с «устранением конкурентов», но она понимала, что блондину сложно об этом рассуждать, ей не хотелось насильно тормошить его прошлое, особенно, когда оно тёмное. Поэтому она приструнила своё желание узнать всё и сразу.

– Поможешь мне перевезти вещи? – неожиданно для Маркуса, спросила она.

Он вопросительно посмотрел на зеленоглазую.

– Маша уже давно хочет меня спровадить, – усмехнулась она. – Вот будет сюрприз, когда она придёт – а я к тебе в комнату переехала.

Улыбка, которая заиграла на его лице…её было невозможно описать словами, столько радости, надежды и любви в ней было. Она ему доверилась…ведь именно это он посчитал синонимом того, что она хочет к нему переехать, ведь спать спокойно можно лишь в компании того, кому ты доверяешь, ему так казалось, а он тот ещё параноик.

***

Интересен вопрос, сколько же прошло времени с потасовки на крыше…час…два…три…это не важно. Значение имеет лишь то, что Романова сегодня ночует у Бенсона, а значит у них всё хорошо, ещё его имеет Ева и Маркус, которые разбирали вещи девушки, а храбрый мопс по имени Киви им во всю помогал, а точнее путался под ногами, также без него не остается Каспар, а если быть детальнее его уход в отель, в здании простыл уже и след немца. И в завершении Неф, который одиноко сидел на кухне за барной стойкой, опустошая очередную бутылку алкоголя, теперь он пил в одиночестве, мысленно вспоминая Огден.

– Люди говорят, что в одиночестве пьют лишь алкоголики, – слова рыжей заставили его усмехнутся.

Она прошла вглубь кухни, доставая кружку и ставя её под кофемашину, та неприятно зашумела от чего шатен поморщился. Пока напиток готовился, она развернулась и облокотившись о столешницу стала изучать Нефа, который что-то листал в своём смартфоне.

В этом взгляде она видела себя когда-то, в тот момент, когда Панталеон её убил. Она также ходила в одиночестве, не хотела не с кем общаться, а потом просто делала вид, что всё хорошо, чтобы о ней не переживали, тем самым она заботилась о окружающих её, он делал тоже самое. Было ли ему легче? Нет, ни капли, ему было точно также тяжело, но он пытался выбраться из этого омута, мотивировал себя, делал вид, что всё нормально, пытался помочь близким, таким образом отвлечься, но работает это не так.

Никто из них не мог его понять, он дважды в своей жизни потерял любовь, которой дорожил, боготворил и верил, что она вечна, но судьба распорядилась всем иначе, заставив его чувствовать эту неутомимую боль.

– Если потом я увижу в себе дыру, буду знать кого винить, – отшутился мужчина и посмотрел в её сторону.

По всей логике вещей и собственным убеждением она в этот момент должна была отшутится и удалится прочь, оставив его в одиночестве. Однако в этот момент – это последнее, чтобы она хотела сделать, его нельзя оставлять наедине со своим горем, его нужно понять, выслушать и сделать это нужно тому, кто знает, что он сейчас испытывает, а из близ находящихся была лишь она.

– Знаешь почему так больно? – голос рыжей был тёплым…для неё не характерным.

Он сделал очередной глоток.

– И почему же? – он не отводил взгляда.

– Прими её смерть, – прошептала она. – Признайся уже окончательно и бесповоротно, что её больше здесь нет.

Едкий смешок и он с грохотом поставил бокал.

– Считаешь что я за столько времени ещё не принял это? – он устало смотрел на девушку.

– Я это знаю, – пожала плечами она. – Уже была на твоём месте, – кофе приготовился и она взяла кружку, делая первый глоток. – Ты думаешь о ней, строишь мнимые планы, будто бы она жива, а потом сам разрушаешь это, воспоминанием о её кончине. Почему сразу не начать с этого?

Горячий напиток словно пар разливался по её организму, доходя в самые дальние уголки и отогревая их от сильнейшего мороза.

– Что ты испытала после его смерти? Когда убила того, кого любила, – спросил он.

Она поставила кружку перед собой и облокотилась локтями на стол.

– Для меня он умер в тот момент, когда убил меня перед нашей свадьбой, – выдохнула девушка. – Что я испытала? Также как и ты, я долгое время не могла в это поверить, думала, что это всё сон, я проснусь, а он будет лежать рядом и мы будем счастливы. А потом я осознавала, что нахожусь в лагере Дхармов, сегодня мне нужно убивать, а такая участь мне досталась, потому что он видел во мне зло.

Девушка смотрела в одну точку на столе, эти воспоминания, словно раскалённое железо, которое вонзается раз за разом в её сердце, оставляя на нём следы, которые уже не заживут.

– И что же тебе помогло? – он сделал очередной глоток.

Она лишь усмехнулась и взяв кружку села рядом с ним.

– Кто тебе сказал, что мне что-то помогло? – она смотрела в его глаза, видя там заинтересованность. – До сих пор я иногда вспоминаю его, приятные моменты, а после также как и ты занимаюсь мазохизмом, – голос становился тише. – А потом я просто иду дальше, я не зацикливаюсь на этом.

Шатен рассмеялся и прокрутился на стуле.

– Дорогая, ты не идёшь дальше, ты просто построила вокруг себя стену и никого за неё не пускаешь, ударяешься в работу и убийства, чтобы только заглушить эти мысли, – развёл руками он.

Рыжая уже хотела сказать что-то против

– Уже был на твоём месте, – пародируя её голос, сказал он. – Наши с тобой проблемы намного схоже чем ты думаешь и на этапе их решения мы находимся примерно одинаковым.

Этого она не ожидала, поэтому уже взяла кружку, собираясь покинуть кухню, разговор явно не удался.

– Подожди, – улыбнулся он. – Я не хочу тебя обидеть, – он положил ладонь на её плечо. – Ты действительно понимаешь, что я чувствую, но не забывай, что я понимаю, что ощущаешь ты.

Он взял бутылку и капнул несколько капель в её кофе.

– Давай просто проговорим, – пожал плечами он. – Не нужно делать из себя сильную и хладнокровную, этим ты лишь вредишь себе.

Девушка остановила свой взгляд на нём, одновременно она была с ним полностью согласна, однако она столько времени подавляла в себе это…чувственность, умение делится своими переживаниями…что уже давно и забыла что это такое.

– Мне иногда кажется, что герои, которые в конце фильмов выкладывают своим жертвам всё, что накипело – это именно те, кто внешне хочет казаться злым и ужасным, а по правде просто боится что-то потерять, – шатен отпил из бокала. – Предлагаю никогда в таких не превращаться, ты как?

Он протянул ей свою ладонь, показывая, что по ней нужно хлопнуть, при этом Неф выжидающе смотрел на неё, складывалось ощущение, будто бы от её выбора сейчас зависела чья-то жизнь, хотя, так оно и было…а жизнь эта…её собственная.

Рыжая хлопнула по этой руке и улыбнулась, этот выбор дался ей с трудом и он это видел и поддерживал. Неизвестно, сколько времени они просидели вместе на этой самой кухне, просто общаясь, разговаривая и размышляя о чём-то насущном, даже забывая о своих проблемах, на почве которых вы сошлись.

Почему-то, что люди, что Дхармы, все гораздо охотнее разделяют ненависть, боль, ужас, все отрицательные чувства и эмоции вместе взятые, а также в отдельности, нежели что-то положительное, позитивное, доброе и хорошее. Хотя…тут тоже можно всё понять, когда мы сталкиваемся с чем-то, что нас губит, вдвоём нам проще справится с этим, а если перед нами что-то хорошее, то хочется забрать это целиком себе, скорее всего дело именно в этом.

Возможно, у этих двоих гораздо больше точек соприкосновения, чем мы можем себе вообразить, не зря же Лиз чувствовала в Диане свою соперницу, когда та только появилась в их жизни. Может быть она уже тогда видела свою схожесть с рыжей и чисто над подсознательном уровне понимала, что риск им с Нефом найти в друг друге что-то притягивающее и сближающие…слишком велик.

***

Женский рык, девушка снесла стопку книг, которая лежала перед ней, дальше последовал торшер и ваза. На полу валялись осколки, она прошла по ним, под тяжестью ботинок они начали трескаться, встала около окна, наблюдая за таявшим снегом. Сзади послышались шаги, в комнату зашёл Теодор

– Господин, что произошло? – обеспокоено спросил он.

Тот продолжал смотреть в окно, наблюдая за суетой города и тем самым пропуская слова Фостера.

– Ты можешь меня чем-то порадовать? – стальной голос.

Тот лишь стал выдавать нечленораздельные звуки, пытаясь как-то оправдать отсутствие результата.

– Надоело, – буквально сквозь зубы процедил он.

Секунда и Теодор был прижат к одной из стен дома, рука приподнимала его, тем самым он болтыхал ногами и держался за запястье, пытаясь проговорить хоть слово, но ногти стали медленно впиваться в его шею.

Раздался звонок мобильного телефона. Оно посмотрело на Фостера, а после на телефон, ослабив хватку, отпустило его и сделало два шага назад. Тот лишь упал, начал откашливаться и проводить руками по заметным ранкам на шее.

– Твоё счастье, Тео, если это хорошие новости, – оно нагнулось и пронзительно посмотрела в его лицо.

Страх внутри мужчины пронзительным ядом начинал его душить и раз за разом приводить к мысли о том, стоит это того или нет, зачем он это сделал, что он возродил из подземного мира и что теперь ждёт его и человечество. Когда Фостер выпускал Панталеона, в его голове были лишь благие намеренья, связанные с сохранением человеческих жизней, однако с каждым днём чувство, что он выпустил в свой дом чудовище…посещали его всё чаще.

Теодор встал, оставляя ладонь на шее, он подошёл к телефону, ставя на громкую связь.

– Мистер Фостер, те, кого Вы описывали, – начал мужчина. – Были замечены на одной из фотографий туристов.

Тот облегчённо вздохнул.

– Где? – голос был сдавлен.

– Лондон, – ответил мужчина.

– Спасибо, Александр, приятно иметь с Вами дело, – на этих словах он сбросил вызов.

На лице Панталеона красовалась лукавая улыбка, он прошёлся по комнате, будто бы несколькими минутами ранее не пытался убить собственного приспешника.

– Жду информацию о сроках нашей дороги до некого Лондона, – сказал он.

Сам же Фостер взглянул в зеркало, смотря на багровые следы на своей шее.

– И приведи себя в порядок, – с этими словами оно удалилось из комнаты.

Тео лишь закрыл глаза и вдохнул побольше воздуха..